прогнание горцев сквозь строй. В качестве источника использована книга Зиссермана «Двадцать пять лет на Кавказе»2503, но там нет указания на присутствие при экзекуции мальчика Хаджи-Мурата. Сделав набросок, Толстой провел черту и пометил: «не годится». Рассказ датирован Толстым 12 января 1898 г.

На другой день, 13 января, Толстой записал: «Всё пытаюсь найти удовлетворяющую форму Хаджи Мурата и всё нет. Хотя как будто приближаюсь». С этой целью он решил составить новый общий план повести и 18 января 1898 г. записал в Дневнике: «Нынче уяснил план Хаджи Мурата больше, чем когда-либо». План состоял из отдельных параграфов. 12 параграфов новые, остальные 13 параграфов образованы на основании текста предыдущего наброска об экзекуции.

Одновременно Толстой продолжал собирание и изучение необходимых материалов. Навестивший его писатель и актер А. И. Сумбатов-Южин, грузин по происхождению и уроженец Кавказа, вспоминал впоследствии: «Он тогда (в 1898 г.) начинал писать «Хаджи-Мурата» и просил меня прислать ему книг о Кавказе. Я, конечно, всё исполнил».2504

Через месяц, 25 февраля 1898 г., Толстой вновь записывает в Дневнике: «Не перестаю думать о Хаджи Мурате».

В феврале Толстой решил напечатать в зарубежном издательстве Черткова «Свободное слово», выпускавшем запрещенные в России произведения Толстого, готовые отрывки «Хаджи-Мурата». Сделав извлечения из редакции первой (1896), второй (1897) и пятой (1898), он соединил их и дополнил вставками. Получилась новая редакция, шестая по счету (варианты №№ 28—32). Произведению дано название «Хазават», и построено оно на раскрытии психологии Хаджи-Мурата как правоверного фанатичного горца-мусульманина, исповедующего идею хазавата — священной борьбы против иноверцев.

Толстой упорно работал над «Хазаватом», переделывая его четыре раза. С. А. Толстая записывает в своем дневнике: «Переписывала с большим удовольствием повесть Л. Н. «Хаджи-Мурат» кавказскую» (10 марта 1898 г.); «Одну ночь я всю просидела до 4 1/2 часов утра и переписывала для Л. Н. «Хаджи-Мурата» (14 марта 1898 г.).

Напряженная переписка С. А. Толстой была вызвана тем, что Толстой торопился закончить повесть, чтобы послать ее Черткову. Но Толстому не удалось осуществить свое желание.

Работа не удовлетворила его.

21 марта 1898 г. Толстой записал в Дневнике: «Есть такая игрушка английская peepshow»:2505 под стеклышком показывается то одно, то другое. Вот так-то надо показать человека — Хаджи-Мурата: мужа, фанатика и т. п.». Этот замысел стоит в связи с особенно занимавшей в то время Толстого мыслью о «текучести» человека, которую развивал он в романе «Воскресение», в дневниковых записях от 3 февраля, 19 и 21 марта 1898 г. и в разговорах. «Как бы хорошо написать художественное произведение, в котором бы ясно высказать текучесть человека, то, что он один и тот же: то злодей, то ангел, то мудрец, то идиот, то силач, то бессильнейшее существо»2506.

Прервав работу над «Хазаватом», Толстой только через три недели вернулся к повести, как это видно из записи в его Дневнике от 12 апреля 1898 г.: «Занятия Karthago delenda est и Хаджи Мурат».

В этот раз, однако, Толстой работал не над продолжением «Хазавата», а над редакцией третьей (1897), расширив в ней рассказ Хаджи-Мурата Лорис-Меликову о своем прошлом.

30 апреля 1898 г. Толстой просил С. А. Толстую выслать ему книгу Зиссермана «Двадцать пять лет на Кавказе». В то время он находился на юге Тульской губернии, занятый помощью голодающему крестьянству. И там, даже в непривычных условиях жизни, «Хаджи-Мурат» продолжал занимать Толстого. 4 мая 1898 г. он записал в Дневнике: «Нынче да и в прежние дни как будто уясняю себе Хаджи Мурата, но не могу писать. Правда, что мешают». Затем, в течение всего 1898 г., писание «Хаджи-Мурата» не возобновлялось.

22 февраля 1899 г. С. А. Толстая писала В. В. Стасову: «Книги о Кавказе находятся в Ясной Поляне, и Лев Николаевич обещает их выслать, как только приедет в Ясную Поляну».2507 Но Толстой продолжал интересоваться темой своей художественной работы, что видно, между прочим, из письма посетившего его в апреле 1899 г. писателя И. Н. Захарьина-Якунина, который 3 декабря 1899 г. писал Толстому: «Вы выразили желание, чтобы я описал сцену расстреляния и прогнания сквозь строй, коих мне довелось быть когда-то невольным свидетелем. И вот одну из этих сцен я описал и напечатал в «Историческом вестнике», а вторую сцену не в силах кончить: тяжело писать… Посылаю вам оттиск из «Исторического вестника», а также и мою статью в «Вестнике Европы» о Шамиле, личностью котоpoгo вы, в разговоре со мною, так интересовались».

Однако в 1899 г. работа над «Хаджи-Муратом» не возобновлялась. Не возобновлялась она и в следующем — 1900 г. В течение трех лет, с 1898 г. по 1901 г., в Дневниках и письмах Толстого не встречается никаких упоминаний о «Хаджи-Мурате». Толстой в это время был занят работой над «Воскресением» и другими своими произведениями.

V

В начале 1901 г. С. А. Толстая как председательница Московского общества попечения о детских приютах задумала устроить благотворительный вечер в пользу опекаемых ею сирот, решив в программу вечера для большего успеха включить чтение какого-либо неизданного рассказа Толстого. Толстой сначала не дал С. А. Толстой на это своего согласия, не любя оглашения своих незаконченных вещей, затем уступил. Ю. И. Игумнова сообщала 2 марта 1901 г. Т. Л. Сухотиной: «Сейчас переписываю «Хаджи-Мурата», за которого принялся Л. Н. Софья Андреевна все-таки выпросила, чтобы он дал из него отрывок для чтения. А он, просматривая его, увлекся и начал работать над ним». В день написания этого письма, 2 марта 1901 г., Ю. И. Игумнова уже переписывала новую рукопись, следовательно Толстой начал ее писать в последних числах февраля. С. Т. Семенов 6 марта 1901 г. писал Л. Ф. Анненковой: «Л. H…. начал работать над отрывками «Хаджи-Мурата» для концерта Софьи Андреевны».

В феврале и марте 1901 г. сначала были написаны две большие вставки к «Репью». В одной, помещенной непосредственно за сценой приезда Хаджи-Мурата в крепость, говорилось о прошлом Хаджи-Мурата, в другой, заменявшей последнюю часть «Репья» и следовавшей за сценой привоза Каменевым головы Хаджи-Мурата, приводится рассказ Каменева о последней борьбе Хаджи-Мурата. Все подробности о предсмертных муках Хаджи-Мурата заменены теперь сценой появления Гаджи-аги, отрубающего голову Хаджи-Мурата; источником для этого эпизода послужила книга Зиссермана «Двадцать пять лет на Кавказе», ч. II, стр. 95. Содержание и композиция данной редакции несколько иные, чем «Репья», поэтому она должна считаться самостоятельной, седьмой, редакцией повести.

Исправляя рукопись, переписанную Игумновой, Толстой переправил ее до неузнаваемости и начал словами: «Я служил в одном из Кавказских полков, стоявших на левом фланге в Чечне. Я заболел лихорадкой, и полковой командир, принимавший во мне участие, прикомандировал меня к линейному батальону в предгорьи здоровой местности».

Всё произведение написано впервые в автобиографической форме, от первого лица, и к названию «Хаджи-Мурат» дан подзаголовок: «Воспоминания старого военного». Эта редакция настолько отличается от всех предыдущих, что должна считаться восьмою редакцией повести.

Продолжая работу над этой редакцией, Толстой сначала внес ряд добавлений о прошлом Хаджи-Мурата и включил сцену стычки Хаджи-Мурата с Арслан-ханом, затем сделал ряд исправлений и изменил построение произведения. История прошлой жизни Хаджи-Мурата, которой Толстой считал необходимым дополнить общую характеристику героя, теперь следует не за сценой прощального вечера у Ивана Матвеевича, а тотчас за сценой приезда Хаджи-Мурата в крепость. Далее Толстой исправил несколько страниц, сделал много новых вставок и присоединил из седьмой редакции рассказ Каменева о бегстве и гибели Хаджи-Мурата.

Во всех этих шести вариантах рассказчик изображен таким, каким якобы он был 50 лет назад. Подробно сообщается о его впечатлениях, связанных с Кавказом и личностью Хаджи-Мурата. Впервые появляется намек на любовное отношение к Хаджи-Мурату Марьи Дмитриевны.

В книге В. И. Немировича-Данченко «Из прошлого» имеется воспоминание, относящееся к начальному периоду работы Толстого над восьмой редакцией. Немирович-Данченко, незадолго до того познакомившийся с Толстым, читал ему вслух, и чтение его понравилось Толстому. После этого С. А. Толстая приезжала к нему с предложением прочесть «Хаджи-Мурата» на ее благотворительном вечере, заявив, что таково желание самого Льва Николаевича.2508

Но к этому концерту, назначенному на 17 марта 1901 г., Толстой не успел кончить своей работы, и вместо «Хаджи-Мурата» был прочитан неоконченный рассказ Толстого «Кто прав?».

В Дневнике 19 марта 1901 г. Толстой записал: «За всё это время ничего не написал, кроме обращения к царю и его помощникам и кое-какие изменения, и всё скверные, в Хаджи Мурате, за которого взялся не по желанию».2509

В Дневнике 31 марта записано: «Хотел кончить Хаджи Мурата… но не работалось».2510 И работа была прервана. 22 апреля 1901 г. Толстой, перечисляя в Дневнике свои занятия, напоминает себе, что «нужно… окончить Хаджи Мурата».2511 В первой половине мая 1901 г. он и попытался возобновить работу.

7 мая 1901 г. в Дневнике записано: «Видел во сне тип старика, который у меня предвосхитил Чехов. Старик был тем особенно хорош, что он был почти святой, а между тем пьющий и ругатель. Я в первый раз ясно понял ту силу, которую приобретают типы от смело накладываемых теней. Сделаю это на Хаджи Мурате и Марье Дмитриевне».2512

14 мая 1901 г. П. А. Буланже сообщал В. Г. Черткову: «Из работ в последнее время Л. Н. всё занят «Хаджи-Муратом».

А. Б. Гольденвейзер в своих записках отметил 20 июня 1901 г., что Лев Николаевич «работает… над «Хаджи-Муратом» и просит найти ему в Москве какую-то книжку с портретом Хаджи-Мурата».

22 июня 1901 г. Буланже извещал Черткова, что Толстой пишет предисловие к русскому переводу романа фон Поленца «Крестьянин» и «занят Хаджи-Муратом». Это указание является последним свидетельством о работе Толстого над восьмой редакцией, длившейся с перерывами в течение пяти месяцев.

Восьмая редакция — совершенно законченное произведение, состоящее из 6 глав и представляющее небольшой рассказ.

Гл. I — Приезд Хаджи-Мурата в крепость к Ивану Матвеевичу.

Гл. II — Прощальный вечер у Ивана Матвеевича накануне отъезда Хаджи-Мурата; рассказ Хаджи-Мурата о своем прошлом.

Гл. III — Стычка Хаджи-Мурата с Арслан-ханом.

Гл. IV — Отъезд Хаджи-Мурата из крепости. Разговор с Марьей Дмитриевной.

Гл. V — Привоз Каменевым головы Хаджи-Мурата.

Гл. VI — Рассказ Каменева о гибели Хаджи-Мурата.

Сцена с Арслан-ханом свидетельствует, что Толстой пересмотрел теперь свои кавказские дневники, так как лишь в его записи от 2 марта 1852 г. упоминается об Арслан-хане и его стычке с Хаджи-Муратом (в источниках об этом не говорится).

VI

В конце 1901 г. Толстой тяжело заболел. Болезнь тянулась весь август. Врачи настаивали на переезде в Крым; 8 сентября 1901 г. Толстой приехал в Гаспру, близ Ялты. В периоды улучшения его физического состояния он вновь стал обращаться мыслями к «Хаджи-Мурату». С. Я. Елпатьевский, лечивший его в это время, рассказывает в своих «Воспоминаниях»: «Не знаю, писал ли он тогда «Хаджи-Мурата»,