перед людьми, то мерзость перед богом…» (варианты №№ 145 и 146, рук. 60); затем эта глава вычеркивается и вместо нее пишется к главе XV дополнение по «Камер-фурьерскому журналу» (обед в Зимнем дворце, посещение Николаем балета). После этого пишется «третья» глава о Николае I. При переработке этой главы Толстой вносит фразу: «Несмотря на то величие, которым он был окружен, Николай теперь, после 27-летнего царствования был глубоко, непоправимо и одиноко несчастен», которая расчленяет «третью» главу на две, с выделением из нее самостоятельной «четвертой» главы о Николае I (рук. № 63), содержащей описание его детства, материалом для чего послужила книга Н. К. Шильдера «Император Николай I, его жизнь и царствование», СПБ. 1903.
Работа разрасталась, расширялась, хотя и мало удовлетворяла автора. В Дневнике Толстого 27 мая 1903 г. записано: «Всё вожусь с Николаем Павловичем. Всё нехорошо;2597 1 июня 1903 г.: «Всё пытаюсь написать главу Николая Павловича»2598.
В письме к T. Л. Сухотиной от 3 июня 1903 г. Толстой писал: «Получил от Суворина Александра II Татищева, новое издание Пушкина… а главное Николая I Шильдера, чему очень рад. Всё работаю над Николаем I и, кажется, только теперь начинаю находить ключ к нему».
В тот же день он писал дочери М. Л. Оболенской: «Занят я Николаем Павловичем, и как будто уясняется то, что нужно. Это сделалось дня два тому назад. И мне приятно это. Это, понимаешь, есть иллюстрация того, что я пишу о власти».2599
Мысль показать на Николае I зло деспотизма теперь всё сильнее и сильнее захватывала Толстого, и он пишет о нем ряд резких вариантов.
В письме к П. И. Бирюкову от 3 июня 1903 г. он говорит: «Хаджи Мурата» поправляю и теперь бьюсь над главою о Николае Павловиче, которая если и будет непропорциональна, но мне кажется важна, служа иллюстрацией моего понимания власти».2600
Толстой продолжал усиленные поиски материалов. В письме к Стасову от 3 июня 1903 г. он спрашивал: «Нет ли книги, содержащей все указы и утверждения законов (работ 2-го отделения) Николая. Мне нужны эти сведения не за всё царствование, а хотя за один год, от половины 51-го до половины 52-го. Это мне очень нужно».2601 По сообщению, полученному нами от племянницы Толстого Е. С. Денисенко, посетившей его в описываемый период, Толстой получал тогда «транспорты за транспортом книг. Один раз получил такую большую посылку, что даже расставил книги вокруг себя на полу».
3 июня 1903 г. Толстой записал в Дневнике: «Вчера хорошо писал о Николае». Здесь же записано к характеристике царя: «Николай считал всех людей такими же, как те, которые окружали его. А те, которые окружали его, были подлецы; и потому он всех людей считал подлецами».2602 Этот штрих был после развит в вариантах главы XV.
В Дневнике 4 июня 1903 г. записано: «Вчера читал Николая I. Очень много интересного. Надо прежде, чем продолжать — прочесть».2603
5 июня 1903 г. записано: «Читаю Николая». 9 июня 1903 г. Толстой пишет в Дневнике: «Немного подвигаюсь в Николае Павловиче», и далее перечисляются задуманные им «три новые вещи», одна из которых — «рассказ о бале и сквозь строй».2604
Так зародился сюжет рассказа «После бала», написанного позже, в августе 1903 г. — непосредственно в связи со сценой экзекуции горцев в вариантах «Хаджи-Мурата» и чтением печатных источников о Николае I, в которых встречается много сообщений о «прогнании сквозь строй».
11 июня 1903 г. Толстой писал В. Г. Черткову: «Кое что пишу в «Хаджи-Мурате», о Николае Павловиче отдельную главу, которая, хотя будет и непропорциональна с целым, чрезвычайно привлекает меня».2605
15 июня 1903 г. в Ясную Поляну приезжал С. Н. Шульгин, принимавший участие в собирании в Тифлисе материалов для «Хаджи-Мурата». Впоследствии в своих воспоминаниях Шульгин сообщал, что, кроме записей воспоминаний Каргановой, он еще посылал Толстому в начале 1903 г. записанный им рассказ о Хаджи-Мурате зятя Шамиля. Теперь Шульгин приехал к Толстому с просьбой разрешить ему напечатать этот рассказ. По поводу своей работы над главами о Николае I Толстой сказал Шульгину: «Приходится окунуться с головой в эпоху Николая и пересмотреть большой материал — и печатный и рукописный. И всё это, быть может, только для того, чтобы извлечь какие-нибудь две-три черты, которых читатель, пожалуй, и не заметит, а между тем они очень важны. Меня здесь занимает не один Хаджи-Мурат с его трагической судьбой, но и крайне любопытный параллелизм двух главных противников той эпохи — Шамиля и Николая, представляющих вместе как бы два полюса властного абсолютизма — азиатского и европейского. В частности же, в Николае поражает одна черта — он сам себе часто противоречит, совсем того не замечая и считая себя всегда безусловно правым. Так, видно, воспитала его окружающая среда, дух разлитого вокруг него подобострастного угодничества…
— Когда, вы думаете, дойдет черед до присланного нами материала о Хаджи-Мурате? — полюбопытствовал я.
— О, еще не так-то скоро, — ответил Лев Николаевич».2606
В письме от 21 июля 1903 г. Шульгин присылал Толстому справки по вопросам, которые были записаны им под диктовку Толстого:
«1) Адресы детей Хаджи-Мурата.
2) Из каких лиц состоял совет Шамиля.
3) Джемал-Эдин ходатайствует за изменившего Шамилю Хаджи-Мурата.
4) Совещание Шамиля с народом о выкупе княгини Чавчавадзе и Орбелиани.
5) О Шамиле (обряд Истихар-Намаз)».
Из этой беседы 15 июня 1903 г. с Шульгиным видно, что Толстой предполагал внести в повесть еще ряд сцен.
В собирании материалов для Толстого принимали участие многочисленные знакомые и родные. Так, М. М. Кантакузен посылал Толстому записки графа Бенкендорфа и Фаддея Вылежинского из журнала «Исторический вестник». В письме к нему от 30 июня 1903 г. Толстой благодарил за присылку этих материалов.2607
Намерен был помочь Толстому доставкой источников и А. П. Чехов, как это видно из письма П. А. Сергеенко к Чехову: «Дорогой Антон Павлович, извини, пожалуйста, что напоминаю тебе, но вспомни о Николае I… Николай I нужен Льву Николаевичу для «Хаджи-Мурата». При сложившихся условиях я считаю вполне возможным помещение «Хаджи-Мурата» в «Русской мысли» (не датировано, но рукою Чехова помечено: «1903, VI»).
Было ли что послано Чеховым Толстому, неизвестно.
Сосредоточившись на образе Николая I и отвлекшись от остального материала повести, Толстой стал рассматривать написанное о Николае I уже как новое произведение. П. А. Сергеенко записал с его слов в своем дневнике: «Глава о Николае I из «Хаджи-Мурата» выделилась в отдельное произведение».
В Дневнике 18 июня 1903 г. Толстой записал: «Решил Николая Павловича оставить почти как есть, а если понадобится, то писать отдельно».2608
Оставить главу о Николае I «почти как есть» означало ограничиться в «Хаджи-Мурате» только одною главою XV, а остальные главы о Николае I исключить. Намечая 18 июня в Дневнике новые свои замыслы, Толстой прибавляет: «Всё это много важнее глупого Хаджи Мурата»2609. Однако вскоре его опять привлекает тема повести, и он пишет Черткову 30 июня 1903 г.: «Читаю о Николае Павловиче, который очень интересует меня, поправляю Хаджи Мурата, чтобы больше не трогать».2610
30 же июня 1903 г. Толстой в письме Стасову сообщал об отсылке ему назад использованных им для главы о Николае I газет за 1851 и 1852 гг. и благодарил за присылку «Свода законов» 1852 г. Толстой надеялся в «Своде» найти какие-либо характерные для Николая I указы. Намерение писать отдельно от «Хаджи-Мурата» произведение о Николае I не оставляло его.
В Дневнике 4 июля 1903 г. записано: «Поправлял Хаджи Мурата»,2611 в «Ежедневнике» С. А. Толстой от 5 июля 1903 г.: «Лев Николаевич утомлен, пишет «Хаджи-Мурата».
Толстой был теперь занят пятой «отделкой» повести, с главы I по XIII. Как при предыдущих исправлениях, работа заключалась в сокращениях, в перестановке частей, во внесении художественных деталей и новых сцен, в стилистических поправках и в устранении разных ошибок, своих и переписчиков.
XIII
При «отделках» Толстой обращал большое внимание на лаконизм языка. Он не стремился к словесному единообразию, к благозвучности, гладкости, отточенности фразы, а только к ее точности и выразительности.
В «Хаджи-Мурате» одни и те же слова пишутся и склоняются по-разному: «английский» и «аглицкий», «кофе» и «кофей», «гошпиталь» и «госпиталь», «ханьша» и «ханша», «колени» и «колена», «волосы» и «волоса», «ребры» и «ребра», «деревьев» и «дерев», «из леса» и «из лесу», «набрал меду» и «набрал меда», «подсыпал из натруски сухого пороха» и «подсыпал свежего пороху», «не прошло часу» и «не прошло часа», «из дому» и «из дома», «табаку» и «табака», «Хаджи-Мурат все прибавлял ходу» и «Хаджи-Мурат продолжал ехать… не уменьшая хода»; «от мала до велика» — «от малого до великого».
Такая, например, неправильно построенная фраза, как в главе II: «Накурившись, между солдатами завязался разговор», во всех вариантах остается нетронутой. Этот своеобразный оборот нередко им употреблялся и дальше:
«…Размягченный воспоминаниями о своем любимом детище, сыне Вали-Магоме, вдруг лицо его преобразилось…»
«Увидав Хаджи-Мурата, которого она считала убитым, лицо ее просияло».
«Рассердившись же, всё уже, что останавливало его внимание, сердило его».
«Дожидаясь выхода императрицы и императора, между прусским посланником и бароном Ливен завязался интересный разговор».
В «Хаджи-Мурате» есть ряд редко встречающихся выражений: «намернулся» (глава XI), что означает «набросился», «замахнулся»; в главе XXV «прòезд», «прòездом» — кавалерийское выражение, не объясненное ни в одном из русских толковых словарей, означающее убыстренный шаг лошади. В особенном смысле употреблен Толстым и союз «и»: «Зимний дворец после пожара был давно уже отстроен, и Николай жил в нем еще в верхнем этаже» (глава XVI). Ни в одном варианте Толстой не поставил «но» вместо противительного «и», редко употребляемого в русском языке.
Из рукописей «Хаджи-Мурата» видно, что при «отделках» Толстой добивался того, чтобы все его персонажи, главные и второстепенные, говорили своим особенным языком.
XIV
Работая в конце июня и начале июля 1903 г. над пятой «отделкой» глав I—XIII, Толстой дошел до главы XV о Николае I, и работа вновь приостановилась. Вопреки принятому 18 июня 1903 г. решению ограничиться одною этою главою и не изменять ее, он вновь намеревался расширить тему о Николае I. 10 июля 1903 г. С. А. Толстая записала: «Лев Николаевич очень занят историей Николая I и читает много материалов — это включится в «Хаджи-Мурата».2612
Сам Толстой 10 июля записал в Дневнике: «Уяснил также Николая Павловича».2613 Приступив к новой работе, Толстой соединил текст главы «первой» о Николае (т. е. XV в окончательном тексте повести) с главою «третьей» о нем же (это составило «пятую» главу о Николае I), написал сцену встречи Николая с учеником Училища правоведения, вставку о раздражении Николая против вел. кн. Елены Павловны и его рассуждение по поводу ее просветительной деятельности, а также сцену — Николай ночью.
