же, как он, без всякого не только религиозного, но и нравственного содержания, то и все писатели драм стали, подражая ему, составлять те бессодержательные драмы, каковы драмы Гёте, Шиллера, Гюго, у нас Пушкина, хроники Островского, Алексея Толстого и бесчисленное количество других более или менее известных драматических произведений, наполняющих все театры и изготовляемых под ряд всеми людьми, которым только приходит в голову мысль, и желание писать драму.
Только благодаря такому низкому, мелкому пониманию значения драмы и появляется среди нас то бесчисленное количество драматических сочинений, описывающих поступки, положения, характеры, настроения людей, не только не имеющих никакого внутреннего содержания, но часто не имеющих никакого человеческого смысла.52
Так что драма, важнейшая отрасль искусства, сделалась в наше время только пошлой и безнравственной забавой пошлой и безнравственной толпы. Хуже же всего при этом то, что упавшему так низко, как только может упасть, искусству драмы продолжает приписываться высокое, несвойственное ему значение.
Драматурги, актеры, режиссеры, пресса, печатающая самым серьезным тоном отчеты о театрах и операх и т. п., — все вполне уверены, что они делают нечто очень почтенное и важное.
Драма в наше время — это когда-то великий человек, дошедший до последней степени низости и вместе продолжающий гордиться своим прошедшим, от которого уже ничего не осталось. Публика же нашего времени подобна тем людям, которые безжалостно потешаются над этим дошедшим до последней степени низости когда-то великим человеком.
Таково одно вредное влияние эпидемического внушения о величии Шекспира. Другое вредное влияние этого восхваления — это выставление перед людьми ложного образца для подражания.
Ведь если бы про Шекспира писали, что он для своего времени был хороший сочинитель, что он недурно владел стихом, был умный актер и хороший режиссер, если бы оценка эта была хотя бы неверная и несколько преувеличенная, но была бы умеренная, люди молодых поколений могли бы оставаться свободными от влияния шекспиромании. Но когда всякому вступающему в жизнь молодому человеку в наше время представляется как образец нравственного совершенства не религиозные, не нравственные учителя человечества, а прежде всего Шекспир, про которого решено и передается, как непререкаемая истина, учеными людьми от поколения к поколению, что это величайший поэт и величайший учитель мира, не может молодой человек остаться свободным от этого вредного влияния.
Читая или слушая Шекспира, вопрос для него уже не в том, чтобы оценить то, что он читает; оценка уже сделана. Вопрос не в том, хорош или дурен Шекспир, вопрос только в том, в чем та необыкновенная и эстетическая и этическая красота, о которой внушено ему учеными, уважаемыми им людьми и которой он не видит и не чувствует. И он, делая усилия над собой и извращая свое эстетическое и этическое чувство, старается согласиться с царствующим мнением. Он уже не верит себе, а тому, что говорят ученые, уважаемые им люди (я испытал всё это). Читая же критические разборы драм и выписки из них с объяснительными комментариями, ему начинает казаться, что он испытывает нечто подобное художественному впечатлению. И чем дольше это продолжается, тем более извращается его эстетическое и этическое чувство. Он перестает уже непосредственно и ясно отличать истинно художественное от искусственного подражания художеству.
Главное же то, что, усвоив то безнравственное миросозерцание, которое проникает все произведения Шекспира, он теряет способность различения доброго от злого. И ложь возвеличения ничтожного, не художественного и не только не нравственного, но прямо безнравственного писателя делает свое губительное дело.
Поэтому-то я и думаю, что чем скорее люди освободятся от ложного восхваления Шекспира, тем это будет лучше. Во-первых, потому, что, освободившись от этой лжи, люди должны будут понять, что драма, не имеющая в своей основе религиозного начала, есть не только не важное, хорошее дело, как это думают теперь, но самое пошлое и презренное дело. А поняв это, должны будут искать и вырабатывать ту новую форму современной драмы, той драмы, которая будет служить уяснением и утверждением в людях высшей ступени религиозного сознания; а во-вторых, потому, что люди, освободившись от этого гипноза, поймут, что ничтожные и безнравственные произведения Шекспира и его подражателей, имеющие целью только развлечение и забаву зрителей, никак не могут быть учителями жизни и что учение о жизни, покуда нет настоящей религиозной драмы, надо искать в других источниках.
ВАРИАНТЫ, КОНСПЕКТЫ, ЗАПИСИ И НЕОКОНЧЕННОЕ
ХАДЖИ-МУРАТ
I. ЗАПИСИ, ПОМЕТЫ И КОНСПЕКТЫ
* № 1
[Запись 1896 г.].
Газета «Кавказ» 5 ноября 1891 г., свидание с Шамилем.
Брошюра Неверовского: «Истребление аварских ханов», 1847 г.
Гюль-Салим, Мариам-Шабан, Альджа, Карим-гюль, Патимат.
Нур-Магома, Джамал.
Аймисей,
Саит-юрт,
Майортуп,
Автуры.
В Хунзахе старый ханский дворец обращен в казарму.
Турлучный плетень обмазан глиной.
Саманный кирпич.
С матерью ходил за дровами.
Требование русских властей чинить дорогу.
[18]25. Проповедь Кази-Муллы.
[18]30. Осада Хунзаха, отец убит, поездка в Тифлис к Розену.
[18]34. Гамазат и его убийство. Управление Аварией.
[18]37. Ашильты. Фези пришел в Хунзах <и Ахмет-Хан>. Награды, борьба с Ахмет-Ханом.
[18]40. Арест и бегство. Сражения. Цельмес-аул.
Ахмет-Хан аварский, генерал майор, и враждовал с русскими.
Ходили в каракуле во время жатвы.
Папахи навыворот.
Приносят траву, сушат на крыше и там же спят.
У женщин желтые штаны и красные сафьянные сапоги.
Перетаскивают снопы.
«Даллай» — веселая аварская песня.
Из ущелья выходит пар и разошелся по горам — видны только вершины, а потом скрылись вершины.
Злые собаки. Улашин.
Красные шаровары, желтые сапоги, серосиние бешметы с красными ластовиками, обшитые на груди монетами, и платок на голове по-египетски.
* № 2
[Запись 1897 г.].
Селям алейкум рахматулла.
Месахи акебар начало.
1. Садык. Мазуха.
2. Юсуф. Бабилатаф.
3. Гали. Зулейха.
4. Салих. Мариам.
5. Закир. Газиза.
6. Шакир. Мафтуха.
7. Ибрагим. Бадриджихана.
8. Измагил. Фахриджихана.
9. Исхак. Гайша.
10. Галиакбар. Файзерахман. Магиджган.
* № 3 (рук. № 2).
[Пометы 1897 г. к «Сборнику сведений о кавказских горцах», вып. I, II, III, IV, VI, VII]
Материалы Х[аджи] М[урата].
1) О примирении за убийство. С[борник] К[авказских] Г[орцев]. T. I, о браках. — Адаты. Комаров, стр. 35.
2) Свадебные обряды, похороны, оплакивания. С[борник] К[авказских] Г[орцев], I, Иполитова, 12—15, ibid., Гадания — 18 стр., ibid. Джины и падающие звезды. Чудные песни о мщении и удальстве, ibid., 28—31.
3) Приветствия, проклятия. С[борник] К[авказских] Г[орцев], народные сказания, 6 стр.
О коне, ibid., 11 стр. Крыши русские, как спина у осла. Пьяная мышь, 12.13. Каждую ночь зайцы совещаются, как [бы] им прогнать орлов. Ты лисица, а я лисий хвост, 14. Очередная лодка. Рассыпал как просо. Поговорки. Пословицы, ibid. от 15 до 20. Песни, ibid. — 34. Хунзакские глаза и брови. Прелестная песня, 37, 38. Приготовления к походу, 39. Перебранки на войне, 40. Как орел поджавши крылья. Песня о Хочбаре, удивительная, 41, 42.
4) Наср-Эдин, шутки и пословицы казикум[ухские]. С[борник] К[авказских] Г[орцев], I, 70—72.
5) С[борник] К[авказских] Г[орцев], I. Воспоминания Муталима с 15 по 63. Подробности жизни, пищи, ученье.
6) С[борник] К[авказских] Г[орцев]. Из горск[ой] криминалистики, 57, 66.
1) Учение Зикра, 7 молитв. С[борник] К[авказских] Г[орцев], II. Учение Зикра, 6 стр. Как проповедывался хазават, ibid., 7. Воззвание к народу, ibid., 12.— Шариат, тарикат и марефат, 15.
2) История Джемал-Эдина с Аслан-Ханом и Кази-Муллою. С[борник] К[авказских] Г[орцев], учение тариката, 3—6. Нравственное учение, — 10.
Любовь. — Я есмь — ты. 16 и др.
Тарикатские легенды. О сердце правоверного (30 стр.).
То, что испытывает дед, стр. 35, 36. Красноречие в письмах. 36—48. Как обращаться с людьми.
3) Материалы для истории Дагестана, 7. Подробности о Мулле-Магомеде и Аслан-Хане, 28, 29.
События 42-го года, 35, 36.
4) Мехтул[инские] ханы. Почему Паху-Бике держалась русских, стр. 7.
Солтанет-бике за Шамх[алом] Тарков[ским].
Влезают на крышу, чтоб видеть шествие.
5) Свадебные обычаи у Кабард[инцев] — до 24.
6) Горе по мертвому. Восп[оминания] Мут[алима], стр. 3.
7) Записки Муталима. О проповеди хазавата, стр. 5. Навесили на губу, там же, стр. 8. Как бежали в горы, 10, 11, 12.
Дворец хана, 17, 18, 19, 20—25. В яме. Как мать любит его.
Отрезанные уши. У хана сотня. Ходит переодетый.
История закованного Юсуфа в яме (30). Освобождение из ямы. Прокалывание языка (32). Что будет при конце света (59). С[борник] К[авказских] Г[орцев], III. Низам Шамиля.
1) О Наибах. Сотни, десятки. Молитва, 15—18.
Привилегир[ованные] сословия Кабард[инского] ок[руга]. Подробности обычаев, мало читано.
2) Время молитв.
Домашняя и семейная жизнь Дагест[анских] горцев, 1, 2, 3 стр.
3) Женщины у фонтана (5).
Хинкал и печенье хлеба у старухи (6).
4) Женщины не закрывались до мюридизма (8).
5) Бреют голову друг другу. Бороду рамкой обрезают (8).
6) Перебирая четки и глядя кверху (8).
7) Солнце светит до полудня зимой.
9) Едят спичками.
10) Женские работы (12).
11) Закат. Нет нищих.
13)53 Шутки работницы.
14) Еще работы помочью (14).
15) Работы мужские (14).
16) Горцы няньчатся с детьми.
17) Ремесленные работы (18).
18) Сватьба. Гулянье. Берегись, дошла очередь (23).
19) Брак, 24.
21) Буттай — папа, бабай — мама.
22) Характерная старуха. Как живут лаки (6).
23) Устройство жилищ, ibid., 8, 9, 10.
Кунацкая с украшениями и стихами.
24) По заметкам на горах определяли время года (12).
25) У фонтана камни, юноши сидят глядя на девушек (13).
26) Одежда мужчин. Мужчины с детьми (14).
27) Разговоры (15, 16).
28) Вечерняя молитва и после нее (17).
29) Освещение мечети: тряпка, напитанная салом на выточенном камне.
30) Особенная молитва в пятницу (18).
31) Хутба — особая молитва (19, 20).
32) Ужин — посылка супа соседу (20, 21, 22).
33) Молитва после ужина.
34) Давар, чтение Корана (23).
35) Как укладывает спать (24).
36) Первый день весны, костер, стрельба (25).
37) Разговор матери с отцом. Мальчик хочет итти драться (27).
38) Работы весны (28, 29).
39) Праздник вывоза плуга в поле (30).
40) Как пашут (32).
41) Носят обедать пахарям (34).
42) Куры роют крыши (34).
43) Пастухи, как пасут.
44) Требования вооруженных (36).
45) Отношения к неверным. Перебранка с матерью (37).
46) Караулы.
47) Спят на камнях у мечети. Вечер, беседы женщин.
48) Обычное утро в ауле (39).
49) Речка и мельницы (40, 41).
51) Огороды, овощи — 43.
52) Работа женщин в поле (44).
53) Натирания глиной, расписывание. Кизяки на кровле (45).
54) Чуреки с мятой (46).
55) Путешествие по Дагестану. Местность горная и средняя (3 стр.).
56) Хаджи, чалма, четки, часы, красная борода, 18. Опирается на палку.
57) Пастухи тащат убить барана (27).
58) Описание дворца хана (33).
59) Костюмы и пляска «той», 35.
60) Уголовные случаи, — 1—25.
61) С[борник] К[авказских] Г[орцев], VI. О чеченцах. Тарас русский — стоял мертвый (36).
62) Песня чеченцев, 54.
63) Анекдот о свинье (56).
64) Кабардинск[ая] старина.
65) Лег подперев голову плетью (20).
66) Сулук.
67) Отрубили голову (23).
68) Подошвы (47).
69) Сказка Анделирская (51).
70) Истязует себя треногою. Гладки, как коровы яловые (70).
71) Строгает палочку.
72) Вытянув мертвому как следует руки и ноги (80).
73) Все сказки Кабардинские, 1—103.
74) С[борник] К[авказских] Г[орцев], IV. Природа и люди Зак[аталъского округа]. Растительность и животные, 12 стр., жилища, одежда 23, 24… сватьба, похороны, 43.
Пословицы (60).
Истинн[ые] последоват[ели] Тари[ката].
75) Обязанности мюрида (5).
Значение Шейха (9).
76) Отречение (10, 11).
77) Не заботиться о буд[ущем] (12).
78) Степени созерцания (13).
79) Обязанности
