шейха (15).
80) Всепрощение (16).
81) Пророк лучше, чем сами (17).
82) Ичкерит — умирая завещал (13).
83) Голубь — народн[ая] сказ[ка] (3).
84) Сказка прекрасная (4, 5, 6, 7).
Сказки — читать.
Пословицы.
85) Как живут лаки (Кунаки по преданию) (2).
86) Выгон на жатву (Фатиха) (3).
87) Караулы жниц (7).
88) Время жатвы — 8, 9.
89) Наряд девушек. Выход на жнитво (11).
90) Шутки парней с девушками, 12, 13.
91) Молитва, 14.
92) Возвращение домой (15).
93) Отношения жениха с невестой (17).
94) Увоз девушки и изнасилование (21).
95) Как носят тяжесть (22).
96) Молотьба и саман (23).
97) Форма скирдов (24).
98) Топливо: бурьян и кизяк (24).
99) Невеста должна говорить вполголоса. Сватьба осетин (28).
100) Из горск[ой] кримина[листики]. Воззвание (57).
101) Как Таза стал имамом. Пение Зикарло (61).
102) Из горск[ой] криминалистики.
С[борник] о К[авказских] Г[орцах], VII. Сказание о Шамиле.
103) О Кази-Мугамете. И о значении мюрида.
104) Описание детства Гамзат-Бе[ка] и убийство ханов (9).
105) Фатиха и гладил бороду (11).
106) Убийство Булач-Хана (12).
107) Письмо Шамиля, красноречие (13).
108) Еще письмо Шамиля (37).
109) Перевозка богатства Шамиля (58).
110) Заткнул полы за пояс и положил шашку.
Всю статью читать.
111) Среди Горц[ев] Северн[ого] Дагеста[на] (Описание местности (6).
112) На площади у мечети — старые и молодые.
113) Как молятся (очень хорошо) (16).
114) Пение, импровизация Чугурчи (19).
115) Как умирают (23, 24).
116) Обмазка стен.
117) Пляска «Хар’а» — 27, 29.
108)54 Пальба (30).
109) Сватьба (31).
110) Караул лошадей (34).
111) Побитие камн[ями] (35).
112) Как мангуши объявляют решения старшин кадиев и судей (36, 37).
113)55 Администрация, куалти (38).
114) Праздник. Выборы. Запашки (41, 42, 43).
115) Муталимы (43).
116) Суждения о русских (45).
117) Почему женщины больше работают (48).
118) Идолы русских — крест.
119) Как отнимали оружие (59, 60).
120) Прощание с аулом (61, 62).
121) Обувать собак.
122) Суд о постройке 2-го этажа.
123) Жатва (73, 74, 75).
124) Вука-той — тойоче (76, 77).
* № 4 (рук. № 1).
[Запись 1898 г. на обороте листа рукописи «Репей»]
Османли Гаджиев — дед.
Абдулл — отец.
В 1830 — Кази-Мулла атак[ует] Хунзах.
32, 34. Смерть Кази-Муллы, <Убийство> хан[ов] <убийство> и Гамзат-Бека.
По 36 год Гадж[и]-Мур[ат] управлял Авар[ией] через Нуцал-Агу. Магомед-Мирза брат Нуцал-Ага.
Магом[ед]-Мирза, слабый характер[ом] и здоровьем.
Убили Гарун-Бека.
Сборн[ик], выпуск II, 31.
Гаджи-Ягья.
Ахмед-Хан в 1836.
9 дней привязанный к орудию.
Женат.
Жена чеченка.
Ту-ту женск[ое] имя.
Умен-Гульсеум,
Шамай.
Шамиль берет у тестя Гамзата-Бека имущество Паху-Бике и Буцал-Хана и убивает его, и потому вражда Гад[жи]-Мур[ата] к Шамилю.
В Цельмесе переговоры с Шамилем и Клюге-фон-Клюге[нау]. И мюридизм.
38-й год, первое сражение с русскими.
Убит Бакунин.
Ахмет-Хан убил двоюрод[ных] братьев 3-х.
С 38 по 50 под властью Ша[миля] наибом воевал с русскими.
В 43 г. 7000 бар[анов], 100 л[ошадей], 300 гол[ов] скота.
46. Увез вдову Ахмет-Хана Нох-Бике.
47. 600 гол[ов] скота.
В 49 году хотел взять лавки.
50 хотел взять Хаджи-Агу.
51 убил Золотухина.
Мунафики.
№ 5 (рук. № 3).
[Конспект 1902 г.]
Х[АДЖИ]-М[УРАТ]
25-й год. Ему 13 лет. У деда проповедь Хазавата. Нападение на Хунзах. Смерть отца. Он56 мюрид и хочет бежать в горы.57
28-й год. Он муталим. Казнь женщины. Он нукер Омар-Хана. Женится.
32. Сражение под Гимрами.58 Дружба с ханами. Скачки, бега. Молодечество.
33. Гамзат-Бек угрожает. Поездка с Омар-Ханом в Тифлис.59 Удивление, ненависть, презрение.
34. Гамзат-Бек приступает к Хунзаху, выдача Омар-Хана — убийство. Через 2 месяца убийство Гамзата. Родственники Гамзата защищаются во дворце — убиты. Хаджи-Мурат выбран.
35, 36. Управление Аварией, роскошь, увозит другую жену.60 Награды от русских. Пьянство, слабость нравственная, честолюбие.
37.61 Фези, приходит в Хунзах, Ахмет-Хан.
38. Интриги против Ахмет-Хана.
39. Набег, — убийство мюрида, который завещает ему Хазават. Переворот. Хочет уйти к Шамилю. Отправляет жену с детьми.
40. Привязывают к пушке, ведут. Бежит и <ух>62 В Цильмесе держится независимо. Сходится с Шамилем.
45. Сухарная экспедиция и взял ханшу в плен.
46. В Кабарду — жену взял еще оттуда.
48. Гергебиль. Начало ссоры с Шамилем.
49. В Темир-Хан-Шуре.
В 50. Хотел взять Елисуйск.
51. У Дербента отогнал табун, убил Золотухина.
Шах-вали, шамхала Тарк[оуского] убил в его доме.
52. Шамиль требует 2500 р., шубу и ружье.
В Батландже защищался от Шамиля. Напал на мюридов, прогнал и отбил лошадей. Муллы приехали мирить. Требовал, чтобы сменили наиба, поставленного на его место.
Подробности.
№ 6 (рук. № 4).
[Конспект 1902 г.]
1) Мальчик видит истязания.
2) Бежит в горы, ловят. Яма.
3) Преданность ханам.
4)65 Убийство ханов.
5) Власть.66
7) Сношения с Шамилем.
9) Новая власть.
10)67 Война.
11) Ссора.
6813) Измена.
14) Тоска. Раск[аяние].
15) Смерть.
№ 7 (рук. № 6).
[Конспект 1902 г. (?)]
Хаджи-Мурат
в Аварии [1 неразобр.] Хан Авар[ский]
отдельное цар[ство]
Ахмет Султан
<враг русских>
покорения Росси[и]
Хан не пок[оряется]
С гор Аварского хан[ства]
И огромных
по глубоким
[ных горах]
быстрых рек
реку Сулак
кому. Все
Сулак, а ре[ка]
Недалеко от
на верху кру[гом]
от левого б[ерега]
времени была у
и окоп земл[и]
№ 8
[Запись 1902 г.]
Ляилаха-илла-ллах.
Бисмилля хиррах мани ррахил.
№ 9 (рук. № 5).
[Запись 1902 г. (?)]
Абунунцал-хан Эмбжек Османа, старший.
Умма-Хан 10 лет — меньшой.
Османли Гаджи дед Х[аджи] М[урата].
Сурхай-хан полковник Аварии.
II. ВАРИАНТЫ К «ХАДЖИ-МУРАТУ»
[Редакция первая — 1896 г.]
№ 1 (рук. № 7).
Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга69 убрали и только что собирались косить рожь. Есть прелестный подбор цветов этого времени года: душистые кашки:70 красные, белые, розовые; «любишь-не-любишь», с своим пряным прелым запахом; желтые, медовые и астровидные, лиловые, тюльпановидные горошки;71 разноцветные скабиозы; нежные, с чуть розовым пухом подорожники и, главное, прелестные васильки, ярко синие на солнце, голубые и лиловые72 вечером. Я люблю эти полевые цветы с их тонкостью73 отделки74 и чуть заметным,75 но для каждого своим, нежным и здоровым запахом. Я76 набрал большой букет и77 уже на обратном пути заметил в канаве чудный78 малиновый в полном цвету репей, того сорта, который у нас называется «татарином» и который старательно окашивают или выкидывают из сена покосники, чтобы не колоть на него рук.79 Мне вздумалось сорвать этот репей и положить его в середину букета. Я слез в канаву, согнал влезшего в цветок шмеля и, так как ножа у меня не было, стал отрывать цветок. Мало того, что он колол со всех сторон, даже через платок, которым я завернул руку,80 стебель его был так страшно крепок, что я бился с ним минут пять, по одному разрывая волокна. Когда я оторвал, я81 измял цветок, потом он своей аляповатостью и не шел к нежным, тонким цветам букета. Я пожалел, что погубил эту красоту, и бросил цветок.
— Какая энергия и сила жизни, — подумал я, подходя к дому.82
Дорога до дома шла теперь паровым, только что вспаханным, полем.83 Я шел в отлогую гору по пыльной черноземной дороге. Поле, по которому я шел, было помещичье, очень большое, десятин в сто, так что с обеих сторон84 дороги и вперед в гору ничего не было видно, кроме черного,85 ровно взборожденного пара.86 Пахота была хорошая и нигде не виднелось ни одной87 травки, ни одного растеньица, всё было черно. Даже на дороге не было растительности,88 кроме кое-где полоски засыпанных пылью листьев подорожника и клевера. С привычкой высматривать цветы, я замечал эту растительность на дороге; да и глаз искал отдыха от однообразия черного поля.89 «Экое жестокое существо человек, — думал я. — Сколько уничтожил разнообразных живых существ, разнообразных растений, чтоб приготовить себе поле под корм. Правда, он посеет новые, но… Однако не всё еще он уничтожил», —90 подумал я, увидав среди этого моря черной земли вправо от дороги, впереди меня какой то91 кустик. «Да, этот еще жив, — подумал я, подойдя ближе и узнав куст татарина. — Ну, молодец, — подумал я. — Экая энергия. Всё победил человек,92 миллионы трав уничтожил,93 а этот боролся, борется и всё еще жив. Правда, еле жив, но жив». Куст «татарина» состоял из трех отростков.94 Один был оторван. Я95 вспомнил, как трудно было отрывать цветок, и подумал, что перенес этот куст, если уж отдал этот отросток. На других двух были и колючие листья и96 на каждом по цветку. Всё это было в ужасном виде, засыпано пылью, вымазано грязью. Видно, он был уже прижат к земле и после поднялся. Но на одном стебле, сломанном и висящем, еще держалась уже не малиновая, а черная шишка, которая была когда то цветком, а один отросток, тот, который пониже, еще торчал кверху97 колючками, защищая из за грязи всё-таки краснеющий цветок.98 Точно вырвали у него99 кусок тела, вывернули внутренности, оторвали руку, выкололи глаз, свернули скулу. Но он всё стоит и не сдается, и один торжествует над человеком, уничтожившим всех100 его братий кругом его.
«Молодец!» подумал я. И какое-то чувство бодрости, энергии, силы охватило меня. «Так и надо, так и надо». И мне вспоминалась одна кавказская история,101 положение человека такое же, как и этого репейника, и человек был тоже татарин. Человек этот был Хаджи-Мурат. Вот102 что я знаю про это.
————
В одной из Кавказских крепостей103 жил в 1852 году воинский начальник Иван Матвеевич Канатчиков, с женой Марьей Дмитриевной. Детей у них не было, и как104 и все бездетные супруги,105 которые не разошлись и живут вместе, жили [и] были самые нежные супруги. Для Ивана Матвеевича это было легко, потому что106 трудно было не любить здоровую, полную, миловидную, всегда веселую, добродушную, хотя и вспыльчивую107 Марью Дмитриевну108, прекрасную хозяйку и помощницу. Но для Марьи Дмитриевны казалось бы и трудно любить109 всегда прокуренного табаком, всегда после двенадцати часов пахнущего вином рябого, курносого110 крикуна Ивана Матвеевича. Но Марья Дмитриевна хотя и111 любила понравиться молодым, особенно приезжим офицерам, но только понравиться, именно только затем, чтобы показать им, что хороша, но не для них, Марья Дмитриевна любила112 всеми силами простой души и здорового тела одного Ивана Матвеевича, считая его самым великодушным, храбрым, глубокомысленным военным, хотя и самым глупым хозяином дома.
Это было в июне. Марья Дмитриевна давно уже встала и с денщиками хозяйничала. Начинало уже становиться жарко, солнце выходило из-за гор, и становилось больно смотреть на белые мазанки на противуположной стороне улицы, и Марья Дмитриевна, окончив свои дела,113 только что хотела114 послать денщика в канцелярию звать Ивана Матвеевича к чаю, когда к дому подъехали верхами какие-то люди.
— Егоров, поди узнай, — крикнула Марья Дмитриевна, направляясь115 в спальню.116 «Кто это? Двое? С конвоем и татары и казаки. Человек двадцать. Уж не набег ли?» и любопытство так захватило ее, что она поспешно спустила117 засученные на своих белых полных руках рукава и118 повернулась назад.
— Погоди, Егоров, — крикнула она,119 ощупывая руками шпильки в косе и косу. — Ну, ничего, сойдет. Погоди, Егоров. Я сама.
И Марья Дмитриевна вышла своей молодецкой походкой на крылечко домика. У крыльца стояла целая партия. И казаки, и чеченцы. Впереди выделялись трое. Один офицер, одетый по черкесски,120 в черной черкесске, в сапогах, на121 маленькой гнедой лошадке, другой мирной,122 переводчик с123 надетой шерстью вверх и козырьком папахой и в засаленном бешмете и желтой
