как всегда вытерся льдом и сделал свою прогулку вокруг дворца, но ни вытирание, ни лед не освежили его.

После прогулки Николай по обыкновению позавтракал с императрицей — 2024он гордился своей нравственной семейной жизнью — и ему и в голову не приходило, чтобы такие шалости, как нынешняя, могли препятствовать хорошей семейной жизни.2025 Он даже впоследствии устроил мать этой хорошенькой шведки в гардероб императрицы.2026

Пожаловавшись императрице на головную боль, он скоро ушел к себе и в своем кабинете2027 принимал сначала министра двора,2028 потом министра внутренних дел.2029 Когда министр внутренних дел вышел, Николай с грустью задумался о том, что он теперь уже не так, как в старину, переносит такие ночные Strapazen,2030 и ему жалко стало себя, своей убывающей2031 телесной силы. Он набрал воздуха, выпятил грудь, но это не помогло: в голове была та же сонливость, и во всем теле та же вялость, и ему стало досадно.

Чернышев тотчас же понял по выражению его лица, что он не в духе, и решил воспользоваться этим расположением его против Воронцова. Но прежде чем докладывать новое, надо было получить на оставленные у него дела две резолюции. В числе этих дел было одно: о следствии над обличенными в воровстве провиантскими чиновниками, другое о перемещении войск на польской границе и третье2032 о поляке-студенте медицинской академии, покушавшемся на жизнь профессора. Все эти2033 дела лежали у него на столе,2034 уже с надписанными,2035 с грубыми орфографическими ошибками, резолюциями.2036

— Вот прочти, — сказал Николай, подвигая Чернышеву первое дело. На поле было написано: «Наредить строжайшее следствие».2037

— Да, брат, видно в России только один честный человек, — сказал Николай, несколько оживившись.

Чернышев знал, что Николай интересовался только тем, что относилось к нему лично, и что всякое2038 дело было интересно ему только в той мере, в которой оно выставляло его, давало ему возможность играть роль величия, и потому он тотчас же понял, что этот единственный честный человек в России был сам Николай, и одобрительно улыбнулся.

Другое дело было размещение войск. Казалось, что дело уже никак нельзя было отнести к своей личности, но и тут Николай нашел эту связь.

— Напиши Врангелю, что я2039 полагаюсь на него. Он знает меня и поймет.

На этом деле было надписано: «Разместить в Белостокской губернии».2040 В резолюции на третьем деле весь интерес уж был перенесен на себя, на свою роль. Было дело о бежавшем арестанте и суде над офицером, в карауле которого он бежал, другое дело было о переименовании полка из 54-го в Нежинский, еще о назначениях и производствах, о благодарности за смотр и, наконец, о донесении Воронцова о Хаджи-Мурате.

Николай слушал всё, держа своими большими белыми руками с одним золотым кольцом на безымянном пальце листы доклада и глядя2041 безжизненными глазами в лицо Чернышева.

— Подожди немного, — вдруг сказал он и закрыл глаза. — Ты знаешь?

— Знаю, Ваше Величество!

Чернышев знал, слышав это не раз от Николая,2042 что, когда ему нужно было решить какой либо важный вопрос, ему нужно было только сосредоточиться на несколько мгновений и что тогда на него находило наитие, и решение составлялось само собой,2043 самое верное,2044 и ему стоило только выразить его.2045 В сущности в эти минуты он думал только о себе, как бы ему2046 съиграть наиболее величественную роль. Так он и теперь решил дело об2047 офицере, в карауле которого бежал арестант. Он велел разжаловать его без выслуги в рядовые,2048 соблюдая, как он думал, необходимую законность, но2049 чтобы выказать свое великодушие, он прибавил: «определить на Кавказ, может заслужить».

Когда же дошло дело до Хаджи-Мурата, то Николай тотчас отнес выход Хаджи-Мурата к своей государственной мудрости. Хаджи-Мурат2050 перешел к нам, по его мнению, только потому, что исполнялся составленный им, Николаем, план медленного движения вперед, постепенного разорения аулов Чечни, истребления их продовольствия и вырубки их лесов. То, что план, составленный им перед назначением Воронцова в 1845 г., был совсем2051 не этот, а, что, напротив того, он тогда говорил, что надо одним ударом уничтожить Шамиля и тогда, по его повелению, была сделана несчастная Даргинская экспедиция, стоившая столько жизней,2052 нисколько не мешало ему быть уверенным, что план медленного движения вперед и истребления продовольствия горцев был его план.

Для того, чтобы2053 верить в это, ему, казалось бы, надо было забыть про то, что план о постоянном уничтожении продовольствия горцев2054 был план Ермолова и Вельяминова и что он не одобрял его, а предложил Воронцову совершенно противуположный план решительного удара, испытанием которого и была Даргинская экспедиция. Но он не забывал этого и гордился и тем планом, и планом постоянного тревожения, несмотря на то, что эти два плана явно противоречили один другому. Постоянная лесть2055 окружающих его людей довела его самомнение до того, что он не видел уже своих противоречий, считал себя выше здравого смысла и2056 уже не сообразовал свои поступки и слова с действительностью, а вполне был уверен, что действительность должна сообразоваться с его поступками и словами. Путанице этой в его мыслях содействовало то, [что] он один не только делал, что хотел, но составлял законы, которым должны были подчиняться все и которым будто бы подчинялся и он сам. И он был уверен, что поступает по закону, тогда как закон он устанавливал сам и тотчас же изменял его, когда ему это было нужно.

* № 127 (рук. № 53, гл. XVIII).

2057Была половина 10-го, когда в тумане 20-градусного мороза толстый бородатый кучер в лазоревой бархатной шапке ловко подкатил на паре серых рысаков к малому подъезду Зимнего дворца, у которого уже стояли такие же сани, и Чернышев2058 в шинели с бобровым воротником, в треугольной шляпе с плюмажем вышел из саней, и, бодрясь, прошел мимо часового2059 в сени и переднюю. Он подошел к зеркалу,2060 осторожно снял шляпу с парика, и, оправив2061 завитые виски и хохол,2062 он внимательно осмотрел свое лицо. Потом привычным движением старческих рук поправил крест, аксельбанты и большие с вензелями золотые эполеты и, раскачиваясь, мягкими шагами прошел2063 мимо раболепно кланяющихся лакеев на лестницу. В приемной2064 встретил его флигель-адъютант2065 и князь Василий Долгорукий, товарищ Чернышева по военному министерству. Чернышев поздоровался с тем и другим. «Eh bien»,2066 сказал он, глазами указывая на дверь кабинета. «L’Empereur vient de rentrer. Je vais vous annoncer»,2067 сказал флигель-адъютант и прошел в дверь. Долгорукий между тем раскрыл свой портфель, проверяя находящиеся в нем бумаги.2068 Минут через пять отворилась дверь, и из нее вышел2069 флигель-адъютант, жестом приглашая министра и его товарища к государю. Чернышев поспешно встал,2070 крякнув от боли в коленке, и вошел с Долгоруким в комнату государя.

Николай жил тогда еще в верхнем этаже,2071 в двух комнатах.2072 Первая комната была вся увешана планами.2073 Вторая была кабинет.2074

Николай2075 в черном сюртуке, без эполет с полупогончиками сидел у стола, откинув свой огромный перетянутый по отросшему животу стан,2076 и своим безжизненным взглядом встретил вошедшего. Длинное,2077 подпертое высоким воротником с ожиревшими щеками лицо с огромным лбом, выступавшим из за приглаженных височков парика и с правильными колбасиками баками и кольцами закрученными усами было нынче2078 особенно холодно и неподвижно. Глаза его, всегда тусклые, нынче смотрели тусклее обыкновенного. Всё лицо его выражало усталость.2079

Причиной этой усталости было то, что2080 накануне он был2081 в маскараде и, как обыкновенно прохаживаясь в своей каске с птицей на голове между теснившейся к нему и робко сторонившейся от него публикой, встретил опять ту, возбудившую в нем своей белизной, прекрасным сложением, нежным голосом2082 старческую похоть, маску.2083 Она2084 уже и прежде интриговала2085 его в маскараде,2086 но, разжегши до последней степени его любопытство и похоть, скрылась от него.2087 В этот же маскарад она2088 подошла к нему, и он уже не отпустил ее, и тот, кто заведывал его шалостями, привел эту маску нынче же во дворец после маскарада.

Маска оказалась 20-летней девушкой, дочерью шведки гувернантки, которая2089 с детства заочно влюбилась2090 в2091 величие и всю свою женскую хитрость и ловкость2092 употребила на то, чтобы2093 достигнуть того,2094 чего страстно желали и не достигали многие, так называемые аристократические девицы.

Николай2095 взял ее и более двух часов провел с нею. Но когда она ушла,2096 ему стало скучно. Всё было одно и то же: и те же восторги, и те же слезы, и те же корыстные замыслы, более или менее искусно скрытые.

Когда2097 он вернулся в свою комнату, он долго2098 не мог заснуть и знаменитый плащ, которым он покрывался, не дал ему успокоения. Он заснул только в2099 4 часа. В 8-ом же часу, как всегда, встал. С помощью камердинера он по обычаю вытерся льдом и, надевши шинель,2100 обошел вокруг дворца.2101

Возвращаясь с прогулки, он увидал экипажи у своего2102 подъезда и две кареты с придворными лакеями Елены Павловны2103 у крыльца императрицы.

Всходя на ступеньки крыльца мимо отдающих честь замирающих часовых, Николай набрал воздуха в выпяченную грудь, желая подбодриться, но это не помогло ему. Была та же сонливость, в голове тот же туман и во всем теле та же вялость. Ему стало досадно, и он рассердился. Рассердившись же, тотчас же нашел тот предмет, на который он мог направить свой гнев; предмет этот были, как всегда, те люди, против которых он в глубине души знал, что был виновен, это были те скверные люди, которые2104 воображали, что они могут управлять собою лучше, чем он, Николай, управлял ими. Это были прежде всего декабристы, всякого рода ратудатели,2105 писатели.2106 Он вспомнил теперь2107 их преступления — поступки Прусского короля и почувствовал поднимающееся в душе знакомое чувство2108 ненависти ко всему миру. Когда Чернышев вместе с Долгоруким вошел в кабинет,2109 Чернышев тотчас же понял,2110 что2111 Николай особенно не в духе, и решил воспользоваться этим рас[положением].2112

2113Он слушал2114 доклад Чернышева, держа своими большими белыми руками с одним золотым кольцом на безымянном пальце листы,2115 и глядел безжизненными глазами2116 на лоб и хохол Чернышева.

— Подожди немного, — вдруг сказал он и закрыл глаза.2117

— 2118Слушаю, Ваше Величество.

Чернышев знал, слышав это не раз от Николая, что когда ему нужно решить какой либо важный вопрос, ему нужно было только сосредоточиться на несколько мгновений и что тогда на него находило наитие и решение составлялось само собою самое верное и ему стоило только выразить его. В сущности в эти минуты он думал только о себе как бы ему сыграть наиболее величественную роль. Так он и теперь решил дело о студенте поляке. Он взял доклад и на поле его написал своим крупным почерком: «Заслуживает смертной казни. Но