согласились ради своей выгоды устроить стачку и выдержали бы ее, невозможна и всемірная стачка, стачка рабочихъ, потому что выгоды всѣхъ людей безконечно разнообразны, переплетаются и не общи всѣмъ, но признаніе того, что лучше жить любя людей, чѣмъ ненавидя ихъ, лучше жить въ единеніи и согласіи, чѣмъ въ раздѣленіи и враждѣ, такое признаніе всегда обще всѣмъ людямъ, обще и ихъ разуму и ихъ сердцу. И потому такое единеніе людей въ единомъ желаніи, одномъ рѣшеніи не только возможно, но неизбѣжно необходимо.

Конечно, такого единенія и такого соглашенія никогда не будетъ, пока люди будутъ продолжать вѣрить, что все, что было и есть, то и должно быть, что все, что существуетъ, то разумно, а что поэтому, такъ какъ есть государство съ своей насильнической властью, что люди я должны подчиняться ему. Но къ счастью людей существуетъ религіозное пониманіе жизни людей, которое сразу разрушаетъ всѣ тѣ настроенныя надъ свободой людей искусственныя зданія, которыя должны поработить ихъ, и сразу освобождаетъ отъ нихъ людей. И такое религіозное пониманіе жизни, если оно есть въ русскомъ народѣ, и должно показать ему путь къ освобожденію и освободить его.

* № 29.

Казалось бы, какъ просто для русскаго земледѣльческаго народа освободиться отъ власти и всѣхъ сопряженныхъ съ ней бѣдствій тѣмъ, чтобы только перестать признавать ее. Стоитъ только перестать признавать власть и участвовать въ ней, и сразу наступило бы для русскаго земледѣльческаго народа избавленіе отъ всѣхъ бѣдствій власти: отъ податей, лишенія права на землю, отъ военныхъ приготовленій, отъ солдатства и войнъ; казалось бы, какъ легко и какія огромныя выгоды,, а люди не дѣлаютъ этого, потому что сознаніе ихъ не стоитъ на той высоте, при которой люди могутъ не признавать человѣческую власть и не повиноваться ей.

Человѣческая власть такова, что всегда привлекаетъ людей повинующихся ей, для своей выгоды принимать большее или меньшее, прямое или посредствующее участіе въ ней. И потому среди людей, подчиняющихся власти, никогда не можетъ быть и не было и не будетъ всеобщего, одинаковаго отношенія къ власти. Только власть Бога, законъ жизни таковъ, что никто не можетъ принимать участія въ немъ, и всѣ одинаково должны повиноваться ей, и требованія ея для всѣхъ одинаковы. Требованія ея: уваженіе всѣхъ людей ко всѣмъ людямъ, отношеніе къ каждому, какое желаешь чтобы было къ тебѣ, и любовь, всѣхъ людей ко всѣмъ людямъ. Только такое признаніе надъ собой единой, общей всѣмъ власти Бога и Его закона можетъ и должно освободить людей отъ грѣха власти и всѣхъ ея ужасных послѣдствій.

И потому предстоящее въ наше время измѣненіе жизни народовъ можетъ совершиться никакъ не черезъ установленіе такихъ или иныхъ правленій, не черезъ революціи, не черезъ стачки, интернаціоналы, не черезъ соціалистическое, насиліемъ вводимое и впередъ определенное устройство, не черезъ все большія и большія техническія усовершенствованія, а только черезъ измененіе сознанія людей, черезъ соединеніе наибольшего числа людей въ одномъ общемъ всѣмъ людямъ пониманіи смысла жизни и признаніи высшей обязательности и вытекающихъ изъ него требованій. Только такое соединеніе людей въ одномъ общемъ вѣрованіи можетъ не только избавить людей отъ наносимых имъ самимъ себѣ страданий и открыть передъ ними радостную работу осуществленія высшаго, соответственнаго времени, устройства жизни.

* № 30.

Вопросъ, главное, не въ томъ, могутъ ли жить люди безъ насилія насильниковъ, но въ томъ, какимъ образомъ избавиться отъ насилія. Если бы всѣ люди, положимъ, теперь русскаго народа, всѣ вдругъ рѣшили бы не участвовать въ насиліяхъ правительства, не служить ни въ полиціи, ни въ солдатахъ, ни въ сборщикахъ податей, ни въ таможняхъ и выдержали рѣшеніе, какъ это дѣлается въ успѣшныхъ стачкахь, то ясно, что народъ избавился бы отъ насилія. Но трудность въ томъ, что не можетъ быть того, чтобы всѣ сразу рѣшили не повиноваться власти и выдержали бы это рѣшеніе. Всегда среди народа найдутся люди, которые или не согласны съ этимъ рѣшеніемъ или такіе, которыхъ нужда заставитъ отказаться отъ рѣшенія, заставитъ не только повиноваться власти, но и принуждать къ этому другихъ. Вотъ это то соображеніе и заставило людей думать, что освобожденіе отъ власти людей невозможно.

Но люди, разсуждающіе такъ, забываютъ о томъ различіи, которое существуетъ между повиновеніемъ власти, потому что власть признается чѣмъ то необходимымъ, законнымъ, даже священнымъ, и случайнымъ повиновеніемъ, не только не признаваемымъ законнымъ, насилію, но признаваемымъ вреднымъ и незаконнымъ. Итти въ солдаты, судьи, полицейскіе, сборщики податей съ сознаніемъ постыднаго и дурнаго для себя и для другихъ дѣла, только потому что не можешь одолѣть соблазна, — одно дѣло и совсѣмъ другое — считать, что власть необходима и что, участвуя въ ней, я дѣлаю доброе дѣло.

Какъ жизнь отдѣльнаго человѣка, такъ и жизнь общества, измѣняется только тогда, когда совершается измѣненіе въ мысли. Когда же измѣненіе совершилось въ мысли, оно неизбѣжно рано или поздно въ той или иной формѣ совершится и въ жизни.

И вотъ это измѣненіе въ мысли, въ сознаніи русскаго народа совершилось теперь, измѣненіе мысли о томъ значеніи, которое имѣетъ власть. Хотя и всегда русскій народъ смотрѣлъ на власть какъ на нѣчто недоброе и грѣшное, теперь онъ ходомъ жизни приведенъ къ сознанію того, что власть есть зло не только не необходимое, но неизбѣжно долженствующее быть упразднено, такъ какъ отъ этого основного зла тѣ бѣдствія, до которыхъ дошелъ русскій народъ.

*№ 31.

Разсужденіе это наводитъ на очень важныя и новыя мысли о государствѣ вообще, о происхожденіи и значеніи государства.

«Государство», слово, понятіе государства есть одно изъ тѣхъ словъ и понятій, которыя устанавливаются (невольно) людьми для оправданія своихъ (большей частью дурныхъ) поступковъ, кажущіяся чѣмъ то очень важнымъ, возвышеннымъ, a вмѣстѣ съ тѣмъ ничего реальнаго не представляющихъ. Таковы слова: церковь, наука, искусство, право, и мн. др.

Церковь есть собраніе истинно вѣрующихъ. Таково опредѣленіе. Но въ сущности это есть собраніе считающихъ однихъ себя истинно вѣрующими. Наука есть объективное, достоверное и систематическое знаніе о дѣйствительныхь явленіяхь со стороны ихъ закономерности или неизмѣннаго порядка. Таково ученое опредѣленіе; въ сущности это тѣ знанія, которыя извѣстные люди считаютъ истинными и важными.

Искусство есть возвышающее насъ вираженіе идеи красоты. (Я беру самое употребительное опредѣленіе искусства. Въ сущности то, что мы называемъ искусствомъ, есть такіе, доставляющiя намъ удовольствіе и развлеченiе дѣйствія и произведенія людей, которыя считаются очень важными нѣкоторыми людьми.)

Право есть совокупность атрибутивныхъ и еще какихъ то нормъ. Въ сущности правомъ мы называемъ то, что по представленію нѣкоторыхъ людей можетъ быть пріобрѣтаемо, защищаемо и отстаиваемо насиліемъ, большей частью убійствомъ.

Таково и слово и понятіе «государство». Опредѣляется государство обыкновенно такъ: Государство есть организацiя осѣдлаго населенія, занимающаго опредѣленную территорiю и подчиняющагося одной и той же власти.

Въ сущности же то, что мы называемъ государствомъ, есть ничто иное, какъ насиліе, производимое одними людьми надъ другими.

Всѣ эти понятія — какъ церковь, наука, искусство, право и государство (то самое, о которомъ я говорю теперь), имѣютъ своимъ основаніемъ желаніе людей оправдать свои, несогласные съ природой человѣка, дурные поступки.

Происхожденіе этихъ понятій очень древнее и каждое изъ нихъ имѣетъ свою исторію. Такъ, понятіе государство появилось еще во времена Платона и Аристотеля.

* № 32.

Знаю я, что существуетъ среди умственно извращенныхъ людей нашего времени, называемыхъ учеными, самое грубое, ни на чемъ не основанное суевѣріе, что все, что теперь дѣлается въ промышленности, всѣ тѣ глупости и гадости, которые выросли изъ задавленности насиліемъ массъ народовъ и изъ праздности меньшинства властвующихъ, что все это есть нѣчто прекрасное, какое и должно быть, что въ тѣхъ автомобиляхъ, телеграфахъ, открытіяхъ радіевъ, фотографіяхъ, тунеляхъ, грамофонахъ, милліардовъ дестей печатной бумаги и т. п. глупостей и гадостей заключается будущность народовъ, что изъ этого всего сдѣлается наконецъ то, что работать будутъ не люди, а водопады и солнце, и все нужное, даже пищу, будутъ дѣлать на большихъ заводахъ, и люди все будутъ размножаться и размножаться и, питаясь химической пищей, будутъ вполнѣ счастливы. Пока же все это совершится, нѣсколько поколѣній людей пускай погибаютъ въ рудникахъ подъ землей и на землѣ въ такомъ воздухѣ и въ такихъ условіяхъ, которые хуже подвемныхъ.

Знаю я и то обыкновенное въ подтвержденіе этихъ странныхъ и недобрыхъ мыслей приводимое разсужденіе о томъ, что всѣ эти выдумки, въ общемъ называемыя цивилизаціей, необходимы для того, чтобы спасти людей отъ погибели, къ которой они неизбѣжно придутъ, все болѣе и болѣе размножаясь; Размноженіе же, по ученію этихъ людей, составляетъ идеалъ человѣчества. Силогизмъ такой. Люди размножаются, и это хорошо и должно быть. Питаніе, добываемое земледѣліемъ, какъ бы оно не улучшилось, не достанетъ, и потому нужно добывать питаніе химически. Въ такомъ добываніи нѣтъ предѣловъ. Цивилизація ведетъ къ подготовленію средствъ для такого добыванія пищи, и потому цивилизація есть добро.

Но не говоря уже о томъ, что при безпрепятственной добычѣ питанія и непрерывномъ размноженіи придетъ время, когда людямъ не будетъ мѣста даже для того, чтобы стоять на земномъ шарѣ (Мечниковъ же придумаетъ еще средство, чтобы живущіе не умирали), не говоря объ этомъ, почему идеалъ человечества въ размноженіи?

Таковъ можетъ быть идеалъ животныхъ, кролика, рыбы, умѣряемыхъ борьбой, но кто же сказалъ, что въ этомъ идеалъ человѣка?

Идеалъ человѣка не идеалъ кролика — размноженіе, а идеалъ человѣка — совершенство. Будьте совершенны, какъ Отецъ Небесный. А совершенство включаетъ цѣломудріе. Источникъ размноженія есть животный эгоизмъ. Источникъ цѣломудрія есть разумъ и отреченіе. Но люди, вѣрующіе въ цивилизацію, не видятъ этого, потому что вѣрятъ не въ Бога, а во власть и выросшую на ней цивилизацію.

Все это я знаю и знаю, что едва ли это столь распространенное и считающееся научнымъ ужасное суевѣріе на много вреднѣе всѣхъ прежнихъ и что возвращеніе людей къ разумной земледѣльческой жизни нетолько уничтожить всѣ тѣ ненужныя, глупыя и вредныя производства, которыми занята теперь ужъ значительная часть человѣчества, но уничтожить и тѣхъ праздныхъ людей, которые придумываютъ всѣ эти ненужныя и вредныя изобрѣтенія и оправданія имъ.

Большинство людей, живущихъ сознательной земледѣльческой жизнью, естественно направятъ свои силы въ свободное отъ земледѣльческаго труда время не на прихоти нѣкоторыхъ и не фантазіи будущаго, а на производства нужныхъ предметовъ и для облегченія труда, и для увеличенія земледѣльческаго производства, и для улучшенія и украшенія своей жизни.

* № 33.

Такъ что все, что дѣлаютъ теперь закабаленные люди, вынужденные исполнять волю властителей, какъ то: пушки, крѣпости, храмы, алкогольные напитки, автомобили, телеграфы, фонографы, фотографіи, картины, музеи, тунели, грамофоны, горы печатной бумаги, съ напечатанными на нихъ гадостями, лжами и глупостями, разрывныя бомбы, обсерваторіи — все это, составляя часть цивилизаціи, несомнѣнно благодѣтельно и полезно.

Вотъ это то ужасное суевѣріе, распространенное нетолько среди богатыхъ, но среди страдающего отъ