Чертков находил, что в статье должно быть больше «сердечной задушевности», любви, жалости и сострадания к тем, против кого было направлено обличение (АТБ).
В ответ на это Толстой писал Черткову 13 февраля: «Статья эта для меня целая история моей внутренней жизни… Нынче я получил ваши замечания, прочел их и понял вполне и даже согласился, если стать на вашу и мою же, общую нашу точку зрения. Но я писал правительству, становясь на его точку зрения, также и революционерам, также и народу. Даже вся статья эта образовалась из написанного мною довольно горячего обращения к правительству, под которым я невольно представлял себе Витте. Статья эта начиналась словами: Что вы делаете? повторенными три раза. Потом, чтобы не стать в положение потакающего правительству, я написал и то, что думал по отношению других двух. Вообще в этой статье я, несмотря на свое удаление от центра борьбы, был захлеснут ее волной и написал под влиянием борьбы с одним желанием утишить, ослабить ее. В России никто не печатает, и я поставил conditio sine qua non163 печатать всю или ничего. А изменять, прибавлять к ней, если бы кто и решился напечатать, мне очень не хочется. Новое в ней ничего не сказано, практического влияния она едва ли может, даже наверное не может иметь, а потому надо поскорее забыть про нее. Мне же она была очень полезна, а потому всем вообще полезнее при своем уничтожении, чем при неуничтожении» (AЧ).
Однако Толстой всё же не отказывался от мысли напечатать статью без всяких изменений. Видимо по его поручению, Д. П. Маковицкий 20 февраля 1906 г. обратился с предложением напечатать статью к Н. Е. Фельтену, деятельному участнику издательства «Обновление», которое печатало запрещенные в России произведения Толстого. Маковицкий писал: «Есть новейшая, до сих пор неизданная статья Льва Николаевича «Правительство. Революционеры. Народ», которую русские газеты без сокращения не берутся напечатать, а Чертков тоже желает некоторых изменений. Лев Николаевич же настаивает на полном тексте и без изменений… Не взялись ли бы вы напечатать ее? Прошу вас ответить мне или Льву Николаевичу. Четвертого дня я писал об этом Николаеву, чтобы он попробовал напечатать эту статью в Петербурге (так как в Москве из-за усиленной цензуры нельзя), и советовал ему съездить в Петербург и поговорить с вами. Тогда я еще не знал, что вы сами печатаете. Издать желательно возможно скорее».164
Н. Е. Фельтен ответил согласием, и в начале марта статья Толстого была ему доставлена. Резкости, содержавшиеся в ней по адресу революционеров, смутили Фельтена. Об этом он написал Толстому и вслед за своим письмом сам поехал в Ясную поляну с намерением убедить Толстого смягчить тон своей статьи в части ее, относящейся к революционерам. 16 марта состоялось свидание Фельтена с Толстым. Толстой предоставил Фельтену изменить статью по своему усмотрению, что он и сделал в несколько часов, оставшихся у него до отъезда из Ясной поляны. Большая часть исправлений, предложенных Фельтеном, была принята Толстым. Вычеркнута была лишь одна строка, написанная Фельтеном, и самим Толстым приписаны три новых строки. (Теперешнее местонахождение рукописи с поправками Фельтена и Толстого, бывшей в руках Фельтена, судя по его словам, в 1917 г., нам неизвестно.)
Однако через несколько дней после отъезда Фельтена из Ясной поляны он получил переписанную на пишущей машинке главу о революционерах с надписью, сделанной рукой Толстого: «Посылаю вам исправленную версию «Революционеров». Если будете печатать, то печатайте по ней».
В этой рукописи, также нам неизвестной, все смягчающие поправки Фельтена были уничтожены. Статья была сдана в набор, а через несколько дней Фельтен получил от Маковицкого письмо, в котором передавалась просьба Толстого приостановить печатание статьи, если это можно сделать без убытка для издательства».165 Вероятно, незадолго до этого Толстой решил послать Фельтену письмо с предложением стилистических поправок в одном месте статьи. Письмо было начато, но не закончено и не отправлено, и большая часть его зачеркнута (хранится в ГТМ).
Статья всё же была напечатана, но не увидела света, будучи конфискована целиком еще в типографии.
Узнав о том, что печатание «Обращения к русским людям» предполагается в России, Чертков 24 марта н. с. послал Толстому вместе с письмом несколько страниц статьи с некоторыми своими поправками, преимущественно сокращениями, рекомендуя воспользоваться ими для русского издания. В случае согласия Толстого с предложенными поправками Чертков собирался немедленно напечатать статью за границей (AЧ). В ответ на это 24 марта Толстой в письме к О. К. Толстой, бывшей тогда в Англии, просил сообщить Черткову, что его письмо с поправками к статье он получил, но принять эти поправки он отказывается: «О статье я, в первый раз, кажется, не согласен с ним и изменять не буду. Лучше вовсе не печатать. Фельтен хотел напечатать, но я ему напишу, что если он не печатал, то лучше не надо» (AЧ).
Около 11 апреля Толстой по поводу статьи писал самому Черткову: «Получил ваше последнее письмо… То, в котором вы прилагаете свои поправки, я тоже получил и отвечал о нем Оле,166 отвечал то, что я истинно, с большим сожалением никак не могу согласиться с вашими поправками. Я не вижу им никакого основания, кроме того awe,167 которое внушают в наше время к себе все либералы, революционеры, которому вы поддались и которого я не испытываю. Подтверждает меня в этой мысли то, что люди, вовсе не христиански чувствующие, как вы, делали те же самые замечания, как и вы, мотивируя их отсутствием доброты. Другое то, что вы не делали замечания, которое скорее следовало сделать, при моих гораздо более грубых отзывах о царе и властвующих… Не сердитесь и не сетуйте на меня, и не будем больше говорить об этом, так как я хотя в глубине души жалею об этом, не желаю печатать статьи, вполне уверенный в том, что всё обойдется, как должно быть, и без моего комариного писка» (AЧ).
В конце июля Чертков приехал в Россию и возобновил в Ясной поляне переговоры с Толстым о печатании «Обращения к русским людям» с теми сокращениями и поправками, какие были сделаны Чертковым. На этот раз Толстой согласился с его доводами. В Дневнике от 30 июля он записывает: „Здесь Чертков, и мне очень приятно. Решил отдать с изменениями «Правительство, революционеры, народ»“.
Толстому Чертковым была передана рукопись статьи, описанной под № 16, в которой Толстой, оставив в неприкосновенности всё зачеркнутое Чертковым, сделал, как указано выше, ряд новых исправлений, часть текста зачеркнул, часть обвел чертой с пометкой «пр[опустить]».
После этого статья была направлена в Петербург для печатания.
15 августа Толстой в приписке к письму В. Лебрена к Черткову написал между прочим следующее: «Меня не столько эти убийства, сколько разговор вчера с двумя босяками привел к несомненному убеждению, что раздражение неостановимо силой, но что правительство, т. е. люди правительственные, обязаны перед Богом, перед людьми, перед самими собой прекратить все насилия — сделать всё, чего от него требуют, снять с себя ответственность: и учредительное собрание, и выборы общие, равные, прямые, тайные, и амнистию, и всё…
Я говорю и сказал бы тоже революционерам, чтобы они ничего не требовали, не раздражали народ, не убивали, да у них нет центрального органа, некому сказать» (AЧ).
По поводу этих слов Чертков написал Толстому 6 сентября н. с. письмо, прося его разрешить ввести в текст обращения к правительству все то, что Толстой говорит о необходимости реформ; то же, что сказано по адресу революционеров, Чертков находил излишним вводить и в статью, так как сказанное по поводу них в письме сказано и в обращении к революционерам (АТБ).
В ответ на эту просьбу Толстой в приписке к письму к Черткову М. Л. Оболенской от 30 августа ст. стиля написал: «Маша совершенно верно вам написала. Это не в духе статьи и похоже на программу, чего я боюсь. Оставьте как есть» (AЧ).
В ответном письме от 29 октября н. с. Чертков, сообщая о получении корректур, просит разрешения сделать выноску к концу обращения к правительству, в которую уже от себя внести строки из письма Толстого от 15 августа (АТБ). Тут же была приложена и самая выноска.
24 октября Толстой по телеграфу согласился на напечатание этой выноски, а в письме к Черткову от 26 октября написал: «Выноска очень хороша».
В конце 1906 г. статья была напечатана отдельной брошюрой в издании «Свободного слова», в Петербурге, под № 1, открывая новую серию произведений Толстого, предназначенных к печатанию уже не за границей, а в России.
По сравнению с рукописью, описанной под № 16 и представляющей собой последний этап работы Толстого над статьей (корректур ее он не держал), в издании «Свободного слова» мы имеем ряд отступлений от рукописи. Здесь восстановлены все те части текста, которые в рукописи отчеркнуты чертой, рядом с которой поставлена пометка «пр[опустить]; восстановлено деление статьи на главы с рубриками «К правительству», «К революционерам» и «К народу» с пояснениями в скобках, что автор вкладывает в каждое из этих понятий; в последней главе сделаны существенные перестановки отдельных абзацев; наконец в трех случаях Чертковым внесены поправки: после слов «загладить его, пока вы еще», стр. 304, строка 20, напечатано «в силах»; вместо стоящего в рукописи «во власти»; после слов: «фабриканты, заводчики и техники», стр. 307, строка 40 — стр. 308, строка 1, исключено стоящее в рукописи слово: «учителя», написанное рукой Толстого; после слов: «не хождений по улицам с револьверами», стр. 309, строки 32—33, вместо стоящего в рукописи «не нечестного» напечатано «и часто нечестного». Сверх этого, в примечании к главе «К правительству» напечатана, с согласия автора, следующая «Заметка от издателей» с выдержкой из письма Толстого от 15 августа.
«По поводу замечания в этом обращении к правительственным лицам о том, что «спасение их не в думах с такими или иными выборами», позволим себе сделать маленькую оговорку в виду того, что отдельные выражения Толстого так часто истолковываются в превратном смысле. Словами этими он вовсе не желает советовать правительству не делать уступок общественным требованиям. Напротив того, в то самое время, когда настоящая брошюра готовилась к печати, мы получили от Л. Н. Толстого письмо, в котором он, между прочим, так высказался по этому поводу:
«…Раздражение неостановимо силой, но правительство, т. е. люди правительственные, обязаны перед Богом, перед людьми, перед самими собой прекратить все насилия — сделать все, чего от них требуют, снять с себя ответственность: и учредительное собрание, и выборы общие, равные, прямые, тайные и амнистию, и все…».
Так что в указанном месте своего обращения к
