одинаково нельзя допустить того, чтобы человѣкъ, какъ разумное существо, могъ. жить, не обдумывая того, какъ ему наилучшимъ образомъ кормиться, лечиться, жениться, судиться и т. п., какъ и того, чтобы человѣкъ могъ жить, не разцѣнивая свои поступки, не считалъ бы нѣкоторыя дѣятельности прямо дурными и не старался избѣгать ихъ и изъ другихъ не предпочиталъ бы одну другой.
Разница между этими двумя руководящими силами человечества, и очень важная разница, въ томъ, что въ научной дѣятельности человѣкъ можетъ довольствоваться самыми первобытно низшими сведеніями, по-немногу, по мѣрѣ жизни пріобретая все большія и большія свѣдѣнія; въ области же религіозной человѣкъ не можетъ довольствоваться неопредѣленными данными, не можетъ дожидаться возникновенія и уясненія ихъ. Въ области религіозной для оценки поступковъ человеку некогда дожидаться; ему сейчасъ надо жить, сейчасъ надо решать, какой поступокъ дѣлать и отъ какого воздерживаться. Человѣкъ можетъ жить безъ знанія астрономіи, физики, нетолько безъ телефоновъ, но и желѣзныхъ дорогъ, можетъ жить даже безъ железа, безъ земледѣлія, можетъ жить кочевой жизнью, но человѣкъ никакой никакъ не можетъ жить безъ религіознаго ученія — такого, которое указывало бы ему, что онъ долженъ и чего не долженъ делать. Не можетъ потому, что всякая жизнь и вся жизнь разумнаго человека состоитъ въ томъ, что онъ, кроме решенія, которое подсказываетъ ему потребность, похоть, страсть, онъ не можетъ не решать, хорошо ли или дурно ему подсказываетъ потребность, страсть, похоть и хорошо ли ему отдаться ей или бороться съ ней. Рѣшенія эти предстоятъ разумному человѣку всякую минуту, и потому ему нельзя жить безъ религіознаго руководства, безъ того, что называется религіей. Правда, что эти руководства прежнихъ временъ для людей позднѣйшихъ временъ часто представляются неразумными, потому что связаны съ неразумными представленіями, каковы различныя суевѣрія, но какія бы они ни были, они нетолько были нужны, но неизбѣжны, какъ дыханіе или, скорѣе, сердцебіеніе для животнаго организма, потому что безъ рѣшенія, что должно и что не должно дѣлать, не можетъ жить разумное существо — человѣкъ. И потому съ тѣхъ поръ, какъ жили люди, всегда было это руководство (религія) и всегда будетъ, пока люди будутъ люди.
* № 2.
Единственное средство.
Положеніе не только нашего христіанскаго міра, но всего человечества теперь такое: одна, малая часть людей владѣетъ ненужнымъ, часто огромнымъ богатствомъ и, пресытившись всѣми матеріальными благами міра, тоскуетъ, скучаетъ, отчаявается и проклинаетъ жизнь; другая, самая большая часть людей живетъ и умираетъ, не имѣя ни необходимыхъ жилищъ, ни одеждъ, ни пищи, въ невѣжествѣ и отчаяніи, и ненавидитъ тѣхъ, которые принуждаютъ ихъ жить такъ. Всѣ люди, и тѣ и другіе, завидуютъ другъ другу, боятся другъ друга и во взаимной борьбѣ насилуютъ, обманываютъ, грабятъ и убиваютъ другъ друга. Для поддержанія такого устройства жизни люди обманами пріобрѣтаютъ власть надъ другими, силою оружія, угрозой смерти заставляютъ людей покоряться себе и мучаютъ и убиваютъ тѣхъ, которые властвуютъ надъ ними. Вслѣдствіи постоянной борьбы всѣхъ противъ всѣхъ насиліемъ, обманомъ, хитростью жизнь всѣхъ людей лишена естественныхъ условій жизни: люди живутъ въ тѣснотѣ городовъ, безъ чистаго воздуха, безъ общенія съ природой, лишенные всѣхъ естественныхъ радостей; люди, и богатые и бедные, предаются наслажденіямъ половой любви внѣ всякихъ сдерживающихъ условій, и среди всѣхъ сословій распространяется развратъ и мучительныя послѣдствія его. Дѣти перестаютъ родиться, а когда рождаются, то бросаются родителями и вообще такъ дурно ухаживаются, что вымираютъ въ огромныхъ количествахъ.
Усилія людей направлены не на производительность труда, а на борьбу другъ съ другомъ, и потому, несмотря на увеличеніе производствъ посредствомъ машинъ, тратятся непроизводительно страшныя силы, самыя первыя потребности людей остаются неудовлетворенными, и богатства земли, и на поверхности и внутри ея, растрачиваются безполезно и невознаградимо. Вслѣдствіи всего этого люди вырождаются и слабѣютъ. Но мало того, что всѣ частные люди въ борьбѣ между собой тратятъ лучшія силы и страдаютъ отъ этой борьбы: происходитъ еще страшная борьба народовъ противъ народовъ, государствъ противъ государствъ, и, кромѣ неперестающихъ безумныхъ тратъ на вооруженія, отъ времени до времени возникаютъ войны и убиваются десятки тысячъ людей въ самую цвѣтущую пору ихъ жизни. Ужаснѣе всего при этомъ то, что вся эта сложная и страдальческая жизнь не заставляетъ людей одуматься и стараться всеобщимъ просвѣщеніемъ освободиться отъ этой мучительной жизни. Люди — малая часть — занимаются изученіемъ самыхъ ненужныхъ, утонченныхъ предметовъ, большая же масса остается въ величайшемъ невѣжествѣ, и люди, имѣющіе власть, стараются, и съ успѣхомъ, не допускать среди рабочаго народа истиннаго просвѣщенія, a вмѣсто него поддерживать въ народѣ старыя и внушать новыя суевѣрія и предразсудки. Положеніе такъ ужасно, что наиболѣе чуткіе люди, какъ только опомнятся немного и поймутъ положеніе человѣчества, такъ не будутъ участвовать въ этой ужасной жизни, лишая себя ея пулей, ядомъ, петлею, угаромъ; тѣ же, которые мелькомъ видятъ ужасъ и безсмыслицу окружающей ихъ жизни и предчувствуютъ невозможность примириться съ существующимъ ужасомъ, стараются не видѣть, забыть, одурманиться, и для этого всѣ отравляютъ себя опіумомъ, табакомъ, виномъ, водкой, морфиномъ. Самое же ужасное во всемъ этомъ то, что совершилось, то, что сказано въ евангеліи, что будутъ глады, моры, землетрясенія, войны, и главное, худшее послѣднее: охладѣетъ любовь. И это послѣднее совершилось въ поразительной степени: нетолько охладѣла любовь въ людяхъ, но въ людяхъ возникла ненависть другъ къ другу, та ненависть, которая должна сопутствовать борьбѣ, и ненависть эта нетолько не признается въ нашемъ мірѣ чѣмъ либо нехорошимъ, но, напротивъ, желательнымъ и необходимымъ условіемъ борьбы.
Отчего это? И какъ поправить это? невольно спрашиваютъ себя люди, и мудрецы міра сего, ученые, философы отвѣчаютъ, что происходитъ это отъ того, что таковъ ходъ истиннаго прогресса и что мы находимся въ процессѣ этого прогресса, что все это такъ, какъ и должно быть, и что все это понемногу исправляется и что все это въ свое время совершенно исправится. И ученые и философы на всѣ эти бѣдствія представляютъ средства исправленія.
То, что одни люди живутъ въ избыткѣ богатства, a другіе въ нищетѣ и голодѣ, происходитъ отъ того, говорятъ одни ученые люди, что еще государственная власть не успѣла еще все устроить какъ надобно, но правительства заботятся объ этомъ и устроятъ со временемъ такъ, что бѣдные не будутъ страдать. Къ сожалѣнію, если бы кто и хотѣлъ повѣрить этимъ утвержденіямъ однихъ ученыхъ людей, онъ не могъ бы этого сдѣлать, такъ какъ другіе ученые люди, соціалисты, говорятъ, что это надо устроить совсѣмъ иначе и что правительства надо уничтожить, и тогда все сложится какъ должно. Къ сожалѣнію, споръ идетъ не только между правительствомъ и социалистами, но спорь идетъ и между разными правительственными партіями и разными соціалистическими партіями. Одни — сторонники правительства — говорятъ, что надо ограничить власть правительства, другіе говорятъ, что надо не стѣснять эту власть. Одни соціалисты хотятъ осуществленія своей цѣли мирнымъ путемъ, другіе революціоннымъ.
То же, что люди живутъ неестественной жизнью въ городахъ, то это, по мнѣнію однихъ ученыхъ людей, исправится тѣмъ, что города такъ будутъ устроены, что жизнь въ нихъ будетъ для всѣхъ пріятнѣе и здоровѣе, чѣмъ въ деревнѣ; другіе же ученые люди говорятъ, что надо децентрализировать города и предлагаютъ средства, какъ это сдѣлать. То, что люди живутъ развратно, одни ученые исправляютъ регламентаціей, другіе запрещеніемъ, третьи измѣненіемъ формы семьи. Одни требуютъ допущенія развода, другіе свободы любви. Смертность и нерожденіе и погибель дѣтей одни ученые думаютъ исправить пріютами для дѣтей, другіе обязательствомъ отцевъ кормить семьи, третьи строгими наказаніями.
То, что производительность направлена не на то, что нужно массамъ, по мнѣнію однихъ ученыхъ исправится тѣмъ, что когда рабочіе овладѣютъ орудіями труда, то они направятъ трудъ на нужное имъ, другіе думаютъ, что посредствомъ машинъ человекъ до такой степени овладѣетъ силами природы, что всѣхъ предметовъ будетъ производиться достаточно для всѣхъ. Истощеніе же силъ земли одни ученые считаютъ невовможнымъ, другіе считаютъ, что наука изобрѣтетъ такія средства, при которыхъ природныя средства будутъ ненужны. Химически будутъ приготовляться и пища и все, что нужно. То, что люди слабѣютъ и вырождаются, по мнѣнію однихъ ученыхъ, происходитъ отъ несовершенства медицины и гигіены. Все это устроится, когда наука медицины изслѣдуетъ всѣ бациллы и устранитъ все ненормальное въ человѣкѣ. О томъ, какъ совершится это избавленіе отъ болѣзней и вырожденія, мнѣнія ученыхъ очень раздѣляются, и идутъ большіе споры.
То, что всѣ государства тратятъ большую долю богатствъ на вооруженіе и временами убиваютъ десятки тысячъ людей на войнахъ, происходитъ, по мненію однихъ ученыхъ, отъ излишней власти правителей, по мненію другихъ, отъ неустановленности равновесія политическаго, по мненію третьихъ, по недостаточному развитію международнаго права и мирныхъ судилищъ и конференцій.
То, что народъ невежественъ, происходитъ, по мненію однихъ ученыхъ, что мало университетовъ, по другимъ — мало народныхъ школъ и библіотекъ, по третьимъ — отъ невыработанной еще системы преподаванія. О себе же ученые люди вполне уверены, что они нетолько не невѣжественны, но находятся на высшей степени просвѣщенія. В этомъ всѣ сходятся.
То, что люди стреляются и вѣшаются, происходитъ, по мнѣнію однихъ ученыхъ, отъ неврастеніи, по другимъ — отъ наслѣдственности и должно пройти при примененіи всѣхъ выше упомянутыхъ средствъ улучшенія жизни.
То, что люди одурманиваются, по мнѣнію нѣкоторыхъ ученыхъ, большинство которыхъ предается этому одурманиванію, есть вполне нормальное явленіе, по мнѣнію же другихъ, вредное явленіе, которое должно быть искоренено устройствомъ противодействующихъ обществъ.
Тоже, что нѣтъ между людьми любви, по мнѣнію однихъ ученыхъ, есть последствіе сложности жизни, при движеніи же впередъ со временемъ отношенія людей опять станутъ лучше. По мненію же другихъ, любовь есть суеверіе, глупость, рабское свойство, дающее возможность властвовать однимъ надъ другими, и потому охлажденіе любви есть только желательное явленіе.
Средствъ предлагается много, но я думаю, что стоитъ только серьезно вдуматься во всѣ эти средства, во все разнообразіе ихъ несогласій между собою, чтобы увидать, что каждое средство нетолько не исцѣляетъ, но отдаляетъ решеніе, вноситъ новое зло въ міръ. Неужели же нѣтъ такого средства исцеленія и то положеніе, въ которомъ находится теперь человечество, свойственно ему? И если есть это средство, то какое оно? Средство это есть и всегда было у человечества. Это тотъ камень, который отбросилъ строющій, а который становится во главу угла, т. е. въ замокъ свода, тотъ камень, безъ котораго ничто не держится.
Камень этотъ есть религія, т. е. то отношеніе, которое устанавливается человѣкомъ ко всему вечному и безконечному, окружающему его, къ тому, что обыкновенно называется Богомъ.
* № 3.
Средствъ предлагается много, на всякое зло есть свое средство, даже несколько. Неудобно при этомъ только то, что каждое средство производить вытекающее изъ него зло, противъ котораго надо опять придумывать и придумывается средство,
