убиваете невинныхъ, добрыхъ людей, дѣтей, людей, исполняющихъ то, что они считаютъ своей обязанностью, главное — раздражаете, озвѣряете людей. И все это или ради тщеславныхъ, честолюбивыхъ цѣлей или смутнаго и лживаго представленія о какомъ то долженствующемъ послѣдовать за этимъ благѣ народа. Ведь хорошо поступать такъ людямъ, сознательно достигающимъ своихъ низкихъ цѣлей или малоумнымъ юношамъ и дѣвицамъ, рабски подчиняющимся гипнозу нынче моднаго певца или пьяниста, завтра моднаго революціонера, но людямъ, способнымъ мыслить, стоитъ только на минуту остановиться и спросить себя: что они дѣлаютъ, къ чему можетъ привести ихъ и другихъ эта дѣятельность и по какому праву они берутъ на себя такую страшную отвѣтственность — убійство и озвѣреніе людей, — стоитъ только искренно спросить себя объ этомъ, чтобы ужаснуться на тѣ нелѣпые и жестокіе поступки, которые безнравственнымъ и малоумнымъ людямъ представляются чѣмъ то высокимъ и самоотверженнымъ.

Среди васъ, революціонеровъ, окончательно рѣшено, считается несомнѣнной истиной, что Николай II, его министры и преданный всеобщему позору Треповъ суть злодѣи внѣ закона, для которыхъ нѣтъ достаточно сильнаго наказанія. Люди же, теперь въ Москвѣ стрѣлявшіе изъ оконъ, бросавшіе бомбы въ роты солдатъ, даже тѣ, казалось бы, самые невинные участники революціи, которые съ заряженными револьверами ходили и ходятъ по улицамъ, готовые всякую минуту употребить эти револьверы въ дѣло, — всѣ эти люди не только не считаются преступными, но восхваляются и считаются самоотверженными подвижниками. Но какъ не могутъ быть дурны поступки Николая II и Трепова, для поступковъ этихъ есть если не оправданіе, то смягчающія вину обстоятельства: Николай II — сынъ, внукъ и правнукъ императоровъ, воспитанный въ императорскихъ преданіяхъ, точно также и Треповъ и другіе правительственные дѣятели. Они сыновья такихъ же министровъ и Треповыхъ, воспитанные въ тѣхъ же преданіяхъ и, кроме того, совершающіе свои жестокія и преступныя дѣла не единолично, а въ связи съ цѣлыми учрежденіями, въ которыхъ отвѣтственность разлагается на множество лицъ.80 Но какое оправданіе, какія смягчающія вину обстоятельства можно привести въ пользу тѣхъ людей, которые, не имѣя никакого яснаго представленія о томъ, что выйдетъ изъ ихъ деятельности, поступающіе не въ связи съ цѣлыми учрежденіями, не подготовленные къ этому, какъ Николай ІІ, Треповы, длиннымъ, одуряющимъ прошедшимъ, а прямо и дерзко берутъ всю ответственность на себя,81 производятъ еще худшія, чѣмъ Треповскія, жестокости и не только не стыдятся ихъ, но считаютъ себя героями? Люди эти смѣло берутъ на себя отвѣтственность за страданія, разореніе, убійства, казни даже, какъ они выражаются, людей, которыхъ они считаютъ для себя вредными.82 Мы называемъ преступникомъ полудикаго человека съ омраченнымъ прошедшимъ сознаніемъ, который ради ухарства, корысти совершаетъ убійство, какъ делаютъ это обыкновенные разбойники.83 Но что сказать про толпы такъ называемыхъ интеллигентныхъ людей,84 съ револьверами ходящихъ по улицамъ, готовыхъ убивать своихъ ближнихъ?85 Имъ кажется, что они совершаютъ подвиги или достойные уваженія и похвалы поступки, свойственные благородному увлеченію милой молодежи. А во сколько тысячъ разъ эти милые люди развращеннѣе и преступнѣе того простого разбойника, который убилъ, чтобы ограбить.

Вы говорите, что делаете это все для народа. Но вѣдь вы сами знаете, что это ложь, что вамъ дѣла нѣтъ до народа. Вы и не знаете и не любите его. Для какого народа? Знаете ли вы тотъ стомилліонный народъ, который живетъ своимъ земледѣльческимъ трудомъ по всей Россіи и не только кормилъ и кормитъ васъ, но вскормилъ предковъ вашихъ и не только не нуждается во всехъ техъ мнимыхъ благахъ, которыхъ вы добиваетесь въ своей борьбѣ съ правительствомъ, но даже и не знаетъ, что такое всѣ эти ваши политическія и соціалистическія программы. Только представьте себѣ ясно этотъ народъ, который составляетъ одинъ тѣло русскаго народа, и поймите, что вы только вредные паразиты этого тѣла, загнивающіе на немъ и передающіе ему свое гніеніе.86

Подумайте только, живо представьте себѣ жизнь того стомилліоннаго народа, который кормилъ, кормитъ, воспиталъ насъ, подумайте объ этихъ ста милліонахъ людей,87 терпѣливо работающихъ и кормящихъ насъ,88 и прикиньте къ этимъ людямъ всѣ тѣ реформы, которыхъ вы добиваетесь, и вы увидите, какъ чуждо, несоотвѣтственно жизни этого народа все то, что составляетъ ваши идеалы.

Но нѣтъ, вы не только не думаете этого, но вы вполнѣ увѣрены, что этотъ грубый народъ ничего не понимаетъ и совершенно погибъ бы безъ васъ, что вы его научите уму-разуму и облагодѣтельствуете его.

Тотъ паразитный мохъ, который пристроился къ дубу, хочетъ научить этотъ дубъ, какъ ему надо питаться и рости.

Вѣдь если не обманывать себя, а прямо взглянуть на то, что дѣлается и во имя чего дѣлается то, что дѣлается, то будетъ ясно для всякаго, что совершающаяся революція, какъ и всѣ революціи бывшія где бы то ни было, означаетъ только то, что одни люди, находящіеся внизу, хотятъ стать на мѣсто тѣхъ, которые находятся наверху. Въ этомъ истинная цѣль всякой революціи. Вы же, огромное большинство участвующихъ въ революции, вы только слѣпое орудіе тѣхъ, которымъ нужна революція для того, чтобы стать на мѣсто тѣхъ, которыхъ они столкнуть съ него. Такъ что если вы вдумаетесь въ то, кѣмъ дѣлается революція и какія ея послѣдствія89 и какъ живетъ и чего хочетъ тотъ народъ, во имя котораго вы будто бы дѣлаете революцію, вы поймете, что то, что вы дѣлаете, не есть только ошибка, но есть глупое и гнусное преступленіе.

* № 2.

Народъ.

Что же дѣлать народу, какъ относиться народу, не тѣмъ десяткамъ тысячъ рабочихъ, которые суетятся и мечутся по городамъ, а большому, настоящему, стомилліонному земледѣльческому народу, что дѣлать этому народу, какъ ему относиться къ совершающейся революціи?

Народу прежде всего надо понимать и твердо знать, что насильническая революція ни въ какомъ случаѣ не можетъ улучшить его положенія. Всякая власть, держащаяся насиліемъ, озабочена только тѣмъ, какъ бы удержаться въ силѣ, и народъ для нея всегда есть ничто иное, какъ орудіе, которое она употребляетъ для этой цѣли (подати, солдатство). Такъ что насильническое правительство, какое бы оно ни было, — самодержавное, конституціонное, республиканское, — какъ всегда угнетало народъ, такъ всегда и будетъ угнетать народъ. Во Франціи нѣсколько вѣковъ ѣздило на народѣ монархическое правительство со всѣми своими прислужниками, съ 1793 года ѣздитъ съ разными перерывами республиканское правительство, тоже съ своими, большею частью другими, чѣмъ прежде, прислужниками; тоже происходило и происходитъ вездѣ, гдѣ были революціи.90 Тоже самое и было и должно быть съ русскимъ правительствомъ. Пока будетъ правительство, будутъ войска, войны,91 будутъ подати, будетъ земля не въ рукахъ рабочаго народа.92 Въ республиканскихъ правительствахъ Франціи,

Америки, въ конституціонныхъ Англіи, Германіи, Италіи тѣ же вооруженія и войска, тѣ же подати, тѣ же земли въ рукахъ богачей, тѣ же войны, не Японская, такъ Бурская, не Бурская, такъ Филиппинская.

Теперь при совершающейся революціи народу надо не поддаться тому заблужденію, что перемѣна властителей и угнетателей можетъ улучшить его положеніе. Напротивъ, теперь, при этомъ случаѣ борьбы двухъ: одного стараго и другого новаго, зарождающагося правительства, ему надо понять, что ему не нужно ни то, ни другое.93 Народу надо понять, что у него есть три великихъ нужды, отъ которыхъ онъ давно страдалъ и страдаетъ: нужда земельная, то, что земля признается собственностью людей, которымъ она не нужна для прокормленія, вторая — подати, т. е. то, что чѣмъ больше онъ зарабатываетъ и улучшаетъ свое положеніе, тѣмъ больше предъявляется ему требованій и отбирается отъ него часть его трудовъ, и третье — солдатство, т. е. то, что всѣ сыновья, которыхъ семья вскормитъ для своей поддержки, отбираются отъ нея для чуждыхъ ей цѣлей насилія и убійства. Народу надо понять, что теперь настало время и возможность освободиться отъ этихъ трехъ совершаемыхъ надъ нимъ неправдъ, и освободиться самымъ простымъ и естественнымъ путемъ: прекращеніемъ повиновенія какому бы то ни было правительству. Народу, въ особенности земледѣльческому народу, надо понять это, понять и сдѣлать это, потому что именно ему, земледѣльческому народу, легче всего сдѣлать это. Онъ одинъ, земледѣльческій народъ, живущій въ мірскомъ устройствѣ, можетъ совершенно свободно отказаться отъ повиновенія правительству и продолжать жить спокойной, упорядоченной жизнью, не нуждаясь ни въ какихъ внѣшнихъ правительственныхъ учрежденіяхъ.

Понятно, что для этого народу не надо думать о томъ искусственномъ соединеніи, которое называется Россіей, государствомъ Россійскимъ, о томъ, кто будетъ завѣдывать Польшей, Финляндіей, Грузіей, будутъ ли всѣ эти народы считаться Россіей или не Россіей. Тѣмъ, которымъ нужно, чтобы было русское государство, пускай устраиваютъ это, какъ умѣютъ и могутъ, земледѣльческимъ же людямъ этого русскаго государства совсѣмъ не нужно, имъ нужно только жить своей доброй, нравственной, трудолюбивой жизнью, пользуясь на равныхъ правахъ всею землею, не давая никому насильно податей и не отдавая своихъ сыновей въ солдаты. Для того же, чтобы можно было такъ жить, нужно только одно — не повиноваться никакому правительству.

Такое освобожденіе отъ насилія власти и главныхъ золъ — податей, солдатства, захвата земли — невозможно для людей городскихъ,94 этимъ людямъ необходима власть. Пускай они и повинуются ей. Тѣ же, которые хотятъ жить доброй, свободной жизнью, будутъ жить земледѣльческой жизнью и стараться, если они оторваны отъ нея, возвращаться къ ней. Такъ что предстоящая теперь дѣятельность русскаго народа состоитъ никакъ не въ томъ, чтобы участвовать въ революціонныхъ разгромахъ или въ антиреволюціонныхъ дѣйствіяхъ вродѣ черной сотни, и никакъ не въ выборахъ и палатахъ и думахъ съ ихъ обманами, подкупами, убійствами, а въ самой простой, всегда возможной, ничѣмъ не удержимой отрицательной дѣятельности — въ неповиновеніи никакому правительству.

Такъ что народу при теперешнихъ обстоятельствахъ жестокой и злой борьбы революціонеровъ съ правительствомъ надо только одно: продолжая свою земледѣльческую жизнь и стараясь все болѣе и болѣе упорядочить ее, не принимать участія ни въ какой насильнической дѣятельности.

Только бы поступалъ бы такъ земледѣльческій народъ, и уничтожились бы сами собой всѣ тѣ бѣдствія, которыя угнетаютъ его, и очень скоро изчезли бы, частью вернувшись къ земледѣлію, тѣ оторванные отъ земли паразитные какъ правительственные, такъ и революціонные люди, и сложилась бы новая мирная жизнь людей, руководящихся не насиліемъ власти, а внутреннимъ, свойственнымъ всѣмъ людямъ закономъ добра и правды.

* № 4.

Вѣдь если только вы перестанете обманывать себя, а прямо взглянете на то мѣсто, которое вы, революціонеры, занимаете въ русскомъ народѣ, и на то, что вы дѣлаете, то вамъ будетъ ясно, что ваша борьба съ правительствомъ есть борьба двухъ паразитовъ на здоровомъ тѣлѣ. Если есть какой-нибудь смыслъ въ вашей борьбѣ, то только тотъ, что вы хотите стать на то мѣсто, на которомъ до сихъ поръ было правительство. И потому говорите о своей борьбѣ, о своихъ интересахъ, а не о народѣ, не лгите говоря о немъ