изъ какихъ будешь, изъ крестьянъ али еще изъ какихъ?
Прохожій. Я, мать, ни изъ крестьянъ, ни изъ дворянъ. Обоюдоостраго сословія.
Марфа. Это къ чему же? (Подаетъ ему чашку.)
Прохожій. Мерси. А къ тому, что мнѣ отцомъ польскій графъ былъ, a кромѣ его еще многіе были, и матерей тоже двѣ было. Вообще біографія моя затруднительная.
Марфа. Пейте еще. Что жъ въ ученьи былъ?
Прохожій. Ученье мое тоже необстоятельное было. Въ кузню отдала меня не мать, a воспріемница. Кузнецъ, значитъ, первымъ моимъ пердагогомъ былъ. И пердагогія его въ томъ заключалась, что билъ меня этотъ самый кузнецъ такъ, что не столько по наковальнѣ билъ, сколько по несчастной головѣ моей. Однако, сколько ни билъ, не могъ лишить меня талантовъ. Попалъ потомъ къ слесарю. И тутъ оцѣненъ я былъ и дошелъ до дѣла, первымъ мастеромъ сталъ. Знакомства съ образованными людьми имѣлъ, во фракціи находился. Умственную словесность могъ усвоить. И жизнь могла быть возвышенная, такъ какъ владѣлъ талантами аграмадными.
Акулина. Извѣстное дѣло.
IIрохожій. А тутъ завируха вышла, деспотическій гнетъ народной жизни, и въ тюрьму попалъ, въ заключеніе свободы, значить!
Maрфа. За что же?
Прохожій. За права.
Марфа. За какія же это права?
Прохожій. За какія права? A такія права, чтобъ буржуй не могъ вѣчно28 праздновать, a трудящійся пролетарій могъ получать вознагражденіе труда.
Акулина. И насчетъ земли, значитъ?
Прохожій. А то какъ же. Тоже и въ аграмарномъ вопросѣ.
Акулина. Далъ бы Господь Царица небесная. Ужъ больно тѣснота одолѣла. Ну, а какъ же теперь?
Прохожій. Теперь какъ? теперь я до Москвы. Приду къ эксплотатору. Что жъ дѣлать, покорюсь, скажу: въ какую хоть работу, только возьми.
Акулина. Что жъ пейте еще.
Прохожій. Благодарю — мерси, значитъ.
(Слышенъ въ сѣняхъ шумъ и говоръ.)
Акулина. Вотъ и Михайла, какъ разъ къ чаю.
Марфа (встаетъ). Охъ, горе мое. Съ Игнатомъ. Пьянъ, значитъ.
(Вваливается Михайла и Игнатъ, оба пьяные.)
Игнатъ. Здорово живете? (Молится на образъ.) А вотъ мы, ядрена палка, какъ разъ къ самовару поспѣли. Мы къ обѣдни, анъ отпѣли, мы къ обѣду, анъ отъѣли, мы въ кабакъ, анъ только такъ. Ха, ха, ха. Вы намъ чайку, а мы вамъ винца. Такъ что ль? (Хохочетъ.)
Михайла. Этотъ щеголь-то отколѣ? (Вынимаетъ изъ-за пазухи бутылку, ставитъ на столъ.) Давай чашки.
Акулина. Что жъ хорошо съѣздилъ?
Игнатъ. Ужъ чего, ядрена палка, лучше, и попили, и погуляли, и домой привезли.
Михайла (наливаетъ чашки и подвигаетъ матери, а потомъ и прохожему). Пей и ты.
Прохожій (беретъ чашку). Приношу чувствительную благодарность. Будьте здоровы. (Выпиваетъ.)
Игнатъ. Молодчина, какъ хлобыснулъ, должно ученый, едрена палка. Съ голодухи то, я чай, по жилкамъ пошла. (Наливаетъ еще.)
Прохожій (пьетъ, къ Михайлѣ и Игнату). Желаю успѣха во всѣхъ предпріятіяхъ.
Акулина (Михайлѣ). Что жъ за дорого продалъ?
Игнатъ. Дорого ли недорого. Всѣ пропили, едрена палка. Правда, Михайла?
Михайла. А то какъ же. Что жъ на нихъ смотрѣть. Въ кои-то вѣки и погулять можно.
Марфа. Что куражишься-то. Хорошего мало. Дома ѣсть нечего, а ты вонъ что…
Михайла. Марфа! (угрожающе.)
Марфа. Что Марфа? Знаю, что Марфа. Ахъ не смотрѣли бы мои глаза, безсовѣстный.
Михайла. Марфа, смотри!
Марфа. Нечего смотрѣть, и смотрѣть не хочу.
Михайла. Разливай вино, подноси гостямъ.
Марфа. Тьфу, песъ лупоглазый, и говорить съ тобой не хочу.
Михайла. Не хочешь? Ахъ ты шкура собачья. Ты что сказала?
Maрфа (качаетъ люльку. Дњти испуганныя, подходятъ къ ней). Что сказала? Сказала не хочу и говорить съ тобой, вотъ и все.
Михайла. Аль забыла? (Вскакиваетъ изъ-за стола и бьетъ ее по головњ, сбиваетъ платокъ.) Разъ.
Марфа. О о о о! (Бњжитъ въ слезахъ къ двери.)
Михайла. Не уйдешь, стерва ты этакая…(Бросается за ней.)
Прохожій (вскакиваетъ отъ стола и хватаетъ Михайлу за руку). Не имѣешь никакого полнаго права.
Михайла (останавливается, съ удивленіемъ смотритъ на прохожаго). Али давно не битъ?
Прохожій. Не имѣешь полнаго права женскій полъ подвергать оскорбленіямъ.
Михайла. Ахъ ты сукінъ сынъ. А это видалъ? (Показываетъ кулакъ.)
Прохожій. Не дозволю надъ женскимъ поломъ эксплытацію производить.
Михайла. Я тебѣ такую остолбацію задамъ, что кверху тормашками…
Прохожій. На бей. Что жъ не бьешь? Бей. (Выставляетъ лицо.)
Михайла (пожимаетъ плечами и разводитъ руками). Ну, а какъ я двину?
Прохожій. Я говорю бей.
Михайла. Ну и чудакъ же, посмотрю на тебя. (Опускаетъ руки и качаетъ головой.)
Игнатъ (къ прохожему). Заразъ видно, что дюже до бабъ охочъ, едрена палка.
Прохожій. Я за права стою.
Михайла (къ Марфѣ, идетъ къ столу, тяжело дыша). Ну, Марфа, здоровую свѣчу за него поставь. Кабы не онъ, избилъ бы тебя въ дребезги.
Марфа. Чего же и приждать отъ тебя: бейся всю жисть, и пеки, и вари, а какъ что…
Михайла. Ну буде, буде. (Подноситъ прохожему вино.) Пей (Къ жене.) А ты что слюни-то распустила. Ужъ и пошутить нельзя. На деньги прибери: двѣ трешницы да вотъ два двугривенныхъ.
Акулина. А чай-сахаръ я приказывала.
Михайла (достаетъ свертокъ изъ кармана и подаетъ женѣ. Марфа беретъ деньги и уходитъ въ чулань, молча оправляя платокъ). Безтолковое это бабье сословіе. (Опять подаетъ прохожему). На, пей.
Прохожій (не пьетъ). Пейте сами.
Михайла. Ну будетъ ломаться.
Прохожій (пьетъ). Будьте благополучны.
Игнатъ (къ прохожему). А видалъ ты, я чай, виды. Охъ хороша на табѣ бонжурка. Хформенная бонжурка, и гдѣ ты такую досталъ (Показываетъ на его оборванную куртку.) Ты ее не оправляй, она и такъ хороша. Въ годочкахъ она, значитъ, ну да что жъ дѣлать? Кабы у меня такая же была, и меня бы бабы любили. (Къ Марфѣ.) Вѣрно говорю?
Акулина. Напрасно это, Агеичъ, что ничего не видамши человѣка на смѣхъ поднимать.
Прохожій. Потому необразованность.
Игнатъ. Я вѣдь любя. Пей. (Подноситъ.)
(Прохожій пьетъ.)
Акулина. Самъ говорилъ, что отъ ней качества всѣ, и въ тюрьмѣ изъ-за ней сидѣлъ.
Михайла. По какимъ же дѣламъ сидѣлъ?
Прохожій (очень захмелѣвшій). За экспропріацію страдалъ.
Михайла. Это какъ же?
Прохожій. А такъ что пришли къ нему, къ толстопузому. Давай, говоримъ, деньги. А то вотъ: ливольверъ. Онъ туды сюды. Вынулъ двѣ тысячи триста рублей.
Акулина. О Господи. —
Прохожій. Мы только хотѣли, какъ должно, распорядиться суммой, Зембриковъ руководствовалъ. Налетѣли… эти воронья. Сейчасъ подъ стражу въ тюрьму заключили.
Игнатъ. И денежки отобрали?
Прохожій. Извѣстно. Да только не могли они меня обвинить. Прокуроръ на судѣ мнѣ такое слово сказалъ: вы, говоритъ, украли деньги. А я сейчасъ ему въ отвѣтъ: крадутъ воры, я говорю. А мы для партіи экспропріацію совершили. Такъ онъ и не могъ мнѣ отвѣта дать. Туды сюды, ничего не могъ отвѣтить. Ведите, говоритъ, его въ тюрьму, значитъ въ заточеніе свободной жизни.
Игнатъ (къ Михайлѣ). И ловокъ же, сукинъ сынъ. Молодчина. (Подаетъ прохожему.) Пей, едрена палка.
Акулина. Тьфу, нехорошо говоришь ты.
Игнатъ. Я, бабушка, это не поматершинно, а только такъ поговорка у меня: едрена палка, едрена палка. Будь здорова, бабушка.
(Марфа приходитъ, стоя у стола, разливаетъ чай.)
Михайла. Воть и хорошо. А то что, обижаться. Я говорю. Спасибо ему. Я тебя, Марфа, во какъ уважаю. (Къ прохожему.) Ты что думаешь? (Обнимаетъ Марфу.) Я мою старуху такъ уважаю, во какъ уважаю. Старуха моя, одно слово, первый сортъ. Я ее ни на кого не промѣняю.
Игнатъ. Вотъ и хорошо. Бабушка Акулина. Пей. Я угощаю.
Прохожій. Что значитъ сила енерціи. То все въ меланхоліи находились, а теперь одна пріятность. Дружеское расположеніе. Бабушка, я любовь имѣю къ тебѣ и ко всѣмъ людямъ. Братцы миленькіе. (Поетъ: революціонную пњсню.)
Михайла. Ужъ дюже разобрало его — съ голодухи-то
(Занавѣсь.)
2-е ДѢЙСТВІЕ.
Марфа и Акулина. Xозяинъ спитъ.
Марфа (беретъ топоръ). Пойти дровъ нарубить.
Акулина (съ ведромъ). Избилъ бы онъ тебя вечоръ, кабы не энтотъ. А не видать его. Аль ушелъ? Должно ушелъ. (Уходятъ одна за другой.)
Михайла (слѣзаетъ съ печи). Вишь ты, солнышко-то ужъ высоко. (Встаетъ обувается.) Видно за водой съ старухой ушли. Болитъ, голова болитъ. Да не стану. Ну её къ чертямъ. (Молится Богу, умывается.) Пойти запрягать.
(Входитъ съ дровами Марфа),
Марфа. A вчерашній побирушка. Аль ушелъ.
Михайла. Должно, ушелъ, не видать.
Марфа. Ну и Богъ съ нимъ. A человѣкъ, видно, умный.
Михайла. За тебя заступился.
Марфа. Чего мнѣ.
(Михайла одѣвается.)
Марфа. А чай-сахаръ вчерашніе ты прибралъ что ль?
Михайла. Я чаялъ ты взяла.
(Входитъ Акулина съ ведромъ.)
Марфа (къ старухѣ). Матушка, не ты взяла покупку?
Акулина. И знать не знаю.
Михайла. Вечоръ я на окно положилъ.
Акулина. И я видѣла.
Марфа. Гдѣ же ему быть? (Ищутъ.)
Акулина. Вишь ты грѣхъ какой. (Входитъ сосѣдъ.)
Сосѣдъ. Что же, Тихонычъ, по дрова ѣдемъ, что ли.
Михайла. А то какъ же. Заразъ запрягу. Да вишь, пропажа у насъ.
Сосѣдъ. Вотъ какъ, что же такое?
Марфа. Да вотъ хозяинъ вечоръ покупку привезъ изъ города: чай-сахаръ, положилъ тутъ на окно. Мнѣ не въдомекъ прибрать. Глядь нынче нѣть.
Михайла. Грѣшимъ на прохожаго, ночевалъ.
Сосѣдъ. Какой прохожій?
Марфа. Такой изъ себя худощавый, безбородый.
Михайла. Пиджачишка въ лохмотьяхъ.
Сосѣдъ. Кучерявый, носъ съ горбинкой?
Михайла. Ну да.
Сосѣдъ. Сейчасъ повстрѣчалъ. Подивился, что дюже шибко шагаетъ.
Михайла. Скорѣй всего онъ. — Далече встрѣлъ?
Сосѣдъ. За мостъ еще, я чай, не вышелъ.
Михайла (хватаетъ шапку и быстро уходитъ съ сосњдомъ). Догнать надо. Вишь шельмецъ. Онъ это.
Марфа. Охъ грѣхи, грѣхи. Не миновать, что онъ.
Акулина. А какъ не онъ. Такъ-то разъ годовъ двадцать тому было, такъ же сказали на человѣка, что лошадь увелъ. Собрался народъ. Тотъ говоритъ самъ видѣлъ, какъ онъ обротывалъ, тотъ говоритъ, что видѣлъ, какъ онь повелъ ее. А лошадь пѣгая, дядина, замѣтная. Собрался народъ, стали искать. Попался имъ въ лѣсу тотъ самый парень. Ты, говорятъ. Онъ говоритъ: знать не знаю вѣдать не вѣдую. Поклянись, говорятъ. Клянется, божится, что не онъ. Что, говорятъ, смотрѣть на него. Бабы вѣрно сказывали, что онъ. Что-то сказалъ онъ грубое. Егоръ Лапушкинъ, померъ онъ. Горячій мужикъ былъ, развернулся, ни кстя ни моля бацъ его въ морду, ты, говоритъ, вдарилъ разъ, набросились всѣ, стали бить успятками, кулаками, добили до смерти. Что же думаешь? На другой недѣлѣ нашли настоящаго вора, а этотъ вовсе не воръ, только въ лѣсу хотѣлъ дерево облюбовать.
Марфа. Извѣстное дѣло, какъ бы не согрѣшили.Хоть онъ и въ низкой степени, a человѣкъ, видно, хорошій.
Акулина. Да ужъ больно опустился. И взыскать съ такого нечего.
Марфа. Вотъ галдятъ. Ведутъ, видно.
(Въ горницу входятъ Михайла, сосѣдъ и еще старикъ и парень. Впередъ себя вталкиваютъ вчерашняго прохожаго.)
Михайла (держитъ въ рукахъ чай-сахаръ, къ женњ). У него въ штанахъ и нашли. Воришка, сукинъ сынъ.
Акулина (къ Марфѣ). Онъ и есть — сердешный и голову повѣсилъ.
Марфа. Это онъ вечоръ, видно, о себѣ говорилъ, что какъ выпьетъ, такъ и тащитъ что попало.
Прохожій (въ волненіи). Я не воръ, я экспропріаторъ. Я дѣятель и долженъ жить. Вы понять не можете, что хотите дѣлайте.
Сосѣдъ. Къ старостѣ али прямо къ уряднику?
Прохожій. Говорю, что хотите дѣлайте. Я ничего не боюсь и могу пострадать за убѣжденія. Кабы вы были люди образованные, вы бы могли понимать…
Марфа (мужу). А Богъ бы съ нимъ. Покупку вернули. Пустить бы его безъ грѣха…Пущай идетъ.
Михайла (повторяетъ слова жены). Безъ грѣха…пущай идетъ (задумывается). (Строго к
