попалъ, въ заключеніе свободы значитъ.

* № 33.

Но уйду я. Скажу и я. <Ты думаешь я не понялъ.> (Голосъ дрожитъ.) Ты говоришь ступай. А я говорю подлецъ я, дегенерантъ значитъ, за твою хлѣбъ соль обокрасть хотѣлъ, клептоманія значитъ.

* № 34.

Пр. Мерси. А къ тому, что у меня отцовѣ человѣкъ десять было41 и матерей тоже двѣ было.

Ак. О Господи. Какже такъ?

Пр. А такъ что жила моя мать въ распутствѣ въ полигамствѣ значитъ. И отцы всякіе были. А матерей двѣ было по той причинѣ, что родившая меня мать могла меня бросить въ младенческомъ нѣжномъ возрастѣ. Дворничиха же могла состраданіе имѣть и могла призрѣть.

* № 35.

<Намедни только задумали въ кои то вѣки телушку пустить, напала хворь. И бабку звала и та не могла.> Задаромъ отдала. <Кабы хозяйственный мужикъ былъ.>

* № 36.

Пр. Семь бѣдъ, одинъ отвѣтъ.

** № 37.

Поступилъ къ намъ такой соціалистъ н……. Онъ меня во всю науку произвелъ. Перечиталъ книгъ. Я станокъ могъ изобрѣсть.

Мих. И ловокъ же, сук[инъ] сынъ, до всего дошелъ.

А. Ахъ, бонжур[ка]. Хороша, хформенная, ты ее не оправляй, она и такъ хороша. Въ годочкахъ, да что дѣлать.. Кабы у меня такая бы у меня была, бабы любили [?] бы меня [?] (къ Марфѣ) Такъ, кума?

Ак. Напрасно такъ. A зачѣмъ она фордыбачитъ. Я могу понимать. Ты какъ мою старуху понимаешь? Я мою старуху во какъ уважаю.

Мар. Уважаешь!

Мих. А ее нак [?] просили у меня старуху [?] Одно слово. То-то и оно-то. На судѣ могли мнѣ такое слово: ты укралъ. Я говорю: я не укралъ, крадетъ воръ, а я экспропріаторъ. Ты и не моги мнѣ отвѣтъ дать. Да чтожъ имъ дѣлать. Только и сказали: веди въ тюрьму, значитъ въ заточеніе свободной жизни.

Что на смѣхъ поднимать.

Пр. Необразованіе одно.

Игн.: Я, вѣдь, любя [2 сл. не разобрано] Я человѣка угостить хочу. Наливаетъ. Просимъ милости.

Пр. Потому, если я могъ экспропріацію сдѣлать….

Мих. Ты мнѣ зубы не заговаривай, а слухай о чемъ говорить буду.

Ак. Онъ и есть сердечный.

Мих. Это онъ вечоръ видно о себѣ говорилъ, что какъ выпьетъ, такъ и того…. То-то онъ Михаилѣ и голову повинную [?]…

* № 38.

(из Записной книжки)

Виноватъ только[?]. Чтоже, веди въ участокъ. Мнѣ не впервой. Только тебѣ на душѣ худо бы не было.

Нашего брата, сопьется, пожалѣть бы надо (Куражится.) Ну, укралъ. Ну, веди. Ваша бра[тія] мужикъ. Какъ и есть мужикъ. Понятій нѣтъ. Кабы понятіе было, ты бы пожалѣлъ человѣка.

Пожалѣть надо. Христосъ велѣлъ 7 р[азъ| про[щать].

Пожалѣть. А ты пожалѣй.

Ты то пожалѣй.

«Мало ли ихъ такихъ подлец[овъ] ходитъ». Всѣхъ и надо ихъ пожалѣть?

Сукины дѣти, шляют[ся], людей обманываютъ. ІІожалѣть, говоришь. Пожалѣлъ одинъ такой. Нѣтъ, вашему брату накласть хорошень[ко] [въ] загорбокъ. Вотъ и помнить будешь.

Пр. Отъ вашего брата чего же другого жд[ать]. Необразованность. Вечоръ онъ42 бабу ни за что чуть не убилъ.

М. Бабу? Марфа правда?

X. Что жъ онъ, серд[ешный], съ пьяну.

М.43 Необразованность наша. Вѣрно ты сказалъ. Такъ вотъ. Пожалѣть, говоришь. Насъ то никто не жалѣетъ. А ты говоришь, пожалѣть.

А ты слухай, вотъ что. Ты мою бабу пожалѣлъ, меня отъ грѣха отвелъ… Ну, да я не къ тому. Ты чего позавиствовалъ?

[Прохожій.] Извѣстно, что — выпить. Зарекся я. Да зарокъ то мой слабый. А выпью — сейчасъ воровать. Только теперь шабашъ.

— Ну?

— Вѣрно.

— Такъ ты слух[ай]. Тебя какъ звать?

— Звали Петромъ.

— Такъ слухай, Петра, не хочу я44 грѣха на душу брать. Богъ съ тобой. — Не ходи, Герасимъ Макар[ычъ]. Да и ступай съ Богомъ, не поминай лихомъ. Дай ему хлѣбушка.

(Всѣ одобряютъ).

М. Шабашъ, буде толковать. На, парень. А то оставайся, старуха ча[емъ] попоитъ. (Уходитъ).

Пр. плачетъ.

Занавѣсъ.

** ВСѢМЪ РАВНО.

Ѣхали въ коляскѣ дѣвочка и мальчикъ изъ одной деревни въ другую. Дѣвочкѣ было пять лѣтъ, мальчику шесть. Они были не родные, а двоюродные, и ихъ матери были родныя сестры. Матери остались въ гостяхъ, a дѣтей съ няней послали Домой. Проѣзжая деревню, въ коляскѣ сломалось колесо, и кучеръ сказалъ, что дальше ѣхать нельзя, что нужно починить, и онъ скоро починитъ.

— Оно и кстати, — сказала няня, — мы такъ долго ѣхали, и у меня дѣтки проголодались, напою ихъ молокомъ съ хлѣбомъ, благо съ нами отпустили.

Дѣло было осенью, на дворѣ было холодно и пошелъ дождь. Няня съ дѣтьми вошла въ первую попавшуюся избу. Изба была черная, топилась безъ трубы. Въ такихъ избахъ, когда ихъ топятъ зимой, отворяютъ дверь, и дымъ идетъ въ дверь до тѣхъ поръ, пока печь совсѣмъ не истопится. Такая была эта изба: грязная, старая, въ полу свѣтились щели. Въ одномъ углу былъ образокъ и подъ образкомъ лавки и столъ и противъ него большая печка.

Дѣти прежде всего увидали въ избѣ своихъ ровесниковъ: босоногую дѣвочку въ одной грязной рубашонкѣ и толстопузаго мальчика, почти голаго. Еще третій ребенокъ, годовалая дѣвочка лежала на конникѣ и заливалась, плакала. Хозяйка утѣшала ее, но бросила, когда вошла няня съ дѣтьми, и стала прибирать для нихъ мѣсто въ переднемъ углу на лавкахъ и отолѣ. Няня принесла изъ коляски мѣшокъ съ блестящимъ замкомъ; крестьянскія дѣти дивились на этотъ замокъ и показывали его другъ другу. Няня достала бутылку термосъ съ теплымъ молокомъ и хлѣбъ и чистую салфетку и разложила на столъ:

— Ну, дѣтки, идите, вы, чай, проголодались.

Но дѣтки не шли. Соня, дѣвочка, уставилась на полуголыхъ крестьянскихъ дѣтокъ и, не отрывая отъ нихъ глазъ, смотрѣла то на того, то на другого. Она никогда не видывала такихъ грязныхъ рубахъ и такихъ голыхъ дѣтей, и дивилась на нихъ. А Петя смотрѣлъ то на нее, то на крестьянскихъ дѣтей и не зналъ, что нужно, смѣяться или удивляться. Особенно пристально смотрѣла Соня на ту дѣвочку на конникѣ, которая громко кричала.

— Отчего она кричитъ? — спросила она.

— Ѣсть хочетъ, — сказала мать.

— Такъ дайте же ей.

— И дала бы, да нѣту.

— Ну, ну, идите же, — говорила няня, занятая раскладкой хлѣба на столѣ. — Идите, идите, — сердито повторила няня.

Дѣти послушались ея и подошли. Няня налила имъ молоко въ стаканчики и подала съ ломтемъ хлѣба, но Соня не стала ѣсть, отодвинула отъ себя стаканъ. То же, посмотрѣвъ на нее, сдѣлалъ и Петя.

— Развѣ это правда? — сказала Соня, указывая на женщину.

— Что правда? — спросила няня.

— Что у нея молока нѣтъ, — сказала Соня.

— Кто ее знаетъ, не наше это съ вами дѣло, а вы кушайте.

— Не стану, — сказала Соня.

— Не стану и я, — сказалъ Петя.

— Ей отдай, — сказала Соня, не спуская глазъ съ дѣвочки.

— Ну, будетъ вамъ пустое говорить, — сказала няня, — кушайте, а то простынетъ.

— Не буду кушать, не буду, — вдругъ закричала Соня, — и дома не буду, если ей не дашь.

— Кушайте вы сначала, а останется — и ей дамъ.

— Не стану, пока ей не дашь.

— И я тоже, и я тоже, — повторилъ Петя. Ни за что не буду.

— Пустое это вы затѣяли и пустое говорите, — сказала няня, — развѣ можно всѣхъ уравнять? Кому Богъ далъ, вамъ, вашему папашѣ Богъ далъ.

— Отчего Онъ имъ не далъ? — сказала Соня.

— Не намъ это судить, такъ Богу угодно, — сказала няня, и отлила въ чашку молока и подала бабѣ, чтобы она дала ребенку. Ребенокъ сталъ пить и затихъ, но дѣти не угомонились, и Соня всё не хотѣла ни пить, ни ѣсть.

— Богу угодно, — повторила она. — Зачѣмъ же Ему такъ угодно? Злой Богъ, гадкій Богъ, не буду за это Ему никогда молиться.

— И нехорошо вы говорите, — качая головой, сказала няня, — такъ нехорошо, вотъ я папашѣ скажу.

— И скажи, — сказала Соня, — я теперь рѣшила, всё рѣшила, не нужно и не нужно.

— Чего не нужно? — спросила няня.

— А того, чтобы у однихъ было много, а у другихъ ничего.

— А можетъ-быть, онъ нарочно, — сказалъ Петя.

— Нѣтъ, злой, злой. Не буду ни пить ни ѣсть. Злой Богъ. Не люблю его.

Вдругъ съ печи заговорилъ хриплый голосъ и закашлялся:

— Эхъ, ребятки, ребятки, хорошіе вы ребятки, да неладно говорите.

И опять закашлялся. Дѣти уставились на печку и увидали, что съ нея свѣшивалась сморщенная, въ сѣдыхъ волосахъ, голова, и, покачиваясь, говорила:

— Богъ не злой, ребята, Богъ добрый, ребята, Онъ, ребята, всѣхъ любитъ. А что одни колачи ѣдятъ, а у другихъ хлѣба нѣтъ, это не Онъ установилъ, а люди сдѣлали, а потому сдѣлали, что Его-то забыли. — И опять закашлялся. — Забыли, оттого такъ и сдѣлали. Забыли, что одни живутъ, a другіе маются, а жили бы по-Божьи, у всѣхъ бы всего было.

— А какъ же сдѣлать, чтобы у всѣхъ всего было? — спросила Соня.

— Какъ сдѣлать? — прошамкалъ старикъ. — Сдѣлать, какъ Богъ велить. А Богъ велить пополамъ дѣлить.

— Какъ, какъ? — спросилъ Петя.

— Богъ велить пополамъ дѣлить.

— Велить, пополамъ дѣлить, — повторилъ Петя. — Вырасту большой, такъ и сдѣлаю.

— И я сдѣлаю, — подтвердила Соня.

— Я прежде тебя сказалъ, что сдѣлаю, — сказалъ Петя, — такъ сдѣлаю, чтобы никого бѣдныхъ не было.

— Ну, будетъ, будетъ пустое болтать, — сказала няня, — кушайте послѣднее молоко.

— Не будемъ, не будемъ и не будемъ, — въ одинъ голосъ заговорили дѣти, — а вырастемъ большіе, непремѣнно сдѣлаемъ.

— Ну, молодцы, дѣтки, — сказалъ старикъ и улыбнулся такъ, что только два нижніе зуба были видны, — ужъ мнѣ не видать, какъ сдѣлаете. Хорошо задумали, помогай Богъ.

— Что хотятъ, пусть съ нами дѣлаютъ, — сказала Соня, — а мы сдѣлаемъ.

— Сдѣлаемъ, — подтвердилъ Петя.

— Вотъ и ладно, ладно, — проговорилъ старикъ и засмѣялся и закашлялся. — Видно, уже я оттелева на васъ полюбуюсь, — проговорилъ онъ, когда кашель угомонился, — смотрите же, не забывайте.

— Не забудемъ, — сказали дѣти.

— То-то. Чтобъ вѣрно было.

Кучеръ пришелъ сказать, что колесо сладили, и дѣти уѣхали.

А что будетъ дальше, мы всѣ увидимъ.

28 Авг. 10 г. Кочеты.

ВАРИАНТ «ВСЕМ РАВНО».

Ѣхали кузены съ няней, захватила мятель заѣхали въ избу. Ребенокъ плачетъ, молока нѣтъ, другіе обступили. Няня поитъ дѣтей.

Н. даетъ чай молоко

Дѣти не ѣдятъ

Т. Не могу. М. И я тоже.

Таня отдаетъ свое и Мика тоже. Себѣ оставь. Т. Не хочу. М. И я хотѣлъ сказать.

Н. Всѣхъ не накормишь.

М. A развѣ ихъ мн[ого]?

Хоз. Да всѣ почитай.

Т. Не можетъ быть, всѣ голодны. Я хочу посмотрѣть.

X. Да что, смотри. Вотъ они. (Входитъ баба, за ней ребята].

М. и Т. несмотря на протесты няни, отдаютъ и молоко,