на будущее время. —

Разослать программы и письма ко всѣмъ сотрудникамъ. —

Написать письма въ Петербургъ къ лицамъ, могущимъ имѣть вліяніе на успѣхъ проэкта Журнала, и просить о томъ лицъ, принимающихъ участіе въ немъ.—

Въ случаѣ измѣненія нѣкоторыхъ статей пробнаго листка, обратиться за совѣтами къ Ковалевскому и статью Толстова измѣнить [на] Ростовцева.

Притомъ стараться, чтобы 2-й пр[об]ный листокъ былъ напечатанъ. —

Денежныя средства находятся у Фриде. Въ случаѣ же недостаточности общими силами. —

Сотрудн[ики] 1-го разряда.

Кантакузинъ

Ковалевскій

Коржановскій

Командир[у] 3-го Сап[ернаго] бат. Ник. Конст. Зацѣпину

Редингеру.

Ушакову.

И всѣмъ тѣмъ, кому того требуетъ учтивость.

Сотрудники 2-го разряда. —

Полковые и батарейные командиры Южной Арміи.

Командиру 4-й Бат. батареи 20-й артиллерійской Бригады Полковнику Алексѣеву. Въ г. Кизляръ. —

__________

III.

* [ЗАПИСКА ОБ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ СТОРОНАХ РУССКОГО СОЛДАТА И ОФИЦЕРА.]

1.

* [ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ НАБРОСОК НАЧАЛА «ЗАПИСКИ».]

Русское войско огромно и было славно, было непобѣдимо; поэтому то оно самонадѣянно и неединодушно; и несмотря на громадность этого войска Россія въ опасности. — [54]

Многіе понимаютъ это положеніе отечества, сочувствуютъ ему и готовы для него жертвовать имуществомъ, трудами и жизнью. Многіе, увлеченные страстями и привычкой злоупотребленія законовъ, препятствуютъ примѣромъ и даже властью — людямъ преданнымъ отечеству — оказывать ему ту пользу, которую бы они могли. Большинство равнодушно.

Слова: самопожертвованіе, безкорыстіе, трудолюбіе потеряли смыслъ и значеніе. Правила чести стариннаго воинства стали барьерами слишкомъ высокими, которые мы привыкли проходить, нагибаясь подъ ними.

Нужны новая преграда и новый толчокъ, которые бы дали дѣятель[ности] людей преданныхъ, умѣрили злоупотребленіе людей увлеченныхъ и дали бы напр[авленіе] и равнодуш[нымъ].

2.

* [ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ ЗАПИСКИ ОБ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ СТОРОНАХ РУССКОГО СОЛДАТА И ОФИЦЕРА.]

По долгу присяги, а еще болѣе по чувству человѣка, не могу молчать о злѣ, которое открыто совершается передо мной и очевидно влечетъ за собой погибель миліоновъ людей — погибель силы, достоинства и чести отечества. —

Стоя по своему рожденію и образованію выше среды, въ которую поставила меня служебная дѣятельность, я имѣлъ случай изучить зло это до малѣйшихъ грязныхъ и ужасныхъ подробностей. — Оно не скрывалось отъ меня, бывъ увѣрено найти во мнѣ сочу[в]ствіе, — и я способствовалъ ему своимъ бездѣйствіемъ и молчаніемъ. Но нынѣ, когда зло это дошло до послѣднихъ предѣловъ, послѣдствія его выразились страданіями десятковъ тысячъ несчастн[ыхъ] и оно грозитъ погибелью отечества, я рѣшился, сколько могу, дѣйствовать противъ него перомъ, словомъ и силою.

Зло это есть развратъ, пороки и упадокъ духа Русскаго войска. Въ Россіи, столь могущественной своей матерьяльной силой и силой своего духа, нѣтъ войска; есть толпы угнетенныхъ рабовъ, повинующихся ворамъ, угнетающимъ наемникамъ и грабит[елямъ] и въ этой толпѣ нѣтъ ни преданности къ Царю, ни любви къ Отечеству — слова, которыя такъ часто злоупотребляютъ, ни рыцарской чести и отваги, есть съ одной стороны духъ терпѣнія и подавленнаго ропота, съ другой духъ угнѣтенія и лихоимства. —

И скорбны и непостижимы явленія нынѣшней войны! Россія, столь могущественная силой матерьяльной, еще сильнѣйшая своимъ духомъ — любовью къ Царю и Отечеству, Россія, столько лѣтъ крѣпчавшая подъ мудрою, мирною державою,[55] не только не можетъ изгонять дерзкой толпы враговъ, ступившей на ея землю, но при всѣхъ столкновеніяхъ съ[56] ними — скажу правду — покрываетъ срамомъ свое великое имя. — Нравственное растлѣніе войска: вотъ причина сихъ печальныхъ явленій. —

Изъ какихъ началъ состоитъ наше войско? — солдаты, офицеры, генералы, Главнокомандующіе.

Солдатъ — бранное поносное слово — въ устахъ нашего народа, солдатъ существо, движимое одними тѣлѣсными страданіями, солдатъ существо грубое, грубѣющее еще болѣе въ сферѣ лишеній, трудовъ и отсутствія основаній образованія, знанія образа правленія, причинъ войны и всѣхъ чувствъ человѣка. Солдатъ имѣетъ по закону только строго необходимое, а въ дѣйствительности менѣе того, чтобы не умереть человѣку сильнаго сложенія — отъ голода и холода слабые умираютъ. Наказаніе солдата за малѣйшій проступокъ есть мучит[ел]ьная смерть, высшая награда — отличіе, дающее ему право, присущее человѣку, — быть не битымъ по произволу каждаго. Вотъ кто защитники нашего отечества.

У насъ есть солдаты 3-хъ родовъ — я говорю про армейскихъ, которыхъ знаю. Есть угнетенные, угнетающіе и отчаянные.

Угнетенные — люди сроднившіеся съ мыслью, что они рождены для страданія, что одно качество возможное и полезное для него есть терпѣніе, что въ общественномъ быту нѣтъ существа ниже и несчастнѣе его. Угнетенный солдатъ морщится и ожидаетъ удара, когда при немъ кто-нибудь поднимаетъ руку; онъ боится каждаго своего слова и поступка: — каждый солдатъ — годомъ старше его, имѣетъ право и истязаетъ его, и онъ, угнетенный солдатъ, убѣжденъ, что все дурно, что только знаютъ другіе, хорошо же то, что можно дѣлать скрытно и безнаказанно. Офицеръ велѣлъ дать 100 розогъ солдату за то, что онъ курилъ изъ длинной трубки, другой наказалъ его за то, что онъ хотѣлъ жениться; его бьютъ за то, что онъ смѣлъ замѣтить, какъ офицеръ крадетъ у него, за то, что на немъ вши — и за то, что онъ чешется, и за то, что онъ не чешется, и за то, что у него есть лишніе штаны; его бьютъ и гнетутъ всегда и за все, потому что онъ, — угнѣтенный и потому что власть имѣютъ надъ нимъ бывшіе угнѣтенные — самые жестокіе угнѣтающіе. Угнѣтенный не получаетъ ⅓ того, что ему даетъ правительство, знаетъ это и молчитъ, включая всѣхъ начальниковъ въ одно безъисключительное чувство подавленнаго презрѣнія и не-любви — «господъ много, всѣмъ надо жить», вотъ его мнѣніе. Зародышъ чувства мщенія есть въ душѣ каждаго, но оно слишкомъ глубоко подавлено угнѣтеніемъ и мыслью о невозможности осуществить его, чтобы обнаруживаться. Но, Боже! какіе ужасы готовитъ оно отечеству, когда какимъ-нибудь случаемъ уничтожится эта невозможность. Теперь же чувство это являетъ себя въ тѣ минуты, когда мысль о близкой смерти уравниваетъ состоянія и уничтожаетъ боязнь. Въ бою, когда сильнѣе всего должно бы было дѣйствовать вліяніе начальника, солдатъ столько же, иногда болѣе, ненавидитъ его, чѣмъ врага; ибо видитъ возможность вредить ему. Посмотрите, сколько Русскихъ офицеровъ, убитыхъ русскими пулями, сколько легко раненныхъ, нарочно отданныхъ въ руки непріятелю, посмотрите, какъ смотрютъ и какъ говорятъ солдаты съ офицерами передъ каждымъ сраженіемъ: въ каждомъ движеніи, каждомъ словѣ его видна мысль: «не боюсь тебя и ненавижу». Угнетенный солдатъ не боится ни физическихъ, ни моральныхъ страданій и оскорбленій: первыя дошли до такой степени, что хуже ничего не можетъ быть, — смерть же для него есть благо, — послѣднія, не существуютъ для него. Единственное наслажденіе его есть забвеніе — вино, и три раза въ годъ, получая жалованье 70 к. — эту горькую насмѣшку надъ его нищетой, — онъ приходитъ въ это состояніе, несмотря ни на какія угрозы, — проздравляетъ, т. е. пропиваетъ жалованье. Солдатъ нашъ особенно храбръ, когда ведутъ его, — самъ идти онъ не можетъ, потому что не мыслитъ и не чувствуетъ, — храбръ потому, что мысль — авось все кончится, не оставляетъ его. —

Угнѣтающіе солдаты — люди перенесшіе испытанія и не упавшіе, но ожесточившіеся духомъ. Ихъ чувство справедливости — заставлять страдать каждаго столько же, сколько они страдали. Угнѣтающій солдатъ сжился съ мыслью, что онъ солдатъ, и даже гордится симъ званіемъ. Онъ старается и надѣется улучшить свое положеніе — угнетеніемъ и кражей. Онъ открыто презираетъ угнетеннаго солдата и рѣшается выказывать иногда чувство ненависти и ропотъ начальнику. Въ немъ есть чувство сознанія своего достоинства, но нѣтъ чувства чести; онъ не убьетъ въ сраженіи своего начальника, но осрамитъ его. Онъ не украдетъ тулупа у товарища, но украдетъ порцію водки. Онъ также, какъ угнетенный, невѣжественъ, но твердо убѣжденъ въ своихъ понятіяхъ. Его оскорбитъ не тѣлесное наказаніе, а оскорбитъ сравненіе съ простымъ солдатомъ.

Отчаянные солдаты — люди, убѣжденные несчастьемъ, что для нихъ нѣтъ ничего незаконнаго, и ничего не можетъ быть худшаго. О будущей жизни они не могутъ думать, потому что не думаютъ. Для отчаяннаго солдата нѣтъ ничего невозможнаго, ничего святаго; онъ украдетъ у товарища, ограбитъ церковь, убѣжитъ съ поля, перебѣжитъ къ врагу, убьетъ начальника и никогда не раскаится. —

Угнетѣнный cтрадаетъ, терпитъ и ждетъ конца. Угнѣтающій улучшаетъ свой бытъ въ солдатской сферѣ, въ которой онъ освоился. Отчаянный презираетъ все и наслаждается. —

Скажу еще сравнительно: ни въ одномъ европейскомъ войскѣ нѣтъ солдату содержанія скуднѣе русскаго, нѣтъ злоупотребленій лихоимства, лишающихъ солдата ½ того, что ему положены; ни въ одномъ войскѣ нѣтъ тѣлѣснаго наказанія, — а главное, тѣхъ злоупотреблений тѣлеснаго наказанія, превышающих не только въ 10 кратъ мѣру наказанія положеннаго правительствомъ, но даже возможную; ни въ одномъ государствѣ нѣтъ такого невѣжественнаго войска, какъ въ Русскомъ.

Офицеры, за малыми исключеніями, или, наемники, служащіе изъ однѣхъ денегъ, средствъ къ существованію, безъ всякаго чувства патріотизма и мысли о долгѣ — Поляки, Иностранцы и многіе русскіе, грабители, — служащіе съ одной цѣлью украсть у правительства состояніе и выдти въ отставку, и безнравственные невѣжды, служащіе потому, что надобно что нибудь [делать], мундиръ носить хорошо, а больше по направленію образованія они ни на что не чувствуютъ себя способными.

Генералы — наемники, честолюбцы и Генералы, потому что надо быть когда-нибудь генераломъ. —

Главнокомандующіе — придворные. Главнокомандующіе не потому, что они способны, а потому что они Царю пріятны.

Вотъ положеніе, до котораго съ увеличеніемъ его дошло н[аше] в[ойско] и изъ котораго можетъ вывести его только толчокъ, данный свыше.

Главные пороки нашего войска:

1) Скудность содержанія. —

2) Необразованность.

3) Преграды къ повышенію людямъ способнымъ.

4) Духъ угнетѣнія.

5) [57]Старшинство.

6) [58]Лихоимство —

Разберу вредъ, который приноситъ каждый изъ этих недостатк[овъ], и средства против нихъ. —

Армейскій солдатъ имѣетъ отъ правительства только строго необходимое для того, чтобы не умереть отъ холода и голода. По неправильному же организованію нашего войска, дающему,[59] возможность всѣм тѣмъ лицамъ (а ихъ ужасно много), черезъ руки кот[орыхъ] проходитъ его содержаніе, отклонять оно[е] въ свою пользу, солдатъ получаетъ на дѣлѣ меньше необходимаго и часто умираетъ отъ лишеній. — Я буду говорить про военное время. Солдатъ получаетъ у насъ отъ правительства (de jure)[60] пищу хорошую и достаточную, одежду плохую, жалованье ничтожное. На дѣлѣ же онъ получаетъ плохую пищу, — пища нечиста и неразнообразна (капуста), — одежду плохую и недостаточную, — сукно плоха[го] дост[оинства], шубы нѣтъ, — и никакого жалованья, — жалованья мало на табакъ, к[ому] есть потребность. Какимъ образомъ это происходитъ, было бы слишкомъ длинно разсказывать. Причина же общая есть злоупотребленное довѣріе правительства къ начальникамъ частей въ отношеніи продовольствія. Солдатъ, не получая необходимаго, или чахнетъ и уничтожает[ся] отъ лишеній, или считаетъ себя принужденнымъ и правымъ дѣлать беззаконія. Солдатъ крадетъ, грабитъ, обманываетъ безъ малѣйшаго укора совѣсти; духъ молодечества Русскаго солдата состоитъ въ порокѣ. Солдатъ презираетъ, не вѣритъ и не любитъ начальника