они могли бы дойти, то причина этого только их ложное воспитание.
46. Ничто так не похоже на искреннее убеждение, как дурное упрямство. От этого партии, школы, ереси.
47. Труднее всего хвалить именно то, что более всего достойно похвалы. Набожный человек восхваляет не святого, но набожного. Если красивая женщина одобряет красоту другой, то знайте, что она знает, что она лучше хвалимой. Если поэт хвалит стихи другого поэта, можно быть уверенным, что стихи эти плохие.
48. Если бы мы узнали, что есть на Востоке такие народы, которые добровольно пьют такой напиток, который вступает им в голову, лишает их рассудка и производит в них рвоту, мы бы наверное признали эти народы самыми варварскими.
49. Про людей не должно судить, как о картине или статуе, по первому взгляду. Покровы скромности скрывают достоинства и маска лицемерия — злобу. Только мало-помалу вызванные наружу временем и случайностями проявляются и совершенная добродетель и совершенный порок.
50. Бывают люди, вследствие своего ума достигающие знаменитости в какой-нибудь отрасли, но не имеющие достаточно ума, чтобы воздержаться от суждений о предметах, неизвестных им. И часто знаменитый человек представляется глупцом.
51. Хорошо быть, но не хорошо слыть философом.
52. Разумное поведение держится на двух основах: на прошедшем и будущем. Тот, у кого хороша память и есть способность предвидения, избегнет осуждения в других того, что он сам, может быть, делал прежде, или того, что ему самому, может быть, придется делать.
53. Говорят, что А. умер. «О! это большая потеря. Это был хороший человек. Ему бы надо жить: умный, приятный, твердый, великодушный, правдивый…» говорят про А. Но не прибавляют главного, что всё это так, но только если он точно умер.
54. Часто особенные восхваления людей за их бескорыстие, честность, правдивость есть не столько восхваления этих людей, сколько осуждения рода человеческого.
55. Льстец не уважает ни себя, ни других.
56. Если бы нам был дан выбор: умереть или жить вечно, то, внимательно обдумав то, что значит не видеть конца бедности, зависимости, болезней, скуки, или того, чтобы воспользоваться богатством, властью, удовольствиями, здоровьем только для того, чтобы вследствие превратностей судьбы испытать всё противоположное, никто бы не знал, на что решиться. Природа избавляет нас от необходимости выбирать, делая смерть необходимой.
[БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК Ф. ЛАРОШФУКО]
Герцог Ларошфуко (Франциск) родился в 1613 году.
Жизнь, проведенная им, была очень бурная. Он участвовал в войнах Фронды и в смутах и интригах того времени.
Он был мало образован, но очень умен. Г-жа Ментенон говорила про него: «У него приятное лицо, вид величественный, очень много ума и мало знаний».
К старости он написал две книги: свои записки и книгу мыслей. Несмотря на большие достоинства первой книги записок, которую Бейль ставил выше комментариев Цезаря, Вольтер так определяет значение обеих книг: «Записки Ларошфуко,— говорит он, — читаются, но его мысли выучиваются наизусть».
Собрание мыслей Ларошфуко была одна из тех книг, которые более всего содействовали образованию вкуса во французском народе и развитию в нем ясного ума и точности его выражений.
Хотя во всей книге этой есть только одна истина, та, что самолюбие есть главный двигатель человеческих поступков, мысль эта представляется с столь разных сторон, что она всегда нова и поразительна. Книга эта была прочитана с жадностью. Она приучила людей не только думать, но и заключать свои мысли в живые, точные, сжатые и утонченные обороты. Со времени Возрождения никто, кроме Ларошфуко, не сделал этого.
«Только человек очень нравственно высокий в своей жизни, — говорит его биограф, — мог иметь смелость так резко выставить главный мотив человеческих поступков». «Ларошфуко, — говорит он, — показывал в своей жизни пример всех тех добродетелей, в существовании которых он как будто сомневался».
В последние годы своей жизни Ларошфуко перенес много семейных потерь и огорчений и много страдал от болезни (подагры). «Но недаром он много думал в своей жизни, — говорит г-жа Севинье: — несмотря на все невзгоды, душевное состояние его было удивительно по своему спокойствию. Он подошел к последнему своему часу без удивления и противления».
Он умер в 1680 году.
Л. Толстой.
ИЗБРАННЫЕ АФОРИЗМЫ И МАКСИМЫ ЛАРОШФУКО
[Перевод Г. А. Русанова]
1
То, что мы считаем нашими добродетелями — чаще всего не что иное, как переодетые пороки.
2
Величайший из всех льстецов — самолюбие.
3
В сердце человеческом вечно нарождаются страсти, так что исчезновение одной почти всегда означает появление другой страсти.
4
Как бы ни старались люди прикрывать свои страсти подобием благочестия и целомудрия, они всегда проглядывают сквозь эти покровы.
5
У каждого из нас достаточно силы для перенесения чужого несчастия.
6
Милосердие королей часто не более как политика ради приобретения любви народов.
7
Такое милосердие, считающееся добродетелью, практикуется часто из тщеславия, иногда по лени, часто вследствие страха, и почти всегда по всем трем причинам вместе.
8
Нередко хвастаются страстями, даже самыми преступными, но зависть — страсть стыдливая и постыдная, в которой никто не смеет признаться.
9
Ревность имеет еще некоторое основание и справедлива некоторым образом, так как она желает только сохранения того блага, которое нам принадлежит или мы думаем, что принадлежит нам, тогда как зависть — это бешенство, не могущее переносить блага других.
10
Зло, которое мы делаем, не навлекает на нас столько преследований и ненависти, сколько наши добрые качества.
11
У нас больше силы, чем воли, и мы часто, для того только, чтобы оправдать себя в собственных глазах, находим многое невозможным для нас.
12
Если бы у нас не было недостатков, мы не находили бы такого удовольствия в нахождении недостатков других.
13
Если бы мы сами не были горды, мы не жаловались бы на гордость других.
14
Повидимому, природа, так мудро расположившая органы нашего тела, чтобы сделать нас счастливыми, наделила нас гордостью для того, чтобы избавить нас от огорчения видеть наши несовершенства.
15
Всему, что посылает нам судьба, дает цену наше расположение духа.
16
Никогда люди не бывают ни так счастливы, ни так несчастны, как они это воображают.
17
Каково бы ни было кажущееся различие между людскими жребиями, существует, однакож, известное равновесие между благами и злом, делающее все жребии равными.
18
Нет таких несчастных случаев, из которых смышленые люди не извлекли бы какой-нибудь пользы, ни такого счастливого случая, который люди неблагоразумные не сумели бы обратить во вред себе.
19
Счастье и несчастье человека не меньше зависят от его нрава, чем от судьбы.
20
Искренность — это открытое сердце. Она встречается у немногих; обычная же искренность — не что иное, как тонкое притворство для привлечения к себе доверия других.
21
Не столько истина делает добра в мире, сколько подобия ее приносят миру зла.
22
Любовь ссужает свое имя бесчисленному множеству связей, которые приписываются ей, но в которых она не больше принимает участия, чем дож в том, что делается в Венеции.
23
Любовь к справедливости у большинства людей — только боязнь потерпеть от несправедливости.
24
Мы ничего не можем любить без мысли о себе и только следуем нашим вкусам и наклонностям, когда предпочитаем себе своих друзей; однакож единственно при этом предпочтении дружба и может быть истинной и совершенной.
25
То, что люди называют дружбой, есть не более как коммерческое товарищество с обоюдным сохранением выгод и обменом добрых услуг, — словом, это только торговая сделка, в которой наше себялюбие всегда рассчитывает на какой-нибудь барыш.
26
Гораздо постыднее не доверять своим друзьям, чем быть обманутым ими.
27
Приговоренные к смертной казни притворно высказывают иногда твердость духа и презрение к смерти, но в сущности они только боятся смотреть ей прямо в глаза, так что можно сказать, что эта твердость и это презрение к смерти для ума их — то же самое, что повязка для их глаз.
28
Чтобы занять известное положение в свете, люди делают всё, что могут, чтобы казаться занявшими его.
29
Мы часто воображаем, что любим людей более могущественных, чем мы, и, однакоже, дружба наша к ним обусловливается только интересом: мы привязываемся к ним не ради пользы, которую желаем принести им, а ради пользы, которую желаем от них получить.
30
Люди недолго прожили бы в обществе, если бы не были обманываемы одни другими.
31
Мы чаще нравимся в обществе нашими недостатками, чем хорошими качествами.
32
Вывести из заблуждения человека, слишком много воображающего о своих достоинствах, значит оказать ему такую же плохую услугу, какую оказали некогда в Афинах одному сумасшедшему, воображавшему, что ему принадлежат все корабли, приходящие в гавань.
33
Часто старики любят давать хорошие наставления молодым, чтобы утешиться в том, что уже не в состоянии показывать дурных примеров.
34
Каждый говорит хорошее о своем сердце, но никто не смеет хорошо отозваться о своем уме.
35
Люди и дела их имеют свою точку перспективы: на одних нужно смотреть вблизи, чтобы лучше судить о них, а о других никогда так хорошо не судят, как отойдя от них на известное расстояние.
36
Чтобы хорошо знать что-нибудь, нужно знать подробности, а так как они почти бесчисленны, то наши знания всегда поверхностны и несовершенны.
37
Ум не может долго играть роль сердца.
38
Ничего не дают так щедро, как советы.
39
Так же легко обманывать самого себя, как трудно обманывать других так, чтобы они не заметили этого.
40
Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец притворяемся даже и перед самими собою.
41
Люди делают добро нередко для того только, чтобы иметь возможность безнаказанно делать зло.
42
Привычка постоянно хитрить — признак ограниченности ума, и почти всегда случается, что прибегающий к хитрости, чтобы прикрыть себя в одном месте, открывается в другом.
43
Мы никогда не бываем так смешны теми свойствами, которые действительно имеем, как бываем смешны теми качествами, которыми притворяемся, что имеем.
44
Мы иногда бываем так же несходны с самими собой, как с другими.
45
Иные люди никогда не были бы влюблены, если б никогда не слышали разговоров о любви.
46
Одна из причин того, что так мало встречается разумных и приятных собеседников, заключается в том, что в разговоре почти каждый думает скорее о том, что сам желает сказать, чем о том, чтобы ответить точно и хорошо на то, с чем обращаются к нему. Самые ловкие и любезные собеседники ограничиваются только тем, что показывают вам вид внимания, между тем как вы по глазам их видите, что мысли их блуждают очень далеко от того, что говорите вы, и что они нетерпеливо жаждут поскорее обратиться к тому, что сами хотят сказать. Они не понимают, что такое сильное желание любоваться собой в разговоре — дурной способ нравиться другим или убеждать их и что уменье хорошо слушать и отвечать есть одно из самых важных достоинств в разговоре.
47
Как великим умам свойственно давать многое в немногих словах, так маленькие умы, напротив, обладают даром много говорить и ничего не сказать.
48
Люди не любят хвалить других и никогда не хвалят бескорыстно. Похвала — это ловкая, скрытая и тонкая лесть, доставляющая удовольствие и
