своими несчастьями, мы видим, что они переносили свои бедствия только силой самолюбия, а не силой духа, и что разница между героями и обыкновенными людьми только в большей или меньшей степени тщеславия.
7
Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть пристально.
8
Ревность питается сомнениями и тотчас же переходит или в бешенство, или прекращается, как только полная уверенность заменяет сомнения.
9
Гордость более, чем доброта, побуждает нас давать советы людям виноватым. Мы усовещиваем их не столько для исправления их от их недостатков, сколько для внушения им, что мы от них свободны.
10
У нас никогда недостает сил следовать велениям нашего разума.
11
Люди часто утешаются тем, что они несчастны, — некоторым испытываемым ими удовольствием казаться таковыми.
12
Ничто так не должно бы подрывать наше самодовольство, как признание того, что мы постоянно изменяем наши убеждения и сегодня не одобряем то, что одобряли вчера.
13
Если и существует чистая, без примеси наших других страстей, любовь, то это та, которая затаена в нашем сердце и неизвестна нам самим.
14
Никаким притворством нельзя ни скрыть любовь там, где она есть, ни выказать ее там, где ее нет.
15
Нет людей, которым не было стыдно вспоминать то, что они любили друг друга, когда любви этой нет больше.
16
Если судить про любовь только по ее проявлениям, то она, конечно, больше похожа на ненависть, чем на дружбу.
17
Есть только одна любовь, но подобий ее тысячи.
18
Для любви, как для огня, нужно постоянное движение. И она гаснет, если не поддерживается надеждой или страхом.
19
Про настоящую любовь, как про явления духов, — все говорят про них, но редко кто их видел.
20
Для человека, не уверенного в себе, самое лучшее молчать.
21
Дружбы наши изменчивы в особенности потому, что достоинства ума узнаются легко, но трудно узнать душевные качества.
22
Мы заслуживаем обманов своей недоверчивостью.
23
Наше самолюбие преувеличивает или умаляет достоинства наших друзей, сообразно с тем удовлетворением, которое оно от них получает, и мы судим, таким образом, об их достоинствах по тому, как они к нам относятся.
24
Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой ум.
25
В общественной жизни мы нравимся чаще своими недостатками, чем своими достоинствами.
26
Признак истинного достоинства человека в том, что даже завистники его вынуждены хвалить его.
27
Ум поддается обманам сердца.
28
Хитрости, вероломства чаще всего от недостатка ума.
29
Часто достаточно быть просто грубым, для того чтобы избегнуть обмана хитрого и умного человека.
30
Легче быть мудрым для других, чем для себя.
31
Есть люди противные своими достоинствами, и есть такие, которые милы своими недостатками.
32
Мы любим новые знакомства не столько из-за того, что старые нам надоели, или из-за любви к перемене, сколько из-за досады, что нами недостаточно восхищаются те, которые нас слишком хорошо знают, и из-за надежды, что те, которые нас не так хорошо знают, оценят нас как должно.
33
Мы часто преувеличиваем славу одних только затем, чтобы понизить славу других. Так что часто мы восхваляем двух соперников только потому, что желали бы осудить и того и другого.
34
Тот, кто воображает, что может обойтись без других людей, очень ошибается; но тот, кто воображает, что без него не могут обойтись люди, ошибается еще больше.
35
Есть люди, которые похожи на куплеты, которые все напевают, но только пока они в моде.
36
Истинная доблесть в том, чтобы делать без свидетелей то, что ты делаешь для похвалы людской.
37
Лицемерие — это дань уважения, которую порок отдает добродетели.
38
Нет ничего заразительнее примера, и мы никогда не делаем ни добра, ни зла без того, чтобы дела наши не производили таких же последствий добра и зла. Добрым поступкам мы подражаем из соревнования, дурным же из тех злых наклонностей, которые только стыд задерживал в нас и которые дурной пример освобождает.
39
Желать быть мудрым одному — великое безумие.
40
Мы отводим судей по самым ничтожным предлогам, а между тем мы добиваемся того, чтобы наша репутация и даже наша слава зависели от мнения людей, которые в сущности все нам враждебны, — или по свойственной им завистливости, или по их невежеству, или по их личным интересам. А для того, чтобы эти люди высказались в нашу пользу, мы жертвуем своим покоем и часто даже самою жизнью.
41
Разлука ослабляет мелкие страсти и усиливает большие, так же, как ветер задувает свечи и раздувает пламя.
42
Когда мы преувеличиваем те нежные чувства, которые питают к нам наши друзья, мы делаем это не столько из чувства благодарности к ним, сколько из желания выставить наши достоинства.
43
Часто неправда так искусно представляется правдой, что только неправильное суждение может не принять ложь за правду.
44
Наши телесные настроения имеют определенное правильное течение, незаметно направляющее нашу волю в ту или другую сторону. Наши настроения, незаметно изменяясь, властвуют над нами независимо от нашего сознания и руководят нашими поступками.
45
Какие бы нам ни воздавали похвалы, мы ничего не находим в них для себя нового.
46
Только человек, лишившийся возможности помогать людям, узнает неблагодарность.
47
Влюбленным не скучно бывает вместе только потому, что они говорят только о самих себе.
48
Не беда помогать неблагодарным людям. Но несносно быть обязанным дрянному человеку.
49
Есть средства лечения сумасшествия, но не найдено еще средств исправления извращенного ума.
50
Женщины далеко не сознают всего своего кокетства.
51
Женщина легче побеждает страсть, чем кокетство.
52
С некоторыми добрыми свойствами людей то же, что с внешними чувствами: те, которые вполне лишены их, не могут ни видеть, ни ценить их.
53
Труднее всего разорвать связь, когда нет любви.
54
Всегда бывает скучно с теми, с которыми не должно, не полагается скучать.
55
Мелочные умы оскорбляются мелочами. Великие умы видят эти мелочи и не оскорбляются ими.
56
Всем известно, что неприлично говорить о своей жене. Но не все достаточно помнят то, что еще менее следует говорить о самом себе.
57
Как бы мало мы ни доверяли людям, которые разговаривают с нами, мы все-таки воображаем, что с нами они правдивее, нежели с другими.
58
Хотя мы не решимся сказать, что вообще у нас нет пороков, а у наших врагов нет достоинств, в сущности бываем все-таки не далеки от того, чтобы верить этому.
59
Изо всех пороков всего легче мы признаем в себе леность: мы воображаем, что она совместима со многими добродетелями и что она, не разрушая этих добродетелей, задерживает их проявления.
60
К каждому новому периоду нашей жизни мы подходим новичками, и, несмотря на число прожитых лет, мы чувствуем себя неопытными.
61
Нам часто стыдно бы было за наши лучшие поступки, если бы люди могли знать те мотивы, которые руководили нами.
62
Большинство друзей делают дружбу противной. Большинство набожных людей делают противной набожность.
63
Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным.
64
Если ваши друзья обманут вас, отвечайте равнодушием на проявления их дружбы, но будьте чувствительны к их несчастьям.
65
Легче знать человека вообще, чем людей в частности.
66
Мы пытаемся хвастаться тем недостатком, от которого нам не хочется исправиться.
67
Часто человек бывает глуп, несмотря на свое остроумие, но рассудительный человек не может быть глупым.
68
Наши враги, судя о нас, бывают ближе к истине, чем мы сами, судя о себе.
69
Невинность всегда находит гораздо меньше защиты, чем преступление.
70
Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требования разума.
71
Как ни редка настоящая любовь, настоящая дружба — еще реже.
72
Только люди с твердой волей обладают настоящей нежностью; люди же, кажущиеся нежными, часто только слабые люди, могущие очень легко перейти от нежности к ядовитости.
73
Люди злословят чаще от тщеславия, чем от недоброжелательства.
74
Наше спокойствие или тревожное расположение духа зависит не столько от того значительного, что с нами случается в жизни, сколько от покойных или неприятных условий нашей обыденной жизни.
75
Как бы ни были злы люди, они никогда не решились бы выказать себя врагами добродетели; и потому, когда они хотят преследовать ее, — они или притворяются, что считают ее притворной, или заподозривают в ней скрытое зло.
76
Люди часто переходят от любви к честолюбию, но никогда не переходят назад — от честолюбия к любви.
77
Люди как будто находят, что у них слишком мало недостатков; и потому умножают их разными странными свойствами, которыми они украшают себя и за которыми ухаживают столь старательно, что достоинства эти под конец обращаются в недостатки, от которых им уже невозможно бывает исправиться.
78
Есть люди, до такой степени занятые самими собою, что, даже влюбляясь, они ухитряются быть озабоченными только собственной страстью, не обращая никакого внимания на того человека, которого они любят.
79
В неудачах наших лучших друзей мы всегда находим нечто такое, что не неприятно нам.
80
Никто не торопит так других, как те лентяи, которые после того, как они вполне удовлетворены своей потребностью лени, хотят казаться деятельными.
81
Похвала, которою нас награждают за хорошее, что мы сделали, имеет хоть ту выгоду, что заставляет нас держаться доброй жизни.
82
Великие души не те, у которых менее страстей и более добродетелей, нежели у обыкновенных душ, но те, у которых наиболее великие цели.
83
Жестоких людей производит не врожденная свирепость, а самолюбие.
84
Подражание всегда неудачно, и то, что подделано, не нравится нам в тех самых вещах, которыми мы восхищаемся в оригиналах.
85
Уверенность в том, что мы нравимся, вернее всего производит обратное действие.
86
Есть произведения искусства, которые более действуют, когда они несовершенны, и теряют свою прелесть, когда они окончены.
87
Телесная работа освобождает от труда ума. Бедные от этого бывают счастливы.
88
Так как сильные мира не могут дать ни здоровья, ни душевного спокойствия, то люди всегда платят слишком дорого за те блага, которые они могут дать.
89
Изучение людей нужнее, чем изучение книг.
90
Мы узнаем и себя и других только в случайностях жизни.
91
Мы раздражаемся на тех, которые хитрят с нами, главное за то, что они считают себя умнее нас.
92
Всегда кажется скучно с теми людьми, которым скучно с тобою.
93
Никогда не бывает так трудно говорить, как тогда, когда молчать становится стыдно.
94
Всегда можно простить человеку те грехи, в которых он имеет смелость сознаться.
95
Можно дать совет, но нельзя дать умение им воспользоваться.
96
Мало людей приятных в разговоре, главное потому, что всякий занят мыслью о том, как бы ему высказать то, что намерен сказать, а не о том, что говорят другие.
97
Главное же будем избегать разговоров о самих себе и о том, как мы поступили в том и другом случае: нет ничего неприятнее человека, который кстати и некстати постоянно упоминает о себе.
98
<Гордость, как будто утомленная от всех своих хитростей и всех своих превращений после того, как она уж одна переиграла всевозможные роли в великой комедии человечества, выступает, наконец, с своим настоящим лицом и является простою спесью, так что спесь есть только явное проявление гордости>.
[БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК Л. де КЛАПЬЕ ВОВЕНАРГА]
Luc de Clapiers marquis de Vovenargue родился в 1715 году и умер в 1747. Короткая жизнь этого человека по внешним условиям была самою несчастною. Юношей он поступил в военную службу, делал несколько кампаний, но не имел
