других помогать ему в деле угнетения; и тот не с нами, кто отстаивает свой народ в неправде, и тот не с нами, кто умирает, помогая своему народу утверждать произвол.

Любовь ваша делает вас глухими и слепыми.

Нет совершенной веры у того, кто не желает брату своему того же чего он желал бы себе.

Тот, у кого нет чистого сердца и языка, удерживающего от пустословия, не может быть верующим.

Исполнение религиозных обрядов не искупит вины злоречивого языка.

Сказать вам о том, чтó лучше поста, милостыни и молитвы? Это — примирение друга с другом: потому что вражда и злоба лишают человека всякой награды от бога.

Бог ничего не создал лучше разума, — ничего более совершенного и прекрасного; блага, какие он дает людям, он дает ради него; от разума же происходит и понимание бога.

Бог — сам кроток, исполнен кротости, он дает кроткому то, чего не дает жестокому.

Не тот могуч и силен, кто низвергает людей, а тот, кто удерживается от гнева.

Богатство бывает не от изобилия мирских благ, а от довольства духа.

Однажды Магомет спал на цыновке и встал очень загрязненный ею. Некто сказал ему: «О, посланник божий! ведь если бы ты пожелал, я постлал бы тебе мягкую постель». Магомет ответил: «Что мне до этого мира? Ведь я здесь, как путешественник, который вошел в тень дерева и сейчас выйдет из нее».

Когда вы видите человека, одаренного более вас богатством или красотой, тогда подумайте о людях, одаренных менее вас.

Смотрите на людей, стоящих ниже вас; это предохранит вас от пренебрежения к благостям божиим.

Один человек пришел к Магомету и сказал ему: «Поистине, я люблю тебя». Магомет ответил ему: «Подумай о том, что ты говоришь». И человек тот сказал «клянусь тебе, я люблю тебя», и повторил слова эти трижды. Тогда Магомет сказал ему: «Если ты искренен, то приготовься к бедности, ибо бедность придет к тому, кто любит меня, скорее, чем поток к морю».

Рассудить двоих людей есть милосердие; и помочь человеку сесть в седло и поднять ему его мешок есть милосердие; и доброе слово, которое говорят в благодарность, и кроткий ответ вопрошающему есть милосердие; и удаление того, что причиняет неудобство людям, как терновника или камней с дороги, есть милосердие.

Бог говорит: «Для возлюбленного мною я — слух, которым он слышит, я — зрение, которым он видит, я — руки, которыми он берет, и ноги, которыми он ходит».

Как трение о землю очищает железо, так память о боге очищает сердце человека.

Каждое доброе дело есть дело милосердия; и разве не доброе это дело встретить брата своего с приветом и налить воды из меха своего в его кувшины?

Магомет спросил: «Как вы думаете, бросит ли женщина ребенка своего в огонь?» Ему отвечали: «Нет». Тогда Магомет сказал: «А ведь бог более сострадателен к своим созданиям, чем женщина к своему ребенку».

Захватывающий одному себе то, чем должны пользоваться все люди, — грешник и нарушитель закона.

Отдавай работнику плату его прежде, чем высохнет его пот.

Будь ласков с людьми и не будь груб; будь любезен с ними и не презирай их. И когда ты встретить иудеев и христиан, которые будут спрашивать тебя о ключах рая, скажи им, что ключи рая в том, чтобы свидетельствовать истину божию и творить дела добра.

Милосердие — когда вы улыбаетесь приветливо брату своему; милосердие — когда вы побуждаете человека к доблестным поступкам и удерживаете от незаконных дел; милосердие — когда вы указываете дорогу людям, потерявшим ее, и когда вы помогаете слепому.

Любите ли вы своего создателя? Если да, то любите прежде всего людей, своих собратьев.

Внимать словам мудрого и внушать другим любовь к истине лучше, чем исполнять предписания закона.

Наиболее почитаем у бога тот, кто прощает обидчику, находящемуся в его власти.

УЧЕНИЕ ЛАО-ТЗЕ

Основа учения Лao-Тзе одна и та же, как и основа всех великих, истинных религиозных учений. Она следующая: Человек сознает себя прежде всего телесной личностью, отделенной от всего остального и желающей блага только себе одному. Но, кроме того, что каждый человек считает себя Петром, Иваном, Марьей, Катериной, каждый человек сознает себя еще и бестелесным духом, таким же, какой живет во всяком существе и дает жизнь и благо всему миру. Так что человек может жить или той телесной, отделенной от мира личностью, которая хочет только себе блага, или тем бестелесным духом, который живет в нем и который желает блага всему миру. Человек может жить для тела или для духа. Живи человек для тела, — и жизнь горе, потому что тело страдает, болеет и умирает. Живи для духа, — и жизнь благо, потому что для духа нет ни страданий, ни болезней, ни смерти.

И потому для того, чтобы жизнь человека была не горем, а благом, человеку надо научиться жить не для тела, а для духа. Этому-то и учит Лао-Тзе. Он учит тому, как переходить от жизни тела к жизни духа. Учение свое он называет Путем, потому что всё учение указывает путь к этому переходу. От этого и всё учение Лао-Тзе называется книга Пути. Путь этот, по учению Лао-Тзе, состоит в том, чтобы не делать ничего или хоть как можно меньше делать то, чего хочет тело, с тем чтобы не заглушать того, чего хочет душа, так, чтобы не препятствовать деланием телесных дел возможности проявления в душе человека той силы неба (как называет бога Лао-Тзе), которая живет во всем.

Часто мысль эта, если только она переведена переводчиком верно, выражена как бы умышленно странно, но везде она, эта мысль, служит основой всего учения.

Мысль эта не только похожа, но совершенно та же, как и та, которая выражена в 1-м послании Иоанна и лежит в основе христианского учения. По учению Лao-Тзе, единственный путь, посредством которого человек соединяется с богом, есть Тао. Тао же достигается воздержанием от всего личного, телесного. То же и по учению, выраженному в 1-м послании Иоанна. По учению Иоанна, средство соединения человека с богом есть любовь. Любовь же, так же как и Тао, достигается воздержанием от всего телесного, личного. И как под словом Тао, по учению Лао-Тзе, разумеется и путь соединения с небом и самое небо, так и по учению Иоанна под словом любовь разумеется и любовь и самый бог («бог есть любовь»). Сущность и того и другого учения в том, что человек может сознавать себя и отделенным и нераздельным, и телесным и духовным, и временным и вечным, и животным и божественным. Для достижения сознания себя духовным и божественным, по Лао-Тзе, есть только один путь, который он определяет словом Тао, включающим в себе понятие высшей добродетели. Сознание это достигается свойством, которое знают все люди. Так что сущность учения Лао-Тзе есть та же, как и сущность учения христианского. Сущность и того и другого в проявлении, посредством воздержания от всего телесного, того духовного божественного начала, которое составляет основу жизни человека.

ИЗРЕЧЕНИЯ ЛАО-ТЗЕ

1

Есть существо непостижимое, которое существовало раньше неба и земли.

Безмолвное, сверхчувственное.

Оно одно остается и не изменяется.

Я не знаю его имени.

Чтобы обозначить его, я называю его Тао.

2

То, что может быть названо, не есть начало всего.

То, что без имени, то начало всего.

Понимать это начало может только тот, кто свободен от страстей.

3

Как только Тао стал проявляться в бытии, он получил имя.

4

Тао прикровенно, и ему нет имени.

Но Тао велико в воздействии и совершении.

5

Тао прибежище всех существ.

Сокровище добродетельного

И спасение злого.

6

Все вещи мира возникают от бытия, бытие возникает от небытия.

7

Мудрый отрешается от самого себя и этим самым достигает всего, потому что ничего не признает своим.

8

Когда существа развились, каждое из них возвращается к своему началу.

Возвратиться к своему началу значит быть в покое.

Быть в покое значит исполнить свое назначение.

Исполнить свое назначение значит быть вечным.

9

То, что мягко, побеждает то, что твердо; то, что слабо, побеждает то, что сильно.

10

Самое уступчивое покоряет самое твердое.

11

Немногие в мире постигают учение без речей и выгоду неделания.

12

Тринадцать спиц соединяются вокруг одной ступицы. От ее пустоты зависит употребление колесницы.

Мнут глину, чтобы сделать сосуд. От ее небытия зависит употребление сосуда.

Прорубают в стене окна и двери, когда делают дом. От их небытия зависит употребление дома.

Таким же должен быть мудрый. Он должен быть ничем. Только тогда он нужен и полезен людям и всему.

13

Не выходя за дверь и не глядя в окно, можно видеть путь неба.

Чем больше выходишь, тем менее знаешь.

Поэтому святой человек не выходит и знает, не смотрит и называет, не делает и совершает.

14

Тот, кто предается учению, увеличивается каждый день.

Тот, кто предается Тао, уменьшается каждый день.

Он уменьшает и уменьшает себя до тех пор, пока достигнет неделания.

Он не делает, но он становится владыкой мира (божественным).

До тех пор, пока он деятелен, он не может быть владыкой мира (божественным).

15

Святой человек не имеет упрямого сердца; его сердце сообразуется с сердцами народа.

С добрым он обращается добро, с недобрым тоже добро.

С честным он обращается честно, с нечестным он обращается тоже честно.

16

Святой человек живет в мире, боясь в мире загрязнить свое сердце.

17

Высшая добродетель подобна воде.

Вода тем и хороша, что она дает добро всем существам и не спорит с ними.

18

Достоинство души — в бесконечной тишине.

19

Мудрый не борется ни с кем, и потому на него никто не сердится.

20

Мудрый делает добро и не приписывает этому значения.

21

Добрый побеждает и только.

Побеждает и не гордится.

Побеждает и не торжествует.

Побеждает и не возвеличивается.

Побеждает и не может избежать этого.

Побеждает и не насилует.

Побеждая, надо уметь остановиться.

Кто умеет остановиться, тот этим избегает опасности.

22

Кто в свете Тао, тот как будто во мраке.

Кто далеко ушел в познании Тао, тот как будто позади незнающих.

Кто на высоте Тао, тот кажется ниже всех.

Кто высоко добродетелен, тот как будто недобродетелен.

Кто велик по чистоте, тот как будто в грязи.

Кто велик по заслугам, тот кажется неспособным.

Кто тверд в добродетели, тот кажется колеблющимся.

Кто прост и правдив, тот кажется презренным и позорным.

23

Начинай трудное с легкого; начинай великое с малого.

Труднейшее в мире начинается с легкого; величайшее в мире начинается с малого.

Святой человек никогда не делает внешнего великого и потому может совершать свое великое.

Огромное дерево возникает из ростка, тонкого, как волос; девятиэтажная башня поднимается из горсти земли; путешествие в тысячу верст начинается одним шагом.

24

Святой желает не желать и потому не дорожит трудно добываемыми вещами.

25

Кому многое легко, тому многое сделается трудным.

Поэтому святой человек находит всё трудным, и поэтому во всей жизни его ему нет ничего трудного.

26

Как только покидается великое Тао, так является человеколюбие и справедливость.

Как только является умная дальновидность, то является великое лицемерие.

27

Истинная добродетель не представляется добродетелью, поэтому