— на три. Верхняя часть л. 1, а также верхняя и нижняя части л. 2, нижняя часть л. 4 и средняя часть л. 6 переложены в следующую рукопись, равно как и весь л. 5. Лист 3 посредине надрезан — очевидно, ошибочно. После переписки и перекладывания листов и частей их в следующую рукопись в данной рукописи осталось 5 лл., из которых 1 л. — 4°, а остальные — обрезки.

4. Машинописная копия предыдущей рукописи. Содержала первоначально 21 лл., исписанных с одной стороны. Начало: «Это было в 1830 году весною»; конец: «ничего не знаю, знать не знаю». Деление на главы X—XII.

В главе I в описании наружности Альбины прибавлено: «некрасивая, костлявая». Далее впервые дается характеристика Мигурского:

Мигурский был сильный, ловкий, красивый, веселый юноша, блестяще кончивший университет в Варшаве и только что вернувшийся из-за границы.

Вводится новая фигура ксендза, уговаривающего Альбину оставить намерение бежать из дома. Даем этот кусок текста в вариантах под № 3.

В главе VI после слов Николая I: «Пускай служит. Рано», написан текст, дошедший без изменений до окончательного. Далее внесены поправки в главу VII, где говорится о болезни детей Мигурских и в главе VIII — описания прогнания сквозь строй.

В гл. VII фраза: «Но вдруг на семейную жизнь их пало страшное для матери несчастие» дается теперь в такой редакции:

Но вдруг на семейную жизнь их обрушилось, как балка с потолка, страшное, непонятное, как им казалось, жестокое, ненужное горе.

Следующая фраза:

Заболела девочка, через два дня заболел мальчик: горел три дня и несмотря на помощь врачей умер.

изменяется таким образом:

Заболела девочка, через два дня заболел мальчик: горел три дня и без помощи врачей (никого нельзя было найти) умер.

Описание прогнания сквозь строй (гл. VIII) в предыдущей рукописи начиналось следующими словами:

Два батальона солдат, около 1000 человек добрых русских мужиков, ничего не имеющих против поляков и их свободы, должны были, вытянувшись длинной улицей, стоять с палками и бить по оголенной спине тех несчастных людей — да каких людей — самых лучших людей польского общества.

Теперь Толстой вычеркивает слова: «да каких людей — самых лучших людей польского общества» и заменяет их следующими:

которые были виновны в том, что хотели избавиться от тех злодейств, которые производились над их братьями и ими самими.

Дальнейшее описание изменено так:

Два унтер-офицера тащили одного за другим этих людей, привязанных руками к прикладам ружей. По этой палочной улице русские мужики, одетые в мундиры, должны были по приказанию полу-немца Николая на смерть забивать этих людей.

Далее из характеристики доктора Шакальского: «Этого чистого, святого человека, друга всех бедных, истинного христианина» — выпущены слова: «истинного христианина».

В описании прогнания сквозь строй ксендза Сироцинского фраза:

Он отказался и только крестил свою худую, впалую старческую грудь

заменяется следующей:

Он отказался и только крестил свою лысую, с седыми висками, чудную голову и худую, впалую, желтую старческую грудь с выступающими ребрами.

Рассказ Росоловского о прогнании сквозь строй ксендза Сироцинского заканчивается теперь так:

— И это за то, что любил свой народ и хотел служить ему, — вскрикнула Альбина и разрыдалась.

Росоловский тоже всхлипывал.

— Охота вам говорить про это, — говорил, ходя с трубкой по комнате, то заходя в темную спальню, то выходя из нее, Мигурский, стараясь быть твердым. Но глаза и у него были красны и блестящи. И он после последних слов Росоловского долго оставался в темной спальне.

Следующая IX глава начинается сообщением Альбины Мигурскому своего плана побега.

Конец рассказа, содержащий трагический финал всего эпизода, пишется автором заново. Он зачеркивает целиком последний 21 лист рукописи и на обеих сторонах его, а также на приложенных двух листах почтового формата пишет новый конец. См. вариант № 15.

При переписке рукописи верхняя часть л. 1, л. 2, верхняя и средние части л. 5, средняя часть л. 6, нижняя часть л. 8, лл. 9—11, верхняя и нижние части л. 12, нижняя часть л. 13, средняя часть л. 14, верхняя и средняя части л. 15, средняя часть л. 16 и верхняя часть л. 20 переложены в следующую рукопись, после чего в данной рукописи осталось 20 лл., из которых 4 лл. — 4°, 2 лл. — почтового размера, 12 — обрезки и 2 лл. — склеенные из кусков.

5. Машинописная копия предыдущей рукописи. Заключала первоначально 32 лл., исписанных с одной стороны, за исключением лл. 27—31, исписанных с обеих сторон и заключающих, так же как и л. 32, собственноручно написанную Толстым новую редакцию конца рассказа. Начало: «Это было в 1830 году весною»; конец: «которому непрестанно молилась».

В главе I впервые определенно названо («Рожанка») имение Ячевских. В той же главе по-новому описывается наружность Альбины.

Изменяется и данная в предыдущей рукописи характеристика Мигурского.

Мигурский был широкий, полный, белотелый, красивый юноша, только что вернувшийся из-за границы, куда он ездил, <чтобы придать еще больший лоск> окончив университет в Варшаве.

Далее в той же главе в рассказе об отношении Мигурского к Альбине, к внесенным в предыдущей рукописи словам: «когда он [Ячевский] ругал, как он называл ее, распутную гадину Екатерину и негодяя ее любовника Понятовского», сначала прибавляется:

погубивших Речь Посполитую.

Затем вся эта фраза вместе с новым прибавлением вычеркивается.

Характеристика полкового командира (гл. V), введенная в рукописи № 4, в данной рукописи вычеркивается. Изменения коснулись вновь описания прогнания сквозь строй (гл. VII). Фраза предыдущей рукописи: а русские мужики, одетые в мундиры, должны были по приказанию полунемца Николая на смерть забивать этих людей

изменяется теперь так:

а солдаты, простые русские люди, ничего не знающие ни про Польшу, ни про раздел ее, должны были по приказанию своих начальников, тоже ничего или мало знающих про раздел Польши и про причины и выгоды его, должны были на смерть забивать этих людей.

Большие изменения внесены в главу XI (описание побега). В предыдущей рукописи глава эта начиналась словами: «Солнце играло на воде озер, ковыле, и сердце замирало и играло в груди Альбины».

Теперь Толстой зачеркивает лаконически изображенный пейзаж и начинает прямо со слов: «Сердце замирало и играло в груди Альбины». Вся глава значительно сокращена. Выпущено описание подозрений казака и его решения идти с доносом к воинскому начальнику. Глава заканчивается так:

Альбина стала будить казака.

— Лифанов.

— Чаго.

— Ехать пора. Сходи за лошадьми.

— Можно.

Казак вскочил, надел шапку и пошел на станцию.

В следующей XII главе вводится новый эпизод — визит Альбины к саратовскому губернатору, которому дается резкая характеристика:

Губернатор, старый волокита, был восхищен обворожительной вдовой полькой, прекрасно говорящей по-французски и так мило улыбающейся, и всё разрешил ей и просил ее приехать еще завтра к нему <за разрешением> проститься с ним. Она всё обещала ему, с трудом удерживая то отвращение, которое кипело в ней и как к москалю и как к отвратительному старому развратнику, и все-таки счастливая и довольная успехом возвращалась назад по немощеной улице назад к гостинице.

Следующая XIII глава пишется заново. В ней дается характеристика казака, который в предыдущих редакциях назывался Мирон, а здесь — Данила Лифанов. Характеристика эта без всяких существенных изменений доходит до окончательного текста.

Заново пишется и финал рассказа. Новое окончание см. в вариантах под № 16.

В процессе переписки нижняя часть л. 4, средняя часть л. 5, верхняя и нижняя части л. 7, нижняя часть л. 8, лл. 12—17, нижняя часть л. 18, нижняя часть л. 19, верхняя и средняя части л. 20 и лл. 21—27 переложены в рукопись № 6, после чего в данной рукописи осталось всего 19 лл., из которых 9 лл. 4°, 2 лл. склеенных из кусков, 1 л. почтового формата и 7 обрезков. Нижняя часть л. 20 утрачена.

6. Машинописная копия предыдущей рукописи. Заключала первоначально 32 лл., исписанных с одной стороны. Начало: «Это было в 1830 году весною»; конец: «которому непрестанно молилась».

В этой рукописи значительно распространяется глава IV (разговор Альбины с матерью перед отъездом к Мигурскому) и особенно глава V (описание жизни Мигурского в Уральске и его переписка с Альбиной), вносятся новые детали в описание приезда Альбины к Мигурскому.

Глава эта начинается следующими словами:

Мигурский жил теперь не в казармах, а на своей отдельной квартире. Николай Павлович желал мучить несчастных поляков всячески — и физическими страданиями, и бедностью, и унижением, но те простые люди, которые должны были исполнять его распоряжения, были нравственно несравненно выше его, и потому тот из бурбонов выслужившийся майор, который командовал батальоном, в который был зачислен Мигурский, понимал положение бывшего богатого, образованного молодого человека, лишившегося всего ради своего благородного увлечения, и жалел его, и уважал, и делал ему всякого рода послабления. Несмотря на всё то отвращение, которое испытывал Мигурский ко всему русскому, он не мог не оценить добродушия майора с белыми бакенбардами на красном лице и, чтобы отплатить ему, согласился учить его сыновей, готовящихся в корпус, математике и французскому языку.

Далее, в описании приезда Альбины к Мигурскому, в фразе: «Из-под капора с заиндевевшими ресницами сияли из румяного лица жизнерадостные блестящие глаза, с которыми он думал, что навсегда простился», — после слова «жизнерадостные» прибавлено: «широко расставленные».

При переписке рукописи л. 1, нижняя часть л. 2, л. 3, нижняя часть л. 4, лл. 5 и 6, верхняя часть л. 9, л. 10, нижняя часть л. 14, л. 15, нижняя часть л. 17 и лл. 18—32 переложены в рукопись № 7, после чего в данной рукописи осталось всего 15 лл., из которых 1 л. 4°, 3 лл. склеенные из кусков, 1 л. почтового формата (вставка на л. 11) и 10 обрезков. Начало: л. 1: «Это было в 1830 году весною»; конец: л. 15: «сам увлекался делом и начинал».

7. Машинописная копия предыдущей рукописи. Заключала первоначально 34 лл., исписанных с одной стороны. Начало: «Это было в 1830 году весною»; конец: «которому непрестанно молилась».

Автор делает значительные изменения в главе I — в характеристике семьи Ячевских и в рассказе о приезде к ним Мигурского. Отец Ячевский в предыдущей рукописи был охарактеризован следующими словами:

Пан Ячевский был больной, беспокойный конфедерат времен Понятовского, старик, мучивший свою семью своими и действительными и выдуманными болезнями и хуже болезней — беспрестанно изменяемыми способами лечения.

Теперь он характеризуется так:

Пан Ячевский был шести<десяти>пятилетний старик, патриот времен Понятовского, ненавидящий всеми силами своей патриотической души апокалипсическую, как он называл ее, блудницу Екатерину вторую, погубившую Польшу.

Далее, в описании жены Ячевского к словам: «Пани Ячевская была когда-то красавица из небогатой семьи, вышедшая очень молодой замуж» прибавляется:

за немолодого мужа. Пани Ячевская была вся поглощена преданностью обожаемому мужу и желанием служить ему, чем могла. А могла она служить теперь только хозяйственными заботами и ухаживанием за ним.