каждый будет делать так, вся улица будет чиста.
2.
Только тремя средствами человек может добывать богатство: трудом, выпрашиванием или кражей. Трудящиеся получают так мало именно потому, что слишком много приходится на долю нищих и воров.
Генри Джордж.
3.
Одна из самых больших телесных радостей это — отдых после труда. Все придуманные богатыми и праздными людьми увеселения далеко не могут сравниться с этой радостью.
4.
Какая страшная ошибка думать, что души людей могут жить высокой духовной жизнью в то время, как тела их остаются в праздности и роскоши. Тело всегда первый ученик души.
Торо.
5.
Труд не есть добродетель, но неизбежное условие добродетельной жизни.
6.
Собственность с правом защищать ее и с обязанностью государства обеспечивать и признавать ее, есть не только нехристианское, но самое антихристианское учреждение. Христианину свойственно жить не так, чтобы ему служили, а так, чтобы самому служить другим.
7.
О Господи! Удержи меня в бедности при жизни моей и позволь мне умереть бедняком.
Магомет.
8.
Народ, освобожденный от того, чтò Христос называет ослеплением богатства, довольный хлебом насущным, просящий у Отца небесного лишь того, чтò Он дает малым птицам, которые не сеют и не жнут, — народ живет истинной жизнью, жизнью сердца больше, чем прочие люди, погруженные в желания и заботы мира сего. Вот почему геройских подвигов, самопожертвования надо искать в нем, в народе. Откиньте народ — чтò станется с заветами долга, с тем, чем единственно держится общество, с тем, чтò составляет величие и силу наций? Когда нации слабеют, кто их обновляет, оживляет их, как не простой народ? А если болезнь неизлечима, если надо, чтобы народы умерли, из чего выходит молодой стебель, предназначенный заменить старое дерево, как не опять-таки из народа? И потому к народу обращается Христос, и потому народ признает в нем посланца Отца, славит имя его, провозглашает его власть, покоряясь ей. Князья же церкви, книжники проклинают его и убивают. Но, несмотря на их насилие и хитрости, несмотря на казнь, Христос восторжествовал в народе; народ основал его царство в мире, и народом оно будет в нем распространяться; народом будет рождена новая жизнь, божественный зародыш которой так хотели бы задушить насильнические власти, уже объятые ужасом за близкий конец свой.
Ламеннэ.
11 АВГУСТА.
1.
Честные люди не бывают богаты. Богатые люди не бывают честны.
Лао-Тсе
2.
Радости богатства непрочны и обманчивы.
3.
Не тот беден, у кого мало, а тот, кто хочет, чтобы было больше того, чтò есть.
4.
Если богатые люди могут благодетельствовать бедным своим богатством, то это происходит оттого, что правительство покровительствует некоторым, вводит имущественное неравенство и тем порождает необходимость в благотворительности. А при таких условиях помощь, которую богатый окажет бедняку, заслуживает ли вообще имени благотворительности, которым любят кичиться, как заслугой?
Кант.
5.
Удовольствия богачей приобретается слезами бедняков.
6.
Вещественное милосердие только тогда добро, когда оно жертва. Только тогда получающий вещественный дар получает и духовный дар.
Если же это не жертва, а излишек, то это только раздражает получающего.
7.
Помощь, которую оказывают открыто богатые люди бедным, есть в лучшем случае дело учтивости, но никак не милосердия. Человек спрашивает вас, как пройти в такое-то место? Из учтивости надо остановиться и сказать ему. Другой просит дать ему 5 копеек, 5 или 50 рублей. Если у вас есть лишние 5 копеек, рублей или десятков рублей, надо дать их ему, это тоже будет дело учтивости, но в поступке этом не будет ничего общего с милосердием.
8.
Как превратно должно быть то устройство мира, при котором люди богатые, живущие трудами бедных, обстраиваемые, питаемые, одеваемые бедными, могут думать, что они — благодетели бедных!
12 АВГУСТА.
1.
Как ни вреден гнев для других людей, он более всего вреден тому, кто гневается. И всегда гнев вреднее того, из-за чего гневаешься.
2.
Есть такие люди, которые любят сердиться и сердятся и вредят людям без всякой причины. Можно понять, зачем скупой человек обижает других: он хочет завладеть имуществом, чтобы самому обогатиться, он вредит людям для своей пользы. Злой же человек вредит другим без всякой для себя выгоды. Такие люди подобны сумасшедшим.
По Сократу.
3.
Трудно победить дурное расположение духа и недоброжелательство к человеку, но можно. И если хоть раз удастся, то испытаешь такую радость, что захочется испытать ее и в другой раз.
4.
Когда сердишься на кого-нибудь, то обыкновенно ищешь оправданий своему сердцу, приписывая или замечая всё только дурное в том, на кого сердишься. И этим усиливаешь свое недоброжелательство и связанное с ним страдание. А надо совсем напротив: чем больше сердишься, тем внимательнее искать всё хорошее в том, на кого сердишься, искать всего того, чтò оправдывает того, на кого сердишься, и тогда не только ослабишь свое сердце и связанное с ним страдание, а напротив, почувствуешь большое удовольствие.
5.
Надо не упрекать человека за его несообразности, не называть их глупостями, не говорить, что они нелепы, но, наоборот, всегда предполагать, что в основе их есть что-нибудь разумное, и стараться найти это. Надо постараться найти те ложные представления, которые обманули человека, и таким образом, объяснив причину его заблуждения, поддержать его доверие к своему разуму. И в самом деле, как можем мы убедить человека, когда мы не признаем в нем разума? То же самое относится и к упрекам в дурных поступках: эти упреки никогда не должны доходить до полного презрения. Не должно отрицать в человеке его нравственное чувство, не должно предполагать того, чтобы он не мог сделаться нравственным человеком, потому что такое предположение противно понятию человека, как нравственного существа, не могущего никогда потерять способности доброй воли.
Кант.
6.
Бывает, что не можешь не рассердиться на человека. Но всегда можно удержаться от того, чтобы ни словом ни делом не показать своего сердца.
13 АВГУСТА.
1.
Плохое колесо громче визжит, пустой колос выше стоит. Так же и плохой и пустой человек.
2.
Трудно любить одинаково всех людей, но оттого, что это трудно, нельзя говорить, что этого не надо добиваться. Всё хорошее трудно.
3.
Не должны ли мы стремиться к такому устройству жизни, при котором возвышение по ступеням общественной лестницы будет не пленять, а страшить людей? Потому что такое возвышение лишает одного из главных благ жизни — одинакового отношения ко всем людям.
По Рёскину.
4.
Какое ужасное свойство — довольство собой, гордость. Это — замерзание человека, такое состояние, при котором человек лишается лучшей радости жизни — свободного и дружеского общения со всеми людьми.
5.
Человек хорош и добр, когда доволен собой, а доволен собой по-настоящему человек может быть только тогда, когда Бог доволен им. Люди, зная эту радость довольства, стараются быть довольны собой не потому, что Бог ими доволен, а потому, что они сами или льстецы ими довольны.
6.
Себялюбие есть начинающаяся гордость. Гордость — это незадержанное распустившееся себялюбие.
7.
Если вы сильнее, богаче, ученее других, то старайтесь служить людям тем, чтò у вас есть лишнего против других. Если вы сильнее, помогайте слабым, если умнее, помогайте не умным, если учены — неученым, если богаты — бедным. Но не так думают гордые люди. Они думают, что если у них есть то, чего нет у других людей, то им надо не делиться этим с людьми, а только величаться перед ними.
8.
Люди, проповедующие нравственность и ограничивающие ваши обязанности пределами вашей семьи и родины, проповедуют вам эгоизм более или менее широкий, но который тем не менее вреден и вам и другим. Семья и родина — два круга, заключающиеся в еще более широком круге — человечестве. Это две ступени, которые нужно пройти, но на которых не следует останавливаться.
Мадзини.
9.
Любить значит вообще желать делать доброе. Так все понимают и нельзя иначе понимать любовь. И вот я люблю своего ребенка, свою жену, своих друзей, свое отечество, т.-е. желаю блага своему ребенку, жене, своим друзьям, своему отечеству больше, чем другим детям, женам, друзьям, отечествам.
Но ведь люди, как и все живые существа, живут одни другими, пожирая одни других и в прямом и в переносном смысле. И человек, как разумное существо, должен знать, что всякое плотское благо получается одним существом только в ущерб другому. В той давке и борьбе животных интересов человеку надо решить, во имя какой любви и как действовать? Во имя какой любви жертвовать другой любовью, кого любить больше и кому делать больше добра, — жене или детям, жене и детям или друзьям? Как служить любимому отечеству, не нарушая любви к жене, детям и друзьям?
Эти самые вопросы и были поставлены законником Христу: «кто ближний?»
Ответ только один: любить Бога в людях. А Бог во всех людях один и тот же, и потому любить и служить всем одинаково.
10.
Проповедывать в наше время всемирного общения народов исключительную любовь к своему народу и готовность к нападению на гдругой народ или к ограждению себя войною от нападения в наше время почти что то же, что проповедывать деревенским жителям исключительную любовь к своей деревне и в каждой деревне собирать войска и строить крепости. Любовь к своему исключительному отечеству, которая прежде соединяла людей одной страны, в наше время, когда люди уже соединены путями сообщения, торговлей, промышленностью, наукой, искусством, а, главное, нравственным сознанием, не соединяет, а разъединяет людей.
14 АВГУСТА.
1.
Тот, кто живет для души, не будет заботиться о том, похвалят или осудят его люди за то, чтò он будет делать.
2.
Хорошо, когда люди занимаются учением для самих себя, для того, чтобы быть умнее и добрее. Такое учение полезно для них. Когда же люди учатся для других, для того, чтобы казаться учеными, ученость не только бесполезна, но вредна, делает людей и менее умными, и менее добрыми.
С китайского.
3.
Ничто так успешно не заглушает голоса совести, как мысль о том, что право большинство людей, а не моя совесть.
4.
Закачивают ребенка не затем, чтобы избавить его от того, чтò заставляет его кричать, а затем, чтобы он не мог кричать. То же мы делаем с своей совестью, когда подчиняем ее мнению людей. Мы не успокаиваем совесть, но добиваемся того, чтò нам и нужно было: не слышим ее.
5.
«И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани; ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже.
«Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают. Но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое». (Мат. гл. 9, ст. 16—17.)
Это значит то, что для того, чтобы начать жить лучше (а всё улучшать и улучшать свою жизнь — в этом вся жизнь человека), нельзя оставаться в прежних привычках, а надо заводить новые. Нельзя следовать тому, чтò людьми считается хорошим, а надо устанавливать для себя новые привычки, не заботясь о том, чтò люди
