то, чтò сейчас хочется: отплатить тому, кто тебя обидел, а напротив, постараться образумить его, чтобы вышло то, чтò хорошо и должно. Научает этому человека его разум.
Вот этот-то разум и дороже всего в человеке. И этот разум надо человеку не терять, особенно тогда, когда в человеке поднимается чувство злости к другим людям.
3.
Решение безгрешного состоит в том, чтобы не причинять печали другим, хотя бы он мог через это и получить великую выгоду.
Решение безгрешного в том, чтобы не делать зла тем, кто сделал ему зло.
Если человек заставит страдать даже тех, которые без причины ненавидят его, он в конце-концов будет иметь неустранимую печаль.
Наказание делающим зло состоит в том, чтобы сделанным им великим добром заставить их устыдиться своих дел.
Курал.
4.
Не тот мудрец, который держит добрые и красивые речи, но кто терпелив, свободен от ненависти и свободен от боязни, — тот только истинно мудрый человек.
Буддийская мудрость.
5.
Чтобы не держать в сердце недоброжелательства к людям, надо помнить, что если люди делают дурно и не стыдятся, то делают это оттого, что не видят дурного дурным и потому не виноваты. Только бы помнить это — и не будешь сердиться на людей.
6.
Часто люди думают выказать себя тем, что подмечают недостатки людей. А они этим только выказывают свою слабость.
Чем человек умнее и добрее, тем больше он видит добра в людях, а чем глупее и злее, тем больше он видит недостатков в других.
7.
Всякий раз, как кто-нибудь обидит тебя, и почувствуешь зло к человеку, вспомни о том, что все люди — одинаковые сыны Божии, и что как бы ни был неприятен человек, дух, живущий в нем, тот же самый, какой живет в тебе.
8.
Если человек не может простить брата, он не любит его. Истинная любовь бесконечна, и нет количества тех оскорблений, которых она не простила бы, если она истинная любовь.
13 ИЮЛЯ.
1.
Грех не перестает быть грехом оттого, что очень много людей делают его и еще хвалятся им.
2.
Первое правило для того, чтобы жить доброй жизнью, то, чтобы думать только о том, чтобы самому становиться лучше, а не думать о том, чтò обо мне будут думать люди.
Китайское Шу-Кинг.
3.
Я должен поступать так, как я думаю, а не так, как думают люди. Правило это одинаково необходимо как в повседневной, так и в умственной жизни. Правило это трудно, потому что всегда вы найдете таких людей, которые думают, что они знают ваши обязанности лучше, чем вы сами. В мире легко жить согласно мирскому мнению, а в одиночестве легко следовать своему собственному; но велик тот человек, который среди толпы придерживается независимости своего уединения.
Эмерсон.
4.
Просвещение есть выход человека из своего, им же самим поддерживаемого ребячества. Ребячество состоит в его неспособности пользоваться своим разумом без руководства другого. Им же самим поддерживается это ребячество тогда, когда причина его лежит не в недостатке разума, но в недостатке решительности и мужества пользоваться им без руководства общественного мнения.
Кант.
5.
Кто не мыслит самостоятельно, тот находится под внушением другого, мыслящего за него. Отдавать кому-нибудь в собственность свою мысль есть более унизительное рабство, чем отдавать кому-нибудь в собственность свое тело. Мысли и делай свое, не думая о том, чтò скажут о тебе люди.
6.
Кто стыдится непостыдного и не стыдится бесстыдного, тот, следуя ложному мнению, вступает на злой путь погибели.
Буддийская мудрость.
7.
Состояние вашего сознания имеет для вас больше значения, чем суждение всего внешнего мира; ибо вы живете в своем сознании непрерывно и вечно. Ваше счастье или несчастье зависит не от того, как другие относятся к вам, а от того, как вы относитесь к себе. Улучшайте себя, свою душу — и вы сделаете этим самое лучшее, чтò вы можете сделать и для себя и для других.
Люси Маллори.
8.
Смотришь на подлость людей и удивляешься на отсутствие достоинства в людях. Но удивляешься до тех пор, пока не вспомнишь, что истинное сознание человеческого достоинства может быть только у человека религиозного. Люди же без религии стараются заменить сознание своего человеческого достоинства почестями, и почести дли них — религия.
14 ИЮЛЯ.
1.
Люди начальствующие хотят делать невозможное дело: исправлять зло злыми делами: наказаниями, тюрьмами, казнями исправлять дурных людей, а сами хотят оставаться злыми, потому что только злые люди могут запирать в тюрьмы, казнить людей. Выходит из этого только то, что дурные люди, взявшиеся за исправление дурных людей, становятся все хуже и хуже и все больше и больше развращают тех, которых будто бы исправляют.
2.
Ты хочешь исправлять людей, потому что считаешь их дурными, но точно по такому же праву, по которому ты их считаешь дурными, они могут считать тебя дурным. Почему же тебе исправлять их, а не им тебя?
3.
Насилие производит только подобие справедливости, но удаляет людей от возможности жить справедливо без насилия.
4.
Удивительное дело. Являются люди, которые считают призванием своей жизни исправление других людей. Неужели эти исправляющие люди все такие хорошие, что им уже над собой нечего делать?
5.
Человеку предстоит выбор: подчиняться составленным людьми правилам, утверждаемым насилием, или жить соответственно требованиям своей природы. Правила же, утверждаемые насилием, мешают людям жить соответственно своей природе, потому что главные свойства человека — разум и любовь, а и то и другое противно насилию.
6.
Отчего так извращено христианство и все веры, отчего так пала нравственность? Одна причина: вера в благодетельность насильнического устройства.
7.
Цель человека, желающего жить по закону Христа, состоит в исполнении открытого им закона; закон же его в том, чтобы любить Бога и ближнего; любовь же к Богу выражается в том, чтобы поступать с другими, как мы хотим, чтоб они поступали с нами; и поэтому человек, желающий жить по закону Христа, будет прежде всего исполнять это, а не будет заботиться об устройстве своей жизни и других людей.
8.
Внешние условия жизни не только не надо искусственно устраивать, но надо всячески стараться избегать всякого внешнего устройства, потому что ничто так не убивает внутреннее, как внешнее, и ничего так не развивает лицемерия, гордости, неуважения к людям, как приписывание значения внешним формам жизни.
9.
Суеверие устройства человеческого общества насилием тем ужасно, что оно преемственно. Люди, выросшие в насильническом устройстве, уже не спрашивают себя, нужно ли, законно ли оно, а признают его как нечто неизбежное, без которого жизнь немыслима.
10.
Истинное направление мысли состоит не в том, чтобы установить новые законы для светской или духовной власти, а в том, чтобы признать нравственное достоинство каждого человека. Такое направление мысли будет содействовать прогрессу человечества несравненно более, чем все несчастные попытки слепых предводительствовать слепыми, при которых все они падают в яму догматов, авторитетов и нравственных систем.
Иатс.
11.
Суеверие устроительства, как всякое суеверие, делает то, что то, во чтò верят, уже считается не подлежащим обсуждению. Так, в государстве говорят о свободе, не позволяя себе касаться вопроса государственного устройства, которое все противно самой первобытной свободе.
12.
Какая удивительная несообразность. Смертная казнь, война признаются необходимыми условиями жизни людьми, считающими себя христианами.
15 ИЮЛЯ.
1.
Всякое насилие не укрощает человека, а только раздражает его. И потому явно, что не насилием можно исправлять жизнь людей. Делаем мы насилие из мести, а только оправдываем себя тем, что делаем его для исправления людей.
2.
Не один Христос, но все мудрецы мира: и брамины, и буддисты, и таосисты, и мудрецы греческие учили тому, что разумным людям надо не злом, а добром платить за зло. Но те люди, которые сами живут злом, говорят, что этого нельзя, что от этого жизнь будет не лучше, а хуже. И они правы для себя, но не для всех. В мирском отношении для них действительно будет хуже, но для всех будет лучше. Это-то надо понимать тем, которые страдают от насилия, а между тем участвуют в нем.
3.
Учение о том, что человек никогда не может и не должен делать насилия, есть указание на то, что так как одни люди считают злом то, чтò другие считают добром, то не следует человеку противиться насилием тому, чтò он считает злом. Не следует потому, что то, чтò он считает злом, есть зло сомнительное (другие считают его добром); насилие же, которое он совершает во имя этого противления злу — побои, увечья, лишение свободы, смерть, — несомненное зло.
4.
Понятно, что насилие и убийство возмущают человека, и он, увлекшись естественным чувством, начинает противодействовать насилию и убийству насилием и убийством. Такая деятельность, хотя и близка к животной и неразумна, но не имеет в себе ничего бессмысленного и противоречивого. Но не то с оправданиями такой деятельности. Как только правительства или революционеры хотят оправдать такую деятельность разумными основаниями, тотчас же становится необходимо нагромождение софизмов, чтобы не видна была бессмысленность такой попытки.
Оправдания такого рода всегда основываются на предположении такого воображаемого разбойника, не имеющего в себе ничего человеческого, который мучает и убивает невинных, и этот-то воображаемый зверь, как будто находящийся постоянно в процессе убивания невинных, и служит основанием рассуждений всех насильников о необходимости насилия. Но ведь такой разбойник есть самый исключительный, редкий и даже невозможный случай; многие люди могут прожить сотни лет, никогда не встретив такого выдуманного разбойника. Зачем же я буду правило своей жизни основывать на этой выдумке? Рассуждая о действительной жизни, а не о выдумках, мы видим совсем другое. Мы видим людей и даже самих себя, совершающих самые жестокие дела, во-первых, не в одиночку, как этот воображаемый разбойник, а всегда в связи с другими людьми, и не потому, что мы — звери, не имеющие ничего человеческого, а потому, что мы находимся в заблуждениях и соблазнах. Мало того: рассуждая о жизни, мы видим, напротив, что самые жестокие дела, как побоища людей, виселицы, гильотины, одиночные тюрьмы, собственность, суды, всё это происходит не от воображаемого разбойника, а от тех людей, которые основывают свои правила жизни на предположении воображаемого разбойника. Так что человек, рассуждающий о жизни, не может не видеть, что причина зла людей никак не лежит в воображаемом разбойнике, а в заблуждениях людей, из которых одно из самых жестоких состоит в том, чтобы во имя воображаемого зла совершать действительное. И потому человек, понявши это, направив свою деятельность на причину зла: на искоренение заблуждений в себе и других, и посвятив на это свои силы, увидит перед собою такую огромную и плодотворную деятельность, что никак не поймет даже, зачем ему для его деятельности выдумка о разбойнике, на которого он, по всем вероятиям, никогда и не наткнется. Если же и наткнется, то сделает и по отношению к разбойнику, по всем вероятиям, совсем другое, чем те люди, которые, не видав разбойника, выдумали его для
