не было никогда единой церкви, но никогда и не могло быть. Церковь проявлялась только там, где собрание верующих разделялось. Ложное представление о том, что церковь всегда была единой, поддерживается только тем, что каждая церковь называет все другие церкви ересями и одну свою — истинною и непогрешимо дошедшею до нас.

Но такое представление может удержаться только у человека, не знающего, как жили прежние люди, и никогда не встречавшегося с людьми других исповеданий, и само собою тотчас же разрушается, как только человек узнает о том, как образовывались церкви и как теперь одновременно существуют отрицающие одно другое учреждения. Так что такой церкви, про которую говорят церковники, учреждения, основанного Христом и единого, не существует и никогда не существовало.

10.

Христос перед смертью говорил своим ученикам и всем людям, что явятся после него лже-Христы и лже-пророки, и что надо остерегаться их, как бы они ни удивляли людей. Он говорил, что они будут могущественны, и что могущество их соблазнит людей. При этом он говорил о том, как будет можно узнать то, что учение их ложно. Узнать это можно будет по тому же, по чему мы узнаем хорошее дерево от дурного. Если не будет в учении милосердия и любви ко всем, без всякого разделения, — везде, где этого не будет, не будет истинного христианского учения, а будут лже-Христы и лже-пророки. И Христос говорил, что их будет много, они будут являться один за другим до тех пор, пока не придет то время, когда все заколеблется в человеческих обществах, когда одни народы опрокинутся на другие, когда власти и силы начнут падать, и сделается всеобщее смятение. Тогда-то, говорил Христос, и будет конец старого мира и начало нового мира, тогда же установится царство Божие.

По Ламеннэ.

11.

Как ни странно может это показаться, несомненно то, что только в тех учениях, которые назывались ересями, проявлялось и двигалось, т.-е. уяснялось и осуществлялось христианство. Ереси могли заключать в себе заблуждения, но могли заключать в себе и истинное христианство. Учения же, признаваемые государственными, поддерживаемые властью, насилием, не могли быть христианством, так как основа их, насилие, была антихристианская. Католичество, православие, лютеранство, англиканство не могли быть христианскими учениями, потому что отрицали одно из основных требований христианства — любовное вразумление, и на место его употребляли самые антихристианские приемы — насилия, доходившие до величайших мучительств, казней, сожжений. Все эти соединившиеся с государственной властью церкви, которые недаром сектанты называют апокалипсической блудницей, не только никогда не были христианскими, но всегда были злейшими врагами христианства и продолжают и теперь, не раскаиваясь в своих преступлениях, а признавая все свое прошедшее священным, продолжают быть такими же врагами христианства и главными препятствиями для его восприятия народами.

12.

Когда говорят о небе, как о месте, где находятся блаженные, то обыкновенно представляют себе его где-то высоко над собою, в необъятных мировых пространствах. Но при этом забывают о том, что наша земля, рассматриваемая из тех мировых пространств, также представляется одною из небесных звезд, и что жители тех миров с таким же правом могли бы показать на землю и сказать: «Видите вон ту звезду — место вечного блаженства, небесный приют, приготовленный для нас, куда мы когда-нибудь попадем». Дело в том, что по странной ошибке нашего ума полет нашей веры всегда соединен с понятием о восхождении вверх, при чем не думают о том, что, как бы высоко мы ни поднялись, нам все-таки придется опять спуститься вниз, чтобы стать твердой ногой в каком-нибудь другом мире. Если же искать такую блаженную часть этого мира, обитаемую бесплотными духами, то полагать такую часть мира надо не над собою, не под собою, потому что подобное материальное целое надо представлять себе не по его отдельности или близости к материальным предметам, а по духовному сочетанию его частей.

Кант.

13.

Мысль о чудесах происходит от нашей гордости, заставляющей нас думать, что мы — такие важные существа, что ради нас Высшее существо должно нарушить весь порядок мира.

Монтескье.

14.

Чем дольше живет человечество, тем больше освобождается оно от суеверий и тем проще представляются ему законы жизни.

19 ДЕКАБРЯ.

1.

Надо учиться не для того, чтобы стать ученым, а только для того, чтобы научиться жить лучше.

2.

Человеку дан разум для того, чтобы он указывал ему путь жизни, как жить доброй жизнью и как воздерживаться от злого. И потому великий грех того человека, который разум свой употребляет не на то, на чтò он дан ему, а на пустяки или, чтò хуже всего, на то, чтобы оправдывать себя в дурной жизни.

3.

Дурная жизнь христиан нашего времени особенно грешна потому, что учение Христа открыто нам и мы можем общаться со всеми людьми мира и пользоваться тем учением о жизни, какое проповедывали люди всех стран. А мы живем хуже, чем жили непросвещенные христианством и не знавшие ничего, кроме самих себя, древние люди. На этом грехе нашем виднее всего неправда тех учений, которые называются наукой, и они-то сбили и сбивают нас с истинного пути.

4.

Не надо верить слепо тем писателям, которые признаны большинством мудрыми или святыми. Божеская истина часто появляется в речах безграмотного несмышленного человека или ребенка, а очень неверные и даже вредные мысли бывают часто в книгах, которые считаются самыми учеными.

5.

Самым ярким доказательством того, насколько часто под словом «наука» подразумеваются не только самые ничтожные, но и самые гадкие предметы, служит то, что существует наука о наказании, т.-е. о совершении самого невежественного поступка, свойственного только человеку на самой низкой ступени развития.

6.

Человек живет только для того, чтобы, насколько это позволяют его силы и его положение, содействовать благу своему и своих ближних. Чтобы скорее достигнуть при этом этой своей цели, он пользуется опытом предшественников. Он учится.

Учиться помимо этой цели, просто для того, чтобы иметь возможность пересказать все, чтò другие сделали, значит заниматься последней из наук. Такой человек так же мало может называться действительно ученым, как каталог — книгой. Быть человеком значит не только знать, но и делать для будущих поколений то же, чтò предшествовавшие сделали для нас. Неужели я должен проводить жизнь в изучении истории ученых только для того, чтобы не открывать снова того, чтò было уже открыто прежде? Повторяют же умышленно одну и ту же мысль дважды, и никакой беды в этом нет, — если только она выражена с новой стороны. Если ты думал сам, то твое открытие того, чтò раньше открыто, будет все-таки нужно.

Лихтенберг.

7.

Когда наука перестанет быть тем, чтò она теперь: с одной стороны, системой софизмов, нужных для поддержания отжившего строя жизни, с другой стороны, бесформенной кучей всяких, большей частью мало или вовсе ни на что не нужных знаний, приобретаемых людьми для личных выгод, только тогда наука будет стройным органическим целым, имеющим определенное, понятное всем людям и разумное назначение, а именно: вводить в сознание людей те истины, которые вытекают из религиозного сознания нашего времени.

8.

Методическая болтовня высших училищ зачастую есть только общее соглашение уклоняться от решения трудно разрешимых вопросов, придавая словам изменчивый смысл, потому что удобное и большей частью равнодушное «не знаю» неохотно выслушивается в академиях.

Кант.

9.

Горе ученым, которые собирают знания, горе самодовольным философам, ненасытимым исследователям. Эти дурные богачи ежедневно празднуют на своих умственных пирах, тогда как Лазарь непрестанно голодает. Люди эти наполнены тем, чтò есть ничто, потому что это пустое знание не содействует ни внутреннему ни общественному совершенствованию.

Фенелон.

20 ДЕКАБРЯ.

1.

Царство Божие силою берется. Это значит то, что для того, чтобы избавиться от зла и быть добрым, нужно усилие.

Усилие нужно для того, чтобы удержаться от зла. А если удержишься от зла, то будешь делать добро, потому что душа человеческая любит добро и делает его, если только свободна от зла.

2.

Не надо думать, что посредством усилий человек сразу освободится от зла. Усилие тогда только и действительно, когда, оно повторяется. Если упал, то встань и опять иди. И сколько бы раз ни падал, не отчаивайся и не переставай делать усилия.

3.

Бери пример с шелковичного червя: он работает до тех пор, пока не будет в силах летать. А ты таким же, как есть, прилип к земле. Работай над своей душой, и у тебя вырастут крылья.

По Ангелусу Силезиусу.

4.

Не жди не только быстрого, ни никакого видимого тебе успеха от твоих усилий к добру. Ты не увидишь плодов своих усилий, потому что, насколько ты подвинулся, настолько подвинулось перед тобой и совершенство, к которому ты стремишься. Усилие — не средство достижения блага, но сами усилия дают благо.

5.

Особенное, невыразимо сладостное чувство охватывает человека, когда сердце его открывается чувству добродетели. Он познает тогда то, чтò выше его. Он узнает тогда, что существо его беспредельно, что как он ни низок теперь в своем зле, своих слабостях, он рожден для высшего добра, для совершенства, и что оно возможно для него. То, чтó он почитает теперь, уже принадлежит ему, хотя он и не осуществляет его. Он знает теперь уже, к чему он должен стремиться, на чтò должны быть направлены все его силы.

Эмерсон.

6.

Я — орудие, которым работает Бог. Мое благо истинное в том, чтобы участвовать в Его работе. Участвовать же в Его работе я могу только теми усилиями, которые я делаю для того, чтобы держать в порядке, чистоте, остроте, правильности то орудие, которое дано мне — себя, свою душу.

7.

В улучшении своей души всегда подвигайся, никогда не стой и не возвращайся назад и не сворачивай. Кто доволен собою, тот и стоит, и возвращается назад, и сворачивает.

Всегда будь недоволен тем, чтò ты есть, потому что на чем остановишься, на том и останешься.

Августин.

8.

Как ошибочно просить Бога или даже людей, чтобы они вывели меня из моего плохого положения. Человеку не нужно ничьей помощи, не нужно и выходить из того положения, в котором он находится, а нужно одно: самому делать усилия для того, чтобы освобождаться от грехов, соблазнов и суеверий. Только в той мере, в которой освободится человек от грехов, соблазнов и суеверий, изменится и улучшится его положение.

9.

Сила не в том, что человек может связать узлом железную кочергу, и не в том, что может скупить все товары, и не в том, что может своими солдатами завоевать целый народ, а сила, в много раз больше всех этих сил, в том, кто может от всей души простить обидчику, кто может воздержаться от желания, если знает, что желание это грешное, может во всякую минуту вспомнить про то, что в нем живет дух Божий. Такой человек сильнее всех других людей, потому что