въ древности къ истинному, разумному пониманію, и въ примѣненіи этого истиннаго пониманія къ новымъ условіямъ жизни. Новыхъ религіозныхъ истинъ нѣтъ: съ тѣхъ поръ, какъ мы знаемъ разумнаго человѣка, отношеніе его къ міру и Началу его было установлено такое же, какое оно и теперь. Если же есть движеніе въ пониманіи жизни, то оно не въ открываніи чего-либо новаго, а только въ очищеніи того, чтò уже открыто и выражено.

8.

Истинная религія не нуждается во внѣшней поддержкѣ ни насилія, ни торжественнаго блеска. Не нуждается и въ заботахъ о распространеніи. (У Бога времени много. Тысячи лѣтъ, какъ одинъ годъ). Тотъ, кто хочетъ поддержать свою религію насиліемъ, внѣшними торжественными пріемами, хочетъ поскорѣе распространить ее, у того у самого навѣрное нѣтъ никакой религіи. И все то, чтò онъ дѣлаетъ, только расшатываетъ, но не утверждаетъ религію.

9.

Религія человѣка болѣе всего другого опредѣляетъ жизнь.

10.

Религіозное познаніе есть то, на которомъ зиждется всякое другое. Оно предшествуетъ всякому познанію; потому-то мы не можемъ опредѣлить его.

11.

Уразумѣніе истиннаго смысла жизни или недоступно, или такъ просто, что открывается малоумнымъ и младенцамъ.

12.

Только тотъ, кто считаетъ себя отвѣтственнымъ за каждый свой поступокъ, какъ бы онъ ни казался ничтоженъ, только тотъ вступилъ на путь приближенія къ Богу.

II. ДУША.

1.

Единое на потребу. Остальное приложится. Чѣмъ дольше живетъ человѣкъ, тѣмъ яснѣе и яснѣе становится ему то, чтò только единое на потребу, одно нужно: блюсти въ себѣ свое божественное я и растить его не для воздѣйствія на міръ и другихъ людей, а только для того, чтобы исполнить волю Бога.

И воздѣйствіе на міръ и земныя радости прикладываются тому, кто живетъ такъ.

2.

Нанялъ хозяинъ работника, приставилъ его къ дѣлу, а самъ уѣхалъ. И жилъ этотъ работникъ дурно: не соблюдалъ ни самого себя, ни хозяйскаго имущества. Самъ пьянствовалъ и распутничалъ и задаромъ тратилъ и портилъ хозяйское добро. И жизнь его становилась все хуже и хуже. И въ одну ночь вспомнилъ работникъ, что хозяинъ, когда бралъ его въ работники, далъ ему письмо и сказалъ: «Если жизнь тебѣ тяжела покажется, раскрой письмо и прочти, чтò въ немъ написано, и тебѣ легче жить станетъ». И распечаталъ работникъ письмо и прочелъ его. Въ письмѣ было сказано, что онъ, работникъ, не чужой человѣкъ, а сынъ хозяйскій, и что все, чтò ему поручено, все это — его собственное, все для него припасено, и все ему останется. И обрадовался работникъ и ужаснулся на то, чтò онъ сдѣлалъ. И когда узналъ, что онъ не чужой, а сынъ хозяйскій, то перемѣнилъ свою жизнь. И съ тѣхъ поръ сталъ исправлять и себя и хозяйскія дѣла, и жизнь его становилась все лучше и лучше.

Такъ и люди на свѣтѣ. Живутъ и бѣдствуютъ, и себя оскверняютъ всякими пороками, и жизнь свою портятъ, пока не понимаютъ того, чьи они дѣти. А когда начинаютъ понимать, что въ нихъ живетъ духъ Божій, такъ начинаютъ они любить и почитать Бога въ другихъ людяхъ. И когда начинаютъ почитать и любить Бога в другихъ людяхъ, то и жизнь ихъ изъ бѣдственной дѣлается хорошей и радостной.

3.

Все, чтò движется, — мнѣ представляется движущимся, въ сущности же уже есть и всегда было и будетъ. Вся моя жизнь отъ рожденія до смерти, несмотря на то, что я могу находиться въ началѣ или серединѣ ея, уже есть. Есть и всё то, чтò будетъ съ человѣческимъ обществомъ, съ планетой земли, съ солнечной системой. Я только не могу видѣть всего, потому что я отдѣленъ отъ Всего. Я вижу только то, чтò открывается мнѣ по мѣрѣ моихъ сил; я живу и, переходя отъ одного состоянія въ другое, имѣю радость творческой жизни. Есть всё это для высшаго разума, но для меня этого нѣтъ, а потому, что этого нѣтъ, я имѣю великую радость творить жизнь въ тѣхъ предѣлахъ, изъ которыхъ не могу выйти. Высшій разумъ — Богъ — творитъ жизнь нами, т.-е. отдѣленными частями своей сущности.

4.

Только человѣкъ, сознающій себя духовнымъ существомъ, можетъ сознавать человѣческое достоинство свое и другихъ людей, и только такой человѣкъ не унизитъ ни себя, ни ближняго поступкомъ или положеніемъ недостойнымъ человѣка.

5.

Упало со стараго дерева спѣлое яблоко рядомъ съ молодой яблонькой. И сказала молодая яблонька яблоку:

— Здравствуй, яблочко, желаю тебѣ поскорѣе сопрѣть, чтобы сдѣлаться такимъ же, какъ я.

— Сопрѣй ты сама, коли тебѣ нравится, невѣжа этакая, — сказало яблоко. — Развѣ ты не видишь, какое я румяное, хорошее, крѣпкое, сочное? Я не прѣть хочу, а хочу радоваться.

— Да вѣдь вся твоя красота и все твое тѣло, все это — только покровъ на время, во всемъ этомъ нѣтъ жизни. Жизнь только въ томъ зернѣ, которое есть въ тебѣ, и котораго ты само не знаешь.

— Никакого зерна нѣтъ, всё глупости, — сказало яблоко и перестало разговаривать. Но оно все-таки сопрѣло, и все-таки изъ него выросла яблоня.

Такъ же думаютъ и люди, если не знаютъ того, что въ нихъ есть духовная жизнь, а живутъ одной жизнью животной. Но, хочетъ или не хочетъ того человѣкъ, такъ же, какъ и яблоко, чѣмъ дальше онъ живетъ, тѣмъ все больше и больше слабѣетъ и пропадаетъ въ немъ то, чтò онъ считалъ своей жизнью, и все яснѣе и яснѣе видитъ онъ ту истинную, неумирающую жизнь, которая даетъ ему благо.

Такъ не лучше ли съ самаго начала жить не той жизнью, которая умираетъ, а той, которая, не переставая, растетъ и не уничтожается?

III. ОДНА ДУША ВО ВСѢХЪ.

1.

Только тотъ человѣкъ понимаетъ людей и умѣетъ обходиться съ ними, когда онъ въ каждомъ человѣкѣ видитъ Бога.

Старайся при каждой встрѣчѣ съ человѣкомъ помнить, что передъ тобой стоитъ тотъ, въ которомъ живетъ божество.

2.

Всѣ люди должны соединиться въ одной и той же вѣрѣ. Это должно быть потому, что только кажется, что у каждаго человѣка душа особенная. Душа одна и та же во всѣхъ существахъ.

IV. БОГЪ.

1.

Если ночью смотришь на небо и со всѣхъ сторонъ видишь звѣзды и знаешь, что звѣзды эти во много разъ больше, чѣмъ земля и даже солнце, и что звѣздамъ этимъ счету нѣтъ, то понимаешь, какъ мало въ сравненіи съ ними наше солнце и наша земля и мы сами. Но когда встаетъ солнце, мы смотримъ въ то же небо и ничего не видимъ этого, а видимъ солнце, землю, себя, и намъ кажется, что все это очень велико и важно.

То же бываетъ и съ нашими мыслями о Богѣ. Бываютъ времена, когда мы, освободившись отъ своихъ страстей и соблазновъ, видимъ все величіе Его и всю свою малость. Но большей частью мы ослѣплены прелестью міра и забываемъ про Бога, какъ про звѣзды, которыя мы не видимъ днемъ.

2.

Помни, что смертенъ не ты, а твое тѣло, что ты — не твое тѣло, а духъ въ тѣлѣ. Не тѣло твое заставляетъ твой духъ понимать твою жизнь и жизнь міра, а духъ, живущій въ тебѣ, двигаетъ, чувствуетъ, вспоминаетъ, предвидитъ, управляетъ и руководитъ твоимъ тѣломъ и твоими поступками, и какъ невидимая сила управляетъ твоимъ тѣломъ, такъ должна быть и та невидимая сила, которая управляетъ всѣмъ міромъ.

По Цицерону.

3.

Какое глупое слово: служить Богу! Ему не нужна никакая служба. Онъ даромъ даетъ благо жизни всѣмъ, дѣлится со всѣми благомъ жизни, надо только умѣть брать это благо жизни и благодарить Его.

4.

Нашъ Богъ, не говорю уже о Богѣ церковномъ, Троицѣ, Богѣ-Творцѣ, Богѣ деистовъ — выдуманъ нами по нашимъ слабостямъ. Богъ тотъ, котораго я не то, что сознаю, не то, что понимаю, а тотъ, существованіе котораго для меня неизбѣжно, хотя я ничего не могу знать про Него, какъ только то, что Онъ есть, — этотъ Богъ для меня — вѣчно непознаваемый. Я сознаю нѣчто внѣвременное, внѣпространственное, внѣпричинное, но я никакого права не имѣю называть это Богомъ, т.-е. въ этой невещественности, внѣвременности, внѣпространственности, внѣпричинности видѣть Бога и Его сущность. Это есть только та высшая сущность, къ которой я причастенъ. Но Начало этой сущности не можетъ не быть, должно быть совершенно недоступно мнѣ. Скажутъ: ужасно чувствовать себя одинокимъ безъ возможности общенія съ Богомъ. Но вѣдь кажется ужаснымъ только тѣмъ, которые пріучили себя къ ложной мысли о томъ, что у нихъ есть помощникъ, заступникъ, къ которому можно обращаться. Но вѣдь обращаться къ Богу, когда знаешь, что нужно не обращеніе, a нѣчто другое, это значитъ во имя воображаемой помощи лишить себя дѣйствительной. Я не могу просить Бога, надѣяться на Его защиту и на награды отъ него, но зато я — не случайное, явившееся по чьей-то прихоти существо, а я — органъ Бога. Онъ мнѣ неизвѣстенъ, но мое назначеніе въ Немъ не только извѣстно мнѣ, но моя причастность Ему составляетъ непоколебимую основу моей жизни.

5.

Человѣку больше всего понятна жизнь въ мірѣ тогда, когда онъ вѣритъ, что онъ посланъ въ этотъ міръ Высшимъ существомъ для исполненія здѣсь назначеннаго ему дѣла.

И такъ же, какъ рабочій, хотя и не знаетъ, какой будетъ конецъ его работы, знаетъ, чтò ему нужно дѣлать для исполненія своей обязанности, такъ же знаетъ это и человѣкъ въ мірѣ. Дѣло человѣка — увеличивать въ себѣ любовь къ людямъ. И какъ догадывается рабочій о томъ, чтò выйдетъ изъ его работы, такъ можетъ догадываться и человѣкъ, исполняющій въ мірѣ волю Бога.

6.

Птица — въ небѣ, камень — на землѣ, рыба — въ водѣ, душа моя — въ Богѣ.

Ангелусъ Силезіусъ.

7.

«Кто говоритъ: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидитъ, тотъ лжецъ: ибо не любящій брата своего, котораго видитъ, какъ можетъ любить Бога, Котораго не видитъ?»

Бога можно видѣть только въ братѣ-человѣкѣ. Какъ же можетъ человѣкъ, любящій Бога, не любить брата?

Сказать: «я люблю Бога, но не люблю брата» — все равно, что сказать: «я люблю солнце, но не люблю тепло и свѣтъ».

8.

Смири свое сердце. Бога не найдешь ни въ грозѣ, ни въ бурѣ, а только въ тишинѣ и покоѣ.

Ангелусъ Силезіусъ.

V. ЖИЗНЬ — ЕДИНЕНІЕ.

1.

Человѣкъ чувствуетъ себя въ несвойственномъ ему нерадостномъ состояніи, когда не сознаетъ своего духовнаго единства со всѣми людьми міра. Только когда онъ сознаетъ себя единымъ со всѣми, онъ радуется радости и печалится горести всякаго сближающагося съ нимъ человѣка.

2.

Хорошо все то, чтò соединяетъ всѣхъ людей. Соединяетъ такъ людей и истинное знаніе, и истинное искусство, и простое, безобидное веселье.

VI. ЛЮБОВЬ.

1.

Во всякомъ дѣлѣ исполненное желаніе ослабляетъ радость исполненія; только въ духовномъ совершенствованіи, чѣмъ больше исполненія, тѣмъ больше радости. Духовное же совершенствованіе есть только одно: увеличеніе любви.

2.

Любить тѣхъ, кто намъ нуженъ или пріятенъ, или кто насъ любитъ, или къ кому