«Herald of Peace».
8.
Если ты хочешь достигнуть познания всеобъемлющего я, то ты должен прежде всего узнать самого себя. Для того, чтобы познать самого себя, ты должен пожертвовать своим я всемирному я.
Из «Голоса безмолвия».
22 ИЮЛЯ.
1.
Слабейшее в мире побеждает сильнейшее; низкий и смиренный побеждает высокого и гордого. Только немногие в мире понимают силу смирения.
Лао-Тсе.
2.
Истинное смирение трудно. Сердце наше возмущается при одной мысли о презрении, об унижении; мы стараемся скрыть всё, чтò может унизить нас в глазах других, мы стараемся скрыть это от самих себя; если мы дурны, мы не хотим видеть себя такими, каковы мы на самом деле. Но как ни трудно истинное смирение, оно возможно. Будем стараться избавиться от всего того, чтò мешает ему.
Из «Благочестивых мыслей и наставлений».
3.
Человек, совершенствующийся в смирении, подобен человеку, выходящему из подземелья. Чем выше он поднимается, тем больше света вокруг него.
4.
Смирение достигается всё большим и большим ослаблением своего я телесного и возвышением я духовного. И это ослабление и возвышение не кончается до самой смерти.
5.
Чем больше человек углубляется в себя, тем ничтожнее он представляется себе. И потому чем больше человек углубляется в себя, тем он смиреннее. Будем же углубляться в себя, чтобы быть смиренными. Будем знать свою слабость, и это даст нам мудрость.
По Чаннингу.
6.
Христианин не может быть только учителем или только учеником, он всегда то и другое вместе, а потому он всегда идет вперед, и нет для него конца совершенствованию.
Считай себя каждый не иначе, как школьником и учеником. Не думай, чтобы ты был стар, чтобы учиться, что ты дошел до настоящей зрелости и развития, и что характер и душа твоя уже таковы, какими должны быть и не могут быть лучшими. Для христианина нет оконченного курса: он до самого гроба ученик.
По Гоголю.
7.
Всё хорошее, чтò я делаю или говорю, не из меня исходит, а только проходит через меня. Делает и говорит через меня высшая сила. А я воображаю, что так как через меня проходит хорошее, то это значит, что я хорош.
8.
Земля кажется велика, а в сравнении с небом — песчинка.
Чтò же может быть в тебе великого?
Велик только Бог.
По Ангелусу Силезиусу.
9.
Самоуверенность — свойство животного; смирение — человека.
10.
Радость совершенная, по словам Франциска Ассизского, в том, чтобы перенесть незаслуженный укор, потерпеть от него телесное страданье и не испытать враждебности к причине укора и страдания, радость в сознании настоящей веры и любви, такой, какую не может нарушить ни зло людей, ни свои страдания.
23 ИЮЛЯ.
1.
Нельзя утверждать никакую неправду, не присочинив для нее еще другой неправды. Надо помнить об этом и потому бояться всякой, хотя бы и невинной лжи. Неважное может привести к важному.
2.
Нет несчастья хуже того, когда человек начинает бояться истины, чтобы она не показала ему, как он дурен.
3.
Ничто так не отвлекает людей от истины, как необдуманное подражание тому, чтò делается всеми. Мы все с детства привыкли в большинстве наших поступков к необдуманному подражанию тому, чтò делают все. Чем больше человек проверяет разумом эти основанные на подражании привычные поступки, тем разумнее и свободнее становится жизнь его.
4.
Все люди живут и действуют отчасти по своим мыслям, отчасти по мыслям других людей. Насколько люди живут по своим мыслям и насколько по мыслям других людей, в этом одно из главных различий людей между собой. Люди второго разряда пользуются своими мыслями, как умственной игрой, обращаются со своим разумом, как с маховым колесом, с которого снят передаточный ремень, а в поступках своих подчиняются: обычаю, преданию, закону, главное, общественному мнению; первые же, считая свои мысли главными двигателями своей деятельности, подвергают и обычаи, и предания, и законы, и общественное мнение проверке своего разума и стараются руководиться в своих поступках только тем, чтò они считают истиной всегда и для всех.
5.
Жизнь человека есть движение. Сознав себя живущим, человек видит, что жизнь его движется, и движется по закону, находящемуся вне его, и вместе с тем сознает, что разум, проявившийся в нем, есть новый закон, в нем самом находящийся, по которому он может и должен сам направить свою жизнь. Движение жизни, сила этого движения не зависит от человека; но с тех пор как в нем проявился разум, направление этого движения уже в его власти. И вот тут-то человек часто, вместо того, чтобы употреблять разум на направление движения жизни, употребляет его на оправдание того направления движения, которое определяют животные влечения. От этого извращение и животной жизни и тщетная трата разума.
6.
Всё яснее и яснее слышится человеку голос разума. Тот давний обман, требующий веры в то, чтò не имеет разумного объяснения, уже износился, и нельзя возвратиться к нему.
Прежде говорили: не рассуждай, а верь тому, чтò мы предписываем, разум обманет тебя. Вера только откроет тебе истинное благо жизни. И человек старался верить и верил; но сношения с людьми показали ему, что другие люди верят в совершенно другое и утверждают, что это другое дает большее благо человеку. Стало неизбежно решить вопрос о том, какая из многих вер вернее; а решать это может только разум. Человек и всегда познаёт всё через разум, а не через веру. Можно было обманывать, утверждая, что он познает через веру, а не через разум; но как только человек знает две веры и видит людей, исповедующих чужую веру так же, как он свою, так он поставлен в неизбежную необходимость решить дело разумом. Буддист, познавший магометанство, если он останется буддистом, останется буддистом уже не по вере, а по разуму. Как скоро ему предстала другая вера и вопрос о том, откинуть ли свою или предлагаемую, вопрос решается неизбежно разумом. И если он, узнав магометанство, остался буддистом, прежняя слепая вера в Будду уже неизбежно зиждется на разумных основаниях.
Попытки влить в человека духовное содержание через веру, помимо разума, — это всё равно, что попытки питать человека помимо рта. Общение людей показало им общую им всем основу познания, и люди не могут уже вернуться к прежним заблуждениям; и наступает время и наступило уже, когда мертвые услышат глас сына Божия и, услышавши, оживут. Заглушить этот голос нельзя, потому что голос этот — не чей-нибудь один голос, а голос истины, который зовет к себе и каждого отдельного человека и все человечество.
7.
Под разумом понимают много различных умственных деятельностей и очень сложных, и потому часто сомневаются в правильности решений разума. Но есть одна деятельность разума несомненная, — именно, деятельность отрицательная: проверки того, чтò мне передают за истину. Мне говорят, что Бог один и три, что он улетел на небо, что хлеб это — тело и т. п., я подвергаю это проверке разума и несомненно решаю, что то, чтò неразумно, того нет для меня. Нельзя сказать, что всё, чтò существует, то разумно, или что разумно то, чтò существует; но нельзя не сказать, что то, чтò неразумно, то не существует для меня.
8.
Не бойся обличения разумом твоих заблуждений: тот же разум укажет тебе легкий путь освобождения от них.
9.
Ложь есть умышленное извращение истины, которое может быть совершено только ради достижения целей животной личности.
10.
Человек часто не в силах освободиться от лжи общественной, в которой он принимает участие. Но он всегда может осуждать ложь и себя вместе с нею, если он принимает в ней участие.
11.
Если правда не указывает нам того, чтò мы должны делать, то она всегда укажет нам то, чтò мы не должны делать или должны перестать делать.
12.
Как может человек скрыть от своего зрения находящийся пред ним предмет двумя способами: внешним отвлечением зрения к другим, более поражающим предметам, и засорением глаз, — так точно и указания своей совести человек может скрыть от себя двояким способом: внешним — отвлечением внимания всякого рода занятиями, заботами, забавами, играми, и внутренним — засорением самого органа внимания. Для людей с тупым, ограниченным нравственным чувством часто вполне достаточно внешних отвлечений для того, чтобы не видеть указаний совести о неправильности жизни. Но для людей нравственно-чутких средств этих часто недостаточно.
Внешние способы не вполне отвлекают внимание от сознания разлада жизни с требованиями совести; сознание это мешает жить; и люди, чтоб иметь возможность жить, прибегают к несомненному внутреннему способу затемнения самой совести, состоящему в отравлении мозга одуряющими веществами.
Жизнь не такова, какая бы она должна быть по требованиям совести. Повернуть жизнь сообразно этим требованиям — нет сил.
Развлечения, которые бы отвлекали от сознания этого разлада, недостаточны или они приелись. И вот, для того, чтобы быть в состоянии продолжать жить, несмотря на указания совести о неправильности жизни, люди отравляют, на время прекращая его деятельность, тот орган, через который проявляются указания совести, так же, как человек, умышленно засоривший глаза, скрыл бы от себя то, чтò он не хотел бы видеть.
24 ИЮЛЯ.
1.
Только не делай того, чего не должно делать, и ты сделаешь всё то, чтò должно.
2.
Кто отдается страстным желаниям, кто ищет наслаждений, у того страсть всё будет становиться сильнее и сильнее, и тот человек заковывает себя в цепи.
Кто успел победить страсть, тот счастлив тем, в чем люди не видят счастья, тот разорвал цепи и всегда радостен и спокоен.
Буддийская мудрость.
3.
Только посмотреть на жизнь, ведомую людьми в нашем мире, посмотреть на Чикаго, Париж, Лондон, все города, все заводы, железные дороги, машины, войска, пушки, крепости, храмы, книгопечатни, музеи, 20-этажные дома и т. п., задать себе вопрос, чтò надо сделать прежде всего для того, чтобы люди могли жить хорошо? Ответить можно наверное одно: прежде всего перестать делать всё то лишнее, чтò теперь делают люди. А это лишнее в нашем европейском мире это — 0,9 всей деятельности людей.
4.
Говорят, что христианство есть учение слабости, потому что оно предписывает не поступки, а преимущественно воздержание в них. Христианство — учение слабости! Хорошо учение слабости, основатель которого погиб мучеником на кресте, не изменяя себе, и последователями которого насчитывают тысячи мучеников, единственных людей, смело смотревших в глаза злу и восстававших против него. И евреи, казнившие Христа, и теперешние государственники знают, какое это учение слабости, и боятся его одного более всего. Они чутьем видят, что это учение одно под корень и верно разрушает все то устройство, на котором они держатся. Гораздо больше силы нужно для воздержания от зла, чем для делания самой трудной вещи, которую мы считаем добром.
5.
Для истинного движения жизни не только не нужна, но вредна внешняя суетливая деятельность. Ничегонеделание без увеселений, доставляемых трудами других людей, есть самое тяжелое состояние, если оно не наполнено внутренней работой, и потому если
