Богѣ (Безконечномъ), и что послѣ смерти душа ея пойдетъ по мытарствамъ и будетъ вѣчно мучиться въ аду или829 блаженствовать въ Царствіи Небесномъ.830 Вторая просвѣщеннѣе перваго, потому что она имѣетъ отвѣтъ на главный вопросъ жизни: отчего она живетъ и чтó ее ожидаетъ. Первый же, имѣя самые хитроумные отвѣты на самые сложные, но неважные вопросы изъ жизни, не имѣетъ отвѣта на главный вопросъ, свойственный разумному человѣку: зачѣмъ онъ живетъ и чтó его ожидаетъ?

3) Обыкновенно думаютъ, что прогрессъ въ увеличеніи знаній, въ усовершенствованіи жизни, — но это не такъ. Прогрессъ только въ большемъ и большемъ уясненіи отвѣтовъ на основные вопросы жизни. Истина всегда доступна человѣку. Это не можетъ быть иначе, потому что душа человѣка есть божеская искра, сама истина. Дѣло только въ томъ, чтобы снять съ этой искры Божьей (истины) все то, чтó затемняетъ ее. Прогрессъ не въ увеличеніи истины, а въ освобожденіи ея отъ ея покрововъ. Истина пріобрѣтается какъ золото, не тѣмъ, что оно приращается, a тѣмъ, что отмывается отъ него все то, чтó не золото.

4) Смерть была бы страшнымъ нравственнымъ мученіемъ, если бы она могла наступать тогда, когда человѣкъ обладаетъ всѣми своими силами. Старость и болѣзнь дѣлаютъ легкими спускъ къ смерти. Но даже и при насильственной смерти, отъ раны, задушенія и т. п., смерть не наступаетъ мгновенно, а физическія страданія подготовляютъ ее. При насильственной смерти приготовленіе это только совершается быстрѣе.

5) Человѣкъ831 представляется составленнымъ изъ двухъ существъ: одного тѣлеснаго, которое постоянно ослабляется и идетъ къ смерти (Лao-Тзи прекрасно говоритъ, что то, чтó слабо и гибко, какъ ребенокъ, то могущественно и полно жизни; то же, чтó сильно и твердо, то близится къ смерти), такъ что тѣлесная жизнь человѣческая идетъ уничтожаясь отъ самаго рожденія и до смерти; но есть другая жизнь человѣческая, жизнь духовная, которая идетъ, возрастая отъ рожденія сознанія и до смерти. Если человѣкъ не знаетъ этой второй жизни, онъ глубоко несчастливъ, онъ только приговоренный къ казни. Но стоитъ человѣку сознать себя въ своемъ духовномъ существѣ и онъ видитъ обратное, не постоянное уничтоженіе, а постоянное возрастаніе того, что онъ считаетъ собою.

6) Военныхъ людей научаютъ умирать при исполненіи своихъ обязанностей, и многіе исполняютъ это — умираютъ съ оружіемъ въ рукахъ. Почему же нельзя человѣку-христіанину, понимающему жизнь въ служеніи Богу, совершенствованiи, нельзя умирать также съ оружіемъ въ рукахъ, т. е. исполняя назначенное дѣло? Это тѣмъ болѣе можно, что чѣмъ старше становится человѣкъ или вообще чѣмъ ближе къ смерти, тѣмъ значительнѣе и вліятельнѣе его дѣятельность. На этомъ и основаны всегдашнія правила уваженія старыхъ.

7) У меня записано: тѣло органъ общенія съ міромъ. А между тѣмъ я же говорю, что тѣло, какъ мое, такъ и другихъ существъ, есть только предѣлъ моего разъединенія съ міромъ. Но предѣлъ вѣдь всегда принадлежитъ частью къ той, частью къ другой сторонѣ того, чтó онъ раздѣляетъ. Тѣло же мое и есть та внутренняя сторона моего предѣла. Оно все составлено такъ, чтобы быть органомъ общенія съ внѣшнимъ міромъ. (Не хорошо, не ясно).

8) Я знаю только одно безгрѣшное и величайшее благо міра: это любовь людей, когда тебя любятъ. Но получить этого блага нельзя, ища его, ища любви людей. Единственное средство полученія его есть исполненіе закона жизни, воли Бога, совершенствованiя. Это величайшее благо есть то остальное, которое приложится вамъ, если вы истинно ищете Царствія Божія.

9) Читалъ университетскіе очерки Гегидзе. Бѣдный, искренній юноша видитъ нелѣпость университетской науки и всей культуры и ужасъ того разврата, которому онъ подпадаетъ. Въ одномъ мѣстѣ, говоря о томъ, что дѣлать, какую поставить себѣ цѣль въ жизни, онъ, впередъ рѣшая, что такою цѣлью, конечно, не можетъ быть самосовершенствованіе, перебираетъ всѣ другія цѣли, и всѣ онѣ не удовлетворяютъ его.832 Да проститъ Богъ тѣхъ, которые внушили и внушаютъ нашимъ молодымъ поколѣніямъ, что нужна и похвальна внѣшняя дѣятельность, а что самосовершенствованіе, то единственное назначеніе человѣка, которое удовлетворяетъ всѣмъ требованіямъ и его души и всѣхъ внѣшнихъ условій, именно это самосовершенствованіе не только не нужно, но смѣшно и даже вредно.

Бѣдный юноша мечется, отыскивая достойную цѣль жизни, и естественно бѣдное, заблудшее существо останавливается на женской любви, наивно воображая, что въ этой любви главное, высшее назначеніе человѣка. Не имѣя передъ собою никакой духовной цѣли, ему естественно представляется, что то, вложенное въ животную природу человѣка стремленіе къ продолженію рода, выражающееся болѣе или менѣе поэтическою любовью, и есть высшее назначеніе человѣка. Хотѣлось бы напечатать нѣсколько словъ по этому поводу.

Нынче 24 Нояб. 1903. Я. П. Все копаюсь съ предисловіями и къ Ш[експиру] и къ Гаррисону. Почти кончилъ. Здоровье хорошо, но умственно не боекъ. Сейчасъ думалъ, кажется мнѣ, что очень важное, а именно:

1) Мы знаемъ въ себѣ двѣ жизни: жизнь духовную, познаваемую нами внутреннимъ сознаніемъ, и жизнь тѣлесную, познаваемую нами внѣшнимъ наблюденіемъ.

Обыкновенно люди (къ к[оторымъ] я принадлежу), признающіе основой жизни жизнь духовную, отрицаютъ реальность, нужность, важность изученія жизни тѣлесной, очевидно, не могущ[аго] привести ни къ какимъ окончательнымъ результатамъ. Точно также и люди, признающіе только жизнь тѣлесную, отрицаютъ совершенно жизнь духовн[ую] и всякіе основанные на ней выводы, отрицаютъ, какъ они говорятъ, метафизику. Мнѣ же теперь совершенно ясно, что оба неправы, и оба знанія: матерьялистическое и метафизическ[ое] имѣютъ свое великое значеніе, только бы не желать дѣлать несоотвѣтствующіе выводы изъ того или другаго знанія. Изъ матерьялистическаго знанія, основаннаго на наблюденiи внѣшнихъ явленiй, можно выводить научныя данныя, т. е. обобщенія явленій, но нельзя выводить никакихъ руководствъ для жизни людей, какъ это часто пытались дѣлать матерьялисты, — дарвинисты, н[а] п[римѣръ]. Изъ метафизическихъ знаній, основанныхъ на внутреннемъ сознаніи, можно и должно выводить законы жизни человѣческой, — какъ? зачѣмъ? жить: то самое, чтó дѣлаютъ всѣ религіозныя ученія, но нельзя выводить, какъ это пытались многіе, законы явленій и обобщенія ихъ.

Каждый изъ этихъ двухъ родовъ знанія имѣетъ свое назначеніе и свое поле дѣятельности.

2) Часто случается, что среди серьезнаго разговора, о вопросахъ духовной жизни, шутка кого нибудь изъ бесѣдующихъ о проявлен[iи] духовной жизни сразу нарушаетъ всю важность предмета и переноситъ въ другую область. Говорятъ, н[а] п[римѣръ], о душевныхъ свойствахъ высоконравственнаго человѣка и вдругъ кто нибудь вспомнитъ, какъ онъ пукнулъ въ обществѣ, и всѣ невольно смѣются, и весь интересъ, хотя и на вре[мя], но исчезаетъ. Шутка, циническая часто, изъ области духовной сразу уноситъ въ область тѣлесную. (Не вышло.)

3) Двѣ жизни, которыми живетъ человѣкъ, можно графически изобразить такъ:833

Пунктирныя линія обозначаютъ тѣлесную жизнь: рожденія, роста, остарѣнія и смерти, уничтоженія тѣлесной жизни; черныя же линіи, идущія въ обѣ стороны, обозначаютъ вѣчную, истинную, неумирающую духовную общую жизнь.

Проживая свою тѣлесную жизнь, человѣкъ раньше или позже соприкасается съ вѣчной жизнью, и переноситъ въ нее свое я. Тогда жизнь тѣлесная уже совершается безъ его признанія ее своимъ я.834 Тѣлесная жизнь представляется ему нереальной не только въ будущемъ, но и въ прошедшемъ. Какъ скоро человѣкъ достигъ до настоящей жизни, онъ бросаетъ уже ненужную ему жизнь тѣлесную. Она была ступенью для подъема до истинной жизни и не нужна болѣе: она лѣстница. Она временн[а], въ ней есть прошедшее и будущее, т[акъ] к[акъ] имѣетъ цѣль доступную человѣку; жизнь же истинная, духовная, общая, изображаемая черными, тянущими[ся] въ обѣ стороны безконечными линіями, не имѣетъ цѣли доступной человѣку и потому для нея нѣтъ времени.

Сліяніе тѣлесной жизни съ вѣчной, достиженіе посредствомъ тѣлесной жизни, жизни вѣчной, иногда835 совершается незамѣтно, иногда порывами, иногда рано, иногда поздно. У меня б[ыло] порывомъ. Блаженное время.836 Думаю, что сліяніе это совершается для каждаго человѣка. (Вотъ и все. Какъ умѣлъ сказалъ, но знаю, что это такъ.)

Кажется 30 Н. 1903. Я. П. Кончилъ предисловіе — недурно. Написалъ нѣсколько писемъ. Андрюшино несчастіе. Все не кончилъ Ш[експира], хотя и близи[тся] къ концу. Здоровье было все время очень хорошо. Записать надо двѣ вещи:

1) Какъ то на дняхъ ночью, въ постели, сталъ думать о жизни, о Богѣ и смыслъ жизни и Богъ перестали быть ясны и нашелъ ужасъ сомнѣнія. Стало жутко. Сердце сжалось. Но продолжалось недолго. Главный ужасъ былъ въ сомнѣніи, въ томъ, что нельзя молиться, что никто не услышитъ, что ничто не обязательно.837 Не страхъ смерти, а страхъ безсмысленности. Продолжалось недолго. Первая звѣздочка просвѣта зажглась въ томъ, чтó всегда въ основѣ всего: отъ Кого, отъ Чего изшелъ, къ тому иду и приду. Потомъ просвѣтлѣло сознаніе того, чего хочетъ отъ меня сила, пославшая меня, и стало легко, сомнѣніе изчезло. Это б[ыло] скорѣе физическое затемнѣніе, въ к[оторомъ] важно знать, что это физическое, нѣкій сонъ, сонъ высшихъ духовныхъ силъ. И въ эти минуты не спрашивать, а ждать. (Дурно описалъ весь процессъ сомнѣнія и избавленія отъ него, а чувствовалъ очень сильно.)

2) Я прежде думалъ, что сущность жизни человѣка состоитъ въ все большемъ и большемъ расширеніи предѣловъ. Но это невѣрно, не можетъ быть. Въ чемъ сущность жизни не дано намъ знать. Одно чтó мы знаемъ, это то, что все совершенствованiе человѣка состоитъ въ наибольшемъ сліяніи съ непостижимой для него вѣчн[ой] жизнью; въ все большемъ и большемъ сліяніи своей линіи жизни съ тѣм[и] двумя параллельным[и] безконечным[и] линіями, кот[орыя] влекутъ его къ себѣ.

Идеальная жизнь такая838

(Безтолково, но мнѣ нужно).

3) Третьяго дня видѣлъ во снѣ, что я сочиняю комическій по формѣ разсказъ крестьянина, набравшаго[ся] непонятныхъ словъ, но разсказъ трогатель[ный]. И было очень хорошо. Вообще всю ночь была особенно оживленная дѣятельность мозга: представилъ себѣ еще три народные типа: одинъ — силачъ, богатырь, медлитель, но подверженный припадкамъ бѣшенства, гдѣ дѣлается звѣремъ. Другой — болтунъ, хвастунъ, поэтъ, нѣжный839 и само[о]тверженный минутами. Третій — эгоистъ, но изящн[ый], привлекательный, даровитый и бабникъ.

840Хочу каждый день писать хоть понемногу воспоминанія.

2 Декабря 1903. Я. П. Здоровье посредственно. Все вожусь съ Ш[експиромъ] и рѣшилъ перестать писать его по утрамъ, а начать новое или драму, или о религіи, или кончить купонъ. Если будетъ расположеніе по вечерамъ, то поправлять Ш[експира] и писать воспомина[нія]. Два дня не писалъ. Было что то хорошее записать, забылъ.

7 Декабря 1903. Я. П. Послѣдніе два дня нездоровъ — печень. Ничего не дѣлалъ, кромѣ пересматриванья Ш[експира]. Мно[го] народа: Сухотины, Буланже, Жозя, Сережа, Наташа О[боленская]. — Что то очень хорошее думалъ, не записалъ и забылъ. Съ Жозей поспорилъ о духоб[орахъ] не добро.

19 Дек. 1903. Я. П. Андрюшины поступк[и] огорчаютъ меня. Стараюсь сдѣлать чтó могу. Здоровье очень хорошо; но умственная дѣятельность все слаба. Стараюсь принимать это какъ должное и отчасти достигаю. Кончилъ заниматься Шексп[иромъ] и началъ о значеніи религіи. Но написалъ