услугами портнаго и парикмахера, съѣздить за границу, и готовъ самый цивилизован[ный] человѣкъ. А для народовъ: побольше желѣзн[ыхъ] дорогъ, академій, фабрикъ, дредноутовъ, крѣпостей, газетъ, книгъ, партій, парламент[овъ] — и готовъ самый цивилизованный народъ. Отъ этого то и хватаются люди за цивилизацію, а не за просвѣщеніе — и отдѣльные люди, и народы. Первое легко, не требуетъ усилія и вызываетъ одобреніе; второе же, напротивъ, требуетъ напряженнаго усилія и не только не вызываетъ одобренія, но всегда презирае[мо], ненавидимо большинствомъ, п[отому] ч[то] обличаетъ ложь цивилизаціи.
2) Зломъ мы называемъ то, что намъ, нашему тѣлу[144] не нравится: злая собака, лошадь, злое перо (не пишетъ), злой столъ для ребенка, о к[оторый] онъ ударился, злой человѣкъ, злой Богъ.
3) [145]Опасность завоеванія разрушаетъ религіозную закоснѣлость Востока.[146] Явная польза милитаризма.
13 Мая. Записать:
1) [147]Только сказать про то, ч[то] большинство людей, какъ милости, ждутъ работы, чтобы ясно было,[148] какъ ужасна наша жизнь и по безнравственности и по глупости, и по опасности, и по бѣдственности.
2) Въ медицинѣ то ж[е], чтò и во всѣхъ наукахъ: ушла далеко безъ повѣрки; немногіе знаютъ не нужныя тонкости, а въ народѣ нѣтъ здравыхъ гигіеническихъ понятій.
3) Сколько ни старался жить только передъ Богомъ — не могу. Не скажу, ч[то] забочусь о сужденіи людей, не скажу, что люблю ихъ, a несомнѣнно и неудержимо произвольно чувствую ихъ, также, какъ чувствую свое тѣло, хотя слабѣе и иначе. (Вѣрно).
Много спалъ и, какъ всегда при этомъ, всталъ оч[ень] слабымъ. Погулялъ, б[ылъ] въ больницѣ на пріемѣ. Интересно. Опять ничего не писалъ. Говорилъ съ учителями хорошо. Пріѣхали пасынки Тани — ничего. Вечеромъ пріятно. Говорилъ съ Душ[аномъ] и Булг[аковымъ].
4) Что зло есть суевѣріе, яснѣе всего видно изъ того, чтò смерть считается зломъ. Для меня — я знаю, что не зло.
14 Мая. Болѣлъ бокъ. Всталъ бодро. Много гулялъ. Ничего не записалъ. Дома читалъ Вересаева и Семенова. Послѣ завтрака ходилъ въ Желябуху. Пріятно прошел[ся]. Ч[ертковъ] пришелъ. Таня пріѣхала. Съ мужиками хорошій разговоръ. Больше шутливо-ласковый. Дома спалъ. Горбовъ — цивилизован[ный] купецъ. Оч[ень] скучно.
1) Какъ бы хорошо быть въ состояніи искренно отвѣтить на вопросъ: Какъ твое здоровье? — Не знаю, это меня не касается.
Хорошее письмо отъ Саши. Ложусь спать, только напишу отвѣтъ Леон[иду] Семен[ову].
15 Мая. Весь день слабъ. Ничего не работалъ. Даже книжку не растворялъ. Много говорилъ съ народомъ. Былъ скучный господинъ. Всѣ домашніе оч[ень] милы. Что то хотѣлъ записать не важное, но забылъ. Ч[ертковъ] и Таня требуютъ, чтобы я имъ далъ комедію, но никакъ не могу — такъ плохо.
16 Мая. Весь день боленъ: изжога и слабость. Ничего не дѣлалъ, не ѣлъ и не выходилъ.
17 Мая. Нынче немного получше. Хорошее письмо от Саши. Немного утромъ походилъ, читалъ Reville’a. Интересно. Вызываетъ мысли. Обѣдалъ въ залѣ. Вечеромъ гости, игралъ въ карты. Скучно. Письма мало интересныя, a требующія отвѣтовъ и заботъ. Ложусь въ 11.
18 мая. Нынче чувствую себя совсѣмъ хорошо и тѣломъ, и духомъ. Походилъ. Поправилъ пьесу, но все плохо. Получилъ милое письмо, трогательное, Угрюмовой и написалъ ей длинное письмо. Спалъ передъ обѣдомъ. И вечеръ, какъ обыкновенно.
Все читаю Reville’я, и много интереснаго. У готентотовъ[149] судья начальникъ, приговаривающій къ смерти, долженъ первый наложить руку на казненнаго. Они хорошо говорятъ, что человѣку надо жить, какъ луна — мѣсяцъ: vivre en mourant et mourir en vivant.[150] Reville оч[ень] наивный писатель — считаетъ верхъ непросвѣщенія людей, когда они живутъ не признавая ни государства, ни собственности. — На много мыслей наводитъ меня это чтеніе:
1) Религіозная истина: [151]сознаніе въ себѣ невидимаго начала дающаго жизнь всему и стремленіе къ удовлетворенiю требований этого начала, познаваемыхъ и каждымъ изъ людей, и нѣкоторыми наиболѣе чуткими къ этому сознанію, людьми. И вездѣ одно и то же: выраженіе этого высшаго начала соединяетъ людей, соединенные люди, подъ вліяніемъ похотей — страстей, извращаютъ пониманіе этого начала и его требованій, и соединеніе однихъ людей служитъ основаніемъ и причиной отступленія отъ сознанныхъ требованій.
Тогда появляется вновь болѣе ясно[е] выраженіе религіознаго начала и его требованій, и ему подчиняются нѣсколько бóльшихъ соединеній; и опять извращается, и опять положеніе ухудшается, и требуетъ еще болѣе высокаго, общаго и яснаго выраженія требованій религіознаго сознанія, и опять этому высшему сознанію подчиняется бóльшее количест[во] людей, и опять извращается. Но всякій разъ бóльшее количество, живя общей жизнью, больше и больше матеріаль[но] улучшаютъ свою жизнь. Такъ что постоянно съ болѣе высокимъ пониманіемъ религіозной истины и съ бòльшимъ количествомъ людей, принимающ[ихъ] эту истину, равномѣрно извращается исти[на] и увеличиваются матеріальные успѣх[и] жиз[ни]. Увеличивается и количество соединенныхъ людей, увеличивается общеніе между людьми.
Такъ это шло и дошло до нашего времени, до высшей степени. Половина, если не больше, населенія земного шара находится въ близкомъ общеніи между собой, матеріальные успѣхи огромны, а между тѣмъ последняя высшая истина христіанска[я], магометанская, извращена до послѣдней степени. (Все это я думалъ лучше и, коли Б[огъ] велитъ, изложу понятн[ѣе]; а это — не то).
[152]Второе, на что навело меня чтеніе Rev[ille’a]:
2) Чувствую, какъ благодѣтельно дѣйствуетъ на душу изученіе или обзоръ жизни, особен[но] духовной жизни, всѣхъ народовъ земли. Среди какихъ миліардовъ, жившихъ, живущихъ и имѣющихъ жить, живу я — ничтож[ное], жалкое, дрянное, чуть чуть сознающее себя существо. Какое безуміе думать, что я, мое матеріальное я, имѣетъ какое нибудь значеніе посреди этихъ миліардъ миліардовъ жившихъ и живущихъ людей, изъ к[оторыхъ] большинство и умомъ и душою выше меня. Если я чтó нибудь, то только передъ Богомъ и передъ самимъ собой, насколь[ко] я божествененъ.
3) Какъ трудно, а зато какъ хорошо и радостно жить совершенно независимо отъ сужденій людей, а только передъ судомъ своей совѣсти, передъ Богомъ. Иногда испытываю это, и какъ хорошо!
4) Память? Какъ часто память принимаютъ за умъ. А не видятъ того, что память исключаетъ умъ, несовмѣстима съ умомъ, съ умомъ самобытнаго рѣшенія вопросовъ. Одно замѣняетъ другое.
19 Мая. Послѣдній день въ Кочетахъ. Оч[ень] б[ыло] хорошо, если бы не барство, организованное, смягчаемое справедливымъ и добрымъ отношеніемъ, а всетаки ужасный, вопіющій контрастъ, не перестающій меня мучить.
[153]Поправлялъ пьесу и больше ничего. Здоровье хорошо. Сниманіе портретов.[154] Кое что записано, но не стану записывать: поздно и усталъ. Спалъ ночью едва ли 3 часа. А весь день оч[ень] свѣжъ.
20 Мая. Е. б. ж.
[20 мая.] Живъ. Но опять спалъ часа три, даже меньше, но головой свѣжъ и бодръ. Далеко ходилъ гулять. Много думалъ ночью и кое что записалъ. Просматривалъ комедію. Все плохо. Ночью молился своей любимой послѣднее время молитвой: Господи, помоги мнѣ жить независимо отъ людского сужденія, только передъ Тобою, съ Тобою и Тобою. Записать:
1) «Помоги мнѣ, Г[оспо]ди, жить, исполняя только Твою волю». Чтò это значитъ? А то, во 1-хъ, что я личность, могущая мыслить только въ предѣлахъ пространства и времени, невольно представляю себѣ невидимое Начало, дающее жизнь всему, тоже личностью, — не могу иначе; — во вторыхъ, то, что я ничего не хочу, или болѣе всего хочу того, чтобы соединиться съ этимъ Началомъ, хочу устранить все то, что мѣшаетъ этому соединенію. (Не вышло, а думалось, какъ сильно, ново!)
2) Крестьяне считаютъ нужнымъ лгать, предпочитаютъ при равныхъ условіяхъ ложь правдѣ. Это отъ того, что ихъ пріучили къ этому, такъ какъ всегда лгутъ, говоря съ ними и о нихъ.
3) Во мнѣ начало жизни всего. Я знаю это не п[отому], ч[то] я изучалъ міръ, а потому, что я чувствую весь міръ, живу всѣмъ міромъ, только живу всѣмъ міромъ и чувствую его, сознавая свою ограниченность пространствомъ и временемъ.
Себя въ предѣлахъ своего тѣла я чувствую вполнѣ ясно; другихъ, одновременно и въ одномъ мѣстѣ живущихъ со мною людей, менѣе ясно; еще менѣе ясно людей, отдаленныхъ отъ меня временемъ и пространствомъ, но все таки не только знаю про нихъ, но чувствую ихъ. Еще менѣе ясно чувствую животныхъ, еще менѣе ясно неодушевленные предметы. Но все это я не только знаю, но чувствую тѣмъ единымъ,[155] дающимъ жизнь всему міру, началомъ.
4) Профессоръ пресерьезно описываетъ Табу, ужасаясь на нецивилизованность «дикихъ», а самъ признаетъ Табу собственности, священной собственности, собственности земли.
5) Подняться на ту точку, съ к[оторой] видишь себя.[156] Все въ этомъ.
6) То, что мы называемъ дѣйствительностью, есть сонъ к[отор]ый продолжается всю жизнь и отъ к[отор]аго мы понемногу пробуждаемся въ старости (пробуждаемся къ сознанію болѣе дѣйствительной дѣйствительности) и вполне пробуждаемся при смерти.
[7)] 6) Какое высоконравственное условіе жизни то, что происходить во всѣхъ крестьянскихъ семьяхъ: что возросшій человѣкъ отдаетъ весь свой заработокъ на содержаніе старыхъ и малыхъ.
[Я. П.] 22. Ходилъ гулять. Думалъ:[157]
1) Общаясь съ человѣкомъ, заботься не столько о томъ, чтобы онъ призналъ въ тебѣ любовное къ нему отношеніе, сколько о томъ, чувствуешь ли самъ къ нему истинную любовь. (Очень важно).
II) Все дѣло вѣдь очень просто. Завоеватели, убійцы, грабители подчинили рабочихъ. Имѣя власть раздавать ихъ трудъ, они для распространенія, удержанія и укрѣпленія своей власти призываютъ изъ покоренныхъ себѣ помощниковъ въ грабежѣ и за это даютъ имъ долю грабежа. То, что дѣлалось просто, явно въ старину, — ложно, скрытно дѣлается теперь. Всегда изъ покоренныхъ находятся люди, не гнушающіеся участіемъ въ грабежѣ, часто, особенно теперь, не понимая того, что они дѣлаютъ, и за выгоды участвуютъ въ порабощеніи своихъ братьевъ. Это совершается теперь отъ палача, солдата, жандарма, тюремщика, до сенатора, министра, банкира, члена парламента, профессора, архіерея, и, очевидно, никакимъ другимъ способомъ не можетъ окончиться, какъ только, во-первыхъ, пониманіемъ этого обмана, а во-вторыхъ, настолько высокимъ нравственнымъ развитіемъ, чтобы отказаться отъ своихъ выгодъ, только бы не участвовать въ порабощеніи, страданіяхъ ближнихъ.
III. 1) Ищетъ истину и самъ находитъ. Подраздѣленіе: а) ищетъ истину и довольствуется тѣмъ, что нашелъ, и б) не до вольствуется, не переставая искать.
2) Ищетъ истину, но не своимъ умомъ и усиліемъ, а въ исканіи другихъ, и смѣло слѣдуетъ тому, что открыли другіе. Подраздѣленіе: а) держится одного разъ навсегда, б) перемѣняетъ.
3) Не ищетъ истины, но беретъ то, что придетъ въ голову или попадается, и держится этого, пока не мѣшаетъ жить.
4) Не ищетъ, но того, что попалось, держится для приличія. Подраздѣленіе: a) религіозное, б) научное.
5) Не признаетъ никакой истины. Подраздѣленіе: а) признаетъ это, б) не признаетъ.
21 Мая пропустилъ. Все такъ же хорошо себя чувствовалъ. Мало работалъ. Ѣздилъ верхомъ. Бабы жаловались. Я сказалъ Сонѣ. Вечеромъ Андрей и Сережа. Я рано ушелъ.
Сегодня[158] 22 Мая. Рано проснулся. Записалъ то, чтò переписалъ Булгаковъ. Ходилъ по Засѣкѣ, заблудился, вышелъ къ поручику. Очень усталъ. Поправлялъ пьесу. Немного лучше, но все еще плохо. Бездна просителей. Кажется, не оч[ень] дурно обходился, примѣняя
