дурного чувства. — В своем Дневнике 26 августа 1910 г. С. А. Толстая записала: «Разговор мой вчера к ночи с дочерью Таней мне многое уяснил. У нее, у Саши и у Льва Николаевича идет деятельная переписка с Чертковым. Они так боятся, что я что-нибудь прочту (хотя этой подлой привычки — раскрывать чужие письма у меня никогда не было), что в Ясной только через людей близких им передают письма Черткову, а здесь кладут их в сумку последними, и тщательно запирают или пишут на Гольденвейзера или Булгакова. Запирает старательно Лев Николаевич и свой Дневник от меня; но Дневник дома; как-нибудь он всё-таки может попасть мне в руки». См. прим. 1489 и Записи А. Б. Гольденвейзера, 2, стр. 272.
27 августа, стр. 135.
1696. 13512—14. Ужасно жалка….. о портретах….. И ушел. — Запись относится к С. А. Толстой. Приводим выдержку из ее «Ежедневника» от 27 августа: «Страдала весь день и физически и душевно. 58 фотографий здесь, у Тани, снятых с Львом Николаевичем со всех сторон, во всех позах, местах и с разными улыбками и ужимками….. Уж это не духовное общение».
28 августа, стр. 135.
1697. 13515—20. Все тяжелее и тяжелее с Соф[ьей] Андреевн[ой]…. ужасный эгоизм. — См. прим. 1259.
1698. 13521. сумашествие. — Мысли о сумасшествии см. прим. 869.
1699. 13523. не признают болезни. И они неправы. — Приводим выдержки из Записок Д. П. Маковицкого: «Я говорил Льву Николаевичу, что Софья Андреевна сейчас же после своих выходок нормально рассуждает. Видит, что вы боитесь, и пользуется своими волнениями, притворством — что она сумасшедшая, как средством, чтобы вас пугать и действовать на вас в добывании прав издательских. Если признать у Софьи Андреевны сумасшествие, то только ее паранойю, которая у нее десятки лет, то все ее цинические речи и поступки, которые у нее десятки лет — тоже сумасшествие (паранойя), а теперь она искусно притворяется, чтобы вас удерживать в мнении, что она душевно-больна. Лев Николаевич на это ответил: «Где граница сумасшествия? — А потом то, что она это делает, уже ненормально».
[30 августа], стр. 135.
1700. 13224—26. Вчера было ужасное утро….. просила прощ[ения]. — См. записи в большом Дневнике от 28 и 29 августа, прим. 1259, 1262, 1264 и 1265.
1701. 13527. Маvоr — Джемс Мэвор см. прим. 1268.
1702. 13527—28. Саша телеграфировала, что хорошо. — См. запись от 30 августа в большом Дневнике.
1703. 13528. Что то будет? — Очевидно, этою записью Толстой отмечает свое беспокойство: удержится ли Софья Андреевна в том мирном настроении, в котором 29 августа она уезжала в Ясную поляну. См. записи от 29 августа в обоих Дневниках, прим. 1265.
[2 сентября], стр. 135.
1704. І3529—30. из сердца вылившееся письмо Соне. — Приводим полностью письмо Толстого к жене от 1 сентября 1910 г.: «Ожидал нынче от тебя письмеца, милая Соня, но спасибо и за то коротенькое, которое ты написала Тане. Не переставая думаю о тебе и чувствую тебя, несмотря на расстояние. Ты заботишься о моем телесном состоянии, и я благодарен тебе за это, а я озабочен твоим душевным состоянием. Каково оно? Помоги тебе Бог в той работе, которую, я знаю, ты усердно производишь над своей душой. Хотя я и занят больше духовной стороной, но хотелось бы знать и про твое телесное здоровье. Что до меня касается, то если бы не тревожные мысли о тебе, которые не покидают меня, я бы был совсем доволен. Здоровье хорошо, как обыкновенно делаю по утрам самые дорогие для меня прогулки, во время которых записываю радующие меня, на свежую голову приходящие мысли, потом читаю, пишу дома. Нынче в первый раз стал продолжать давно начатую статью о причинах той безнравственной жизни, которой живут все люди нашего времени. Потом прогулка верхом, но больше пешком.
Вчера ездил с Душаном к М[атвеевой], и я устал не столько от езды к ней, — она довезла нас назад в экипаже, — сколько от ее очень неразумной болтовни. Но я не раскаиваюсь в своей поездке. Мне было интересно и даже поучительно наблюдение этой среды, грубой, низменной, богатой среди нищего народа. Третьего же дня был Маvог. Он очень интересен своими рассказами о Китае и Японии, но я очень устал с ним от напряжения говорить на мало знакомом и обычном языке. Нынче ходил пешком. Сейчас вечером. Отвечаю на письма и прежде всего тебе. Как ты располагаешь своим временем, едешь ли в Москву и когда? Я не имею никаких определенных планов, но желаю сделать так, чтоб тебе было приятно. Надеюсь и верю, что мне будет так же хорошо в Ясной, как и здесь. Жду от тебя письма. Целую тебя. Лев».
1705. 13531—33. письмо от нее….. требованье любви. — Запись относится к письмам С. А. Толстой из Ясной поляны от 31 августа: к мужу и к Т. Л. Сухотиной. См. т. 84.
1706. 13535. ненависть, так….. — Приводим полностью из «Круга чтения» на 2 сентября изречение Шопенгауера, на которое ссылается Толстой: «Веру, как и любовь, нельзя вызывать насильно. Поэтому вводить ее или стараться утвердить государственными мероприятиями — дело рискованное, ибо, как попытка принудить к любви вызывает ненависть, так и попытка принудить к вере вызывает неверие».
[4 сентября], стр. 136.
1707. 1361—3. Приехала Саша….. Сжигает портреты, служит молебен в доме. — Вернувшись из Ясной поляны 3 сентября, A. Л. Толстая рассказывала о раздраженном состоянии и поведении матери. В. М. Феокритова в своих Записках от 31 августа рассказывает, что Софья Андреевна позвала ее, чтобы помочь убрать из спальни Толстого все портреты Черткова, которые Софья Андреевна собиралась сжечь. Далее в записи от 2 сентября, она приводит слова Софьи Андреевны: «Сейчас пошлю за священником, хочу молебен отслужить, и у Льва Николаевича окропить святой водой, а то там дух Черткова царит; нужно его выкурить; фотографии его сняла, а теперь пусть священник окропит»… Часа в четыре приехали священник и псаломщик… Служили молебен у нее в спальне, а потом кропили весь верх и в спальне, и в кабинете Льва Николаевича. Софья Андреевна призналась, что она всё рассказала о Черткове.
Воспоминания об этом молебне священника Тихона Агафоновича Кудрявцева опубликованы в статье А. С. Николаева «К последним дням жизни Льва Николаевича Толстого» — «Дела и дни», 1920. Об этом же см. Гольденвейзер, 2, стр. 274—275, прим. 1289.
[8 сентября], стр. 136.
1708. 1368. Приехала С[офья] А[ндресвна] — С. А. Толстая приехала в Кочеты 5 сентября.
1709. 13610. со вчерашнего дня — К какому точно дню относится эта запись, не установлено, вероятно к 7 сентября.
1710. 13612. Зосю. — С. А. Стахович.
[10 сентября], стр. 136.
1711. 13414. Вчера 9-го целый день была в истерике, — См. записи в большом Дневнике и прим. 1319 и 1322.
1712. 13621. ужаснувшей меня. — А. Б. Гольденвейзер 5 сентября написал Толстому в Кочеты письмо, к которому приложил выписку, с некоторыми сокращениями, из записок В. М. Феокритовой от 4 сентября (см. Гольденвейзер, «Вблизи Толстого» 2, стр. 277). В. М. Феокритова подробно записала слова С. А. Толстой, сказанные в присутствии М. А. Шмидт и ее, относительно своих планов на писания Толстого после его смерти. Планы эти состояли в том, что если Лев Николаевич умрет, не оставив никакого нотариального завещания, то Софья Андреевна будет сейчас же издавать всё. Цитируем дальше слова С. А. Толстой по записи В. М. Феокритовой от 4 сентября.
«Если бы даже он и оставил всё Черткову или на общую пользу, то я неизданные сочинения всё равно не отдам, ведь там годов нет. Когда было чтò написано — поди угадай. Мне все поверят, что они были написаны до 81 года Да положим, всё равно, мы ведь Завещания не оставим без оспаривания, ни я, ни сыновья, ведь у нас аргумент очень сильный, мы докажем, что он был слаб умом последнее время, что с ним часто делались обмороки, ведь это правда, и все это знают, и докажем, что в минуту слабости умственной его и заставили написать Завещание, а что он сам никогда не хотел обижать своих детей».
По поводу этого письма с выпиской из Дневника В. М. Феокритовой. Толстой писал 21 октября А. Б. Гольденвейзеру (см. т. 82). «Напрасно вы думаете, милый Александр Борисович, что ваше сообщение было мне неприятно. Как ни тяжело знать всё это и знать, что столько чужих людей знают про это, знать это мне полезно. Хотя в том, что пишет Варвара Михайловна и что вы думаете об этом есть большое преувеличение в дурную сторону, недопущение и болезненного состояния и перемешанности добрых чувств с нехорошими». См. запись далее, от 12 сентября.
12 сентября, стр. 137.
1713. 1377—8. — уехала. — См. прим. 1324.
[16—17 сентября, стр. 137].
1714. 1379—12. Но письма из Ясной ужасные….. мое завещан[ие], если есть таковое. — См. прим. 1089, 1341 и 1748.
1715. 13714—15. Получил письмо от Ч[ерткова]….. выдержу ли. — Толстой отмечает получение письма от В. Г. Черткова от 14 сентября, в котором Чертков между прочим писал: «Я очень обрадовался узнать, что на этот раз вы в Кочетах дали Софье Андреевне твердый отпор. Ей это послужило на большую пользу, как замечают здесь все, кто ее видят. Она приехала здоровая, бодрая, не столь разнузданная, как раньше, и замечается в ней некоторое уважение к вам, непосредственно вызванное вашим решительным отпором. Конечно, в духовном отношении она нисколько не изменилась. Но и то хорошо, что проявляет некоторую власть над собой в своих поступках, если не в словах». Письмо Черткова — см. прим. 1342 и прим. к письму Толстого Черткову от 17 сентября, т. 89.
22 сентября, стр. 137.
1716. 13719. fais ce que doit… — [Делай, что должно] — см. прим. 922.
II, Стр. 138—139.24 сентября, стр. 138.
1717. 1381. Потерял маленък[ий] дневник. Пишу здесь. — Вследствие потери тетради, в которой Толстой писал «Дневник для одного себя» (см. прим. 1359) он стал продолжать его на вынимающихся листках карманной Записной книжки. См. Описание рукописей, стр. 281.
1718. 1382—7. разговор о Д[етской] М[удрости]….. Я молчал. — Приводим запись С. А. Толстой в «Ежедневнике» от 24 сентября 1910 г.: «Опять Лев Николаевич кричал на меня зa то, что я пожелала прочесть его неизданную рукопись: «Детская мудрость» [см. прим. 792], которой в доме не оказалось ни одного экземпляра. Уж Чертков захватил рукопись, и я назвала его коллекционером. Это взбесило Льва Николаевича, и опять проплакала весь день». См. об этом слова Толстого, записанные В.
