въ жизни, всякое знаніе въ основѣ своей имѣетъ это одно, общее всѣмъ людямъ знаніе.
13) Прогрессъ ни для отдѣльнаго человѣка, ни для рода человѣческаго не имѣетъ никакого значенія, п[отому] ч[то] происходить во времени, к[оторое] безконечно. Прогрессъ во времени есть только необходимое условіе возможности сознанія блага, совершенствованія.
[17 сентября.] Два дня пропустилъ: 16 и сегодня 17 Сент.
Вчера поутру немного поправилъ письмо Гроту. И потомъ ничего особеннаго, кромѣ письма изъ Ясной, о[чень] тяжелаго.
60 писемъ, большей частью ничтожныхъ. Заним[ался] опять поправкой письма Грота. Выходитъ лучше. Ѣздилъ съ Душаномъ. Письмо отъ Ч[ерткова]. Переводъ Gandhy. Письмо Ms Mayo. Копія письма къ С[офьѣ] А[ндреевнѣ]. Все оч[ень] хорошо. Записать есть немного. Завтра.
20 Сент. Ни завтра 18, ни 19 ничего не писалъ. 18-го поправлялъ письмо Гроту и кое какія письма. Нездоровилось — животъ. Ходилъ немного. Вечер[омъ] читалъ интересную книгу: Ищущіе Бога.
19-го все нездоровъ, не трогалъ письма Гр[оту], но серьезнѣе думалъ о немъ. Утромъ ходилъ. Интересный разсказъ Кудрина объ отбытіи «наказанія» за отказъ. Книга Купчинск[аго] была бы оч[ень] хороша, если бы не преувеличеніе. Читалъ: И[щущіе] Б[ога]. Телеграмма изъ Ясной, съ вопросомъ о здоровіи и времени пріѣзда.
Сегодня всталъ почти здоровый. Ходилъ, читалъ, теперь 11-й часъ. Не хочется писать. И не сажусь за работу.
[291]Такъ ничего и не дѣлалъ. Читалъ. Вечеромъ опять тоже. Поздно легъ.
21 Сент. Мало спалъ и какъ будто возбужд[енъ]. Гулялъ. Хочется писать.
— Исправилъ Грота. Ѣздилъ къ В[ѣрѣ] П[авловнѣ], съ Таней и М[ихаиломъ] С[ергѣевичемъ]. Больше ничего.
22 С. Опять мало спалъ и возбужденъ. Не одѣваясь оч[ень] хорошо поправилъ Грота. Записать пустяки:
1) Нигдѣ, какъ въ деревнѣ, въ помѣщичьей усадьбѣ не видна такъ ясно вся грѣховность жизни богатыхъ.
[292][Ясная поляна.] Проѣхали оч[ень] хорошо. Заѣзжали къ милымъ Абрик[осовымъ]. Жалѣлъ, ч[то] не заѣхалъ въ школу Горбова. Онъ вышелъ съ ребятами. Дома засталъ С[офью] [Андреевну] раздраженной: упреки, слезы. Я молчалъ.
23 С. Нынче съ утра С[офья] [Андреевна] ушла куда то; потомъ въ слезахъ. Было оч[ень] тяжело. Куча писемъ. Есть интересныя. Саша раздражена и не права. Обѣдалъ, читалъ М[акса] Мюллера Инд[ѣйскую] философію. Какая пустая книга. Потерялъ маленькую книжечку.
Былъ Николаевъ съ милыми мальчика[ми]. Ложусь, 12 часовъ. Избѣгаю пассьянсы, хочу избѣгать игры. Жизнь только въ настоящемъ.
24 Сент. Ходилъ къ Николаеву и къ Калужскимъ, валяютъ валенки. Дома книги: нѣмецкая Шмита о наукѣ, письмо къ Индусу о пра[вѣ]. Шмитъ пустобрехъ научный. Моодъ тоже поучаетъ. Ѣздилъ съ Булг[аковымъ]. Милая Мар[ья] Ал[ександровна]. С[офья] А[ндреевна] б[ыла] непріятна. Къ вечеру прошло. Она больная, и мнѣ жалко ее отъ души.
Да, немножно просмотрѣлъ: «Нѣ[тъ] въ мірѣ виноватыхъ». Можно продолжать. Записать:
1) Въ первый разъ ясно понялъ все значеніе жизни въ настоящемъ: Избѣгать всего, что дѣлаешь и думаешь, имѣя въ виду будущее: игры, загадыванія, забота отъ впечатлѣній отъ моихъ поступковъ, и главное въ каждый моментъ, что теперь можетъ <и> должно быть хорошо, п[отому] ч[то] въ моей власти отнестись къ тому, что совершается какъ къ работѣ внутренней. Несколько разъ испытывалъ и всегда съ успѣхомъ.
2) Знаніе и наука разница. Знаніе — все, наука — часть. Также, какъ разница между религіей и церковью.
25 С. Всталъ, написалъ письмо. Гулялъ.[293] Написалъ на гулянiи другое письмо Малиновск[ому] о смертн[ой] казни. Съ почты корект[уры] Ив[ана] Ивановича] поправлялъ. Недоволенъ. Не кончилъ.[294] Непріятное сниманіе фотограф[iй.] Ѣздилъ съ Булгак[овымъ] хорошо. Съ Сашей хорошо поговорилъ. Весь вечеръ читалъ книгу Малиновскаго: много хорошаго и нужнаго матеріала. Ложусь, 12-й [часъ].
26 Сен. Дурно спалъ, дурные сны. Вставъ, перевѣсилъ портреты по мѣстамъ; ходилъ. Началъ писать Чешскимъ юношамъ, продолжалъ заниматься книжками Для Души. Немного болѣе довол[енъ]. Студентъ Чеботаревъ. Ему предстоитъ воинск[ая] повинность. Онъ самъ не знаетъ, какъ поступить. Искренній человѣкъ, понравился мнѣ. Поѣхалъ верхомъ съ Душ[аномъ]. Вернувшись, засталъ С[офыо] А[ндреевну] въ волненіи. Она сожгла портретъ Ч[ерткова]. Я б[ыло] началъ говорить, но замолчалъ — невозможно понять. Вечеромъ Хирьяковъ и Николаевъ. Я оч[ень] усталъ. С[офья] А[ндреевна] пыталась опять говорить. Я отмалчи[вался]. Сказалъ только до обеда то, что она перевесила[295] въ моей комнатѣ мои портре[ты], потомъ сожгла[296] портретъ моего друга, и я оказываюсь винов[атъ] во всемъ этомъ. Продолженіе дня б[ыло] то, что Саша съ В[арварой] М[ихайловной] вернулись по вызову М[арьи] А[лександровны]. С[офья] А[ндреевна] встрѣтила ихъ бурно, такъ что Саша решила уѣхать.
27 Сен. Съ утра проводилъ Сашу, — она уѣхала совсѣмъ въ Телят[инки]. Гулялъ, записалъ прибавленіе къ письму Грота. Дома книжки и письма. Больше ничего. Ѣздилъ верхомъ къ Тулѣ. Здоровье хорошо. Держусь. Кое-что записать. Былъ Хирьяковъ. Послалъ книжки Горбунову и письмо Аншиной въ газеты.
28 С. Е. б. ж.
[28 сентября.] Живъ. Но нездоровъ, слабъ. Пріѣзжала Саша. Я ровно ничего не дѣлалъ и не брался за дѣло, кромѣ писемъ, и тѣхъ мало. Ѣздилъ къ М[арьѣ] А[лександровнѣ]. Тамъ Николаевъ. Возвращаясь, на выѣздѣ изъ деревни, встрѣтилъ Ч[ерткова] съ Ростовце[вы]мъ. Поговорили и разъѣхались. Онъ явно б[ылъ] оч[ень] радъ. И я также. Веч[еромъ] читалъ. Одна книга писателя изъ народа, соревнователя Горькаго, а интересная книга: Antoine le Guerisseur. Верное религіоз[ное] міровоззрѣніе, только нехорошо выраженное. Да, забылъ записать: былъ ужасный офицеръ. Я думалъ, ч[то] онъ тяготится своимъ положеніемъ военнаго, а онъ о корнѣ [?][297] — слабость, lache,[298] потомъ о физіологіи, о наслѣдственныхъ клѣточкахъ. Я не выдержалъ и сказ[алъ], что прежде всего надо перестать носить орудія убійства и, что я много маралъ бумаги, и, что кому я нуженъ, тотъ найдетъ все, чтò я умѣю и могу сказать, въ моихъ писаніяхъ и раскланялся и ушелъ.
29 Сен. Всталъ рано. Морозъ и солнце. Все слабъ. Гулялъ. Сейчасъ вернулся. Прибѣжала Саша. С[офья[ А[ндреевна] не спала и тоже встала въ 8-мъ часу. Оч[ень] нервна. Надо быть осторожнѣе. Сейчасъ, гуляя раза два ловилъ себя на недовольстве то тѣмъ, что отказался отъ своей воли, то тѣмъ, что будутъ продавать на сотни тысячъ новое изданіе, но оба раза поправлялъ себя тѣмъ, что только бы передъ Богомъ быть чистымъ. И сейчасъ сознаешь радость жизни. Записать:[299]
Да, еще молился хорошо: Г[оспо]ди, Владыко живота моего и Царю Небесный. Записать:
1) Если есть какой нибудь Богъ, то только тотъ, к[отор]аго я знаю въ себѣ, какъ самого себя, а также и во всемъ живомъ. Говорятъ: нѣтъ матеріи, вещества. Нѣтъ, она есть, но она только то, посредствомъ чего Б[огъ] не есть ничто,[300] не есть[301] не живой, но живой Б[огъ], посредствомъ чего Онъ живетъ во мнѣ и во всемъ. Зачѣмъ, это я не знаю, но знаю что это есть.
Надо помнить, что моя душа не есть что то — какъ говорятъ — божественное, а есть самъ Богъ.[302] Какъ только я Богъ, сознаю себя, такъ нѣтъ ни зла, ни смерти, ничего, кромѣ радости.
2) Сейчасъ въ дурномъ духѣ: все нехорошо, все мучаетъ, все не такъ, какъ бы мнѣ хотѣлось. И вотъ вспоминаю, что жизнь моя только въ томъ, чтобы освобождаться отъ того, чтò скрываетъ мнѣ меня, и тотчасъ же все перестанавливается. Все, что мучало представляется пустяками, не стоящими вниманія, тоже, въ чемъ жизнь и чтò даетъ ея радости, сейчасъ передо мной. Только бери. И вмѣсто досады спокойное обращеніе на себя и то, чтò мучало становится матеріаломъ переработки. А переработка эта всегда возможна и всегда даетъ лучшую радость жизни.
[303]29 Сентября 10 г. Ясная Поляна.
[3.] 1) Какой ужасный умственный ядъ современная литература, особенно для молодыхъ людей изъ народа. Во 1-ыхъ, они набиваютъ себѣ память неясной, самоувѣренной, пустой болтовней тѣхъ писателей, к[оторы]е пишутъ для современности. Главная особенность и вредъ этой болтовни въ томъ, что вся она состоитъ изъ намековъ, цитатъ самыхъ разнообразныхъ, самыхъ новыхъ и самыхъ древнихъ писателей. Цитируютъ словечки изъ Платона, Гегеля, Дарвина,[304] о которыхъ пишущіе не имѣютъ ни малѣйшаго понятія, и рядомъ словечки какого нибудь Горькаго,[305] Андреева, Арцыбашева и другихъ, о которыхъ не стоитъ имѣть какого[306] нибудь понятія; во-вторыхъ,[307] вредна эта болтовня тѣмъ, что, наполняя головы, — не оставляетъ въ нихъ мѣста, ни досуга для того, чтобы познакомиться съ старыми, выдержавшими провѣрку, нетолько десяти,[308] ста, тысячи лѣтъ писателями.
Пріѣзжала Саша. С[офья] А[ндреевна] говорила, что она готова помириться съ В[арей]. Потомъ со мной была трогательна тѣмъ, ч[то] благодарила меня за ласковость къ ней. Страшно, а хочется думать, что и ее можно побѣдить добромъ. Ѣздилъ съ Булгак[овымъ] по Засѣкѣ, около Мясоѣд[ова]. Очень хорошо. Работы никакой — и не нужно. Только пустыя письма и вечеромъ читалъ пословицы, отмѣчая и замѣчательную книгу Бельгійскаго рабочаго, 65 лѣт[няго], почти безграмотнаго, к[отор]ый имѣетъ кружокъ вѣрую[щихъ] въ него и проповѣдуетъ оч[ень] глубокое и вѣрное ученіе о божественности души — въ Бога не вѣровать надо, a вѣрить, что мы Богъ. Все ученіе въ этой вѣрѣ и въ любви — любви къ врагамъ — одна эта любовь настоящая. Много лишняго, неяснаго, соединенія съ библейской легендой — Адамъ, Ева, змѣя — понимаемой иносказательно, но осн[ова] оч[ень] глубокая и вѣрная. Ложусь спать.
30 Сент. Оч[ень] дурно, слабо себя чувствую. Ничего кромѣ писемъ не дѣлалъ, и то плохо. Ѣздилъ съ Душаномъ — пріятно. Вечеромъ читалъ свою біографію, и б[ыло] интересно. Очень преувеличено. Была Саша. С[офья] А[ндреевна] спокойна. Записать:
[309]1) (Кажется, что прежде писалъ, но нынче особенно живо чувствую:) Богъ дышитъ нашими жизнями. Могу въ заблужденіи своемъ сказать себѣ, что я — я, а Богъ самъ по себѣ, или нѣтъ Его и могу понять, что я — Онъ, и тогда все легко и радость и свобода.
2) Соф[ья] Андр[еевна] говорить, что не понимаетъ любви къ врагамъ, ч[то] въ этомъ есть афектація. Она, да и многіе не понимаютъ этого, главное п[отому], ч[то] думаютъ, что то пристрастіе, к[оторое] они испытываютъ къ людямъ, есть любовь. —
————————————————————————————————————
1 Окт. Все та же вялость. Отъ Ч[ерткова] письма Лент[овской] и его статья, и еще что то. Читалъ это. Интересна его работа о душѣ и хороша. Писемъ мало и неиитересныя. Немного пописалъ о соціализмѣ для чеховъ. С[офья] А[ндреевна] говорила о томъ, чтобы видѣться съ Ч[ертковымъ]. Я говорилъ, ч[то] нечего говорить, надо просто перестать дурить, а быть, какъ всегда. Ѣздилъ верхомъ съ Булг[аковымъ]. Съ Голд[енвейзеромъ] вечеръ. А еще читалъ Мопасана. Семья прелесть. Пусть Саша запишетъ о матер[іи] и благѣ.
1) Хотѣлъ попросить С[ашу] записать и забылъ.
2 Ок. Всталъ больной. Походилъ. Сѣверный, непріятный вѣтеръ. Ничего не записалъ, но ночью оч[ень] хорошо, ясно думалъ о томъ, какъ могло бы быть хорошо худож[ественное] изображеніе всей пошлости жизни богатыхъ и чиновничьихъ классовъ и крестьянскихъ рабочихъ, и среди тѣхъ и другихъ, хоть по одному духовно живому человеку. Можно бы женщину и мущину. О, какъ хорошо могло бы быть. И какъ это влечетъ меня къ себе. Какая
