неизбѣжно, необходимо и благодетельно. Какъ бы вознесся, возгордился человѣкъ, если бы этого не было, какъ бы незамѣтно удовлетвореніе мнѣнію людскому подмѣнило бы для него исполненіе дѣла своей души. Какъ сразу освобождаетъ такая ненависть и презрѣніе людей — незаслуженныя, отъ работы о людскомъ мнѣніи и переноситъ на одну единственную, незыблемую основу жизни: исполненіе[338] воли своей совѣсти, она же и воля Бога.
[339]Пріѣхалъ Гастевъ и Г-жа Альмедингенъ. Читалъ письма и отвѣчалъ, больше ничего не дѣлалъ. Утромъ объискался. Началъ дѣлать несвойственную годамъ гимнастику и повалилъ на себя шкапъ. То то дурень. Чувствую себя слабымъ. Но помню себя, и за то спасибо. Немного занялся соціализмомъ. Гастевъ оч[ень] хорошо разсказывалъ о Сютаевѣ и казакѣ. Необходимо для народа руководитель въ религіозн[ой] области и начальникъ въ мірской.
1) Очень живо представилъ себѣ равсказъ о Священникѣ, обращающемъ свободнаго религіознаго человѣ[ка], и какъ обратитель самъ обращается. Хорошій сюжетъ. Ѣздилъ съ Булг[аковымъ]. Вечеръ тяжело.
25 Окт. Всталъ оч|ень] рано, но все таки ничего не дѣлалъ. Ходилъ въ школу и къ Прокоф[ію], поговорилъ съ его сыномъ отданнымъ въ солдат[ы]. Хорошій малый, обѣщалъ не пить. Потомъ немного о Соціализмѣ. Ѣздилъ въ школу съ Альмед[ингенъ] и потомъ съ Душаномъ далеко. Вечеромъ читалъ Montaign’a. Пріѣхалъ Сережа. Онъ мнѣ пріятенъ. С[офья] А[ндреевна] все также тревожна.
26 Ок. Видѣлъ сонъ. Грушенька, романъ, будто бы,[340] Ник. Ник. Страхова. Чудный сюжетъ. Написалъ письмо Ч[ерткову]. Записалъ дл[я] О соц[іализмѣ]. Написалъ Чуковско[му] О смертн[ой] казни. Ѣздилъ съ Д[ушаномъ] къ М[арьѣ] А[лександровнѣ]. Пріѣхалъ Андрей. Мнѣ оч[ень] тяжело въ этомъ домѣ сумашедшихъ. Ложусь.
27 Ок. Всталъ оч[ень] рано. Всю ночь видѣлъ дурные сны. Хорошо ходилъ. Дома письма. Немного работалъ надъ письмомъ къ N. и О С[оціализмѣ], но нѣтъ умственной энергіи. Ѣздилъ съ Душаномъ. Обѣдъ. Чтеніе Сютаева. Прекрасное письмо хохла къ Ч[ерткову]. Поправлялъ Чуковскому. Записать нечего. Плохо кажется, а въ сущности хорошо. Тяжесть отношеній все увеличивается.[341]
28 Окт. [Оптина пустынь.] Легъ въ половинѣ 12. Спалъ до 3-го часа. Проснулся и опять, какъ прежнія ночи, услыхалъ отворяніе дверей и шаги. Въ прежнія ночи я не смотрѣлъ на свою дверь, нынче взглянулъ и вижу въ щеляхъ яркій свѣтъ въ кабинетѣ и шуршаніе. Это С[офья] А[ндреевна] что то разъискива[етъ], вѣроятно читаетъ. Наканунѣ она просила, требовала, чтобъ я не запиралъ дверей. Ея обѣ двери отворены, такъ что малѣйш[ее] мое движеніе слышно ей. И днемъ и ночью всѣ мои движенья, слова должны быть извѣстны ей и быть подъ ея контролемъ. Опять шаги[342] осторожно отпираніе двери и она проходитъ. Не знаю отъ чего, это вызвало во мнѣ неудержимое отвращеніе, возмущеніе.Хотѣлъ заснуть, не могу, поворочался около часа, зажегъ свѣчу и сѣлъ. Отворяетъ дверь и входитъ С[офья] А[ндреевна], спрашивая «о здоровьѣ» и удивляясь на свѣтъ у меня, к[оторый] она видитъ у меня. Отвращеніе и возмущеніе растетъ, задыхаюсь, считаю пульсъ: 97. Не могу лежать и вдругъ принимаю окончательное рѣшеніе уѣхать. Пишу ей письмо, начинаю укладывать самое нужное, только бы уѣхать. Бужу Душана, потомъ Сашу, они помогаютъ мнѣ укладываться. Я дрожу при мысли, что она услышитъ, выйдетъ — сцена, истерика, и ужъ впредь безъ сцены не уѣхать. Въ 6-мъ часу все кое какъ уложено; я иду на конюшню велѣть закладывать; Душ[анъ], С[аша], В[аря] доканчива[ютъ] укладку. Ночь — глазъ выколи, сбиваюсь съ дорожки къ флигелю, попадаю въ чащу, накалываясь, стукаюсь объ деревья, падаю, теряю шапку, не нахожу, насилу выбираюсь,[343] иду[344] домой,[345] беру шапку и съ фонарикомъ добираюсь до конюшни, велю закладывать. Приходятъ С[аша], Д[ушанъ], В[аря]. Я дрожу, ожидая погони. Но вотъ уѣзжаемъ. Въ Щекинѣ ждемъ часъ, и я всякую минуту жду ея появления. Но вотъ сидимъ въ вагонѣ, трогаемся, и страхъ проходитъ, и поднимается жалость къ ней,[346] но не сомнѣніе, сдѣлалъ ли то, что должно. Можетъ быть ошибаюсь, оправдывая себя, но кажется, что я спасалъ себя, не Л[ьва] Н[иколаевича], а спасалъ то, что иногда и хоть чуть чуть есть во мнѣ. Доѣхали до Оптиной. Я здоро[въ], хотя[347] не спалъ и почти не ѣлъ. Путешест[віе] отъ Горбачева въ 3-мъ, набитомъ рабочимъ народомъ, вагонѣ оч[ень] поучительно и хоро[шо], хотя я и слабо воспринималъ. Теперь 8 часовъ, мы въ Оптиной.
29 Окт. [Оптина пустынь — Шамардино]. Спалъ тревожно, утромъ Алеша Серг[ѣенко]. Я, не понявъ, встрѣтилъ его весело. Но привезенныя имъ извѣстія ужасны. С[офья] А[ндреевиа], прочтя письмо, закричала и побѣжала въ прудъ. Саша и Ваня побѣжали за ней и вытащили ее. Пріѣхалъ Андрей. Они догадались[348] гдѣ я, и С[офья] А[ндреевна] просила А[ндрея] во что бы то ни стало найти меня. И я теперь, вечеръ 29, ожидаю пріѣзда А[ндрея]. Письмо отъ Саши. Она совѣтуетъ не унывать. Выписала психіатра и ждетъ пріѣзда Сер[ежи] и Тани. Мнѣ очень тяжело было весь день, да и физически слабъ. Гулялъ, вчера дописалъ замѣтку въ Рѣчь о смерт[ной] Казни. Поѣхалъ въ Шамардино. Самое утѣшительное, радостное впечатлѣніе отъ Машеньки, несмотря на ея разсказъ о «врагѣ», и милой Лизаньки. Обѣ понимаютъ мое положеніе и сочувствуютъ ему. Дорогой ѣхалъ и все думалъ о выходѣ изъ моего и ея положенія и не могъ придумать никаког[о], a вѣдь онъ будетъ, хочешь не хочешь, а будетъ и не тотъ, к[отор]ый предвидишь. Да, думать только о томъ, чтобы не согрѣшить. А будетъ, что будетъ. Это не мое дѣло. Досталъ у Маш[еньки] Кр[угъ] Чт[енія] и какъ разъ, читая 28, б[ылъ] пораженъ прямо отвѣтомъ на мое положеніе: Испытаніе нужно мнѣ, благотворное мнѣ. Сейчасъ ложусь. Помоги, Г[оспо]ди. Хорошее письмо отъ Ч[ерткова].
30 Ок. Е. б. ж.
[30 октября. Шамардино.] Живъ, но не совсѣмъ. Оч[ень] слабъ, сонливъ, а это дурной признакъ.
Читалъ Новоселовскую философскую библіотеку. Оч[ень] интересно: о Соціализмѣ. Моя статья о Соціал[измѣ] пропала. Жалко. Нѣтъ, не жалко. Пріѣхала Саша. Я оч[ень] обрадовался. Но и тяжело. Письма отъ сыновей. Пись[мо] отъ Сергѣя хорошее, дѣловитое, короткое[349] и доброе. Ходилъ утромъ нанимать хату въ Шамарди[нѣ]. Оч[ень] усталъ. Написалъ письм[о] С[офьѣ] А[ндреевнѣ].
31 Окт. [Астапово.] Все тамъ въ Шараповѣ.[350] <Ша> Саша и за[без]покоились что насъ догонятъ, и мы поѣхали. Въ Козельскѣ Саша догнала, сѣли поѣхали. Ѣхали хорошо, но въ 5-мъ часу стало знобить, потомъ 40 град[усовъ] температуры, остановились въ Астаповѣ. Любезный начальн[икъ] станціи далъ прекрасн[ыя] двѣ [комнаты].
[351][3 ноября. Астапово.] Ночь б[ыла] тяжелая. Лежалъ въ жару два дня. 2-го пріѣхалъ Ч[ертковъ]. Говорятъ, что С[офья] Ан[дреевна]. <3-го Т[аня]>. Въ ночь пріѣхалъ Сережа, оч[ень] тронулъ меня. Нынче, 3-го Никит[инъ], Таня, потомъ Голденв[ейзеръ] и Ив[анъ] Ив[ановичъ]. Вотъ и планъ мой. Fais ce que doit, adv[352]……
И все на благо и другимъ, и главное, мнѣ
I
1910, 29 Iюля. Начинаю новый дневникъ, настоящій дневникъ для одного себя. Нынче записать надо одно: то, что если подозрѣнія нѣкоторыхъ друзей моихъ справедливы, то теперь начата попытка достичь цѣли лаской. Вотъ уже нѣсколько дней она цѣлуетъ мнѣ руку, чего прежде никогда не было, и нѣтъ сценъ и отчаянія. Прости меня Богъ и добрыя люди, если я ошибаюсь.[353] Мнѣ же легко ошибаться въ добрую, любовную сторону. Я совершенно искренно[354] могу любить ее, чего не могу по отношеніи къ Льву. Андрей просто одинъ изъ тѣхъ, про к[отор]ыхъ трудно думать, что въ нихъ душа Божія (но она есть, помни). Буду стараться не раздражаться и стоять на своемъ, главное, молчаніемъ.
Нельзя же лишить миліоны людей, можетъ быть, нужнаго имъ для души. Повторяю: «мож[етъ] б[ыть]». Но даже если есть только самая малая вѣроятность, ч[то] написанное мною нужно душамъ людей, то нельзя лишить ихъ этой духовной пищи для того, чтобы Андр[ей] могъ пить и развратничать и Левъ мазать[355] и… Ну да Б[огъ] съ ними. Дѣлай свое и не осуждай.. Утро.
День, какъ и прежніе дни: нездоровится, но на душѣ меньше не добраго. Жду, что будетъ, а это то и дурно.
С[офья] А[ндреевна] совсѣмъ спокойна.
30 Іюля. Ч[ертковъ] вовлекъ меня въ борьбу, и борьба эта оч[ень] и тяжела, и противна мнѣ. Буду стараться любя (страшно сказать, такъ я далекъ отъ этого), вести ее.
Въ теперешнемъ положеніи моемъ, едва ли не главное нужное — это недѣланіе, не говореніе. Сегодня живо понялъ, что мнѣ нужно только не портить своего положенія и живо помнить, ч[то] мнѣ ничего, ничего не нужно,
31 Іюля. Прошелъ вечеръ праздно. Пріѣзжа[ли] Ладыж[енскіе], я слишко[мъ] много болталъ. С[офья] А[ндреевна] опять не спала, но не зла. Я жду.
1 Авг. Спалъ хорошо, но всетаки скучный, грустный, безжизненный, съ тяжелымъ сознаніемъ нелюбви вокругъ себя и, увы, въ себѣ. Помо[ги] Г[оспо]ди! — Саша опять кашляетъ. С[офья] А[ндреевна] разсказывала Пошѣ все то же. Все это живетъ: ревность къ Ч[ерткову] и страхъ за собственность. Оч[ень] тяжело. Льва Львовича не могу переносить. А онъ хочетъ поселиться здѣсь. Вотъ испытаніе! — Утромъ письма. Дурно писалъ, поправилъ одну коректурку. Ложусь спать въ тяжеломъ душевно состояніи. Плохъ я.
2 Ав. Е. б. ж.
[2 августа.] Оч[ень], очень понялъ свою ошибку. Надо было собрать всѣхъ наслѣдник[овъ] и объявить свое намѣреніе, а не тайно. Я написалъ это Ч[ерткову]. Онъ оч[ень] огорчился. Ѣздиль въ Колпну. С[офья] А[ндреевна] выѣхала провѣрять, подкарауливать,[356] копается въ моихъ бумагахъ. Сейчасъ допрашивала, кто передаетъ письма отъ Ч[ерткова]: — [357]«Ва[ми] ведется тайная любовная переписка». Я сказалъ, что не хочу говорить, и ушелъ, но мягко. Несчастная, какъ мнѣ не жалѣть ее. Написалъ Галѣ письмо.
3 Авг. Ложишься съ тоской на сердцѣ и съ такой же тоской просыпаешься. Все не могу преодолѣть. Ходилъ подъ дождемъ. Дома занимался. Ѣздиль съ Голд[енвейзеромъ]. Мнѣ съ нимъ отъ чего то тяжело. Письмо отъ Ч[ерткова]. Онъ оч[ень] огорченъ. Я говорю да и рѣшилъ ждать и ничего не предпринимать. Оч[ень] хорошо то, ч[то] я чувствую себя дряннымъ. — Вечеромъ записка сумашедшая отъ С[офьи] А[ндреевны] и требованіе, чтобы я прочелъ. Я загляну[лъ] и отдалъ. Она пришла и начала говорить. Я заперся, потомъ убѣжалъ и послалъ Душана. Чѣмъ это кончится? Только бы самому не согрѣшить. Ложусь. Е. б. ж.
4 Авг. Нынче ничего не б[ыло] тяжелаго, но мнѣ тяжело. Покончилъ корректуры, но ничего не писалъ. Погорячился съ гимназистами и напрасно, принялъ и далъ книгу студенту съ женой. Оч[ень] много суеты. Ѣздилъ съ Душаномъ къ Ладыженскимъ. Поша уѣзжаетъ, a пріѣзжаетъ Короленк[о].
5 Авг. Немножко свѣтлѣе думалъ. Совѣстно, стыдно, комично и грустно мое воздержаніе отъ общенія съ Чер[тковымъ]. Вчера утромъ была оч[ень] жалка,[358] безъ злобы. Я всегда такъ радъ этому — мнѣ такъ легко жалѣть и любить ее, когда она страдаетъ, а не заставляетъ страдать другихъ.
6 Авг. Нынче лежа въ пост[ели] пришла мысль, оч[ень] — мнѣ показавшая[ся], важной.
