в самом деле нелепейшего (даже по тому времени) и колоритнейшего…. По просьбе Льва Николаевича, защиту крестьян превосходно провел тульский присяжный поверенный Гольденблат, которого Лев Николаевич тут же в зале, после постыдного провала обвинения, горячо благодарил. Начиналось слушанием дело Афанасьева и судебный пристав с должным усердием выгнал всю массу народа за дверь, так как оно, конечно, слушалось при закрытых дверях. В зале остались, кроме состава суда, только Афанасьев, я и Лев Николаевич с неразлучным Маковицким. Пристав стал достаточно грубо выдворять их, но Лев Николаевич явно не обнаруживал желания уйти, оставаясь сидеть на своем месте в переднем ряду. Я поспешил к приставу и сказал ему, что оставляю Толстого в зале в счет тех трех человек, которых подсудимый был в праве оставлять, когда дело слушается при закрытых дверях. Сделать это было тем проще, что никого из близких Афанасьева на суде не было. Таким образом Лев Николаевич оказался единственным посторонним в зале, единственным, чье участие в процессе не было обязательно. Любопытный инцидент произошел во время присяги. Все, как это полагается, встали, кроме, однако, Льва Николаевича. Судебный пристав не мог потерпеть такой неслыханной вещи, бросился к нему и весьма бесцеремонно стал требовать, чтобы он поднялся. Лев Николаевич колебался и весь покраснел. Наконец он встал. Палата сделала вид, что ничего не замечает, несмотря на то, что инцидент был довольно громкий, что людей было в вале настолько мало, что каждое движение бросалось в глаза, и что за Толстым, конечно, наблюдали с большим любопытством. Лев Николаевич прослушал от начала до конца весь процесс, который прошел в обыкновенном типичном для политического процесса порядке: оглашение обвинительного акта, допрос подсудимого и свидетелей, чтение разных документов, речи прокурора и защитника. Защита добилась неожиданного успеха: палата согласилась поставить дополнительный вопрос — о виновности Афанасьева в хранении революционной литературы. Правда, оправдав Афанасьева по обвинению в том, что он член партии с.-р., она назначила ему самое высокое наказание, какое можно было дать за хранение — три года крепости.
Эта сравнительная мягкость приговора объясняется исключительно присутствием на процессе Льва Николаевича. Вероятно оно оказало известное влияние на ход предыдущего дела крестьян. Всемирно признанный моральный авторитет Толстого ощущался даже верными исполнителями воли министра юстиции, членами уголовного департамента судебной палаты и ее председателем, людьми, главнейшей служебной обязанностью которых была расправа с врагами самодержавия и довершение разгрома движения 1905 года. В присутствии Толстого неловко, невозможно было оборвать защитника, пренебрегать данными, говорящими в пользу подсудимого, круто вести дело в сторону обвинения. Но это еще не всё, возможно и другое. В присутствии Толстого, который безбоязненно, перед лицом всего мира, клеймил самодержавие, Толстого, к голосу которого, осуждавшему самодержавие и политические расправы, прислушивались с уважением все, в том числе и те, кто не разделял его политических и философских воззрений, — невозможно было подвергнуть одному из тягчайших наказаний мальчика, по сути дела виноватого только в том, что он во многом разделял взгляды самого Толстого и что он был увлечен общим могучим потоком революционного взрыва 1905 года. Сделать ответственным за это движение нервного, увлекающегося мальчика было до такой степени ясно несправедливо и жестоко, что на глазах у Толстого палата на это не решилась, хотя и имела бы на то достаточно формальных оснований… Я не знаю дальнейшей судьбы Афанасьева. Это был болезненный, нервный юноша, который просил защитника об одном: не смягчать содеянных им «преступлений» ссылкой на его душевную неуравновешенность».
Об этом же см. Б. Гольденблат, «Лев Николаевич Толстой в суде. Из воспоминаний защитника». «Известия тульской кооперации» 1918, XXII, стр. 4—5.
100. 920. Прочел письма и немного ответил. — Какие письма прочел Толстой утром 16 января, в точности не установлено, ответил же он на письмо Ляпиной. Любовь Николаевна Ляпина (р. 20 сентября 1896 г.), в 1910 г. ученица Пятигорской женской гимназии. Она писала Толстому, что решила отравиться и, как к последней надежде, обратилась к нему с письмом, в котором просила: «Ответьте мне не позднее чем через неделю. Ради бога!!!!!» Толстой, отвечая Ляпиной, писал: «Надо не думать о том, чем я могу быть полезной, не спрашивать, зачем жить, а знать и верить, что моя жизнь нужна тому, который меня послал в жизнь и делать то, чего он от меня хочет. А хочет он только того, чтобы я был в любви со всеми.
Посылаю вам книг, в которых яснее сказано все это. Л. Т.
Очень, очень советую вам вникнуть в то, что я пишу вам. Я пишу обдуманно. Жизнь должна быть радость и будет вам радость, если вы только поверите не мне, а Христу и всем мудрым и святым людям мира. Лев Толстой.
Теперь я жду от вас ответа. 16-го января 1910 г.».
В своем ответном письме Толстому от 16 февраля 1910 г. Ляпина писала: «Вы сделали для меня очень, очень много! Я всю жизнь буду считать вас своим спасителем и наставником, Вы спасли меня от смерти…» В настоящее время (октябрь 1929 г.) Л. Н. Василова замужем за инженером Василовым, живет в Ташкенте и преподает русскую литературу в педтехникуме. Подробнее см. т. 81, прим. к вышеприведенному письму Толстого.
101. 929. Дорогой с Дуги[аном] хорошо говорили о Массарике. — Фома Осипович Массарик (Thomas Garique Masařyk p. 7 марта 1850 г.) — чех, профессор философии в Пражском университете, автор ряда научных трудов по философии и социологии, с 1920 г. президент Чехо-словацкой республики. Находился в переписке с Толстым. В Ясной поляне был два раза: в апреле 1888 г. и 30 марта 1910 г. См. дальнейшие записи в Дневнике и прим. 453 и 458.
102. 930—31. не могу удержаться от радости [по поводу] выхода в Одессе Кр[уга] Чт[ения]. — Второй том «Круга чтения», изданный в 1906 г. «Посредником», не мог выйти в свет, так как был запрещен московской цензурой. Редактор-издатель газеты «Одесский листок» В. В. Навроцкий в память тридцатишестилетия «Одесского листка» издал полностью «Круг чтения», Одесса 1910, и 2 января 1910 г. отправил Толстому 5 экземпляров. Как свидетельствуют Д. П. Маковицкий и В. Ф. Булгаков, Толстой был очень обрадован появлением полного «Круга чтения».
17 января, стр. 9.
103. 934. приехал Булгаков с письмом и поручениями Ч[ерткова]. — Валентин Федорович Булгаков (р. 1886 г.) — в 1910 г. студент историко-филологического факультета Московского университета. Познакомился с Толстым в 1907 г. в Ясной поляне и состоял с ним в переписке. Разделял его взгляды. В начале января 1910 г. работал у В. Г. Черткова, а 17 января по его рекомендации переселился на хутор Телятинки в трех верстах от Ясной поляны, чтобы помогать Толстому в его работах по составлению «На каждый день».
С тех пор В. Ф. Булгаков состоял секретарем Льва Николаевича, проживая в Телятинках и иногда переселяясь в Ясную поляну, вплоть до ухода Толстого 28 октября 1910 г. Свое пребывание у Толстого в 1910 г. Булгаков подробно описал в Дневнике, который вышел в трех изданиях. Первое издание носит название: «У Л. Н. Толстого в последний год его жизни», изд. «T-во И. Д. Сытина», М. 1911; 2 и 3 изд. — «Лев Толстой в последний год его жизни», изд. «Задруга», 2 изд. М. 1918, 3 изд. М. 1920. Имеется дополнение к Дневнику под заглавием: «Трагедия Льва Толстого», изд. «Прибой», Л. 1928. Кроме названных, им написаны работы о Толстом: «Христианская этика». (Систематические очерки мировоззрения Л. Н. Толстого.) 1 Изд. издат. комиссия М. С. С. Д. М. 1917 и 2 изд. «Общества истинной свободы в память Л. Н. Толстого», М. 1919; «Л. Толстой и наша современность». М. 1919; «Жизнепонимание Л. Н. Толстого». В письмах его секретаря. Изд. Сытина. М. 1911. «Университет и университетская наука» (изд. 2, «Новый мир» М. 1919); «Опомнитесь, люди-братья!». История воззвания единомышленников Л. Н. Толстого против мировой войны 1914—1918 гг. изд. «Задруга» М. 1922 и ряд других работ.
До 1923 г. В. Ф. Булгаков был одним из руководителей Московского Толстовского музея. С 1923 г. Булгаков находится в эмиграции и живет в Праге, занимаясь литературным трудом и чтением лекций.
104. 935. Ездил со всеми детьми по Засеке. — «Засека» — большой казенный лес (около 32000 гектаров) вблизи от Ясной поляны, тянется через всю Тульскую губ. длинной полосой, шириной от 3 до 6 верст. Среди этого леса находится станция Московско-курской ж. д. Козловка-Засека, ныне Ясная поляна. 17 января Толстой ездил верхом, а гостившие в Ясной поляне его внуки: Софья Андреевна Толстая (см. прим. 596), Илья Андреевич Толстой (см. прим. 596) и Татьяна Михайловна Сухотииа (см. прим. 218) сопровождали его на двух санях.
105. 936 М[арья] А[лександровна], Буланже. — Приезжали к Толстым из Овсянникова М. А. Шмидт и П. А. Буланже.
18 января, стр. 10.
106. 101 Обидел тульскую попрошайку. — К Толстому в Ясную поляну ежедневно стекалось много посетителей. Особенно тяжелы для него были просившие денежной помощи. Нищих он оделял медными деньгами, а просителям, обращавшимся к нему за материальной поддержкой по большей части отказывал. Возможно, что в данном случае речь идет о такого рода просительнице. О невозможности для себя оказывать материальную помощь Толстой неоднократно публиковал в газетах. См. Письмо в редакции газет от 7—10 июня 1910 г., т. 82.
107. 101—2. Кроме писем. — Редакции известны два письма Толстого от 18 января: Римме Сырцовой о цели жизни и Евгению Хлебцевичу о кооперации. Д. П. Маковицкий в своих записках от 18 января записал, что «писем получено двадцать. На некоторые Лев Николаевич не ответил, потому что недоставало времени и сил».
108. 102. написал кое как дней 8 или 9. — Запись относится к работе над «Январем» сборника «На каждый день». См. прим. 92.
109. 102—3. переговорил с Булг[аковым]. — О порученной ему работе по выборке из сочинений Толстого мыслей о неравенстве для сборника «На каждый день», и по поводу поручений В. Г. Черткова, которые сообщил Булгаков. См. прим. 103 и Дневник Булгакова, изд. 3, стр. 31—32
110. 1023—4. я сам себе гадок и противен, и знаю, что того сто́ю. — Аналогичные записи — см. 20 и 25 января, 11 февраля, 7 апреля № 1, 9 апреля № 2, 16 июля № 2 и 7 августа № 1. См. Записную книжку, стр. 149.
19 января, стр. 10.
111. 108. и самому себя проверять. — См. письма к учительнице А. Ф. Аншиной от 24 августа, 31 августа и 1 сентября 1910 г., т. 82, о преподавании в
