концертъ. Иду обѣдать.
[89]Помоги мнѣ повернуться такъ, чтобы меня не б[ыло], а только Б[огъ] шелъ бы черезъ меня.
Записать надо двѣ, да теперь некогда.
1 Апрѣля. Вчера пріѣхалъ Димочка, разсказывалъ мнѣ повесть Семенова, оч[ень] хорошо. Я взялъ Семенова и читалъ весь вечеръ. Оч[ень] хорошо. И вечеромъ слабость и нынче, съ утра еще болѣе. Тягочусь тѣмъ, что ничего не могу дѣлать. Зато хорошо, что самъ себѣ оч|ень] противенъ и гадокъ. Запис[ать]:
1) Вещество и пространство, время и движеніе[90] отдѣляютъ меня и всякое жив[ое] существо отъ Всего Бога. Какъ же представлять себѣ Бога личнымъ, т. е. ограниченнымъ, т. е. въ пространстве и времени.
2) Есть во всѣхъ насъ два «я» — тѣлесное, т. е. соединеніе тѣла съ сознаніемъ, т. е. тѣлесн[ая] жи[знь], и одно сознаніе, т. е. духовная жизнь. У дѣтей[91] духовная жизнь, когда проявляется, проявляется во вс[ей] чистотѣ, безъ участія ума и его плодо[въ] соблазновъ, и потому особенно мило.
Сейчасъ 9 часовъ, сажусь за кофе и письма.
3 Апр. Два дня пропустилъ. 1 Апр. не помню, что дѣлалъ. Знаю только, что б[ылъ] оч[ень] слабъ и ничего не работалъ. Вчера тоже самое. Незначительныя письма отвѣти[лъ] и больше ничего. Нынче тоже. Сплю много, но слабость все усиливается. Теперь 6-й часъ. Только ч[то] проснулся. Много б[ыло] писемъ. Отвѣчалъ нѣкот[орыя]. Съ утра хотѣлъ написать о своихъ похоронахъ и о томъ, чтò прочесть при этомъ. Жалѣю, ч[то] не записалъ. Все ближе и ближе чувствую приближенiе смерти. Несомнѣнно то, что жизнь моя, а также, вѣроятно, и всѣхъ людей становится духовнѣе съ годами. Тоже совершается и съ жизнью всего человѣчества. Въ этомъ сущность и смыслъ жизни всей и всякой, и потому смыслъ моей жизни опять только въ этомъ одухотвореніи ея. Сознавая это и дѣлая это, знаешь, что дѣлаешь предназначенное тебѣ дѣло: самъ одухотворяешься и своей жизнью хоть сколько нибудь содѣйствую общему одухотворенію — совершенствованію.
Какъ то гораздо лучше, яснѣе чувствов[алъ] это во время гулянья. И сейчасъ непреодолимая слабость: глаза слипаются, и пошевелиться тяжело.
4 Апр. Всталъ бодрѣе. Ходилъ гулять. И хорошо думалось и утромъ, и на гуляньи.
Утромъ думалъ такъ:
1) Одно изъ двухъ: или жить во времени и пространствѣ, руководясь въ своей дѣятельно[сти] соображеніями о предстоящемъ и внѣшнихъ вещественныхъ условіяхъ и бояться, надѣяться, и всегда ошибаться, и страдать, или: — жить только настоящимъ и духовнымъ началомъ — душою и руководиться въ своей дѣятельности, не зна[я] ни страха, ни разочарованія, ни ошибокъ, ни страданій — законъ духовнаго начала души — любовью.
Жизнь не допускаетъ ни того, ни другого вполнѣ. Жизнь только тогда жизнь, когда духовное начало побѣждаетъ вещественное, и только въ этой побѣдѣ — жизнь. (Запутался, а въ головѣ б[ыло] хорошо).
2) Любовь[92] къ Богу и сознанiе Его, это тоже, что тяготѣнiе къ землѣ и земли къ большому центру, а того еще къ большему центру тяготѣнія и такъ безъ конца. Любовь къ ближнему, къ животнымъ, это тоже тяготѣніе между предметами, находящимися въ зависимости отъ всеобща[го] тяготѣнія. Бога мы знаемъ точно также, какъ знаемъ тяготѣніе. Точно также, какъ знаемъ тяготѣнье по его закон[у], такъ и Бога по Его закону любви. Тотъ же законъ любви къ Богу, какъ и законъ тяготѣнія къ общему, основному центру тяготѣнія, и какъ тотъ же законъ тяготѣнія между отдѣльными предметами вещества, такъ и тотъ же законъ любви между отдѣльными[93] живы[ми] существами. И также, какъ мы не знаемъ, не можемъ даже представить себѣ всеобщаго центра тяготѣнія, мы не можемъ знать и представить даже себѣ Бога. Но также [какъ] несомнѣнно то, чтò этотъ непостижимый центръ есть, также несомнѣнно и то, чтò Богъ есть.
— Грубое представленіе тяготѣнія есть верхъ и низъ; болѣе высокое: земля притягиваетъ; еще болѣе высокое: землю притягиваетъ солнце, солнце же само притягивается къ … и т. д. То же и съ[94] представлен[іемъ] Бога. Самое грубое представленіе Бога идолъ, болѣе высокое: Христосъ, Будда,… еще болѣе высокое Богъ личный. Но ни то, ни другое недоступно человѣку, хотя и то и другое, какъ понятіе и какъ фактъ, неизбѣжно, необходимо.
5 Апр. Всталъ бодро. Ходилъ навстрѣчу С[офьѣ] А[ндреевнѣ]. Въ постели записалъ кое что не дурно. Потомъ письма. Поправки корректуры Окт[ября]. Н[а] К[аждый] Д[ень] и книжечки 19 и 20 пересмотрѣлъ, а писать комедіи не пришлось. Вечеромъ тоже работалъ. С[аша] все болѣетъ. Ложусь спать.[95]
1) Какъ хорошо помнить свое ничтожество: человѣка передъ миліардами людей, животнаго среди миліарда миліардовъ животныхъ, своего обиталища земли-песчинки,[96] въ сравненіи съ Сиріусомъ и др., и свое время жизни въ сравненіи съ миліардомъ милліа[рдовъ] вѣковъ.[97] Одинъ смыслъ: ты — работникъ. Урокъ заданный написанъ въ твоемъ разумѣ и сердцѣ и выраженъ ясно и понятно лучшими изъ такихъ же существъ, какъ ты. Награда за исполненіе урока сейчасъ же опять въ тебѣ вѣрная. Но как[ое] значеніе имѣетъ твой урокъ и исполненіе его — не дано[98] знать тебѣ, да и не зачѣмъ. Тебѣ и такъ хорошо. Чего еще желать тебѣ?
7 Апр. Опять пропустилъ день вчерашн[ій]. Всталъ рано. Писемъ немного, отвѣчалъ. Писать не хочется ничего новаго. Et je m’en trouve bien.[99] Ѣздилъ съ Душа[номъ] далеко и оч[ень] пріятно. Безумно пріятная весна. Всякій разъ не вѣришь себѣ. Неужели опять изъ ничего эта красота. Вечеромъ Сережа. Онъ мнѣ понятенъ сталъ. — И я радъ. Димочка съ Булгак[овымъ] и Сергѣенко мальчикомъ. Написалъ отвѣтъ Градовскому. Нынче:
Ходилъ навстрѣчу пролеткѣ, возившей М[ихаила] С[ергѣевича] и Сер[ежу]. Потомъ писалъ немного. Саша лежитъ. Ѣздилъ съ Душаномъ по лѣсамъ. Поправлялъ книжки, все не знаю, какъ назвать. Потомъ Философовъ. Мертвый какъ почти всѣ. Хорошо письмо отъ мужика. Полусумашедшая дѣвица. Да, забылъ вчера два крест[ьянина], одинъ нижегородскій, другой Екатеринославскій. Оба нарочно пріѣзжали и оба надѣялись на помощь.
Жить только для того, чтобы исполнять не свою, а Его волю. Какая свобода! И я начинаю испытывать ее. Какъ же не быть благодарнымъ и за рожденіе, и за жизнь, и за смерть?
Теперь 10 часовъ. Хочу еще приготовить къ перепискѣ книжечки. Теперь уже 25-я.
[9 апреля.] 8, 9, Апр. Вчера ничего не помню. Поправлялъ Мысли О Ж[изни]. Письма написалъ плохо. Ничего не хочется дѣлать. Ѣздилъ съ Душ[аномъ]. Уныло и даже недобро.
— [100]Нынче тоже. Сашѣ хуже. Ее отправляютъ въ Крымъ. Записать:
1) «Ты — царскій работникъ, а я — Божій».
2) Одно изъ самыхъ тяжелыхъ условій моей жизни, это то, ч[то] я живу въ роскоши. Всѣ тратятъ на мою роскошь, давая мнѣ ненужные предметы, обижаются, если я отдаю ихъ. А у меня просятъ со всѣхъ сторонъ, и я долженъ отказывать, вызывая дурныя чувства. Вру, что тяжело. Тяжело оттого, ч[то] я плохъ. Такъ и надо. Это хорошо. Оч[ень] хорошо. Цѣлый день d’une humeur de chien,[101] особенно, гдѣ надо бы быть добрымъ. Только всетаки помню, что[102] одобреніе нужно только Его.
10 Апр. Продолжаю быть въ самомъ дурномъ настроеніи. И думать не могу о какой нибудь самостоятельной работѣ. Поправлялъ М[ысли] О Ж[изни]. Встрѣтилъ Николае[ва]. Получилъ коррект[уры] отъ Ив[ана] Ив[ановича]. Саша ѣдетъ. Она грустна. Я хорошо поговорилъ съ ней. Оба расхлюпались. Только вписалъ:
1) Если сердишься на людей, то подумай, не отъ того ли, ч[то] самъ плохъ. Если сердишься на животныхъ, то всѣ вѣроятія за то, ч[то] плохота въ тебѣ. Если же сердишься на вещи, то знай, что все въ тебѣ и надо взять себя въ руки.
2) Я, слава Богу, привыкъ молиться, когда одинъ. А когда сходишься съ людьми, когда нужнѣе всего молитва, все не могу привыкнуть. Буду всѣми силами стараться пріучить себя при встрѣчѣ, общеніи съ каждымъ человѣкомъ сказать самому себѣ: помоги мне, Господи, съ братской любовью обойт[ись] съ нимъ, съ ней.
3) Какой большой грѣхъ я сдѣлалъ, отдавъ дѣтямъ состояніе. Всѣмъ повредилъ, даже дочерямъ. Ясно вижу это теперь.
11 Апр. Все то же состояніе. Ничего не работалъ кромѣ писемъ. И письма плохія. А оч[ень] хочется. Говорилъ хорошо съ Сашей. Булг[аковъ] потерялъ письмо. Очень б[ыло] хорошее. Радъ, ч[то] никакого усилія не нужно, чтобы не жалѣть. Съ баба[ми] просительницами б[ылъ] плохъ. Не помнилъ молитву. Записать:
1) Дьяволъ тщеславія такъ хитеръ и ловокъ, ч[то], когда ты совершенно искренно начинаешь судить себя и видишь всѣ свои гадости, онъ уже тутъ какъ тутъ и подсказываетъ такъ: Вотъ, видишь какой ты хорошій, не такой, какъ всѣ: ты смирененъ и осуждаешь себя, ты хорошій.
2) Насъ пріучили понимать подъ религіей[103] точное, опредѣленное представл[еніе] о Богѣ и Его законѣ, и отъ этого намъ кажется, ч[то] признаніе непонятнаго, но несомнѣннаго Бога и Его требованi[й], написанныхъ не въ книгахъ, а въ нашихъ сердцахъ, не удовлетворяетъ насъ. А между тѣмъ только въ этомъ непонятномъ Богѣ и въ требованіяхъ Его, напиеанныхъ въ нашихъ сердцахъ и есть религія, одна истинная религія.
3) Когда сходишься съ человѣкомъ, то должно бы быть одно чувство радости и благодарности за то, ч[то] является возможность единенія.
4) Патріотизмъ невовможенъ для человѣка, во что нибудь разумно вѣрующа[го].
5) Жизнь такъ полна противорѣчій всему тому, что мы думаемъ и чувствуемъ, что дурманъ табака, вина необходимъ намъ.
12 Апр. Утро, 2 часа. Все также неработоспособенъ. Письмо о смерти Петражицкаго. Одно хорошо. Чувствую движеніе впередъ въ равнодушіи къ сужденію людей и большое уваженіе къ человѣку, какъ я говорю: благодарность за радость возможности общенія. Утромъ письма и поправилъ вчерашнее письмо. Ѣду верхомъ.
Не обѣдалъ. Мучительная тоска отъ сознанія мерзости своей жизни среди работающихъ для того, чтобы еле еле избавиться отъ холодной, голодной смерти, избавить себя и семью. Вчера жрутъ 15 человѣ[къ] блины,[104] человѣкъ 5, 6, семейныхъ людей бѣгаютъ, еле поспѣвая готовить, разносить жранье. Мучительно стыдно, ужасно. Вчера проѣхалъ мимо бьющ[ихъ] камень, точно меня сквозь строй прогнали. Да, тяжела, мучительна нужда и зависть, и зло на богаты[хъ], но не знаю не мучительнѣй ли стыдъ моей жизни.
Нынче 13 Апр. Проснулся въ 5 и все думалъ, какъ вытти, ч[тò] сдѣлать? И не знаю. Писать думалъ. И писать гадко, оставаясь въ этой жизни. Говорить съ ней? Уйти? Понемногу[105] измѣнять?…. Кажется, одно послѣднее буду и могу дѣлать. А всетаки тяжело. Можетъ быть, даже навѣрное, это хорошо. Помоги, помоги Тотъ, Кто во мнѣ, во всемъ, и Кто есть, и кого я молю и люблю. Да, люблю. Сейчасъ плачу, любя. Оч[ень].
14 Апр. Оч[ень] б[ыло] тяжело вчера. Ходилъ вчера къ Курнос[е]н[ковой], къ Шинтяков[у] — забылъ какъ зовутъ. Ничего не дѣлалъ, кромѣ пустого письма. Ѣздилъ верхомъ. Тяжело, а не знаю, чтò дѣлать. Саша уѣхала. И люблю ее, недостаетъ она мнѣ — не для дѣла, а по душ[ѣ]. Пріѣзжали провожать ее Голденв[ейзеры]. Онъ игралъ. Я
