Толстого с Бирюковым, кроме того, см.: Б, 4, стр. 227—230; А. Б. Гольденвейзер, «Вблизи Толстого», 2, стр. 189—190; В. Ф. Булгаков, «Лев Толстой в последний год его жизни», стр. 277 и 278.

3 августа, стр. 86.

1135. 8631. над коректурами. — О работе Толстого 3 августа над корректурами «Пути жизни» см. Дневник Булгакова, стр. 279. В этот день Толстой работал над корректурами выпуска 24: «Самоотречение».

1136. 8631—34. Чудное место Паскаля….. когда живешь этим чудом! — В. Ф. Булгаков в своем Дневнике, на стр. 279—280 сообщает, что во время работы над корректурами «Пути жизни», 3 августа Толстой сказал ему: «Вот Паскаль умер двести лет тому назад, а я живу с ним одной душой — что может быть таинственнее этого? Вот эта мысль (которую Лев Николаевич мне продиктовал), которая меня переворачивает сегодня, мне так близка, точно моя!.. Я чувствую, как я в ней сливаюсь душой с Паскалем. Чувствую, что Паскаль жив, не умер, вот он! Так же, как Христос… Это знаешь, но иногда это особенно ясно представляешь. И так через эту мысль он соединяется не только со мной, но с тысячами людей, которые ее прочтут. Это — самое глубокое, таинственное и умиляющее… Вот мысль, — продолжает свою запись В. Ф. Булгаков, — французского философа, в переводе Льва Николаевича, которая так тронула его: «Своя воля никогда не удовлетворяет, хотя бы исполнились все ее требования. Но стоит только отказаться от нее, от своей воли, и тотчас же испытываешь полное удовлетворение. Живя для своей воли — всегда недоволен, отрекшись от нее — нельзя не быть вполне довольным. Единственная истинная добродетель — это ненависть к себе, потому что всякий человек достоин ненависти своей похотливостью. Ненавидя же себя, человек ищет существо, достойное любви. Но, так как мы не можем любить ничего вне нас, то мы вынуждены любить существо, которое было бы в нас, но не было бы нами, и таким существом может быть только одно — всемирное существо. Царствие божие в нас — Лк. 17, 21; всемирное благо в нас, но оно не мы». Мысль эта включена Толстым в выпуск 24 «Пути жизни» «Самоотречение». О Паскале см. прим. 869.

1137. 8635. Ездил в Колпну с Голд[енвейзером] — 3 августа Толстой вторично ездил в дер. Колпну за семенной рожью, верхом с А. Б. Гольденвейзером, а обратно — в шарабане. См. прим. 1131 и 1132. Поездка эта подробно описана Гольденвейзером в его Записях на стр. 196—199. См. запись Толстого в «Дневнике для одного себя» от 3 августа.

1138. 8635—38. Вечером тяжелая сцена,….. но больно стало. — См. запись Толстого от 3 августа в «Дневнике для одного себя». Приводим описание этой тяжелой сцены, пользуясь записями А. Л. Толстой, В. М. Феокритовой, Д. П. Маковицкого, А. Б. Гольденвейзера, В. Ф. Булгакова и С. А. Толстой. Софья Андреевна получила письмо от Эльмера Моода, составлявшего английскую биографию Толстого («The Life of Tolstoy»), вместе с копией письма Толстого к Мооду от 23 июля 1910 г. (см. т. 82), в котором Толстой просил Моода выпустить из биографии то место, где говорится о якобы неодобрительном отношении к Черткову его покойной дочери Марьи Львовны Оболенской. Это письмо явилось толчком к возбуждению Софьи Андреевны. (См. прим. 1070.) Она вновь стала вспоминать запись Толстого в его Дневнике молодости от 29 ноября 1851 г., где говорится о его влюбленности в мужчин, стала читать вслух присутствовавшим это место Дневника, вместе со своими примечаниями, в которых она, основываясь на этой записи, старалась объяснить дружбу Толстого к Черткову, как патологическую, противоестественную привязанность мужчины к мужчине. В записи этой Толстой, будучи еще двадцатитрехлетним молодым человеком, писал: «Я никогда не был влюблен в женщин… В мущин я очень часто влюблялся»… Описывая далее свое чувство к некоторым мужчинам и перечисляя, в кого именно он был влюблен, Толстой заканчивал запись: «Было в этом чувстве и сладострастие, но зачем оно сюда попало, решить невозможно; потому что, как я говорил, никогда воображение не рисовало мне любрические картины; напротив, я имею страшное отвращение». См. полностью эту запись в томе 46, Дневник 1851 г. от 29 ноября.

В тот же день Софья Андреевна написала ответ Мооду, в котором она просила не считаться с желанием ее мужа, который, как она пишет, «стал слаб, потерял собственную волю и находится под влиянием Черткова и боится его…, тем более, — заканчивала свое письмо С. А. Толстая, — что муж мой наверно не станет вновь читать вашу книгу». Письмо это, фотокопия которого прислана Моодом в переводе на русский язык, публикуется в примечании к письму Толстого к Мооду от 23 июля 1910 г., т. 82. Сам Моод, упоминая об этом эпизоде в письме к редактору настоящего тома от 8 июля 1929 г., пишет, что в данном месте своей книги он не называл Черткова по имени, а писал про некоего «Х» и он может предположить, что Софья Андреевна, читая вслух Льву Николаевичу его книгу, сама расшифровала «X», прочитав вместо него фамилию Черткова.

В этот же день С. А. Толстая получила письмо от матери В. Г. Черткова, Е. И. Чертковой, в котором она протестовала против распространяемой Софьей Андреевной клеветы на ее сына. Софья Андреевна сейчас же ответила Е. И. Чертковой. Оба эти письма опубликованы А. Б. Гольденвейзером в его Записях, 2, стр. 200—202. — Не удержавшись в своем раздражении против Черткова, Софья Андреевна стала требовать, чтобы Лев Николаевич прочитал ее переписку с Моодом и Е. И. Чертковой, когда же он отказался, сама прочла ему вышеприведенную выдержку из его Дневника молодости, со своими объяснениями. В. Ф. Булгаков пишет об этом в записи от 3 августа своего Дневника: «Сегодня вечером опять тяжелые и кошмарные сцены. Софья Андреевна перешла все границы в проявлении своего неуважения ко Льву Николаевичу и наговорила ему безумных вещей, оправдывая ненависть свою к Черткову. Я видел, как после разговора с ней в зале Лев Николаевич быстрыми шагами прошел через мою комнату к себе, прямой, засунув руки за пояс и с бледным, точно застывшим от возмущения и ужаса перед услышанным, лицом. Затем щелкнул замок. Лев Николаевич запер зa собой дверь в спальню на ключ. Потом он прошел из спальни в кабинет и точно так же запер на ключ дверь из кабинета в гостиную, замкнувшись таким образом, в двух своих комнатах, как в крепости. Его несчастная жена подбегала то к той, то к другой двери и умоляла простить ее… и открыть дверь, но Лев Николаевич не отвечал…» («Трагедия Льва Толстого», стр. 70—71). «Лев Николаевич ни слова ей не ответил, — пишет А. Б. Гольденвейзер со слов А. Л. Толстой и В. Ф. Булгакова, — а немного погодя, страшно бледный, прибежал к Александре Львовне и упал в кресло. Александра Львовна взяла его пульс — больше ста и сильные перебои. Вошел Душан Петрович. Лев Николаевич сказал ему: «Передайте ей, что если она хочет меня убить, то она скоро этого добьется». Лев Николаевич сказал Александре Львовне, что хотел сейчас же уйти пешком на Козловку и уехать в Москву, и оттуда просить выслать ему вещи». («Вблизи Толстого», 2, стр. 203.) Сама же С. А. Толстая в «Ежедневнике» от 3 августа пишет: «Мне было плохо весь день. Мучительные мысли и подозрения не оставляли меня. Получила письмо от Чертковой и Моода. Вечером предложила Льву Николаевичу для объяснения моей ревности к Черткову прочесть его старый Дневник 1850 г. о его любви к мущинам. Лев Николаевич рассвирепел ужасно, кричал «уйду», бегал по комнатам, как зверь, и заперся. Опять страдания!»

4 августа, стр. 87.

1139. 872. Много посетителей пустых. — 4 августа у Толстого были следующие посетители: 1) гимназист-революционер С. Двумянцев, живший в Засеке, см. прим. 1123 и «Дневник для одного себя» от 4 августа; 2) семинарист; 3) студент с женой — учительницей французского языка в реальном училище, приехавшие на велосипедах; 4) И. И. Перпер, редактор журнала «Вегетарианское обозрение» (см. прим. 1518), который приходил из Телятинок от Чертковых с просьбой о содействии его журналу (см. прим. к письму в редакции газет от 24 августа 1910 г., т. 82); 5) был еще «какой-то человек», который во время беседы с Толстым разрыдался и 6) прохожий с Сахалина. («Вблизи Толстого», 2, стр. 204.)

5 августа, стр. 87—89.

1140. 8716—26. 2) Да, вера, суеверия,… как первая. — Ср. запись № 3 от 20 июля.

1141. 8727—28. 3) Чем больше самоотречения….. и наоборот. — Ср. о том же запись № 1 от 20 июля и запись № 1 от 10 августа.

1142. 881—4. 4) Слова умирающего….. особенно значительны. — Возможно, эта мысль записана Толстым в связи с его разговором 1 августа с П. И. Бирюковым о Завещании. См. прим. 1134.

1143. 885—7. 5) «Он бросился на колени….. не спасет его». — Вероятно, что эта запись относится к одному из художественных неосуществленных замыслов Толстого. СМ. Записи А. Б. Гольденвейзера, 2, стр. 205.

1144. 8811—14. 7) То, что мы называем миром… не было бы сознания. — Ср. мысли о сознании, перечисленные в прим. 46.

1145. 891—10.10) Ты хочешь служить другим,….. и людям, и богу. — Ср. мысли, перечисленные в прим. 247.

1146. 8913—22. 12) Всякий человек….. самая тяжелая самоуверенность. — Как сообщил в своем Дневнике В. Ф. Булгаков (см. прим. 1150), эта запись относится к С. А. Толстой.

1147. 8924. Поправил письмо священнику. — Упоминается об ответе священнику Христорождественской церкви в Палашах (Москва) Дмитрию Никифоровичу Ренскому, приславшему Толстому длинное обличительное письмо. Над своим ответом Толстой работал три дня: 1, 5 и 7 августа. См. т. 82.

1148. 8924—25. Письма мало интересные. — К каким именно письмам относится данная запись, в точности не установлено. Из писем, полученных 5 августа, Толстой ответил на два: Е. Нелидовой, которой он писал: «Получил ваше милое, дышащее искренностью письмо и от всей души благодарю вас за него»…, и бар. Александру Оттоновичу фон-дер-Гребену, который запрашивал Толстого о предполагаемом юбилейном сборнике в честь его восьмидесятилетия и присылал в этот сборник свою рукопись «Правда», посвященную Толстому. См. т. 82.

1149. 8925. Американец globe trotter — [кругосветный путешественник].— Д. П. Маковицкий в Записках сообщает, что 4 августа нарочный из Тулы привез письмо к С. А. Толстой от американца с просьбой разрешить приехать к Толстому на самое короткое время. Толстой, предполагая, что это писал Роберт Хёнтер (Robert