и упорно ею занят, что бросать не хочу.6 Вот вам точный отчет о моих занятиях, что же касается моих дальнейших планов, то ежели я не по ступлю на военную службу, я постараюсь устроиться на гражданской, но здесь, а не в России, *чтобы не говорили, что я баклуши бью*. — Во всяком случае я никогда не буду раскаиваться, что приехал на Кавказ — эта внезапно пришедшая в голову фантазия принесет мне пользу. — Прощайте, целую ваши ручки и жду писем. Адресуйте просто *Въ Грузію, въ Тифлисъ*.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликованы отрывки из письма (по-французски и в переводе) П. И. Бирюковым в Б, I, 1906, стр. 185—186; несколько большие отрывки даны П. А. Сергеенко (только в переводе) в ПТС, I, стр. 13-14. Впервые опубликовано полностью (только в переводе) в Бир., XX, 1913, стр. 16—18. Год определяется содержанием: «не смогу участвовать в зимнем походе» (Толстой участвовал в боях 17 и 18 февраля 1852 г.) и: «мои занятия… — литературные» (речь идет о «Детстве», которое начато в марте 1851 г.). Почтовый штемпель из Тифлиса: «отправлено [ноября] 12 185[1]» и «Получено ноябр. 21». На конверте рукою Т. А. Ергольской: «Получила 27 ноябр. La raison est la base de toutes les vertus [Разум — основа всех добродетелей]».

1 Это письмо не сохранилось.

2 Эдуард Владимирович Бриммер (1797—1874), начальник артиллерии отдельного Кавказского корпуса, генерал-майор, автор записок «Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в 1 кадетском корпусе и выпущенного в 1815 г.» — «Кавказский сборник», под редакцией Чернявского. Тифлис, тт. XV—XIX, 1894—1898 гг.

3 Гр. Николай Николаевич Толстой уехал в Старогладковскую.

4 Какой это Багратион, сказать не можем.

5 Немецкая колония, предместье Тифлиса, теперь почти в центре Тиф- лиса (где Плехановский проспект).

6 Речь идет о «Детстве», которое, возможно, Толстой начал писать еще в марте 1851 г. Во всяком случае работа над первой редакцией этого произведения шла с июля этого года. С двадцатых чисел августа 1851 г. по январь 1852 г. Толстой работал над второй редакцией «Детства». См. статью М. А. Цявловского “История писания «Детства»“, т. 1, стр. 305—307*

* 50. Гр. H. Н. Толстому.

1851 г. Декабря 10. Тифлис.

Милый другъ, Nicolas! нынче 10 Декабря получилъ я отъ тебя письма. Мнѣ очень нравится, что ты отзываешься про свое письмо длинное посланіе. Длин[ное] посл[аніе] на одномъ листѣ почтовой бумаги и по два слова въ строкѣ. Все твое письмо похоже на окончанія писемъ Мистера Микобера.1 —

на

главу

и т. д.

Стало быть заслуженной упрекъ твоему письму въ краткости. Пожалуйста ne te laisse pas décourager par ce reproche,2 a пиши каждую почьту. — Ежели же тебѣ лѣнь (о пагубная страсть!) помѣшаетъ это дѣлать, то прикажи Алешкѣ3 каждый почтовой день брать листъ бумаги изъ твоего стола (слѣдов[ательно] съ изображеніемъ чертей)4 класть въ конвертъ и отправлять мнѣ. По крайней мѣрѣ это будетъ для меня доказательствомъ, что неизвѣстные хищники покуда не украли твою голову. — Ван[юшка5 избилъ 3 пары подметокъ, ходя на почту и нынче утромъ не взошелъ, a вбѣжалъ ко мнѣ въ комнату съ стиснутыми зубами и съ конвертомъ въ рукѣ. Твое письмо меня во всѣхъ отношеніяхъ удовлетворило, исключая того, что о нѣкот[орыхъ] пунктахъ, о коихъ мнѣ очень желательно знать, ты умалчиваешь — имянно о дѣлахъ пекуніарныхъ. Я писалъ тебѣ, что je serai sur les fèves,6 теперь я могу сказать je suis sur les fèves.7 Болѣзнь мнѣ стоила очень дорого: аптека — рублей 20. Доктору зa 20 визитовъ и теперь каждый день вата и извощикъ, стоютъ 1-20. — Я всѣ эти подробности пишу тебѣ съ тѣмъ, чтобы ты мнѣ поскорѣе прислалъ какъ можно больше денегъ. — Въ послѣднемъ письмѣ8 я тебѣ писалъ, что мнѣ нужно 100 р., чтобы уѣхать; теперь я вижу, что не обойдусь без 140. Помогай мнѣ, сколько можешь. — Ты можетъ быть думаешь, что я теперь совершенно здоровъ. — Кнесчастію, мнѣ очень нехорошо: — La maladie venérienne est détruite; mais se sont les suites du Mercure, qui me font souffrir l’impossible.9 Можешь себѣ представить, что у меня весь ротъ и языкъ въ ранкахъ, которыя не позволяютъ мнѣ ни ѣсть ни спать. Безъ всякаго преувеличенія, я 2-ю недѣлю ничего не ѣлъ и не проспалъ одного часу. — Всѣ они коновалы, шельмы. — Хорошо еще, что здѣсь воды, такъ я, Богъ дастъ, и оправлюсь какъ нибудь. —

Хотѣлъ было я писать тебѣ о очень интересномъ дѣлѣ, но такъ усталъ, что пойду лежать. — Съ слѣд[ующей] почтой или ежели успѣю напишу еще. — Бѣлую лошадь за 13 р. не стоитъ отдавать. — Прощай. Не забывай пересылать ко мнѣ всѣ письма изъ Россіи и доставить мнѣ денегъ, сколько можешь.

На четвертой странице:

Его Сіятельству Графу Николаю Николаевичу Толстому. Въ Кизлярскомъ округѣ въ станицу Старогладовскую, въ Штабъ батарейной № 4 батареи; черезъ Стан. Шелкозаводскую.10

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Год определяется содержанием и недатированным письмом H.H. Толстого от ноября 1851 г., написанным из Старогладковской, куда H. Н. Толстой приехал в конце ноября 1851 г., и на которое это письмо является ответом. Год написания письма Н. Н. Толстого от ноября 1851 г. определяется его же письмом, датированным б декабря 1851 г.

Гр. Николай Николаевич Толстой (р. 23 июня 1823 г., ум. 8 сентября 1860 г.), старший брат Льва Николаевича. В августе 1839 г. поступил на математический факультет Московского университета, откуда осенью 1843 г. перевелся в Казанский университет, который и окончил весной 1844 г. В декабре этого года Николай Николаевич поступил на службу в легкую № 7 батарею 18 артиллерийской бригады, в январе 1846 г. переведен в 20 артиллерийскую бригаду, в январе 1847 г. в 19 артиллерийскую бригаду, в феврале этого года снова в 20 артиллерийскую бригаду, в июне 1849 г. произведен в подпоручики, в феврале 1851 г. в поручики. В феврале 1853 г. уволен в отставку с чином штабс-капитана; в августе 1855 г. снова поступил на службу с чином поручика в легкую № 3 батарею 19 артиллерийской бригады, в ноябре 1855 г. прикомандирован к 20 артиллерийской бригаде, а в июле 1858 г. уволен в отставку с чином штабс-капитана. По выходе в отставку гр. H. Н. Толстой жил в своем имении Никольском-Вяземском Чернского уезда Тульской губ. В мае 1860 г. больной чахоткой поехал зa границу, где и умер на юге Франции, в Гиере. В «Воспоминаниях детства» (гл. IX) Толстой о нем пишет: «Он был удивительный мальчик и потом удивительный человек. Тургенев говорил про него очень верно, что он не имел только тех недостатков, которые нужны для того, чтобы быть писателем. Он не имел главного, нужного для этого недостатка: у него не было тщеславия, ему совершенно неинтересно было, что о нем думают люди. Качества же писателя, которые у него были, были прежде всего тонкое художественное чутье, крайнее чувство меры, добродушный веселый юмор, необыкновенное, неистощимое воображение и правдивое высоконравственное мировоззрение, и всё это без малейшего самодовольства. Воображение у него было такое, что он мог рассказывать сказки или истории с привидениями или юмористические истории в духе мадам Рэдклиф, без остановки целыми часами и с такой уверенностью в действительность рассказываемого, что забывалось, что это выдумка». Когда Льву Николаевичу было пять лет, Николенька «объявил», что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми, все будут любить друг друга и станут «муравейными» братьями. Тайна о том, как сделать, чтобы всё это исполнилось, написана была на зеленой палочке, зарытой у дороги на краю оврага Старого заказа. В этом месте Толстой «в память Николеньки» просил зарыть его труп, что и было исполнено. Фет в своих воспоминаниях, называя Николая Николаевича «замечательным человеком», говорит, что «мало сказать, что все знакомые его любили, а следует сказать — обожали… Будучи от природы крайне скромен, он нуждался в расспросах со стороны слушателей. Но наведенный на какую- либо тему, он вносил в нее всю тонкость и забавность своего добродушного юмора. Он видимо обожал младшего своего брата Льва. Но надо было слышать, с какой иронией он отзывался о его великосветских похождениях. Он так ясно умел отличать действительную сущность жизни от ее эфемерной оболочки, что с одинаковою иронией смотрел и на высший, и на низший слой кавказской жизни. И знаменитый охотник, старовер, дядюшка Епиш ка (в «Казаках» гр. Л. Толстого — Ерошка) очевидно, подмечен и выщупан до окончательной художественности Николаем Толстым». (А. А. Фет: «Мои воспоминания», М. 1890, ч. I, стр. 217—218.) Перу Николая Николаевича принадлежат «Охота на Кавказе», напечатанная в «Современнике» 1857 г. № 2 и переизданная М. В. Сабашниковым с предисловием М. О. Гершензона в 1922 г.; «Пластун», напечатанный впервые в журнале «Красная новь» 1926 г. №№ 5 и 7 и «Заметка об охоте» в альманахе «Охотничье сердце» под ред. Ник. Смирнова, М. 1929. О гр. Н. Н. Толстом: А. А. Фет «Мои воспоминания» М. 1890, ч. I; А. Е. Грузинский «Писатель Н. Н. Толстой» — «Красная новь» 1926 г., № 5.

Письмо является ответом на следующее неопубликованное письмо гр. Н. Н. Толстого, датируемое ноябрем 1851 г.:

«Приехав в Старогладковскую, я застал Дмитрия и Алешку, от которых очень мало узнал об своих, братьев Дм[итрий] видел в отъезжем поле, Миша тоже охотился, след[овательно] он здоров; тетенек, Валерьяна и Машу он не видал. Он привел двух борзых: Катая и Позора, Помчишку и Бульку, собаки все здоровы, лошадей он привел только Вороного и Пегого, которого я уже продал за 5 монет. Посылаю тебе письма, которые не стоило бы и посылать; одно письмо от Валерьяна и Маши, кажется, от 1 сентября, остальные от Андрея; в одном он пишет, что он задним умом умен, а мне кажется, что он глуп и сзади и спереди. Пере- читав это письмо, я вижу, что до сих пор по интересу оно не далеко ушло от писем Андрея, и поэтому продолжаю по рецепту Тат. Алекс., т. е. начинаю описывать всё, что я без тебя делал. Станция 1-я Гарцискал. Тут попался мне попутчик и земляк, один из несчастных, путешествующих по воле духовенства, а именно: дьячек из Екатеринодара, родом туляк. Он упросил меня довезти его до Екатеринограда; ночью, когда он уселся уже на облучок и вступил даже в новую для него должность моего камердинера, т. е. начал набивать мне трубку, мне пришло