Действительно, плохо ему будет, ежели он отстанет от нее. Это одно, в непогрешимость чего он верует. Дружинин также умен, спокоен и тверд в своих убеждениях. Я всё не заставал его и видел последним из всех наших общих знакомых. После Некрасовского10 и Ковалевского мрака,11 Анненковской туманной подвижности и разных политических непрочувствованных излияний я отдохнул у Дружинина. Вообще надо вам сказать, новое направление литературы сделало то, что все наши старые знакомые и ваш покорный слуга сами не знают, что они такое, и имеют вид оплеванных. Некрасов плачет о контракте нашем,12 Панаев тоже, сами уж и не думают писать, сыплят золото Мельникову13 и Салтыкову14 и всё тщетно. Анненков проводит вечера у Салтыкова и т. д. Островской говорит, что его поймут через 700 лет, Писемский15 тоже, Гончаров в уголке потихоньку приглашает избранных послушать его роман;16 а Майков17 ужасно презирает толпу; Вульф18 покупает акции, а не долю Современника; Щедрин, Мельников, Гр. Н. С. Толстой19 и прежде писали, не перечитывая, теперь пишут по два слова вдруг и еще диктуют и всё мало. — Салтыков даже объяснил мне, что для изящной литературы теперь прошло время (и не для России теперь, а вообще), что во всей Европе Гомера и Гёте перечитывать не будут больше. Ведь всё это смешно, а ошалеешь, как вдруг весь свет вас уверяет, что небо черное, когда вы его видите голубым, и невольно подумаешь, хорошо ли сам видишь. Дружинин непоколебим. Про себя могу сказать, что я тоже не изменил своего взгляда, но у меня в том меньше заслуги. Слава Богу, я не послушал Тургенева, который доказывал мне, что литератор должен быть только литератор.20 Это было не в моей натуре. Нельзя из литературы сделать костыль, хлыстик, пожалуй, как говорил В. Скот. Каково бы было мое положение, когда бы, как теперь, подшибли этот костыль. Наша литература, т. е. поэзия, есть, если не противузаконное, то ненормальное явление (мы, помнится, спорили с вами об этом) и поэтому построить на нем всю жизнь — противузаконно. Тургенев, я думаю, с вами; поэтому вы прочтите ему это письмо. Известие о том, что вы остаетесь в Риме, любезный Иван Сергеевич, огорчило ваших друзей и очень и дало повод вашим недрузьям, уверяя, что они вас очень любят, осуждать вас в слабости и легкомысленности характера. Ни одного человека я не встречал, который бы не уверял или не считал нужным уверять, что он вас очень любит, но вместе с тем не осуждал бы вас. Писемской говорил, что написал вам ругательное письмо.21 К. Аксаков говорит, что я напишу ему то, что он сейчас приедет, и т. п. Мне грустно, что вас нет теперь и для меня и для литературы, которую бы вы влиянием своим успокоили бы, и для дел по вашим именьям, которые, говорят, в худом положеньи. Вспомнить хорошенько, я, кажется, тоже позволял себе осуждать вас, но мало. С сестрой только я в волю распространяюсь о вас. В сущности же, руку на сердце, скажу то, что говорю большей частью, когда речь о вас, и то, что думаю в спокойном состоянии: в чужую душу не влезешь. Нет такой странной жизни, которая бы не имела своей законности и объясненья, которого не приищешь, покуда она не пройдет. Для вашей же жизни есть объясненье. Привезите из Рима книгу, которую вы должны еще написать и которую ждут от вас те, которые вас понимают, и тогда всё будет ясно. Ежели вы верите в мою дружбу к вам, напишите мне, как можете искреннее, что вы делаете? что думаете? зачем вы остались? Эти вопросы сильно мучают меня. И даже по этому случаю гончие собаки подняли у меня под черепом мысль, которую гоняют с месяц. — Получили ли вы мое длинное письмо в Fécamps?22 Много бы хотелось еще написать и вам и вам, но надо ехать. Как, я думаю, хорошо вы устроились в Риме, как мне завидно иногда. Мы с сестрой поедем с первым пароходом весной. Я думаю, сначала в Италию.23

1 Ноября.

Я вырвал тут листик в начале, которой при перечтении показался мне совсем некстати.24 Извините за эту путаницу. Всё лучше, чем ничего не написать, а переписать едва ли успел бы.

Впервые опубликовано в ТПТ, 4, стр. 39—40 и 41—44 в виде двух отдельных писем (первое кончается словами: «требовало поездки в Москву»). Часть письма, заключенная в ломаные скобки, которая не была послана Боткину, полностью публикуется впервые. Отрывок опубликован в книге: Н. Родионов, «Москва в жизни и творчестве Л. Н. Толстого», изд. «Московский рабочий», М. 1948, стр. 21. Судя по записи в Дневнике (т. 47, стр. 160), Фет заходил к Толстому 20 октября. Следовательно, письмо было, как это видно из его текста, написано на следующий день — 21 октября. По возвращении Толстого из Петербурга в Москву 1 ноября он перечитал письмо, вырвал листок и сделал приписку.

1 Фекан — морские купанья около городка того же названия в департаменте Нижней Сены, на берегу Ла-Манша.

2 [Экс-ле-Бен] — город во французском департаменте Савойи, знаменитый своими минеральными источниками.

3 М. Н. Толстая разошлась со своим мужем.

4 Слова: что действительность в автографе по ошибке повторены два раза.

5 О проектах лесонасаждения в Тульской губернии, см. т. 5, стр. 259 и 347, и п. № 111.

6 Толстой приехал в Москву с сестрой 17 октября.

На это признание Толстого о М. Н. Толстой Тургенев отвечал 25 ноября/7 декабря 1857 г. См. ПТТ, стр. 39—41.

7 Трое детей М. Н. Толстой с Т. А. Ергольской приехали в Москву 2 ноября.

8 Оку нужно было переезжать под Серпуховом.

9 Толстой пробыл в Петербурге не четыре дня, а восемь дней — с 22 по 29 октября.

10 Больной Некрасов часто бывал в это время в мрачном настроении.

11 Говорится об угрюмом характере Егора Петровича Ковалевского.

12 См. прим. 5 к п. № 18.

13 Павел Иванович Мельников (Печерский) (1819—1883) — писатель, этнограф, бытописатель поволжского раскола. В 1857 г. он печатал в «Русском вестнике» ряд своих рассказов.

14 М. Е. Салтыков (Щедрин).

15 Алексей Феофилактович Писемский.

16 Имеется в виду высоко ценимый Толстым роман Гончарова «Обломов», появившийся в печати в 1859 г.

17 Аполлон Николаевич Майков (1821—1897) — поэт. Будучи знаком со всеми писателями, входившими в кружок «Современника», А. Н. Майков не был с ними близок, держась славянофильских взглядов. Толстой с Майковым никогда близок не был.

18 Старший конторщик редакции «Современника».

19 Гр. Николай Сергеевич Толстой (1812—1875) — троюродный брат Толстого. Н. С. Толстой — автор бытовых «Заволжских очерков». См. записи Толстого в Дневнике под 30 октября, 30 ноября и 1 декабря 1857 г. и прим. 2289 — т. 47, стр. 161, 164, 165 и 508.

20 В ответ на это Тургенев писал Толстому 25 ноября/7 декабря 1857 г.: «Не спорю, может быть, вы и правы, только я, грешный человек, как ни ломал себе голову, никак не могу придумать, что же вы такое, если не литератор: офицер? помещик? философ? основатель новою религиозного учения? чиновник? делец? — Пожалуйста, выведите меня из затруднений и скажите, какое из этих предположений справедливо. Я шучу, — а в самом деле мне бы ужасно хотелось, чтобы вы поплыли, наконец, на полных парусах» (см. ТТП, стр. 39—41). См. также письмо Тургенева к Анненкову от 1/13 декабря 1857 г. (П. В. Анненков, «Литературные воспоминания», Спб. 1909, стр. 500).

21 Письмо Писемского в печати неизвестно.

22 Письмо Толстого к Тургеневу в Fécamps неизвестно. В своем ответном письме от 25 ноября/7 декабря 1857 г. Тургенев писал Толстому: «Кстати, большого вашего письма в Fécamps я не получал — я в Фекане вовсе не был; впрочем, я написал туда, чтобы мне его выслали, если оно не затерялось» (ТТП, стр. 39—41).

23 Этот план осуществлен не был.

24 Этот сохранившийся листок напечатан в ломаных скобках на стр. 232—233.

На это письмо В. П. Боткин отвечал письмом от 22 ноября/4 декабря 1857 г. (см. ТПТ, 4, стр. 46—52). И. С. Тургенев ответил 25 ноября/7 декабря 1857 г. (см. ТТП, стр. 39—41).

95. H. A. Некрасову.

1857 г. Ноября 11. Москва.

Пишу вам, любезный Николай Алексеевич, что ежели только я не умру, то к 26-му пришлю вам Погибшего, повесть листа в 3, которой я начинаю быть доволен.1 —

Ваш Гр. Л. Толстой.

Пожалуйста дайте положительный ответ о стихах Фета, которые я передал вам.2 Он теперь у меня и кланяется вам очень.

На Пятницкой. Дом Варгина.

Впервые напечатано в АК, стр. 196. Дата определяется содержанием. Судя по записям Дневника, повесть («Погибший») была отправлена Некрасову 26 ноября, а до этого времени Фет был у Толстого только 11 ноября. См. т. 47, стр. 163.

1 Повесть по получении ее Некрасовым тотчас же была набрана, но 30 ноября Толстым была послана телеграмма о приостановлении печатания.

Получив обратно рукопись, Толстой занялся переработкой повести и только 28 февраля 1858 г. он передал «Альберта» («Погибшего»). С этой датой повесть и появилась в 8-й книге «Современника» за 1858 г., но в действительности еще до 10 марта Толстой продолжал свою работу над ее отделкой (см. т. 5, стр. 287—292).

2 «Предсмертное стихотворение Беранже», переведенное А. А. Фетом. См. прим. 5 к п. № 96.

96. Н. А. Некрасову.

1857 г. Ноября 25. Москва.

Посылаю вам обещанную [по]весть,1 любезный Николай Алексеевич, ежели вы найдете ее хорошей, то напечатайте в Декабрьской книжке. Я бы очень желал пересмотреть все коректуры. Ежели только это возможно по времени, то высылайте или вышлите их мне. Но коректуры 8 и 9 отдела непременно пришлите и скажите ваше мнение насчет их. Я ими недоволен. Я теперь занялся этой вещью преимущественно, чтобы сбыть ее с рук — она загораживала другие — но, занявшись ею опять, серьезно увлекся, и мне кажется, что есть места не дурные. Об отделе 11-м тоже скажите свое мнение, он мне не нравится. Напрасно вы мне не отвечали на словечко, которое я написал вам в начале месяца.2 Ежели бы я знал, что вам не нужно повести, я бы поотделал эту; а теперь уж хочется, чтобы она была поскорей напечатана. Пожалуйста тотчас же отвечайте. Деньги, сколько выдет листов, пришлите мне3 при напечатании, ежели можете. Граф Н. С. Толстой, Очерки Макарьевска…. предлагается за 100 р. за лист. У него идут переговоры с Краевским;4 ежели вы хотите завербовать его несколько статей, то напишите мне. — Я живу хорошо и особенно последнее время, потому что работал с удовольствием. Как вы