поживаете? надеюсь, что перестали хандрить, играть в клубе и болеть, что всё идет рука об руку. Посылаю еще вам стихотворение Беранже, посмертное, переведенное Фетом. И перевод хорош, а само стихотворение по мне прелестно.5 — Оно пропущено в французских журналах, [может] быть, пройдет и по-рус[ски]. Ежели есть у вас извест[ия о Тур]геневе, то пожалуйста пер…6

Я слышал через Боткиных, что он заболел и уехал в Вену к доктору.7 Прощайте. Кланяйтесь Панаеву и всем нашим общим знакомым.

Ваш Гр. Л. Толстой.

25 Декабря.

Адрес мой: На Пятницкой в доме Варгина.

На четвертой странице:

Его Высокоблагородию Николаю Алексеевичу Некрасову. В Петербург. На Литейной, в доме Норовой.

Впервые напечатано в АК, стр. 195—196, с ошибочной датой «28 декабря». Судя по содержанию и по записям в Дневнике от 25 и 26 ноября (т. 47, стр. 164), Толстой ошибся, датировав письмо 25 декабря вместо 25 ноября.

1 Начало слова оторвано.

2 Толстой имеет в виду свое письмо от 11 ноября (см. № 95).

3 В автографе ошибочно: меня

4 Н. С. Толстой вел переговоры с А. А. Краевским о печатании его статей в «Отечественных записках» (см. прим. 19 к п. № 94).

5 Речь идет о предсмертном стихотворении Беранже, начинающемся словами: «О Франция! мой час настал, я умираю». Напечатано в переводе А. А. Фета в № 1 «Современника» за 1858 г.

6 Правый край письма оторван, поэтому текст со слов: «Оно пропущено», кончая: «то пожалуйста» — не полон.

7 Речь идет об И. С. Тургеневе, который писал о своей болезни Толстому 25 ноября/7 декабря 1857 г. из Рима. См. ТТП, стр. 39—41.

* 97. H. A. Некрасову. Неотправленное.

1857 г. Ноября 27? Москва.

Только что я послал вам «Погибш[его]», любезный Некрасов, как я вспомнил и понял, что в ней есть места из рук вон плохие, которые необходимо переделать. Боюсь, что ежели вы будете печатать ее в Декабре, то не успеете прислать мне коректуры; поэтому посылаю — след[ующий] варьянт необходимейший. — Вставьте вместо начала 10 отд[ела] следующее:

В конце 9 отд[ела] вместо: вот те и музыкальный вечер. — Делесов испытал не отвращение, не досаду при виде Алберта, но то чувство любви и глубокого сожаления, которое он испытал в первый вечер, обхватило его. — Боже мой! за что он так несчастен? подумал он.

10.

Через несколько времени стали приезжать гости. Алберт всё спал.

Ну что ваше необыкновенное создание? сказал сын министра, вместе с французом Пишо входя в комнату.

Вот он, здесь, с радостью отвечал Делесов, я боялся, что он не придет сначала, но нет добыл таки его… Вы увидите, что это за необыкновенное существо. Только вот несчастье, в ужасном положении, может быть и не услышите его нынче вечером.

Ничего; велите содовой воды принести, это освежит его, да и я выпью кстати.

Славное лицо! сказал Француз, сверху глядя на спящего немца.

Так это-то вами открытый гений, сказал Аленин, входя в комнату и недоверчиво оглядывая грязную и развращенную фигуру Алберта. Постарайтесь же, пожалуйста, как нибудь привести его в память, мне очень, очень хочется его послушать, прибавил он.—

(Как в 9-м отделе, так и в 10-м и следующих, везде, где есть художник — выбросить его.)

Дальше, после игры Алберта, со слов: Ну конечно, сказал Аленин, вставить следующее:

Ну, конечно, сказал Аленин, Веницьянской карнавал,1 эту вечную пошлость, значит что дрянь. Да и играет очень плохо, прибавил он, послушав внимательно несколько времени.

Ведь он способен по пустякам восторгаться, я его давно знаю, заметил сын министра, подмигивая на Делесова.

Делесов сделал как будто не слышит. Ему становилось неприятно, что гости его как бы преднамеренно не хотели оценить Алберта.2

(Тут выпустить художника). Далее всё так, как в рукописи до слов: «Делесову было совестно». —

Делесову было совестно, он не решался оспаривать авторитет Аленина; но думал совершенно иначе. — Он нынче совсем не в духе3 сказал он. Сообразите, что это умирающий человек теперь, а ведь все таки талант4…….

Никакого… (и т. д. до слов «и быть подленьким, прибавил он». Все засмеялись.

Нет, извините меня, Михаил Андреич, сказал Делесов с маленькой досадой, я его знаю ближе, чем вы, это не такой человек. И особенно теперь. Теперь страшно и больно смотреть на него, прибавил он, одушевляясь.

11.

Что жалок он — это так, возразил Аленин, но ничего тут особенного нет. Вы главное разубедитесь, пожалуйста, что он гений. Уверяю вас, что я люблю артистов и, про[во]зившись с ними всю свою жизнь, приобрел некоторую опытность, поверьте же мне, что это вовсе не гений, а что таких несчастных бездна — везде и что ими вовсе не восхищаться надо, а в исправительные дома сажать их.

Да отчего же вы так думаете?

А оттого, что эти господа — язва для серьезного искусства.

Ну, извините меня, горячо возразил Делесов, я его совсем не так понимаю. В ваших глазах он грязный, спившийся немец, а в моих он совсем другое. —

Вам никто не может мешать поэтизировать его сколько угодно, сказал Аленин, я ж вижу в нем то, что есть. —

И я вижу то, что есть, я изучил его, продолжал Делесов, по-вашему это негодяй, а по-моему это гений, погибший гений. Это человек, сгоревший весь от того священного огня, которому мы все служим. Этот огонь поэзии жжет других, так трудно не сгореть самому.5

Публикуется впервые. Рукопись повести была отправлена Некрасову 26 ноября, а на следующий день Толстой начал настоящее письмо Некрасову с указанием всех исправлений, но не кончил.

Настоящее письмо не было отправлено Некрасову, а 28 ноября Толстой написал другое (см. п. № 98).

1 Зачеркнуто: эту пошлость

2 Зачеркнуто: Однако он верил в авторитет Аленина и его слова заставили

3 Зачеркнуто: да

4 Зачеркнуто: да и просто

5 Эти исправления относятся к третьей редакции повести «Альберт». См. т. 5, стр. 287—299.

98. Н. А. Некрасову.

1857 г. Ноября 28. Москва.

Жду, не дождусь известия от вас, любезный Некрасов, насчет статьи, кот[орую] послал вам. Только что я отослал ее, как вспомнил много небольших, но необходимых исправлений. Главный вопрос: будете ли вы или нет печатать Погибш[его] в Декабре? Ежели да, то успею ли я исправить его по коректурам в Москве? Ежели не успею, а вам нужно печатать теперь, то уж я приеду в Петербург. — Необходимейшие исправления во второй половине; поэтому не велите отпечатывать ее в листы без исправлений. — Я рассчитываю, что 27 или 28 вы получили. К 1 или 2 я бы мог получить коректуры, к 5 вы бы получили их обратно. Без исправлений же печатать невозможно. Извините пожалуйста за эти хлопоты, я сам ужасно раскаиваюсь в том, что послал вам вещь в таком ужасно-невозможном виде. Во всяком случае отвечайте тотчас же.1

Ваш Гр. Л. Толстой.

28.

Впервые опубликовано в АК, стр. 203—204. Год и месяц определяются содержанием.

1 Ответ Некрасова с отзывом об «Альберте» см. в вступительном прим. к п. № 101.

99. Н. А. Некрасову.

1857г. Декабря 2. Москва.

Так как теперь печатание не к спеху, то пришлите мне лучше рукопись, любезный Николай Алексеевич. Я вам снова пришлю ее раньше 15-го Д[екабря], а то в ней много придется марать, особенно во второй части, так за что же пропадет набор? —

Ваш Гр. Л. Толстой.

2 Декабря.

Впервые опубликовано в АК, стр. 202.

100. В. В. Арсеньевой.

1857 г. Декабря 6. Москва.

Очень благодарен вам, любезная Валерия Владимировна, за вашу добрую память. Хотя я вовсе не ожидал его, письмо ваше доставило мне большое удовольствие.1 — Нехорошо, что вы невеселы и не радуетесь жизнью так, как бы вам следовало. Чего вам еще? вы мечтали о независимости жизни в Петербурге, и у вас теперь всё есть, что имеет право желать человек: молодость, красота, независимое состояние, друг Верганичка2 и даже роскошь имеете — Т[алызина],3 который страстно влюблен в вас и только об том просит, чтобы ему позволено было сделаться вашим рабом. Во всяком случае нужна решительность. Ежели, несмотря на все эти выгодные условия, вам нехорошо там, где вы живете, постарайтесь устроить лучше. Поезжайте за границу, выдьте замуж, подите в монастырь, заройтесь в деревню, но не будьте ни секунды в нерешительности. Это самое тяжелое и даже вредное состояние. — Извините, что по старой привычке я увлекся подаванием советов.

Радуюсь, что вы много занимаетесь музыкой. Искусство всегда и везде большое и чистое наслаждение. А музыка — ваше искусство, вы должны успевать в нем. Я живу всё это время в Москве, немного занимаюсь своим писаньем, немного вожусь с умными, и выходит жизнь так себе: ни очень хорошо, ни худо. Впрочем, скорей хорошо. Сердце мое не могу сказать, чтобы было пусто, напротив, слава Богу, оно беспрестанно наполняется то тем, то другим разным вздором, но, в том смысле, в котором вы разумеете, «в coeur libre»4 — совершенно libre.

Братья 3-го дня приехали сюда, и мы живем все вместе, Машенька хворает зубами последнее время. В Петербург я вовсе не собираюсь, но, должно быть, придется быть к новому году.

Тогда мы еще подробно переговорим о всем, что теперь желал бы написать; итак, до свиданья, от души жму вашу руку и Верганичкину.

Ваш Гр. Л. Толстой.

6 Декабря.

Николиньку поздравляю.5 И вас также.

Впервые опубликовано в Б. I, 3, стр. 352—353, но ошибочно отнесено к 1856 г. Год определяется содержанием: «Братья 3-го дня приехали сюда». Братья H. Н. и С. Н. Толстые приехали 4 декабря 1857 г. (см. т. 47, стр. 165).

1 Письмо В. В. Арсеньевой неизвестно.

2 Вергани.

3 За Анатолия Александровича Талызина В. В. Арсеньева вышла замуж в 1858 г.

4 [«сердце свободно»]

5 Брат В. В. Арсеньевой.

101. Н. А. Некрасову.

1857 г. Декабря 18. Москва.

Очень, очень благодарен вам, Некрасов, за искренность вашего письма. — Я вам писал, что я доволен был этой вещью; читал ее переделанной одному старику Аксакову, который остался ею очень доволен;1 но теперь я верю вам; хотя и не согласен; тем более, что ее у меня нет, и что вы серьезного против ничего не говорите. Печатать ее теперь нельзя, потому что, как я писал вам, надо в ней исправить и изменить многое. 30 числа я еще просил вас прислать мне ее назад. Напрасно вы не прислали. Что это не повесть описательная, а исключительная, которая по своему смыслу вся должна стоять на психологических и лирических местах и потому не должна и не может нравиться большинству, в этом нет сомнения; но в какой степени исполнена задача, это другой вопрос. Я знаю, что исполнил ее сколько мог (исключая матерьяльной отделки слога). Эта вещь стоила мне год почти исключительного труда, но, как вижу, для других будет казаться не то