Москов[ских] книгопродавцев хотели взять несколько сот экз[емпляров] с уступкой. Ежели бы вы к таким книгопродавцам написали, может почти все и разошлось бы. — 2) Ежели у вас есть сколько нибудь моих денег, то купите и привезите мне 100 сигар cabanos в 12 р. с. от Фейка на Невск[ом] у Аничкова и мыла Société Hygiénique несколько кусков. —
Ваш Гр. Л. Толстой.
Я вас жду с попутчик[ом].
Датируется пометой Д. Я. Колбасина на письме: «Получ. в мае 1858 года» и содержанием. Толстой отвечает на письмо Колбасина от 21 апреля 1858 г., в котором Колбасин писал, что уезжает из Петербурга в конце мая, а потому им «не мешает объясниться» (относительно продажи «Детства и отрочества»).
113. Гр. А. А. Толстой.
1858 г. Мая 1. Я. П.
Здравствуйте, дорогая бабушка. Благодарю вас за письма, которые я оба получил,1 и поздравляю с весной. Только, пожалуйста, вы не грустите и не напускайте на себя таких мыслей, какие попадаются в одном из ваших писем. Вам с весной хорошо; у вас в душе всегда весна, так и дышет от вас весною; а вы как будто о чем-то жалеете, чем-то недовольны. Вы, пожалуйста, или ничего мне не говорите об том, что вам грустно, или говорите всё. Ведь я, без всяких шуток, в хорошие минуты (когда не слишком гадок) считаю себя искренним другом вашим, и на этом основании счастлив и горд, когда вы заговорите со мной, как с ровней, которому не всё помогать надо, а который и сам для вас на что-нибудь годится; хоть на то, чтобы молча, с радостью и покорным вниманием слушать. — Как ваше здоровье теперь? И где вы? Неужели в городе? Пришла весна, как ни вертелась, а пришла. Во[о]чью чудеса совершаются. Каждый день новое чудо. Был сухой сук — вдруг в листьях. Бог знает откуда-то снизу, из под земли лезут зеленые штуки — желтые, синие. Какие-то животные, как угорелые, из куста в куст летают и зачем-то свистят изо всех сил, и как отлично. Даже в эту минуту под самым окном два соловья валяют. Я делаю с ними опыты, и можете представить, что мне удается призывать их под окно сикстами на фортепьяно.2 Я нечаянно открыл это. На днях я, по своему обычаю, тапотировал3 сонаты Гайдна4 и там сиксты. Вдруг слышу на дворе и в тетинькиной комнате (у нее кинарейка) свист, писк, трели под мои сиксты. Я перестал, и они перестали. Я начал, и они начали (два соловья и кинарейка). Я часа три провел за этим занятием, а балкон открыт, ночь теплая, лягушки свое дело делают, караульщик свое — отлично.5 Уж вы меня простите, ежели письмо это будет диковато. Я, должен признаться, угорел немножко от весны и в одиночестве. Желаю вам того же от души. Бывают минуты счастия сильнее этих; но нет полнее, гармоничнее этого счастья.
И ринься бодрый, самовластный
В сей животворный океан.6
Тютчева «Весна», которую я всегда забываю зимой и весной невольно твержу от строчки до строчки.
Вчера я ездил в лес, который я купил и рублю, и там на березах распустились листья и соловьи живут, и знать не хотят, что они теперь не казенные, а мои, и что их срубят. Срубят, — а они опять вырастут, и знать никого не хотят. Не знаю, как передать это чувство, — совестно становится за свое человеческое достоинство и за произвол, которым так кичимся, — произвол проводить воображаемые черты и не иметь права изменить ни одной песчинки ни в чем — даже в себе самом. На всё законы, которых не понимаешь, а чувствуешь везде эту узду, — везде — Он. — Совершенно к этому идет мое несогласие с вашим мнением о моей штуке. Напрасно вы смотрите на нее с христианской точки зрения. Моя мысль была: три существа умерли — барыня, мужик и дерево.7 — Барыня жалка и гадка, потому что лгала всю жизнь и лжет перед смертью. Христианство, как она его понимает, не решает для нее вопроса жизни и смерти. Зачем умирать, когда хочется жить? В обещания будущие христианства она верит воображением и умом, а всё существо ее становится на дыбы, и другого успокоенья (кроме ложно-християнского) нету, — а место занято. — Она гадка и жалка. Мужик умирает спокойно, именно потому, что он не християнин. Его религия другая, хотя он по обычаю и исполнял христианские обряды; его религия — природа, с которой он жил. Он сам рубил деревья, сеял рожь и косил ее, убивал баранов, и рожались у него бараны, и дети рожались, и старики умирали, и он знает твердо этот закон, от которого он никогда не отворачивался, как барыня, и прямо, просто смотрел ему в глаза. Une brute,8 вы говорите, да чем же дурно une brute? Une brute есть счастье и красота, гармония со всем миром, а не такой разлад, как у барыни. Дерево умирает спокойно, честно и красиво. Красиво, — потому что не лжет, не ломается, не боится, не жалеет. — Вот моя мысль, с которой вы, разумеется, не согласны; но которую оспоривать нельзя, — это есть и в моей душе, и в вашей. Что выражена эта мысль скверно, в этом я с вами согласен. Иначе бы вы с вашим тонким чувством поняли бы, и я бы не писал этого объяснения, которое еще, боюсь, рассердит вас и заставит махнуть на меня рукой. — Не махайте рукой, бабушка. Во мне есть, и в сильной степени, християнское чувство; но и это есть, и это мне дорого очень. — Это чувство правды и красоты, а то чувство личное, любви, спокойствия. Как это соединяется, не знаю и не могу растолковать; но сидят кошка с собакой в одном чулане, — это положительно. — Прощайте, милая бабушка, пожалуйста, напишите мне про себя. — Разумеется, всем вашим от меня очень кланяйтесь и не рассказывайте им, что я такой безбожник. Вы — другое дело — мне кажется, что вы всё поймете, на всё у вас есть струнка, которая отзовется. — Ну, что будет, то будет, ожидаю от вас громящее, или что еще хуже, кротко-соболезнующее письмо. Нет, лучше рассердитесь. Машиньку и тетиньку и всех жду на днях.
Прощайте, милая бабушка, от души жму вам руку.
Ваш Гр. Л. Толстой.
1 Мая.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 100—102. См. запись в Дневнике Толстого под 1 мая 1858 г.
1 В Дневнике отмечено о получении двух писем А. А. Толстой: первое под 25 апреля и второе под 26 апреля. Письма эти неизвестны.
2 Сиксты (правильнее секста) — музыкальный термин.
3 Тапотировал — от французского глагола tapoter — бренчать на рояле.
4 Иосиф Гайдн (1732—1809) — немецкий композитор.
5 В Дневнике Толстого под 26 апреля записано: «Играл часа три сикстами три аккорда под соловьев и наслаждался».
6 «Весна» — стихотворение Тютчева («Как ни гнетет рука судьбины…»), опубликованное в 1839 г.
7 Речь идет о рассказе «Три смерти».
А. А. Толстая ответила на это письмо 9 мая 1858 г. См. ПТ, стр. 103— 104.
114. А. В. Дружинину.
1858 г. Мая 1. Я. П.
Точно обыкновенная фраза выдет объявление моей радости о вашем выздоровлении, любезный друг Александр Васильевич, а мне бы хотелось вам рассказать, как я обрадовался. Мне смешно стало, и я один, смеясь, ходил по комнате с вашим письмом в руках. Ну да, слава Богу, только ради Бога берегите себя, особенно насчет женщин — уезжайте в деревню поскорей. Теперь уж так хорошо. А что вы не приедете ли в наши края? Я пробуду должно быть всё лето. Копаюсь за романом1 и хозяйничаю немножко, и соловьи, и природа, и чтенье, и музыка — дел не оберешься. Ох! коли бы вы приехали пожить у меня. Как [бы] мы устроились, как бы работалось, как бы болталось, как бы отлично. На Тургенева нет никакой надежды кажется. Колбасин писал, что [он] едет лечить свои [[1]] в Зинциг.2 Ей Богу несносно. Ну болят [[1]], ну что делать. Можно и в России жить с больными [[1]]; а время уходит. Досадно. Подумайте, любезный друг, почему бы вам не приехать. Как бы мы устроились, как бы всё переговорили. Нынче о журнале3 ничего не пишу, потому что не могу подумать хорошенько об этом; но, что сердце и мысли мои лежат к этому делу, что я совершенно свободен и ничем не свяжу себя впредь, это несомненно. Что касается до сотрудничества в «Библиотеке»,4 то, хотя ничего не могу обещать, при одинаковых условиях я предпочту «Библиотеку», т. е. вас, всем другим редакторам, это тоже несомненно. — Насчет предполагаемого журнала скажу два пункта, в которых я не согласен с вами: 1) Журнал с новым исключительным направлением, должен быть новый, без прошедшего, без составившегося о нем мнения. — 2) Ученая часть будет слаба. Все сотрудники дельные разобраны. Конкуренция везде. Полемика. — И в журнале, как и в сочинении, — еще больше — особенно в новом журнале главное достоинство не столько в том, чтобы были в 12 книжках три хорошие статьи ученые, сколько в том, чтобы в целый год не было ни одной вздорной. А с теми средствами по ученому отделу, которые можно предвидеть, это невозможно. — Но дело вот в чем. Место у меня славное — не хуже Кунцова;5 комната, хоть дом вам будет отдельной, город два шага. В матерьяльном отношении устройтесь как хотите, будьте сами хозяином. Право, пожалуйста приезжайте. — Затем прощайте, от души жму вам руку и ожидаю благоприятного ответа на мое приглашение.
Ваш Гр. Л. Толстой.
1 Мая.
Впервые опубликовано в статье «Молодой Толстой» («Звезда», 1930, 4, стр. 223). Год определяется содержанием и записью в Дневнике Толстого под 1 мая 1858 г.: «Написал… Дружинину».
Настоящее письмо — ответ на письмо Дружинина от 15 апреля 1858 г. из Петербурга.
1 «Казаки».
2 Письмо Д. Я. Колбасина к Толстому 21 апреля 1858 г. из Петербурга.
3 О проекте издания журнала см. письмо Боткину от 4 января, № 102.
4 В письме от 15 апреля 1858 г. Дружинин предлагал Толстому сотрудничество в журнале «Библиотека для чтения».
5 В Кунцеве под Москвой гостил Дружинин у В. П. Боткина летом 1856 г. См. т. 47, стр. 73, 177, 323, 324 и 527.
В ответ на это письмо Толстого Дружинин писал 15 мая 1858 г. из Петербурга, что приглашение Толстого «пожить в Ясной Поляне повергнуло и его в большое
