не позволю. Изо всех сил благодарю вас за хлопоты о ветеринаре и пр. Нашел я Тульского и начал леченье, что будет, — не знаю. Да и чорт с ними со всеми. — Дружинин просит по дружбе сочинить повесть. Я, право, хочу сочинить. Такую сочиню, что уж ничего не будет. Шах персидской курит табак, а я тебя люблю. Вот она шутка-то. Без шуток, что ваш Гафиз? Ведь как ни вертись, а верх мудрости и твердости для меня, это только радоваться чужою поэзиею, а свою собственную не пускать в люди в уродливом наряде, а самому есть с хлебом насущным. А иногда так вдруг захочется быть великим человеком и так досадно, что до сих пор еще это не сделалось. Даже поскорей торопишься вставать или доедать обед, чтобы начинать. Всех так называемых глупостей не переговоришь, но приятно хоть одну сказать такому дяденьке, как вы, который живет только одними так называемыми глупостями «закурдялами». Пришлите мне одно самое здоровое, переведенное вами стихотворенье Гафиза me faire venir l’eau à la bouche,1 a я вам пришлю образчик пшеницы. — Охота надоела смерть. Погода стоит прелестная, но я один не езжу. Гончие ваши, Иван Петрович, живы и здоровы, равно Прокофий и серой мерин. Очень благодарю вас за разрешенье и воспользуюсь им до порош. Тогда отправлю Прокофья с гончими. Из красного зверя, с тех пор как с вами расстался, травил и затравил одну лисицу, около себя в полях и сам. На днях напишу вам, а теперь только благодарю за хлопоты и крепко обнимаю. Энциклопедию пришлите. Вы напрашиваетесь на комиссию, так вот вам. Сестре нужен фортепьяно для обучения детей, крепкой и дешевый, но прочный, от 100 до 200 р. сер. Она писала уже одному знакомому, поэтому хлопоты могли бы пропасть даром; но ежели попадется, отпишите. Марье Петровне целую руку. — Тетинька очень благодарна за память. И это не фраза, а всякий раз как я ей прочту вашу приписку,2 она улыбнется, наклонит голову и скажет: однако (почему однако?), какой славный человек этот Фет. — А я знаю, за что славный: за то, что она думает, что он меня очень любит. — Ну с, прощайте. Пописывайте мне иногда без возбудителя Ветеринара.
Л. Толстой.
24 Октября.
Впервые опубликовано А. А. Фетом в «Моих воспоминаниях», I, стр. 279—281.
1 [чтобы мне полакомиться,]
2 Письмо Фета к Толстому неизвестно.
157. Б. Н. Чичерину.
1859 г. Октября конец — ноября начало. Я. П.
Благодарствуй за твое письмо, любезный друг Чичерин.1 Я уже боялся, что ты бросил писать ко мне за мою неакуратность, причиной которой ничего и всё — моя натура. Ну да что, это точно к родителям — объясненье. Давно мы не видались, мой друг, и хотелось бы попримериться друг на друга: на много ли разъехались — кто куда? Я думаю иногда, что многое, многое во мне изменилось с тех пор, как мы, глядя друг на друга, ели quatre mediants2 ou3 Шевалье,4 и думаю тоже, что это тупоумие эгоизма, который только над собой видит следы времени, а не чует их в других. И у тебя в душе, я чай, многое повыросло, многое повыкрошилось за эти 11/2 года, и опять нам будет хорошо вместе. —
Хотел я было пофило[соф]ствовать с тобой о бессмертии души и о прочих, но на этом месте 3-го дня помешали мне, и теперь не знаю, как допишется. Дам отчет тебе в своем прошедшем и планов будущего. Жил я зиму в Москве, лето в деревне. В деревне занимаюсь хозяйством, и хотя скучно и трудно, но с нынешнего года уже заметны кой-какие следы моих трудов и на земле, и на людях. А ты знаешь, что ничто так не привязывает к делу, как следы своего участия в нем. Я уже положительно могу сказать, что я не случайно и временно занимаюсь этим делом, а что я на всю жизнь избрал эту деятельность. Литературные занятия я, кажется, окончательно бросил. Отчего? трудно сказать. Главное то, что всё, что я делал и что чувствую себя в силах сделать, так далеко от того, что бы хотел и должен бы был сделать. В доказательство того, что это я говорю искренно, не ломаюсь перед тобой (редкой человек, когда говорит про себя, устоит от искушенья поломаться, хоть с самым близким человеком), я признаюсь, что мое отречение от литературной (лучшей в мире) деятельности было и теперь очень иногда тяжело мне. Всё это время я то пытался опять писать, то старался заткнуть чем-нибудь пустоту, которую оставило во мне это отречение: то охотой, то светом, то даже наукой. Я начал заниматься естественными науками. Но теперь уж жизнь пошла ровно и полно без нее.
Решительно не могу дописать, два раза перервали, а теперь надо отправлять. Пришли пунктуальный адрес, а мне хочется писать тебе. Прощай, душа моя, я тебя очень люблю. Тетинька тоже; из всех моих знакомых предпочитает тебя. Я зиму нынешнюю живу в деревне; да и будущую тоже, я думаю.5 Уж ты в Ясную приедешь поговорить. Вот где хорошо поговорить, пощупаться. Никакое ломанье невозможно.
Впервые опубликовано в ПТТ, стр. 18—19, с редакторской датой «Конец 1859 г.». Дата определяется содержанием и ответным письмом Б. Н. Чичерина от 5/17 декабря 1859 г. (см. там же, стр. 279—281).
1 Письмо Толстого является ответом на письмо Б. Н. Чичерина от 27 сентября (9 октября) 1859 г. из Турина (там же, стр. 277—279).
2 [сухой десерт, т. е. винные ягоды, изюм, миндаль и орехи]. Буквальный перевод: четыре нищих.
3 Толстой ошибся, написав русское «у» французским буквами: «он».
4 Гостиница и ресторан Ипполита Шевалье в Старо-Газетном переулке в Москве, в доме Маркова (ныне дом № 4 по проезду Художественного театра).
5 С 2/14 июля 1860 г. по 13 апреля 1861 г. Толстой провел за границей.
На это письмо Толстого Чичерин ответил 5/17 декабря 1859 г., в котором убеждал не зарываться в деревне и ехать в Италию. Опубликовано в ПТТ, стр. 279—281.
158. А. В. Дружинину.
1859 г. Декабря 20. Я. П.
Любезный друг Александ[р] Васильевич!
Сделайте дружбу, заезжайте в книжную лавку к Давыдову и спросите у него расчет за мои книги, коих у него по последнему счету оставалось больше чем на 2000 р.1 Ежели есть выручка, то чтобы он из нее выслал мне на 1860 г.:
1) Revue des deux mondes.2
2) Times.3
на мое имя в Тулу и на имя Александра Михайловича Исленьева в г. Одоев Тульской губер.
1) Современник и
2) Библиотеку.4
Остальные деньги, ежели есть, чтобы прислал.5
Так как Давыдов мне не отвечал на одно письмо,6 то может случиться, что он откажется или вы не захотите с ним иметь дело, то сделайте одолженье, выпишите на свои деньги эти журналы, я тотчас же вам вышлю деньги. — И пожалуйста поскорей, так, чтобы и я и Исленьев получили бы во время.
Драма Писемского мне очень и очень понравилась: здорово, сильно и правдиво, невыдуманно. Но и в ней он, как и в других своих отличных вещах, не избег неловкостей ужасных. Как этот барин на барьер мужика вытягивать хочет?7
Что вы, мой дорогой, как ваше здоровье, не хандрите ли? Как деятельность ваша, приятна ли? Что хорошего нового в литературном мире? Фет прислал мне несколько стихотворений из Гафиза. Напрасно он их писал. Опять на Турген[еве] грех.8 Я нынешний год едва ли вас увижу, т. е. зиму, летом же без отговорок жду вас в Ясную. Я переделывал дом9 и имел вас в виду при этом. Я не пишу и надеюсь, что не буду; и несмотря на то так занят, что давно хотел и не было времени писать вам. — Чем я занят, расскажу тогда, когда занятия эти принесут плоды.10 — Однако не бойтесь писать мне, теперь уж я найду время тотчас отвечать вам. Будемте почаще и поакуратнее переписываться. Матушке передайте мой душевный поклон и прощайте.
Л. Толстой.
20 Декабря.
Заносить меня в список литераторов не зачем.11
Впервые опубликовано в «Звезде», 1930, 5, стр. 153. Год определяется содержанием и ответным письмом Дружинина от 31 декабря 1859 г.
1 На складе у книгопродавца А. И. Давыдова находились вышедшие отдельным изданием книги Толстого: «Военные рассказы» и «Детство и отрочество».
2 «Revue des deux mondes» — журнал, издававшийся в Париже с 1829 г.
3 «Times» — большая английская газета консервативного направления, издающаяся в Лондоне (с 1 января 1788 г.).
4 Журнал «Библиотека для чтения».
5 В ответ А. В. Дружинин писал 31 декабря: «Я передал ваше поручение Давыдову, и журналы будут высланы по адресам».
6 Письмо Толстого к Давыдову неизвестно.
7 Драма Писемского «Горькая судьбина» была напечатана в декабрьской книжке «Библиотеки для чтения» за 1859 г. (см. т. 51, запись в Дневнике от 26 октября 1890 г.).
8 Толстой винит Тургенева в том, что он подарил Фету немецкое издание стихотворений Гафиза.
9 Толстой переделывал флигель под школу.
10 Имеются в виду педагогические занятия Толстого, который он отдался, на время оставив литературу.
11 Дружининым был основан Литературный фонд, членом которого состоял и Толстой. В ответном письме (от 31 декабря) Дружинин писал: «Что это вы приписываете в письме, что вас незачем вносить в список литераторов? Если это относится до ваших трудов, то это ваше дело, но если вы хотите сказать, чтобы вас вычеркнули из списка членов, — то выполнять такое поручение я не берусь».
* 159. И. П. Борисову.
1859 г. Декабря 20. Я. П.
Как же не грех вас забыть, любезный Иван Петрович! Этого не бывает. Душевно радуюсь вашей надежде. Авось, докончим в 60 году отъезд нынешнего года. A propos охоты, у меня передохли все лучшие собаки. Злодей и Хайка и еще штуки 4; у меня теперь новые три, но нелюбимые вами Англичане. Я нынешний год едва ли буду в Москве. Занят дома с утра до ночи, а ничего не пишу, вот вам задача, и на сердце хорошо. — Что дяденька и милая М[арья] П[етровна]?1 — Скажите Фету, что — виноват — его Гафизство мне не нравится по сообщенным мне образчикам — всеобщей большой мысли нет, а цвета Персидской — или там какой поэзии, за двумя переводами не слыхать. Угостите лучше, дяденька, меня чем нибудь de votre cru,2 а это не то. Фирдоуси3 с месяц уехал в Никольское и пропал, и, так как вас там нет, отсутствие его тревожит меня. Пороши ни одной хорошей не было, не жалейте о них. Уж скоро, надеюсь, Фет начнет думать об отсылке серых
