зелень, молодые наши дамы в кисейных платьях рады, что жарко и тень, а там этот злой чорт голод делает уже свое дело, покрывает поля лебедой, разводит трещины по высохнувшей земле и обдирает мозольные пятки мужиков и баб и трескает копыты скотины и всех их проберет и расшевелит, пожалуй, так, что и нам под тенистыми липами в кисейных платьях и с желтым сливочным маслом на расписном блюде — достанется. — Право, страшная у нас погода, хлеба и луга.
Как у вас? Напишите повернее и поподробнее. Боткин6 у вас, пожмите ему от меня руку. Зачем он ко мне не заехал! Я на днях еду в Никольское еще один без семьи и потому не надолго и к вам не приеду; но то-то хорошо было, коли бы в это же время судьба принесла вас к Борисову.
Кланяюсь от себя и от жены Марье Петровне. Мы в июне намерены со всей семьей переехать в Никольское — тогда увидимся7 и я уже наверное буду у вас. —
Что за злая судьба на вас! Из ваших разговоров я всегда видел, что одна только в хозяйстве была сторона, которую вы сильно любили и к[отор]ая радовала вас, — это коннозаводство, и на нее-то и обрушилась беда. Приходится вам опять перепрягать свою колесницу и юхванство перепречь из оглобель на пристяжку; а мысль и художество уж давно у вас п[е]реезжены в корень. Я уж перепрег и гораздо покойнее поехал. —
Впервые опубликовано, с пропуском слов: «и всех их проберет» и присоединением в конце двух фраз из письма Толстого к Фету от 7 октября 1865 г., в «Русском обозрении», 1890, 3, стр. 41—43. Датируется на основании пометки на письме, сделанной С. А. Толстой: «16 мая 1865 г.».
1 Т. А. Берс.
2 Роман «1805 год».
3 О том, что Толстой не переставал интересоваться вопросами педагогики, свидетельствуют записи в его Дневнике 1865 г. от 10 апреля и 26 сентября (см. т. 48, стр. 62 и 63).
4 Какую статью писал Фет, неизвестно.
5 В 1865 г. в Тульской губ. был сильный неурожай. См. об этом «День», 1865, № 44 от 13 ноября, статью П. Громова.
6 Василий Петрович Боткин. О нем см. т. 60.
7 Толстые уехали в Никольское 26 июня и пробыли там, с поездками к М. Н. Толстой в Покровское и к соседям, до 12 октября. А. А. Фет с женой приезжал к ним 16 июля.
113. С. А. Толстой от 19? мая 1865 г.
* 114. Н. В. Лихареву. Черновое.
1865 г. Мая 20. Я. П.
Николай Владимирович!
Обращаюсь к вам с просьбой не столько по праву непродолжительного и давнишнего знакомства, сколько по известной мне репутации вашей прямого и благородного человека и даже уверен, что, как ни странна бы показалась моя просьба другого рода человеку, вами она будет исполнена, насколько это находится в вашей власти.
Вы знаете, о чем я хочу просить вас — о векселе, который вы имеете на имение покойного зятя.1
Надеюсь, что вы обо мне достаточно хорошего мнения, чтобы предполагать, что женщина (какая бы она ни была), пожертвовавшая всем для покойника, с детьми, без положения в обществе,2 по моему мнению, должна быть обеспечена так же, как и он и его дети. Ежели бы этого не было сделано, то, поверьте, что я первый, насколько это было бы в моей власти, позаботился исправить это. Доказательством искренности этого может вам служить то, что я поссорился было с сестрой, восставая против ее намерения оспаривать все векселя. (К несчастью, это был напрасный труд.)
Но между тем, чтобы обеспечить ту женщину и тех детей, и тем, чтобы в пользу незаконных детей расстроить состояние законных — есть большая разница. А между тем, положение именно такое. У моего племянника и племянниц (скоро студента и скоро невест) — 3000 дохода, колеблющегося, неверного, как все доходы в наше время, 8000 долга, никаких ресурсов кроме этого, и они выросли уж, воспитаны, как графы и графини Толстые. —
Я уверен, что покойный зять и ваш друг не хотел бы этого. Выдавая векселя, он не рассчитывал на проценты, не рассчитывал на неизбежную беспомощность женского управления, и вообще последнее время — больной, отдаленный от своих законных детей и подпавший влиянию той женщины, он сделал больше того, что сам хотел.
Зная его серьезный и честный взгляд на семейные отношения, я убежден, что он в спокойные и светлые минуты не сделал бы того, что он сделал, т. е. не обделил бы законных детей в пользу незаконных. Впрочем, вы, как друг его и видевший его последнее время, знаете это лучше меня.
Как бы дело ни было формально обставлено, сущность его, по моему мнению, такова:
Вы — душеприказчик, друг, человек, пользующийся полной доверенностью покойного, и тот, кому поручено сделать раздел между теми и другими. —
Положа руку на сердце, как благородный человек, взвесив всё, скажите, добросовестно ли сделан раздел? Спросите себя: исполняя все формальности, получая все деньги с процентами, даже не принимая свидетельства по номинальной цене (так следует) и запутав совершенно тем дела малолетних, лишив их возможности привычной жизни, в самую дорогую пору юности, поступите ли вы справедливо и исполните ли главное желание вашего друга, который не предвидел всех тех обстоятельств, которые я выставляю вам, в ту минуту, как делал свои распоряжения.
От вас зависит сделать истинно справедливое и благородное дело и доказать, что выбор вас покойным был справедлив.
Сделайте по совести раздел, который находится в вашей власти.
Вот о чем я прошу вас. И чего я вполне ожидаю от вашего чувства справедливости.
С истинным уважением имею честь быть
20 мая.
Датируется годом смерти В. П. Толстого.
Николай Владимирович Лихарев (1826—1894?) — сын декабриста Владимира Николаевича Лихарева. С 1861 г. по 5 октября 1866 г. Н. В. Лихарев был мировым посредником в Раненбургском уезде Рязанской губ., а потом — мировым судьей 5 участка того же уезда.
1 3 января 1865 г. В. П. Толстой выдал Н. В. Лихареву три заемных письма, в общей сложности на 18 000 р.
2 Толстой имеет в виду Елену Гольцеву, которая жила с В. П. Толстым и имела от него детей.
Неизвестно, ответил ли Лихарев Толстому, но просьба не была принята во внимание: в марте и августе того же года Рязанское уездное полицейское управление наложило запрещение на недвижимое имущество В. П. Толстого.
115. С. А. Толстой от 21 мая 1865 г.
* 116. И. П. Борисову.
1865 г. Мая 21. Никольское-Вяземское.
Здравствуйте, Иван Петрович!
Я третьего дня приехал в Никольское, но не воспользовался этим — повидаться с вами, потому что эти два дня был в делах и разъездах, завтра же думаю быть свободен. Как вы поживаете? Здоровы ли и дома ли вы? Что Фет? Отвечайте мне. Может быть, я завтра приеду к вам, а может быть, и нет. А может быть, вы приедете? Во всяком случае дружески жму руку.
Ваш Л. Толстой.
В июне мы собираемся всей семьей переехать в Никольское и пожить.
На четвертой странице:
Его высокоблагородию
Ивану Петровичу Борисову.
Датируется на основании слов письма: «Я третьего дня приехал в Никольское». В Никольское из Ясной Поляны Толстой приехал 19 мая. См. т. 83, письмо № 39.
* 117. С. Н. Толстому.
1865 г. Июня 25. Я. П.
Не могу не уделить хоть малую часть того ада, в который ты поставил не только Таню, но целое семейство, включая и меня.1 Посылаю тебе письмо Андр[ея] Евстаф[ьевича]. — Ты бы хорошо сделал, ежели бы сам написал Люб[ови] Ал[ександровне] и Андр[ею] Евстаф[ьевичу]. — Я же решительно не знаю и не понимаю, как это всё кончится. Разумеется, кончится; но для всех дурно, кроме тебя. Желал бы так же, как письмо Андр[ея] Евстаф[ьевича], послать тебе письмо, к[отор]ое бы объяснило душевное состояние Тани, но это невозможно; и ты имеешь полное право воображать, что она теперь уже поет и хохочет и очень мила, весела и здорова. —
Письма, написанные родителям,2 писаны при тебе, и ты их одобрил, поэтому тебе и надо ответить на это письмо Андр[ею] Евстаф[ьевичу]. Я не берусь.
Знаю я, что поставить тебя в такое положение, чтобы ты должен был жениться, это лучшее средство, чтобы тебя еще более отвратить от этого и привязать к той отвратительной жизни, с которой тебе так трудно расстаться. —
Но я бы одно хотел знать: любил ли ты хоть немножко Таню или имеешь к ней отвращение и ненависть? — Больше зла нельзя сделать человеку. И тебя что ожидает? Мрак и несчастие верное. —
Подумай, пока есть время, и приезжай. —
Таня писала не под моим влиянием. Она к тебе всё та же — хотя и отказала. Мы завтра едем в Никольское. —
Это письмо я не дам никому читать из моих. Отвечай мне всё по сердцу. Я твоего письма тоже не покажу никому. Напиши и отвечай мне, что у тебя в мыслях и в каком ты состоянии? и что ты намерен делать? всё по правде. —
Датируется на основании слов: «Мы завтра едем в Никольское». Толстые выехали из Ясной Поляны 26 июня, 27 провели в Черни, а 28 приехали в Никольское. См. письмо Т. А. Берс к ее знакомому М. А. Поливанову от 12 августа 1865 г. (ГМТ).
1 См. письма №№ 118—121.
2 Письма эти неизвестны.
118. А. Е. и Л. А. Берсам.
1865 г. Июня 25. Я. П.
Что прибавлять к этому чудному письму?1 Всё это правда, всё от сердца и всё это прелестно. — Я всегда не только любовался ее веселостью, но и чувствовал в ней прекрасную душу. И она теперь показала ее этим великодушным, высоким поступком, о котором я не могу ни говорить, ни думать без слез. — Он виноват кругом и неизвиним никак. Ему надо было прежде всего кончить в Туле. Мне бы было легче, ежели бы он был чужой и не мой брат. — Но ей, чистой, страстной и энергической натуре, больше делать было нечего. Стоило ей это ужасно, но у нее есть лучшее утешение в жизни — знать, что она поступила хорошо. — К лучшему или к худшему это поведет ее? Этого никто не знает. Мне же всегда казалось и теперь больше чем когда-нибудь, что он ее не стоил. Дай бог ей силы перенести это. Первый день был тяжел, она ничего не ела, не спала и всё плакала. Теперь она спит в первый раз, и завтра мы едем в Никольское. — Кроме того, ежели точно они сильно любят
