умею сказать что-нибудь в таких случаях, но больше, чем кто-нибудь, я чувствую необходимость сказать что-нибудь, хоть только то, что я тоже любил ее. Да и кто не любил ее? Мне невозможно себе представить такого человека. Тетенька моя была так же, как и я, очень огорчена это[й] вашей потерей и просит меня передать вам и всем вашим ее уверения в своем сочувствии. Никому так не должно быть ужасно тяжело, как Праск[овье] Вас[ильевне],2 и мне ее всей душой ужасно жалко. — Я получил это известие в Москве, в то самое время, как приехал туда для того, чтобы отдать последний долг Дьяковой, молодой женщине, жене моего лучшего друга, которая умерла на днях.3

Бывает время, когда забудешь про нее — про смерть, а бывает так, как нынешний год, что сидишь с своими дорогими, притаившись; боишься про своих напомнить и с ужасом слышишь, что она [то] там, то здесь бестолково и жестоко подрезывает иногда самых лучших и нужных.

Мне иногда очень грустно, что подолгу не имею от вас известий, и иногда боюсь забыть вас. Но когда я узнал о вашем несчастьи, мне вас было так же жалко, как ежели бы вы при мне плакали. —

Здоровы ли вы? Где все ваши? Напишите мне несколько слов. —Тетинька и Соня целуют вас. Мы живем все по-старому. У нас трое детей, и у меня моя работа, которая поглощает всё мое время.4 Не увидим ли мы ваших проездом к Вадбольским? Это было бы очень радостно для всех нас.

Прощайте, целую вашу руку.

Л. Толстой.

31 марта.

Впервые опубликовано в ПТ, стр. 65. Год определяется упоминанием о смерти Д. А. Дьяковой и Е. А. Толстой.

1 27 февраля 1867 г. умерла в Италии сестра А. А. Толстой Елизавета Андреевна Толстая.

2 Прасковья Васильевна Толстая, мать А. А. и Е. А. Толстых.

3 См. прим. 2 к письму № 205.

4 Работа над «Войной и миром».

208. Е. В. Липранди.

1867 г. Апреля 23. Я. П.

Милостивая государыня

Евгения Владимировна!

Спешу ответить на письмо Ваше. Ольга Владимировна1 скончалась от чахотки, чрезвычайно быстро развившейся в ней. Я видел ее за три недели до ее кончины и нашел ее даже пополневшей и никак не мог думать, чтобы конец ее был так близок. Через две недели Наталья Петровна2 (Вы, я думаю, помните ее) была у ней и сообщила, что ее здоровье хуже, но мы никак не думали, чтобы она была в опасности. Неожиданно 4-го утром к нам приехал посланный с известием о ее кончине. Я тотчас же поехал в Судаково3 и там узнал следующее: С неделю она чувствовала себя слабой, мало ела, но всё ходила и собиралась ехать в Москву. В ночь с 3-го на 4-ое она играла в карты с девушками и женой Ивана. В 12-м часу, как мне рассказывала жена Ивана, к ним прибежали с известием, что она кончается. Они застали ее уже мертвой. Перед самой смертью она велела сделать себе чаю, но, не успев выпить его, сама подошла к постели, легла на нее и скончалась. — Несколько раз она собиралась говеть этим постом, но чувствовала себя слишком слабой и не могла избавиться от тошноты. — Впрочем, вся жизнь ее была так несчастна, и она была такая добрая по сердцу женщина, что, вероятно, несмотря на то, что она не успела исполнить этот христианский долг, она там будет счастливее, чем здесь. —

Перед кончиной она почти не страдала — только чувствовала слабость и отсутствие аппетита; и конец ее был самый легкий. — Я нашел ее на столе в зале (которую вы знаете) в зеленом шелковом платье. Она была необычайно худа. Все внешние условия и религиозные обряды были исполнены над нею с большим приличием и внимательностью, благодаря заботам Ивана и его жены. —

Похоронена она в Рудакове4 в нарочно сделанном склепе. Николаю5 телеграфировали, и он мог по времени успеть приехать к похоронам, но он не нашел нужным этого сделать. И признаюсь, мне вчуже было очень грустно думать, что она умерла и похоронена одна среди только слуг. Письмо ваше, любезная Евгения Владимировна, мне было очень приятно получить и как-то утешительно было видеть из него Вашу искреннюю любовь и печаль о Вашей, справедливо названной вами, несчастной и покинутой сестре. Ежели Вам может быть сколько-нибудь то утешительно, то знайте, что я от души поплакал над гробом Вашей сестры. Как только я увидал ее в гробу, я совершенно забыл Ольгу Владимировну, которую я изредка видал последнее время, а помнил только одну миленькую, добрую и жалкую, нелюбимую белокурую девочку Олиньку, которую я всегда любил. —

Желаю, чтобы передаваемые мною сведения были для вас утешительны, пользуюсь случаем уверить Вас в моей искренней к Вам преданности и уважении.

Гр. Л. Толстой.

23 апреля.

Ясная Поляна.

P. S. Доверенность я получил и постараюсь исполнить ваше поручение.6

Впервые опубликовано в юбилейном сборнике «Лев Николаевич Толстой», М. 1928, стр. 57—59. Год определяется содержанием.

На письме карандашом, вероятно рукой Е. В. Липранди, надпись: «Как хорошо это написано!»

Евгения Владимировна Липранди, рожд. Арсеньева (1845—1909) — одна из трех сестер Арсеньевых, опекуном которых был Толстой. См. тт. 47, 59 и 60.

1 О. В. Енгалычева, рожд. Арсеньева (1838—1867) — сестра Е. В. Липранди. В 1857 г. она вышла замуж за офицера, Петра Гавриловича Енгалычева, с которым впоследствии разошлась.

2 Наталья Петровна Охотницкая.

3 Имение Арсеньевых, в 7 км. от Ясной Поляны.

4 Село, в приходе которого было Судаково.

5 Николай Владимирович Арсеньев, брат О. В. Енгалычевой.

6 О какой доверенности упоминает Толстой, не установлено.

* 209. М. С. Башилову.

1867 г. Мая 31. Я. П.

31 мая.

Я все ждал от Вас, любезный Михаил Сергеич, известий и, не получая, пишу о наших делах.

В каком положении находится ваша работа и работа граверов?

Какие вы выбрали сцены?1 и третье, ежели Вам не нужна более рукопись, пришлите мне ее поскорее. Мне она очень нужна. У меня голова кругом идет от затеянного мною печатания.

Катковск[ая] типография сначала согласилась сделать мне кредит,2 потом на последние мои предложения замолчала; так что я думал печатать здесь в Туле без картин первое издание, но и тут неудобства: надо в цензуру отдавать, а это страшно и долго. С этой же почтой пишу Каткову последний раз,3 а в половине мая4 думаю сам быть в Москве. Андрей Евстафьевич мне писал, что Вы передавали ему, что с граверами у вас дело не идет и что вы мне об этом напишете. В это же время я решил было печатать в Туле и потому просил его передать Вам, что я прошу вас (тем более, что и без того есть затруднения) приостановиться работой. Теперь я повторяю то же. Что я издам с картинами, это верно, но издам ли первое издание с карт[инами] нынче осенью, или второе на будущий год, этого я еще не знаю.

Кланяюсь вашей жене и целую ваших детей за себя и жену.

Ваш Л. Толстой.

Пожалуйста, отвечайте поскорее и пришлите рукопись.

Отрывок впервые опубликован в ТТ, 3, стр. 153. Год определяется сопоставлением с письмами №№ 195, 197 и 201.

Подготовка иллюстраций к «Войне и миру» все еще не налаживалась. Рихау отказывался гравировать, М. С. Башилов не мог найти других граверов. Об этом в начале апреля А. Е. Берс писал Толстому, уговаривая его отказаться от картинок. Не получая известий от самого Башилова, Толстой настоящим письмом решил временно приостановить его работу, которая так и не была возобновлена.

В течение года была приготовлена двадцать одна иллюстрация только к первой части (в современных изданиях — к первым двум частям) первого тома.

1 Сцены для иллюстраций ко второму тому, о котором Толстой писал Башилову 28 февраля, что он «переписывается».

2 См. письмо к М. Н. Лаврову от 24…25 марта, № 204.

3 Письмо неизвестно.

4 Несомненная ошибка вместо «июня». Толстой приехал в Москву 17 июня, тогда и было окончательно решено дело издания.

210—215. С. А. Толстой от 16 (два письма), 18, 20, 21 и 22 июня 1867 г.

* 216. C. H. Толстому.

1867 г. Июня 27. Я. П.

Я 3-го дня приехал из Москвы,1 куда ездил по делам печатания и своего здоровья.2 С печатанием кончил в вольной типографии3 и теперь должен всё лето усидчиво заниматься и никуда не отлучаться. Кроме того пью воды, предписанные Захарьиным.4 Вследствие всего этого я к тебе долго не могу приехать; а видеться с тобой очень желаю. — Приезжай к нам с Машей,5 когда наша невеста уедет в Москву.6 Я тебя извещу. За англичанкой посланы 50 р., которые прошу тебя возвратить, ежели ты богаче меня. Что Машенька, я ничего о ней не знаю.

Датируется на основании слов: «Я 3-го дня приехал из Москвы» (см. прим. 1). Нижний край письма оборван.

1 Уехав из Ясной Поляны 16 июня, Толстой вернулся обратно 25 июня. См. письмо к С. А. Толстой, т. 83, № 66.

2 Толстой в это время страдал болезнью печени и сильными головными болями.

3 В Москве Толстой вел переговоры об отдельном издании «Войны и мира» с М. Н. Катковым, издателем «Русского архива» П. И. Бартеневым и типографией Ф. Ф. Риса, на которой и остановил свой выбор. С П. И. Бартеневым Толстой тут же сговорился, что он будет наблюдать за печатанием и править корректуру. См. письмо к С. А. Толстой от 22 июня 1867 г., т. 83, № 68.

Печатание романа затянулось: к декабрю 1867 г. были напечатаны только три тома, четвертый вышел в марте 1868 г., пятый — в мае 1869 г. и шестой в декабре 1869 г. Таким образом, роман «Война и мир» печатался два с половиной года.

4 Григорий Антонович Захарьин (1829—1897) — заслуженный профессор и директор терапевтической клиники Московского университета. Толстой и в последующие годы неоднократно обращался к нему за советом. О визите Толстого к Захарьину в 1867 г. см. т. 83, № 66.

5 Мария Михайловна Толстая.

6 Толстой имеет в виду Т. А. Берс, которая 24 июня 1867 г. вышла замуж за А. М. Кузминского.

217. А. А. Фету.

1867 г. Июня 28. Я. П.

Ежели бы я вам писал, милый друг Афан[асий] Афанасьич, всякий раз, как я о вас думаю, то вы бы получали от меня по два письма в день. А всего не выскажешь и кроме того — то лень, а то слишком занят, как теперь. На днях я приехал из Москвы и предпринял строгое лечение под руководством Захарьина, и главное, печатаю роман, в типографии Риса, готовлю и посылаю рукопись и коректуры, и должен