свой роман1 и хочу бросить его, так он мне не нравится; а занят практическими делами, а именно педагогией: устраиваю школы, пишу проекты и борюсь с Петербургской педагогией вашего protégé Дм[итрия] Андр[еевича],2 который делает ужасные глупости в самой важной отрасли своего управления, в народном образовании.3 — Целую вашу руку, любезный, дорогой друг; когда-нибудь напишите мне так же, как я вам, всё, что вам близко к сердцу. Всё отзовется верно, без одной фальшивой ноты.

Ваш Л. Толстой.

23 июня.

Впервые опубликовано в ПТ, стр. 250—251. Год определяется содержанием. Письмо А. А. Толстой; на которое Толстой отвечает, неизвестно.

1 «Анна Каренина».

2 Д. А. Толстого, министра народного просвещения.

3 Д. А. Толстой проводил крайне реакционную политику. 25 мая 1874 г., например, было издано «Положение о начальных народных училищах», в котором главное место в управлении школами отводилось дворянству, роль же земства и сельских обществ должна была ограничиваться лишь снабжением школ материальными средствами.

83. А. А. Фету.

1874 г. Июня 24. Я. П.

С тех пор, как вы уехали, дорогой Афанасий Афанасьевич, каждый день собирался писать вам, собирался и выехать к вам навстречу в Козловку, по не удалось, а всё затем, что от проклятого Голохвастова я в последний приезд ваш как будто и не видал вас. И то же несколько раз повторяла жена. Даже боюсь, что от того же проклятого народного поэта между нами как будто холодность пробежала. Избави бог! Вы не поверите, как я дорожу вашей дружбой. Пожалуйста, напишите словечко, что всё это вздор и было, но прошло, или мне только показалось, и исполните обещание заехать к нам с Петей.1

Вернулись ли ваши с вод? Дома ли вы, и всё ли у вас по-старому, по-хорошему?

Мы третьего дня похоронили тетушку Тат[ьяну] Александровну. Она медленно и равномерно умирала, и я привык к умиранию ее, но смерть ее была, как и всегда смерть близкого и дорогого человека, совершенно новым, единственным и неожиданно поразительным событием. Остальные здоровы, и дом наш так же полон. Я 28 еду к Самарину на скачку, из которой ничего не выйдет, потому что лошадь стала закидываться. Чудесная жара, купанье, ягоды привели меня в любимое мною состояние праздности умственной, и только настолько и остается духовной жизни, чтобы помнить друзей и думать о них. И вот теперь ужасно сильно и часто хочется с вами поговорить совсем свободно и во весь ум, что так с редкими можно делать. В начале июля приедет, наверное, Страхов, и я очень радуюсь ему. Передайте наш поклон Марье Петровне.

Ваш Л. Толстой.

24 июня.

Впервые опубликовано, с пропуском нескольких слов, в «Русском обозрении», 1890, № 3, стр. 451. Датируется содержанием.

1 Петром Ивановичем Борисовым, племянником А. А. Фета.

* 84. С. Н. Толстому.

1874 г. Июня конец? Я. П.

Посылаю тебе 300 р. Мог бы послать и больше (деньги у меня есть), но собираю и никак не могу собрать до 3-х тысяч, котор[ые] нужно отдать Мар[ье] Ивановне,1 кот[орой] я должен по 10%. И с тобой, чтобы уяснить счеты, всё дожидаюсь получений, кот[орые] вот-вот должны поступить и не поступают.

Надеюсь, что ты побываешь у нас, и очень прошу тебя об этом. Когда тебе будет можно и здоровье не помешает. Очень хочется повидаться. Если деньги понадобятся, то пришли за ними.

У нас правда, что грустно. Я не думал, чтобы мне так жалко было тетиньку.

Научиться умирать у нее нельзя. Она жила, как ребенок, и так и умерла — для нас, по крайней мере. Что она про себя думала последние минуты, никто не узнает. Она только говорила, когда ее просили позволить себя переложить — «погодите, погодите, скоро переложите, как хотите, и все будете довольны».

Кланяйся от меня и Сони Марье Михайловне, да приезжай как-нибудь к нам в хорошую минуту.

Л. Т.

Датируется содержанием (ср. письмо № 81).

1 Возможно, Марии Ивановне Абрамович.

85. П. Д. Голохвастову.

1874 г. Июля 8?…12? Я. П.

Очень рад был узнать о вас, дорогой Павел Дмитриевич, еще более рад тому (и в особенности жена), что вы не раздумали заехать к нам в августе. К 15-му мне очень, очень хочется приехать к Шатиловым и непременно приеду, если что-нибудь особенное не задержит. У нас на днях случилось очень важное для нашей семейной жизни событие: нашего немца при детях1 сманили в управляющие, и на нас с женой, и так очень занятых, навалилось много новой заботы; и мы ищем со всех сторон помощника или помощницу. Я вступил в переговоры о чехе, которого мы хотим выписать, но хотим тоже и швейцарку к девочке. И взяли бы и швейцарца-гувернера, вместо чеха. Я хотел писать Петрову2 в Женеву, но не знаю его адреса, имени, отчества. Вы меня очень обяжете, если напишете ему, как, помните, вы были так добры, хотели, или пришлете мне его адрес. У нас теперь нет никого, кроме няни-англичанки, и нужны и гувернер к мальчикам и гувернантка к девочкам. Я верю, что не только помощник в воспитании детей, но кучер, который наймется, — предопределен, и потому не знаю, кого именно мне нужно. Попадись отличная — само собою разумеется, что качество одно — главное, чтоб был хороший человек, — отличная гувернантка, мы менее требовательны будем на учителя, и наоборот. Я пишу это к тому, что, кто знает, у ваших друзей, знакомых есть такой человек, тогда, пожалуйста, вспомните обо мне.

Во всяком случае до скорого свиданья. Напрасно вы не работаете над переделкой былин. Я этого жду и требую от вас. Впрочем: Faites ce que je dis, ne faites pas ce que je fais.3 Мое печатание стоит, и не могу себя заставить заниматься им летом.4

Прошу передать мой поклон Ольге Андреевне.

Ваш

Л. Толстой.

О первой публикации см. стр. 3. Год определяется сопоставлением с письмом к А. А. Толстой от 27 июля 1874 г., в котором Толстой также просит помочь в поисках гувернера и гувернантки; число месяца предположительно — упоминанием о недавнем уходе Ф. Ф. Кауфмана.

1 Федор Федорович Кауфман, служивший у Толстых с осени 1871 г.

2 Петров — русский священник в Женеве, с которым Толстой познакомился во время своего заграничного путешествия в 1857 г.

3 [Делайте то, что я говорю, но не делайте того, что я делаю.]

4 Речь идет об «Анне Карениной».

86. A. A. Фету.

1874 г. Июля 12…18. Я. П.

Удивляюсь, что вы не получили моего письма, дорогой Афанасий Афанасьич. Я давно писал. Фраза о лучших умах Европы, признавших, что дарвинизм u т. д., прелестна. Ужасно грустно, когда войдешь в настоящий возраст, как мы с Вами, чувствовать себя всё более и более одиноким и видеть, как разоблачаются те фигуры, которые нам казались так значительны. Это не упадок. А уяснение нашего взгляда. Я много подобного испытывал и испытываю.

На днях прогостил у меня Страхов дней 5, и, несмотря на его неловкость говорить, я наслаждался им и беспрестанно, я думаю, надоел ему, поминая Вас. Он будет у меня опять с 24-го на обратном пути. Вы пишете, что решили удалить божественную дуру-гувернантку и взять швейцарку. Ради бога, если вы выписываете через хороших людей (как я уверен), выпишите и на мою долю одну. После того как Фед[ор] Фед[орович] покинул нас (и он это сделал напрасно), нам с женой очень тяжело, и нужнее чем когда-нибудь помощь. Гувернера к детям я ищу (если знаете такового, рекомендуйте, пожалуйста), но француженку или швейцарку к девочке, да и для мальчиков, мы бы взяли сейчас и всякого сорта, только бы была хорошая по натуре — т. е. возьмем и дешевую и дорогую, т. е. и в 300 и в 600 р., если бы такая попалась. Я пишу на всякий случай, если случится, сообщите. Пожалуйста, пишите изредка, да позовите меня к себе. Мне ужасно иногда хочется вас видеть.

Ваш Лев Толстой.

Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 213. Год определяется сопоставлением с письмом № 85; месяц и число — упоминанием о H. Н. Страхове, который в 1874 г. гостил в Ясной Поляне приблизительно с 4 по 9 июля. Ответ на неизвестное письмо Фета.

87. H. Н. Страхову.

1874 г. Июля 27. Я. П.

Мне страшно обидно и грустно будет, если не увижусь с вами при обратном вашем проезде в П[ете]рб[ур]г, дорогой Николай Николаевич. Сообразив всё, я решил ехать немедленно в Самару и выеду, вероятно, около 30 и буду дома, если бог даст, не раньше 12-го.1 Если вы еще будете в Полтаве, то заезжайте, пожалуйста, пожалуйста. Мне столько еще нужно и хочется вам сказать и так хочется вас еще видеть. — Еще прежде получения вашего письма, я исполнил ваш совет, т. е. взялся за работу над романом; но то, что напечатано и набрано, мне так не понравилось, что я окончательно решил уничтожить напечатанные листы и переделать всё начало, относящееся до Левина и Вронского. И они будут те же, но будут лучше. Надеюсь с осени взяться за эту работу и кончить.2 — Очень радуюсь вашему счастливому времени, проведенному у ваших родных, и только жалею, что не подробно вы пишете, и я не могу себе живо представить вашу жизнь. Может быть, до свидания, а нет — до следующего письма.

Ваш Л. Толстой.

27 июля.

Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов»; М. 1951, стр. 674. Год определяется на основании пометки Страхова на автографе: «27 июля 1874 г.». Ответ на письмо Страхова от 23 июля 1874 г. (ПС, стр. 48—50).

1 Толстой выехал в Самару из Москвы 30 июля и вернулся в Ясную Поляну около 12 августа.

2 По сохранившимся корректурам видно, что «напечатано и набрано» было тридцать глав первой части. Толстой «взялся за эту работу» в декабре 1874 г., после заключения договора о печатании романа в «Русском вестнике». См. письма №№ 120 и 121.

88. А. А. Толстой.

1874 г. Июля 27. Я. П.

27 июля.

Пишу вам другое письмо, любезный друг Alexandrine, не получив ответа на первое. Дай бог, чтобы это произошло только от столь мне знакомого: «некогда», т. е. чтобы вы были здоровы и не несчастливы и продолжали иметь ко мне старую дружбу. Пишу в этот раз с просьбой, касающейся моих детей. Они растут и растут, никого не спрашиваясь и не дожидаясь. Переезжать в город, т. е. испортить всю свою жизнь и их тоже, под предлогом их воспитания, я не хочу до последней возможности; поэтому для меня вопрос о помощнике и помощнице для воспитания — гувернеры, гувернантки, — вопрос, в последнее