Петровны, переданных мне женой, и из одного из последних писем ваших,1 в котором я пропустил фразу: хотел звать вас посмотреть, как я уйду, написанную между соображениями о корме лошадям, и которую я понял только теперь, я перенесся в ваше состояние, мне очень понятное и близкое, и мне жалко стало вас (и по Шопенгауеру и по нашему сознанию сострадание и любовь есть одно и то же) и захотелось вам писать. Я благодарен вам за мысль позвать меня посмотреть, как вы будете уходить, когда вы думали, что близко. Я то же сделаю, когда соберусь туда, если буду в силах думать. Нам с вами не помогут попы, которых призовут в эту минуту наши жены; но мне никого в эту минуту так не нужно бы было, как вас и моего брата. Перед смертью дорого и радостно общение с людьми, которые в этой жизни смотрят за пределы её, а вы и те редкие настоящие люди, с которыми я сходился в жизни, несмотря на здравое отношение к жизни, всегда стоят на самом краюшке и ясно видят жизнь только от того, что глядят то в нирвану, в беспредельность, неизвестность, то в сансару,2 и этот взгляд в нирвану укрепляет зрение. А люди житейские — попы и т. п., сколько они ни говори о боге, неприятны нашему брату и должны быть мучительны во время смерти, потому что они не видят того, что мы видим — именно того бога, более неопределенного, более далекого, но более высокого и несомненного, как говорится в этой статье.
Бог Саваов с сыном, бог попов есть такой же маленький и уродливый, невозможный бог (и еще гораздо более невозможный), чем для попов был бы бог мух, которого бы мухи себе воображали огромной мухой, озабоченной только благополучием и исправлением мух. —
Вы больны и думаете о смерти, а я здоров и не перестаю думать о том же и готовиться к ней. Посмотрим, кто прежде. Но мне вдруг из разных незаметных данных ясна стала ваша глубоко родственная мне натура — душа (особенно по отношению к смерти), что я вдруг оценил наши отношения и стал гораздо больше, чем прежде, дорожить ими.
А впрочем —
Mourir vient de soi-même.
N’en ayons point souci.
Bien vivre est le problème
Qu’il faut résoudre ici.3
И даже иначе нельзя. Я многое, что я думал, старался выразить в последней главе апрельской книжки Р[усского] в[естника].4
Пожалуйста, напишите Пете Борисову, чтобы он непременно приехал ко мне и дня на три по крайней мере.
Я знаю, что вам это близко сердцу, и я не торопясь, без всякой предвзятой мысли и без желания противуречить, высмотрю его и сообщу вам мое впечатление. — Предвзятая мысль у меня будет одна — это сильнейшее желание полюбить его — для вас. —
Ваш Л. Толстой.
Очень благодарен за присылку Гамлета.5 Буду ждать. —
Впервые опубликовано Фетом, с пропуском нескольких фраз, в «Русском обозрении», 1890, № 8, стр. 466—467. Выпущенные места опубликованы в журнале «Печать и революция», 1927, № 6, стр. 58. Дата определяется пометкой Фета на автографе: «29 апреля», подтверждаемой его письмом от 27 апреля 1876 г., на которое Толстой отвечает.
1 Письмо А. А. Фета от 8 марта. Ср. прим. к письму № 244.
2 Сансара — буддийский термин, означающий жизнь в земном воплощении, или суету, тщету земной жизни, в противоположность нирване — небытию.
3 Смерть придет сама собой.
Это не наша забота.
Из стихотворения Беранже. Ср. т. 48, стр. 77.
4 Речь идет о XIX главе 5-й части «Анны Карениной», в которой рассказано о смерти Николая Левина и отношении к смерти Левина и Кити.
5 См. прим. 1 к письму № 260.
265. С. А. Толстой от конца апреля 1876 г.
266. А. А. Фету.
1876 г. Мая 11…12? Я. П.
Дорогой Афанасий Афанасьевич.
Я уже дней 5 как получил лошадь и каждый день сбираюсь и всё не успеваю написать вам. У нас началась весенняя летняя жизнь, и полон дом гостей1 и суеты. Эта летняя жизнь для меня точно как сон; кое-что, кое-что остается из моей реальной зимней жизни, но больше какие-то видения, то приятные, то неприятные, из какого-то бестолкового, не руководимого здравым рассудком мира.
В числе этих видений был и ваш прекрасный жеребец. Очень вам благодарен за него. Куда прислать деньги? Пожалуйста, оставьте мне и тех 3-х жеребцов; если позволите взять их в конце июля или начале августа. Напишите, пожалуйста, какой масти те два жеребца от Граната, о которых вы говорили, и какая их крайняя цена? Они меня очень соблазняют.
Я первого июня собираюсь ехать в Хреновую на несколько дней,2 а жена в Москву. Пожалуйста, напишите Пете Борисову, чтобы он приехал к нам. У меня событие, занимающее очень меня теперь, это экзамены Сережи,3 которые начнутся 27-го. Что за ужасное лето. У нас страшно и жалко смотреть на лес, особенно на молодые поросли. Всё погублено. Купцы уж стали ездить торговать пшеницу. Видно будет плохой год. —
Передайте наш поклон Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано Фетом в «Русском обозрении», 1890, № 8, стр. 467—468, с датой: «12 мая 1876 г.», подтверждаемой письмом к Фету от 28…29 апреля, а также ответом Фета на это письмо от 3 мая.
1 Гости эти были: Т. А. Кузминская с четырьмя детьми, В. В. Нагорнова с двумя детьми и П. Ф. Самарин.
2 Село Хреновое Воронежской губ. Бобровского уезда славилось государственным конским заводом, основанным в 1778 г. гр. А. Г. Орловым-Чесменским и разводившим так называемых «орловских рысаков». Толстой в Хреновое не ездил.
3 Старшего сына, Сергея Львовича, учившегося дома и державшего весной экзамены при тульской гимназии.
267. П. Д. Голохвастову.
1876 г. Мая 16. Я. П.
Очень рад был узнать, что вы вернулись в Россию, дорогой Павел Дмитриевич, и не забыли меня.
Мы за границу не собираемся еще, но здоровье жены, порадовавшее меня в начале весны, опять пугает меня и угрожает расстроить обычный ход нашей жизни. Она пьет воды, но в водах, по моему мнению, дорога не жидкость, а условия спокойствия и отсутствия забот, при которых их пьют, и я советую ей и буду советовать ее доктору посылать ее на воды за границу. Она не желает этого, потому что сестра ее, Т. А. Кузминская, приехала с Кавказа и гостит у нас с семейством, но я буду настаивать и недели через две мы с нею вместе поедем в Москву для свидания с доктором.1 И после этого только вопрос о том, где и как мы проведем лето, для нас решится.2
Само собою разумеется, что мы всегда рады вас видеть в Ясной, но при неопределенности нашего положения надо списаться еще раз. Притом еще в 1-х числах июня я поеду в Воронежскую губернию. Я писал вам в Венецию и писал, что очень радуюсь окончанию вашей работы. К сожалению, не могу того же сказать о работе Ольги Андреевны; я чувствую, что имею неосновательное предубеждение против драм — исторических и в стихах — и в этом деле не судья.3 Я жалею вдвойне: о том, что не могу ценить драмы, и еще больше о том, что, судя по этому, прекрасное начало романа — оставлено. Передайте, пожалуйста, наш с женою поклон Ольге Андреевне и от меня вашему брату.4 Я надеюсь и от всей души желаю, чтобы его обстоятельства поправились. Мы, кажется, совсем не похожи характерами, но он мне всегда в высшей степени симпатичен.
Ваш Л. Толстой.
16 мая.
О первой публикации см. стр. 3. Год определяется на основании упоминания о предполагавшейся поездке 1 июня в Воронежскую губ. (см. письмо № 266).
1 В Москву Толстой с женой ездил в первых числах июня.
2 Поездка Толстых за границу не состоялась. См. письмо № 273.
3 О. А. Голохвастова работала над исторической драмой «Две невесты». Приехав в декабре 1876 г. в Ясную Поляну, она читала ее вслух. Толстой неодобрительно отнесся к драме (см. письмо С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 4 января 1877 г., ГМТ).
4 Дмитрий Дмитриевич Голохвастов (ум. 1890), помещик Звенигородского уезда Московской губ. и земский деятель. В 1874 г. Д. Д. Голохвастов был членом Московского комитета грамотности и присутствовал на заседаниях 15 января и 13 апреля, когда выступал Толстой.
* 268. Н. Н. Страхову.
1876 г. Мая 17…18. Я. П.
Получил ваши два письма,1 дорогой Николай Николаевич, и задыхался от радостного волнения, читая их.
Хотя голубятник и знает, что голубь абсолютно стоит 10 к., он все-таки рад, что другой такой же охотник, как и он, ценит турмана в 100 р. Так и я. —
Я недели три нездоров и слаб и не могу писать вам, как хотелось бы, особенно о том, чтó есть зло? Надеюсь, что напишу. Теперь пишу на лоскутке, только чтобы accuser réception2 ваших писем. —
На днях П. Самарин был у меня и читал мне немецкую статью брата своего Юрия о религии. Вы прочтете ее в Православном обозрении,3 пожалуйста напишите мне свое мнение. В ней хорошо доказательство, основанное на воздействии бога на человека (хотя гегелиянское) и на важности, которую человек приписывает своей личности.
Поразительно тоже в том же роде важность и несомненность, которую приписывает человек веществу материи. Он про это не говорит, но не правда ли, что нет более важных, простых и несомненных знаний, как знание своей личности и вещества. И оба знания одинаково отрицаются. И что значительность, которую имеют эти два камня знания, надо принимать в соображение и объяснить. —
В майской книжке я не печатаю, но мечтаю продолжать в июньской.4 Пожалуйста пишите мне.
Ваш Л. Толстой.
Вы бы меня очень одолжили, если бы прислали мне книжку или две педагогические. О воспитании вообще, в роде Антропологии Ушинского,5 самое новое, и искусственное, и не глупое, сколько возможно. Такие книги, которые должен б[ыл] изучать А. А. Каренин, приступая к воспитанию оставшегося у него на руках сына. — Да напишите, сколько я вам должен за книги, кот[орые] вы мне уже прислали?
Отрывки впервые опубликованы в Б, II, изд. «Посредник», М. 1908, стр. 301, и в ПТС, II, № 320. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «1876. Ясн. 18 мая».
1 Письмо от 8 мая; второе неизвестно.
2 [расписаться в получении]
3 В январской книжке «Православного обозрения» за 1878 г. была напечатана статья Ю. Ф. Самарина под заглавием: «Из посмертных сочинений Ю. Ф. Самарина. Два письма об основных истинах религии, по поводу сочинений Макса Мюллера: «Введение в сравнительное изучение религий» и
