и еще больше тому, что, убедившись, что такое ничтожное нравится, я не начинаю писать с плеча, что попало, а делаю какой-то самому мне почти непонятный выбор. — Это я пишу искренно, потому что вам, и тем более, что, послав на январскую книжку коректуры,2 я запнулся на февральской книжке3 и мысленно еще только выбираюсь из этого запнутия. Тургенева я не читал,4 но истинно жалею, судя по всему, что слышу, что этот ключ чистой и прекрасной воды засорился такой дрянью. Если бы он просто вспомнил какой-нибудь свой день подробно и описал бы его, все бы пришли в восхищенье.
Как ни пошло это говорить, но во всем в жизни, и в особенности в искусстве, нужно только одно отрицательное качество — не лгать.
В жизни ложь гадка, но не уничтожает жизнь, она замазывает ее гадостью, но под ней все-таки правда жизни, потому что чего-нибудь всегда кому-нибудь хочется, от чего-нибудь больно или радостно, но в искусстве ложь уничтожает всю связь между явлениями, порошком всё рассыпается. —
Что вы делаете? т. е. пишете? Пришлите же мне свои статьи Гражданина.5 Дай вам бог досуга и желанья.
Я давно не был так равнодушен к философским вопросам, как нынешний год, и льщу себя надеждой, что это хорошо для меня. Очень хочется поскорее кончить и начать новое.6
Прощайте, жена вам кланяется.
Ваш Л. Толстой.
Отрывок опубликован впервые в Б, II, стр. 215—216. Полностью впервые опубликовано, по рукописной копии, в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 170—171. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «26 января 1877, Ясн.». Ответ на письмо H. Н. Страхова от 16 января 1877 г.
1 В письме от 16 января Страхов сообщал восторженные отзывы, свой и некоторых петербургских литераторов, о последних главах 5-й части «Анны Карениной», напечатанных в декабрьской книжке «Русского вестника». См. ПС, стр. 99.
2 В январской книжке «Русского вестника» за 1877 г. были напечатаны гл. I—XII 6-й части «Анны Карениной».
3 В февральской книжке «Русского вестника» были напечатаны гл. XIII—XXIX.
4 В письме от 16 января Страхов резко отрицательно отзывался о новом романе Тургенева «Новь». Появившееся в № 1 «Вестника Европы» 1877 г. начало романа Тургенева вызвало ожесточенные споры. См. ПС, стр. 99—100.
5 В №№ 41, 42, 43 и 44 «Гражданина» за 1876 г. была напечатана большая статья Страхова «Три письма о спиритизме», в которой он доказывал несостоятельность спиритических теорий. Оттиск этих статей Страхов послал Толстому при письме от 29 января. См. письма №№ 296, 312 и 323.
6 См. письмо № 305, прим. 3.
312. H. Н. Страхову.
1877 г. Февраля 3…4. Я. П.
Получил ваше письмецо,1 дорогой Николай Николаевич, со статьей о спиритизме и тотчас же отвечаю. Вы верно никак не ожидаете того действия, которое произвело на меня ее чтение, я вслух смеялся. Эксперименты эти чудесны.2 Статья вся очень завлекла меня и для меня она очень интересна. Она для меня предисловие вашей, в высшей степени важной, будущей работы,3 кот[орую] я яснее понял из статьи. Но статья эта слишком много содержит и потому, как статья, нехороша. Как вы, с своей точностью и ясностью, могли сделать такую ошибку. Не договорив (для публики, для меня понятно) о том, почему нельзя верить экспериментам и фактам, вы увлеклись другой огромной важности мыслью о том, как приемы естествоиспытателей и математическое знание ничего не дают, а вы вовсе не это хотели доказать, а то, что эти приемы законны, и из них нельзя выступать. Вы это и доказали, но увлеклись другой мыслью и, от богатства, затемнили. Я вижу в этой статье этюд, наброски из того сочинения, к[оторое] вы напишете, но для статьи о спиритизме вы сделали то, чем мне часто случается грешить: от желания сказать слишком много ослабляешь то, что хотел сказать. Это мне особенно весело найти в вас. А вы говорите иногда в минуты уныния, что вам нечего писать, что вы ничего не можете дать. А вы так переполнены новым совершенно содержанием мысли, что оно против воли вашей прорывается. Я эту самую черту с радостью заметил в вас во время наших бесед на святках. В вас происходит внутренняя работа, определенная, сосредоточившаяся уже. Как это дурно, что вы не работаете.
Поверите ли, я нынче (я уже недели не могу работать) говорил жене, как дурно, что Страхов не пишет, а вместе с тем это меня утешает. Если он не пишет, и мне простительно.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, по рукописной копии, в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 171—172. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «4 февр. 1877 г. Ясн.».
1 От 29 января 1877 г. (ПС, стр. 100—101).
2 Фиктивные эксперименты, которые Страхов приводит в своих «Трех письмах о спиритизме» — пародии явлений, производимых спиритами на их сеансах. См. «Гражданин», 1876, № 44, стр. 1056—1057.
3 См. письмо № 294, прим. 3.
313. А. А. Толстой.
1877 г. Февраля 5…9. Я. П.
Необходимо отвечать вам на три пункта, дорогой друг Alexandrine. Первое, благодарить вас — и верьте, что я словами не могу выразить, как я благодарен вам — за ваши заботы о Соне и переданные вами слова Боткина. Я и Боткина полюбил за это. Он славный должен быть человек.
Второе, сказать вам, что страх наш о Сереже прошел: он бегает и учится; только, боюсь, потерял крови больше, чем следовало, от пиявок.
Третье то, что вы меня обижаете, предполагая во мне fausse honte1 в вопросах религии. Я как-то писал Урусову2 от всей души и повторю это вам: для меня вопрос религии такой же вопрос, как для утопающего вопрос о том, за что ему ухватиться, чтобы спастись от неминуемой гибели, которую он чувствует всем существом своим. И религия уже года два для меня представляется этой возможностью спасения. Поэтому fausse honte места быть не может. А дело в том, что как только я ухвачусь за эту доску, я тону с нею вместе. И еще кое-как je surnage,3 пока я не берусь за эту доску. Если вы спросите меня, чтò мешает мне, я не скажу вам, потому что боялся бы поколебать вашу веру. А я знаю, что это высшее благо. — Я знаю, что вы улыбнетесь тому, чтобы могли мои сомнения поколебать вас; но тут дело не в том, кто лучше рассуждает, а в том, чтобы не потонуть, и потому я не стану вам говорить, а буду радоваться на вас и на всех, кто плывут в той лодочке, которая не несет меня. У меня есть приятель, ученый, Страхов, и один из лучших людей, которых я знаю. Мы с ним очень похожи друг на друга нашими религиозными взглядами; мы оба убеждены, что философия ничего не дает, что без религии жить нельзя, а верить не можем. И нынешний год летом мы собираемся с ним в Оптину пустынь. Там я монахам расскажу все причины, по которым не могу верить. —
Целую вашу руку. Соня кланяется.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 278—279. Датируется на основании писем А. А. Толстой: от 27 января, на которое Толстой отвечает, и от 12 февраля, которое служит ответом на это письмо.
2 См. письмо № 241.
3 [всплываю, плаваю на поверхности,]
314. С. А. Толстой от 27 февраля 1877 г.
315. Н. М. Нагорнову.
1877 г. Февраля конец. Я. П.
Любезный Николай Михайлович!
Извините меня, пожалуйста, что я пишу вам нынче только о деле и боюсь, что такое, которое доставит вам много хлопот. Я посылаю назад в Самару вернувшегося оттуда прикащика Тимофея Михайлова.1 Ему нужны деньги. Расчитывая, что у вас собралось сколько-нибудь моих денег, я прошу вас дать ему, что у вас есть, до 500 р. (пятисот). Если вам не будет это стоить большого труда, и вы свободны и здоровы, будьте так добры, соберите ему эти деньги.
Дружески жму вашу руку, целую Варю и детей. У нас все здоровы, кроме меня. Приливы к голове и боли, которые мешают мне работать.
Ваш гр. Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 214—215. Датируется упоминанием о головных болях, которыми начал страдать Толстой в феврале 1877 г. Ср. письма к H. Н. Страхову и А. А. Фету от 5…6 марта.
1 Тимофей Михайлович Фоканов (1822—1891), яснополянский крестьянин. Служил некоторое время бурмистром в Ясной Поляне, потом управлял самарским имением Толстого.
316. H. Н. Страхову.
1877 г. Марта 5…6. Я. П.
Не сердитесь на меня, дорогой Николай Николаич, что так давно не писал вам и не благодарил за присылку денег.1 Я очень был и есмъ занят, но хуже всего то, что при этом с нынешнего года (содействовал этому ушиб головы об дерево при ходьбе на лыжах) у меня стали делаться приливы к голове, мешающие мне работать. А писать очень хочется, и сколько есть сил, пишу.2 Я рад только с одной стороны, что вы давно мне не пишете — верно работаете. — Дай бог.
Еще маленькая просьба. Николай Александрович Соколов, кончивший курс в педагогическом институте и имевший частную гимназию в Петербурге, теперь поступил в Тульскую семинарию профес[сором] физики и математики и предлагает себя в директоры моей предполагаемой семинарии.3 Что он за человек как характер? Если его знают ваши знакомые. Разузнайте, пожалуйста, и напишите мне.
Всегда по-старому люблю вас. Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, по рукописной копии, в «Литературном наследстве», т. 37—38, М. 1939, стр. 172. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «6 марта 1877 года Ясн.».
1 При письме от 8 февраля 1877 г. Страхов переслал Толстому 80 р. по счетам Стасюлевича и Глазунова за 10 экземпляров «Азбуки» и 100 экземпляров четырех «Русских книг для чтения». См. ПС, стр. 105.
2 Толстой работал в это время над 8-й частью (эпилогом) «Анны Карениной» (см. письмо № 319) и над корректурами глав романа для мартовской книжки «Русского вестника» (ч. 7-я, гл. I—XV).
3 См. прим. 4 к письму № 303.
Ответное письмо H. Н. Страхова см. в ПС, стр. 106—107.
* 317. A. A. Фету.
1877 г. Марта 5…6. Я. П.
Дорогой Афанасий Афанасьевич.
Давно от вас нет известий1 и мне уж чего-то недостает и грустно. Напишите, пожалуйста, как здоровье ваше и дух. Посылаю несколько стихотворений 18-тилетнего юноши.2 Что вы скажете? Пожалуйста внимательно прочтите и скажите. У нас всё слава богу. Боткин успокоил меня насчет жены; дети здоровы. Только я хвораю приливами к голове, но теперь лучше. Тяжело было то, что это мешало работать.
Ваш Л. Толстой.
Опубликовано (с пропуском) А. А. Фетом
