человек, который, как Сократ, говорит, что он ничего не знает, говорит только то, что на пути логического разумного знания ничего нельзя знать, а никак не то, что он ничего не знает, ибо положение: я знаю, что ничего не знаю, есть явная бессмыслица, вроде 1=0. И потому положение о том, что наука не дает знания, ведет непременно к вопросу: что же мне дает знание? А вы как будто не хотите сделать себе этого вопроса. Вы, говоря о бездне, как будто признаете, что вы ничего не знаете. Ничего не знать нельзя. Утверждать живому человеку и умственно здоровому, что я ничего не знаю, то же, что утверждать, что я никогда ничего не ем, или что кровь во мне не обращается. — Мне кажется, что каждый человек должен разобрать, чем он знает и чтó он знает (а что он знает, это уже включено в понятие человека).
Теперь мне представляется другой вопрос: каким образом такой твердый и ясный ум, как ваш, может этого не видеть? И я отвечаю себе, что это происходит оттого, что вы всю свою жизнь, 40 лет, провели в том, чтобы приобретать знания разумным путем, и вам кажется, что всё, что не лежит на этом пути, не есть знание. —
Я пристаю к вам с нелегким — дайте мне ясный ответ — откуда вы знаете то, чем вы живете — чем руководились и руководитесь в жизни?
Если я вам наскучил, не отвечайте.
Ваш Л. Толстой.
У нас всё, слава богу, здорово. В Самару, кажется, едем в 1-х числах июня. Когда вы свободны? В Самаре ли увидимся, или в Ясной?
Очень благодарю вас за ваши хлопоты по изданию.2 Я написал вам тогда, возвратясь из Москвы и находясь в практическом настроении, а теперь мне совестно, тем более, что я чувствую, что ничего не выйдет и я прошу слишком дорого. Я должен вам, вероятно, за книги, напишите сколько.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 170—171. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова на автографе: «24 мая 1878. Ясн.».
Ответ на письмо H. Н. Страхова от 14 мая 1878 г. (ПС, стр. 168—170).
1 См. письмо № 422.
2 См. письмо № 429 и ПС, стр. 168.
434. С. А. Рачинскому.
1878 г. Мая 29. Я. П.
Опять телеграмма,1 дорогой Сергей Александрович. Оружейная школа очень хороша, но подробности о поступлении в нее я не знаю, но на днях увижу начальника2 и сообщу вам.3 Так и не сбылась моя мечта увидать вас у нас. В первых числах июня мы едем в Самарскую деревню и пробудем там до начала августа.
А в августе не может случиться, чтобы вы были в Москве и в Ясной Поляне?
Ваш Л. Толстой.
29 мая.
Впервые опубликовано в «Иллюстрированном приложении» к газете «Новое время», 1913, № 13529 от 9 ноября, стр. 6. Год определяется письмом С. А. Рачинского от 14 мая 1878 г., на которое Толстой отвечает.
1 Так назвал письма Толстого, сетуя на их краткость, С. А. Рачинский в своем письме от 14 мая 1878 г. См. «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», М. 1928, стр. 232—233.
2 В том же письме Рачинский просил сообщить подробности о школе при Тульском оружейном заводе, надеясь, что в ней смогут получить ремесленное образование окончившие его школу ученики (там же, стр. 232—233). Школа при Тульском оружейном заводе была основана в 1824 г. Начальником школы в 1877 г. был полковник Петр Иванович Мамонтов.
3 Письмо неизвестно.
435. H. H. Страхову.
1878 г. Мая 29. Я. П.
Дорогой Николай Николаевич.
Прочел вашу книгу,1 и не раз, и не два, а всю исшарил по всем закоулкам, и вся ваша мысль мне теперь понятна и знакома, насколько может быть мне понятна. Ужасно хотелось бы читать с вами и говорить о каждой почти мысли. Ужасно много подняло это во мне мысли, и я попытался было написать, но разорвал письмо. Бог даст, поговорим. Вы действительно только устанавливаете основания психологии, но вы первый доказываете — и без полемики, без спора, ложность идеализма Канта и Шопенгауера и ложность матерьялизма. Мало этого, вы доказываете душу, как будто нечаянно, что есть самый сильный и убедительный прием доказательства.
И если вам нужно мое одобрение, то я, читая, несколько раз думал: и этот человек говорит, что он не нужен и не знает, что ему делать! Это ново, сильно, ясно и кратко. Но должен сказать, что года два тому назад я бы еще больше ценил ваш труд; теперь то, что вы доказываете, для меня слишком уже несомненно и просто (так же, как и для 0,999999… рода человеческого), что я, не увлекаясь доказательством сочувственного мне, вижу еще недостатки в приемах доказательств. — И таковой недостаток я вижу вот в чем. «Субъект не может быть объективирован = познан», а вы делите субъект на познание, чувство и волю. Для деления нужно познание. — И верно ли это деление? Если допустить это деление, то из него одного уже будет выведено многое. А это деление есть тоже объективация, которую вы под шумок, тайно хотите пропустить туда, куда вы совершенно справедливо не пропускаете никакого познания. Истина, добро, свобода являются вдруг на место мысли, чувства и воли. И делаются вместе и субъект и объект. Если допустить деление, то вы сами говорите, что мысль, познание, субъект предполагает истину не как объект (объект есть материя), а как что-то еще более общее, чем познание, то же и в отношении добра и свободы. Что же это такое? И откуда я имею это понятие?
Основы всякой деятельности суть мысль, чувство, воля; ни того, ни другого, ни третьего я не могу понять без истины, добра, свободы; стало быть прежде всего нужно согласиться, чтó есть истина, добро, свобода. Это самое и делают все люди, и никогда не сходятся, исключая в единственной области веры. А не сойдясь в понимании истины, добра, свободы, не может быть и никакой психологии. Заслуга ваша в том, что вы доказали, что философия — мысль — не может дать никакого определения этим основам духовной жизни, но ошибка ваша в том, что вы не признаете того, что основы (если они — основы) необходимо существуют, и такие, в которых мы все сходимся, и такие, которых мы — по вашему же определению — разумом, вообще своей природой, ниоткуда взять не можем, и которые поэтому даны нам.* —
Вы не рассердитесь на меня за мои возражения; вы поймете, что в той области, которой касается ваша книга, мне единственно дорогой и важной, нет места притворству. Я, может быть, ошибаюсь, но я думал и думаю со всей искренностью и серьезностью, как могу. —
[На отдельном листке:]2
1. Адрес Фета.
Будановка. Московско-Курской дороги. Аф. Аф. Шеншину
2. Что сказать Стасову?
Об Ивашеве3 я почти всё знаю. Очень благодарю за участье, но прошу особенно о записке Николая.4
3. Исправны ли приборы для ловли насекомых.5
Приборы еще не получены.
Наш маленький Андрюша очень болен, и потому поездка в Самару всё еще не определена, но к 1-му августа мы будем в Ясной и пожалуйста проживите у нас август.6
Если же вы не боитесь самарских неудобств, то приезжайте к нам в половине июля. Мы проживем недельки две и вместе вернемся.
Недовольство вами было, если вы хотите и позволяете откровенность, за Ренана,7 но в той мере, в которой возможно недовольство человеком, которого любишь и уважаешь всей душой.
Ваш Л. Толстой.
29 мая.
* В этом-то смысле я спрашивал вас: чем вы живете, — и вы неправильно, шутя о важнейшем, говорите: я не живу.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 175—177. Год определяется содержанием.
1 «Об основных понятиях психологии», Спб. 1878.
2 Вопросы написаны рукой H. Н. Страхова, ответы — рукой Толстого,
3 Василий Петрович Ивашев (1794—1839) — декабрист, член Южного общества; был присужден к 20 годам каторги; позднее срок был сокращен до 10 лет. По отбытии каторги в 1836 г. переведен на поселение в г. Туринск Тобольской губ., где и умер. В свое время нашумела история его брака с Камиллой Лe Дантю, последовавшей за ним в ссылку. Биография В. П. Ивашева составлена внучкой его О. К. Булановой под заглавием: «Роман декабриста. Декабрист В. П. Ивашев и его семья. (Из семейного архива)», М. 1927.
4 См. письмо № 418, прим. 7.
5 14 мая 1878 г. Страхов писал Толстому, что «послал Сереже и Ильюше приборы для насекомых» (ПС, стр. 170).
6 Толстые выехали в самарское имение 12 июня, вернулись 6 августа. См. прим. 2 к письму № 440.
7 См. письмо №424. Страхов отвечал 3 июня 1878 г. См. ПС, стр. 178.
436. Б. Н. Чичерину.
1878 г. Мая 29? Я. П.
Очень рад был получить от тебя весточку, любезный друг Борис Николаич, и такого для меня важного содержания. С большим нетерпением жду выхода твоей книги.1 Вопросы, тебя занимающие, для меня самые важные в жизни, и для меня драгоценно узнать отношение к ним искреннего и серьезного человека, как ты.
Очень жалею, что ты не удосужился побывать у меня нынешнюю зиму; буду ждать на будущую. О книге же твоей, если ты желаешь знать мое мнение, то я напишу, потому что знаю вперед, что она2 произведет на меня сильное впечатление.
Искренно любящий тебя
Л. Толстой.
Впервые опубликовано в сборнике «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», М. 1928, стр. 27—28. Дата определяется на основании письма Б. Н. Чичерина от 22 мая 1878 г., на которое Толстой отвечает. Датируется предположительно 29 мая, так как в этот день Толстым написано несколько писем.
1 «Наука и религия». Вышла в Москве в 1879 г. Первоначальное ее заглавие — «Вера и знание» — не было разрешено духовной цензурой.
2 Зачеркнуто: породит во мне много
437. C. C. Урусову.
1878 г. Мая 29…30. Я. П.
С посылкой произошла какая-нибудь путаница у Цингера; но не ручаюсь, чтобы и у меня не было ошибки, хотя и помнится, что я просмотрел надпись на посылке к Цингеру. Я с этой же почтой пишу об этом Цингеру.1 В первом письме я, кажется, не написал ему, что посылаю ваши сочинения, но это видно было из вашего письма. —
У нас не совсем здоров маленький, и мы в большом беспокойстве. А кроме того полон дом гостей. Не люблю я лета и гостей. Большая часть лета проходит как сон — неприятный и беспокойный; и с годами я всё больше и больше тягочусь этим. Завидую вашему
