в зале яснополянского дома. На портрете имеется дата: «1705 г.»; поэтому сомнительно, чтобы на нем была изображена Татьяна Григорьевна, овдовевшая лишь в 1750 г.
* 486. A. A. Фету.
1879 г. Января 31…февраля 1. Я. П.
Дорогой Афанасий Афанасьевич.
Получил уже с неделю ваше особенно хорошее последнее письмо, с очень хорошим, но не превосходным стихотворением,1 и не отвечал тотчас же, потому что, поверите ли, с тех пор не поправился от своего нездоровья, и нынче только получше, и голова свежее, но всё еще не выхожу. Правда то, что правда, а не то, что доказано и пр.2 Это из истин истина. Но правду, так же как и эту истину, можно не доказывать, но выследить — прийти к ней и увидеть, что дальше итти некуда и что от нее-то я и пошел. Стихотворенье последнее мне не так понравилось, как предшествующее,3 и по форме (не так круто, как то), и по содержанию, с которым я не согласен, как можно быть несогласным с таким невозможным представлением. У Верна есть рассказ вокруг луны. Они там находятся в точке, где нет притяжения. Можно ли в этой точке подпрыгнуть? Знающие физики различно отвечали. Так и в вашем предположении должно различно отвечать, потому что положение невозможно, не человеческое. Но вопрос духовный поставлен прекрасно. И я отвечаю на него иначе, чем вы. — Я бы не захотел опять в могилу. Для меня и с уничтожением всякой жизни, кроме меня, всё еще не кончено. Для меня остаются еще мои отношения к богу, т. е. отношения к той силе, которая меня произвела, меня тянула к себе и меня уничтожит или видоизменит. —
Стихотворение хорошо уж потому, что я читал детям, из которых некоторые заняты чумой,4 и оно, отвечая на их страх, тронуло их. Жена не видала Марью Петровну в Москве и очень сожалела. Она просит передать свой поклон, и я тоже.
Дай бог вам здоровья, спокойствия душевного и того, чтобы вы признали необходимость отношений к богу, отсутствие которых вы так ярко отрицаете в этом стихотворении.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, с незначительными пропусками, Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 362—363, с датой: «1-го февраля 1879 г.», подтверждаемой двумя письмами Фета: от 21 января, на которое отвечает Толстой, и от 3 февраля, которое является ответом на данное письмо.
1 Стихотворение «Никогда». См. А. А. Фет, Полное собрание стихотворений («Биб-ка поэта» под ред. М. Горького), изд. «Советский писатель», 1937, стр. 24—25.
2 21 января 1879 г. Фет писал: «Весь смысл der Welt als Vorstellung [«Мир как представление», — книга Шопенгауэра «Мир, как воля и представление»], которую кончаю читать для перевода, в том, что то правда, что правда, а не то, что доказано; сего сделать невозможно, так как надо занимать доказательства из той же правды, которую хочешь доказать».
3 «Смерть». См. прим. 3 к письму № 479.
4 Речь идет об эпидемии чумы, вспыхнувшей в начале октября 1878 г. в станице Ветлянке Енотаевского уезда Астраханской губ. Эпидемия не получила дальнейшего распространения и прекратилась в январе 1879 г., но вызвала чрезвычайную панику.
* 487. С. Н. Толстому.
1879 г. Февраля 1…3? Я. П.
Сто лет не имеем от тебя известий, и мне становится и грустно и страшно. Напиши, пожалуйста, как ты поживаешь и все твои, и не смилуешься, не заедешь ли к нам. Слышал я только, что ты был в Москве. Соне это рассказывали, когда она была в Москве с Сережей и Таней. Она вернулась с неделю. Тебе она не дала знать, потому что всё время была в нерешительности — ехать или нет. Она и Сережа сильно кашляли. Но все-таки поехала, и теперь оба кашляют. Серьезных бед у нас нет, но здоровы мы все кажется ни раза не были. Теперь Илюша, Леля, Андрюша больны —что-то вроде лихорадки, а я месяц уже не выхожу. То лежал даже дня три, а теперь кашель, насморк и уныние. Вот дня два получше, и оттого пишу. На святках у нас была елка и театр, дети играли. — Это всё бы хорошо, если бы не нездоровье и уныние и вследствие того невозможность писать, и оттого праздность, и оттого еще больше уныние. Дай бог, чтобы ты не был в таком же состоянии. А как бы хорошо было, если бы ты приехал.
Кланяемся Марье Михайловне и целуем детей.
Я всё читаю историческое и много прекрасного, причем тебя поминаю. —
Дата определяется письмами С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от января—февраля 1879 г., в которых она сообщает о своей поездке «с Сережей и Таней» в Москву, о болезни детей и Льва Николаевича и о спектакле.
488. A. A. Толстой.
1879 г. Февраля 12…13? Я. П.
Как вы добры, милый друг, что вспомнили обо мне в такое время. Вы не ошиблись в искренней моей любви к покойнице.1 Я настолько стар и чувствую себя близким к смерти, что мне не кажется, чтобы умирающие люди отдалялись от меня — напротив. И, молясь за умерших, всегда думаю: я помню вас и люблю; помните меня и любите оттуда, куда я скоро приду. Вы, верно, то же чувствуете, особенно теперь, к душе вашей прекрасной, доброй матери. Дай бог вам утешения в приближении к ней, а не в забвении и рассеянии, которых, я знаю, вы и не ищете. Если вам не больно, то напишите мне о ее последних минутах и о своем душевном состоянии. Прощайте, мой друг, поцелуйте за меня Софью и Илью и передайте им мою любовь и сочувствие.
Как устроит свою жизнь милая Софья? Ей неловко, должно быть, и очень больно без ее любовного труда.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 312, с датой: «Февраль 1879 г.». Дата определяется письмом А. А. Толстой от 10 февраля 1879 г., на которое данное письмо является ответом.
1 7 февраля 1879 г. умерла мать Александры Андреевны, Прасковья Васильевна Толстая.
* 489. Н. Н. Страхову.
1879 г. Февраля 13…14. Я. П.
Посылаю подписанную бумажку,1 дорогой Николай Николаич. Я прочел тогда же в Моск[овских] вед[омостях] о смерти Прахова,2 вспомнил ваше к нему особенно нежное отношение и за вас ахнул. —
Благодарю очень за ваши хлопоты и ожидаю многого. Здоровье мое всё нехорошо, но работаю очень много и страстно, хотя ничего не пишу. Обнимаю вас от всей души.
Ваш Л. Толстой.
Основание датировки следующее: письмо является ответом на письмо Страхова от начала февраля 1879 г. Страхов его еще не получил, когда писал Толстому 14 февраля, Толстой же написал это письмо, еще не получив письма Страхова от 14 февраля. На публикуемое письмо Страхов отвечал 15 февраля.
1 См. письмо № 490.
2 Мстислав Викторович Прахов — поэт и педагог, приятель Страхова.
490. А. С. Суворину.
1879 г. Февраля 13…14. Я. П.
Даю свое согласие на то, чтобы П. М. Третьяков1 дозволил снять фотографический снимок с моего портрета масляными красками, писанного И. Н. Крамским и находящегося в коллекции г. Третьякова, — для издания в «Русских современниках»2 А. С. Суворина.
« » февраля 1879.3
Текст написан неизвестной рукой; рукой Толстого — только подпись. Опубликовано впервые в книге «Письма русских писателей к А. С. Суворину», Л. 1927, стр. 179. Дата определяется сопоставлением с письмом № 489.
15 декабря 1878 г. А. С. Суворин обратился к Толстому с просьбой прислать фотографический портрет с каким-нибудь автографом для задуманного им издания портретной галлереи русских и славянских современников. Ответ Толстого, повидимому отрицательный, неизвестен. 13 января 1879 г. Суворин снова писал: «Так как Вы своего фотографического портрета дать не хотите, то позвольте снять фотографию с портрета Вашего Крамского. Вам известный собственник этого портрета согласен на снятие его, но в таком лишь случае, если он получит письменное Ваше дозволение на эту операцию, так как он дал Вам слово не позволять снимать фотографий».
1 Павел Михайлович Третьяков (1832—1898). См. о нем в т. 65.
2 Издание было осуществлено Сувориным значительно позже, под названием: «Русская портретная галлерея. Собрание портретов замечательных русских людей, начиная с XVIII столетия, с краткими их биографиями». Вып. I—XIX, Спб. 1885—1887. Портрет Толстого в нем не помещен.
3 Так в подлиннике.
491. А. А. Фету.
1879 г. Февраля 15…16. Я. П.
Я все хвораю, дорогой Афанасий Афанасьич, и от этого не отвечал вам тотчас же на ваше письмо с превосходным стихотворением.1 Это вполне прекрасно. Коли оно когда-нибудь разобьется и засыпется развалинами, и найдут только отломанный кусочек: в нем слишком много слез, то и этот кусочек поставят в музей и по нем будут учиться.
Я ни болен, ни здоров, но умственной и душевной бодрости, которая нужна мне, — нет. Не так, как вы — сухо дерево. Присылайте же еще стихи. Странно, как умствования мало убедительны. В последнем письме я вам писал, что я не согласен с мыслью последнего стихотворения.2 Что я не захотел бы вернуться в могилу, потому что у меня оставались бы еще мои отношения к богу. Вы ничего на это не отвечали. Ответьте, пожалуйста. Если вам это кажется просто глупостью, так и скажите.
Дай бог вам всего лучшего, передайте наши поклоны Марье Петровне
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 363, с датой: «16 февраля 1879 года», подтверждаемой ответным письмом Фета от 19 февраля. Ответ на письмо Фета от 3 февраля 1879 г.
1 Стихотворение «А. Л. Бржеской» («Далекий друг, пойми мои рыданья»). Напечатано впервые в «Огоньке», 1879, 8, стр. 163. См. А. А. Фет, Полное собрание стихотворений («Биб-ка поэта» под ред. М. Горького), изд. «Советский писатель», 1937, стр. 258—259.
2 Стихотворение «Никогда». См. письмо № 486.
492. В. В. Стасову.
1879 г. Февраля 16…17. Я. П.
Не знаю, как вас благодарить, добрейший, милейший и любезнейший Владимир Васильевич, за ваше расположение ко мне, заставившее для моего баловства исписать мелким почерком второй почтовый лист. Несмотря на то, что Страхов говорит, что вы не велите в письмах употреблять эпитетов обращения, я не мог от них воздержаться.
Всё, что вы говорите о Верещагине,1 мне не только лестно, но и очень интересно. Где он теперь?2 Очень бы желал с ним познакомиться. Из того, что вы предлагаете и за что очень вам благодарен, мне ничего не нужно теперь.3 Дружески жму вам руку и еще раз благодарю за вашу готовность мне помогать.
Ваш Л. Толстой.
На конверте:
Петербург. Публичная библиотека. Его высокоблагородию Владимиру Васильевичу Стасову. —
Впервые опубликовано в книге «Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка 1878—1906», Л. 1929, стр. 40. Дата определяется
