не понимать ее. Вы повторяете, что отрицаете отрицаніе. Я повторяю, что отрицать отрицаніе значитъ не понимать того, во имя чего происходить отрицаніе. Какимъ образомъ я оказался съ вами вмѣстѣ, не могу понять.

Вы находите безобразіе и я нахожу. Но вы находите его въ томъ, что люди отрицаютъ безобразіе, а я въ томъ, чтò есть безобразіе.

И почему мое отрицаемое труднѣе для объясненія, чѣмъ ваше — тоже не знаю. Вы отрицаете то, чтò живетъ, а я отрицаю то, чтò мѣшаетъ жить. Трудности же для объясненія того, чтò я отрицаю нѣтъ никакой. Я отрицаю то, чтò противно смыслу жизни открытому намъ Христомъ, и этимъ занимается все человѣчество. До сихъ поръ уяснилось безобразіе рабства, неравенства людей и человѣчество освободилось отъ него и теперь уясняется безобразіе государственности, войнъ, судовъ, собственности и человѣчество все работаетъ чтобы сознать и освободиться отъ этихъ обмановъ. Все это очень просто и ясно для того, кто усвоилъ себѣ истины ученія Христа; но очень неясно для того, для кого международное, государственное и гражданское право суть святыя истины, a ученіе Христа хорошія слова.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 294. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «3 апр. 1882 Ясн.» (дата получения письма).

Толстой отвечает на письмо Н.Н. Страхова от 31 марта 1882 г., где последний писал: «Все это движение, которое наполняет собою последний период истории, либеральное, революционное, социалистическое, нигилистическое, — всегда имело в моих глазах только отрицательный характер: отрицая его, я отрицал отрицание» (см. ПС, № 171).

101—105. С. А. Толстой от 8, 9, 10, 11 и 12 апреля 1882 г.

106. И. С. Тургеневу.

1882 г. Мая 1—5? Москва?

Дорогой Иванъ Сергѣичъ!

Извѣстія о вашей болѣзни,1 о которой мнѣ разсказывалъ Григоровичъ2 и про которую потомъ стали писать, ужасно огорчили меня, когда я повѣрилъ, что это серьезная болѣзнь. Я почувствовалъ, какъ я васъ люблю. Я почувствовалъ, что если вы умрете прежде меня, мнѣ будетъ очень больно. Послѣднія газетныя извѣстія утѣшительны. Можетъ быть, еще и все это мнительность и вранье докторовъ и мы съ вами опять увидимся въ Ясной и въ Спаскомъ.3 Ахъ, дай Богъ!

Въ первую минуту, когда я повѣрилъ — надѣюсь напрасно — что вы опасно больны, мнѣ даже пришло въ голову ѣхать въ Парижъ, чтобъ повидаться съ вами. Напишите или велите написать мнѣ опредѣлительно и подробно о вашей болѣзни. Я буду очень благодаренъ. Хочется знать вѣрно.

Обнимаю Васъ старый милый и очень дорогой мнѣ человѣкъ и другъ

Вашъ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ЛПБ. Впервые опубликовано в «Отчете Императорской публичной библиотеки за 1908 г.» Спб., 1908, стр. 224 (отр.); полностью в «Вестнике литературы» 1920, 8. Датируется на основании ответного письма И. С. Тургенева от 14/26 мая 1882 г. (АТБ).

1 Вначале эта болезнь была определена как подагрическая грудная жаба; впоследствии оказалась раком позвоночника.

2 Дмитрий Васильевич Григорович (1822—1899) — писатель.

3 «Спасское-Лутовиново» — имение И. С. Тургенева в десяти верстах от Мценска, Орловской губернии.

На это письмо Толстого И. С. Тургенев отвечал письмом от 14/26 мая 1882 г.: «Милый Толстой, не могу сказать, как меня тронуло Ваше письмо. Обнимаю Вас за каждое в нем слово. Болезнь моя (angine pectoraie goutteuse) — которой я почти готов быть благодарен за доставленные мне ею выражения сочувствия — вовсе не опасная, хоть и довольно мучительная; главная беда в том. что плохо поддаваясь лекарствам, она может долго продолжаться — и, лишив меня способности движения, она на неопределенное время отдаляет мою поездку в Спасское. А как я готовился к этой поездке, как заранее радовался! Но всякая надежда еще не потеряна. Что же касается до моей жизни — так я, вероятно, еще долго проживу, хотя моя песенка уже спета; — вот Вам надо еще долго жить — и не только для того, что жизнь всё-таки дело хорошее — а для того, чтобы окончить то дело, к которому Вы призваны и на которое кроме Вас, у нас мастера нет. Вспоминаю Ваши прошлогодние полуобещания и не хочу думать, чтобы Вы их не исполнили! Не могу много писать — но Вы меня понимаете. На днях меня перевозят в Буживаль — авось перемена воздуха подействует! Кланяюсь всем Вашим. Вторично Вас обнимаю и радуюсь, что нахожу в сердце своем самый горячий отзыв на Ваши добрые дружеские слова. Любящий Вас Ив. Тургенев» (см. «Толстой и Тургенев. Переписка». Редакция и примечания А. Е. Грузинского и М. А. Цявловского, изд. М. и С. Сабашниковых, 1928, стр. 102—103).

107—114. С. А. Толстой от 16, 17, 18, 20, 24, 24, 26 и 20—28 мая 1882 г.

115. Гр. А. С. Уварову.

1882 г. Мая 28. Я. П.

Многоуважаемый Графъ Алексѣй Сергѣевичъ!

Я былъ на дняхъ въ Москвѣ, но къ сожалѣнію не засталъ васъ. Въ Порѣчье-же1 ѣхать, чего мнѣ давно хочется, я не имѣлъ времени. Надѣюсь сдѣлать это другой разъ, если не буду у васъ лишній.

Видѣть же мнѣ особенно хотѣлось васъ по дѣлу. — Почему-то мнѣ кажется, что вы не откажете мнѣ; и по тому же самому мнѣ легко будетъ принять вашъ отказъ, если нельзя исполнить моей просьбы. — Если же вы исполните мою просьбу, вы будете имѣть на меня вѣчный неоплатный вексель; и я вашъ слуга во всемъ, чѣмъ могу быть вамъ полезенъ.

Вотъ въ чемъ просьба: у васъ въ музеѣ2 будутъ служащіе. Мой другъ съ дѣтства и дядя моей жены, Конст[антинъ] Александр[овичъ] Иславинъ3 желалъ бы получить мѣсто у васъ, главное, я бы желалъ чтобы онъ получилъ мѣсто у васъ; потому что такое мѣсто по немъ и онъ будетъ на немъ очень полезенъ. Главныя характеристическія черты его слѣдующія: хорошее образованіе — энциклопедическое, доброта, мягкость и большой тактъ въ обращеніи и главное — выдающееся художественное чутье и вкусъ. Вы его, я думаю, встрѣчали. Онъ былъ послѣдніе пять лѣтъ секретаремъ редакціи Моск[овскихъ] Вѣд[омостей]. —

Требованія его самые ограниченныя — то, чтò бы дало возможность существовать независимо холостяку. Работать онъ можетъ и хочетъ. — Адресъ его теперь — Денежный пер[еулокъ] домъ Волконской. —

Если это возможно, сдѣлайте это, пожалуйста, милый Графъ. —

Прошу передать мой душевный привѣтъ Графинѣ4 и всѣмъ вашимъ.

Вашъ Л. Толстой.

28 Мая 1882.

На конверте:

Его Сіятельству Графу Алексѣю Сергѣевичу Уварову.

Печатается по автографу, хранящемуся в Древлехранилище Центрархива. Впервые опубликовано в журн. «Красный архив», 1924, 7, стр. 251.

Гр. Алексей Сергеевич Уваров (1828—1884) — археолог; сын министра просвещения гр. С. С. Уварова. В 1845 г. окончив Петербургский университет, довершил образование в Германии и Италии (где одно время служил при посольстве). В 1848 г. организовал раскопки на юге России, на основании которых написал книгу: «Исследование древностей южной России и берегов Черного моря», создавшую скоро имя автору. В 1851 г. он предпринял раскопки с целью изучения княжества Суздальского. Результатом этой работы явилась его книга: «Меряне и их быт по курганным раскопкам». В 1864 г. А. С. Уваров является одним из основателей Московского Археологического общества, где занимает пост председателя, сохраняя его за собой до своей смерти. Завершает свою деятельность гр. А. С. Уваров устройством Исторического музея в Москве, который к 1883 году частью уже был открыт. В 1881 г. вышел первый том сочинений гр. А. С. Уварова: «Археология России. Каменный период». Помимо этого, много статей им помещено в «Древностях» (изд. Московского Археологического общества) и «Археологическом вестнике». См. кн.: «Незабвенной памяти гр. А. С. Уварова». Казань. 1885.

1 Поречье — Московской губ., Можайского у., имение гр. Уваровых.

2 Исторический музей, одним из основателей которого являлся гр. А. С. Уваров. В то время музей уже подготовлялся к открытию.

3 См. прим. 1 к письму № 84.

4 Гр. Прасковья Сергеевна Уварова (1840—1924), рожд. кж. Щербатова, жена гр. А. С. Уварова. По смерти своего мужа явилась продолжательницей его дела. О ней подробнее см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 60.

116. Н. Н. Страхову.

1882 г. Июня 8? Я. П.

Николай Николаичъ.

Ваше послѣднее письмо жена мнѣ читала. Я лежалъ въ сильнѣйшемъ жару и проболѣлъ тяжело 3 сутокъ, нынче мнѣ лучше и вотъ пишу вамъ, чтобы просить непремѣнно заѣхать къ намъ.1 Я не отвѣчалъ на послѣднее письмо ваше, потому что совсѣмъ несогласенъ и мнѣ казалось, что я слишкомъ рѣзко выскажу причину этаго несогласія. При томъ предметы эти такіе сами по себѣ неинтересные, что не стоитъ изъ за отступленія мысли нарушать естественную любовную связь между людьми. При свиданьи поговоримъ, если хотите.

И такъ до свиданья.

Вашъ Л. Толстой.

Очень вамъ благодаренъ за книгу. — Мысль бесѣды съ Никод[имомъ] тамъ у Конфуція2 ясно выражена.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано Б. Л. Модзалевским в СМ 1913, 10, стр. 297. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова: «10 июня 1882. Ясн.» (дата получения письма).

Письмо Н. Н. Страхова, на которое отвечает Толстой, датировано 21 апреля 1882. В нем, возражая Толстому на его письмо от 1? апреля 1882 г., Страхов писал: «Я не отрицаю Вашего отрицания, а отрицаю другое отрицание, совершенно противоположное Вашему. Что говорит христианин? «Я не хочу имущества, не хочу власти над другими, не хочу судить, не хочу убивать, брать подати». Это святые желания и их запрещать невозможно. А что говорят те отрицатели, которых я отрицаю? «Я не хочу, чтобы у кого-нибудь было имущество больше моего, не хочу, чтобы кто-нибудь имел власть надо мною, не хочу быть судимым, не хочу быть убитым, не хочу платить подати». Разница большая, и как возможно смешать тех и других? Источник одних желаний есть отречение от себя, источник других — чистый эгоизм. Сходство заключается только в том, что, повидимому, отрицаются одни и те же предметы; но в сущности отрицание имеет не одинаковый смысл, и это тотчас видно по последствиям…. Характер эгоизма в высшей степени ясен у всех отрицателей; т. е. не то, что они сами великие эгоисты, а то, что признают эгоизм священным принципом. Они пылают негодованием против неправды, а неправдою называют нарушение чьего-нибудь эгоизма; тогда как грех вовсе не в этом нарушении, а в нечистом желании, в неправде душевной…. Во всем направлении современных умов, во всех толках и стремлениях Вы не найдете и намека на самоотречение, как на коренной принцип; всякое душевное благородство рассматривается только как средство для эгоистического земного благополучия. Эта черта нынешних умов и душ отвратительна; и самые эти души гораздо лучше своего исповедания. Государство и церковь действуют иначе. Они выставляют своею целью общее