будемте какъ можно правдивѣе другъ передъ другомъ. Обнимаю васъ и всѣхъ вашихъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в Б, II, изд. 1, стр. 402—403. По содержанию этого письма ставим его вслед за письмом к В. И. Алексееву и А. А. Бибикову от 16 июня 1884 г.

Письмо В. И. Алексеева, вызвавшее настоящее письмо Толстого, сохранилось, но оно также без даты. Выдержки из него приводим ниже.

1 См. письмо к В. И. Алексееву и А. А. Бибикову, от 16 июня 1884 г. (№ 233). В. И. Алексеев писал Толстому: «Собирать старые долги…. не прибегая ни к каким официальным принудительным мерам, конечно, дело не трудное, и за него взяться можно, а особенно вместе с Алексеем Алексеевичем…. Но что касается до их применения с благотворительной целью, то это дело весьма трудное, и я себя лично по крайней мере считаю на это дело неспособным. Для этого следовало бы вам самому лично приехать и установить дело в той форме, как Вам желательно, тогда поддерживать его легче было бы…. у меня как то эти дела не выходят…. Вот например эти 300 р., которые вы мне оставили в последний раз для раздачи бедным крестьянам, столько неудовольствия вызвали они со стороны этих бедных по отношению ко мне…. так что кроме зла, кажется, я ничего тут не сделал» (АТБ).

2 В подлиннике: логического

239. Н. Н. Ге (отцу).

1884 г. Августа 11—12? Я. П.

Дорогой и милый Николай Николаевичъ. Сына вашего я полюбилъ еще больше, когда узналъ его. Онъ производитъ на меня такое впечатлѣніе, что мнѣ страшно за него, какъ страшно за человѣка, к[оторый] стоитъ на огромной высотѣ, на колокольнѣ ставитъ крестъ, и дѣлаетъ дѣло, которое дороже всего для меня въ мірѣ. Страшно и за дѣло, и за него. — Изъ Твери я получилъ отъ него чудесное письмо.1 Онъ пишетъ, между прочимъ, то, чтò особенно тронуло меня, — то, что на него находятъ сомнѣнія въ моей искренности, но что на эти сомнѣнія онъ самъ отвѣчаетъ себѣ тѣмъ, что моя искренность или неискренность не измѣняютъ для него вѣру въ то, чтò истина. — Онъ пишетъ, что заѣдетъ ко мнѣ, но вотъ ужъ прошла недѣля и его нѣтъ. Не проѣхалъ ли онъ? Это было бы жалко. А я медлю отъѣздомъ, поджидая его. — Много мы говорили съ нимъ и про ваши работы и мнѣ еще больше захотѣлось побывать у васъ,2 чтобъ посмотрѣть. По всему мнѣ кажется, что распятіе3 будетъ настоящая вещь. Помоги вамъ Богъ кончить ее. Обнимаю васъ и вашихъ.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в ТГ, стр. 62—63. Датируется на основании пометки чернилами рукой Е. И. Ге (?): «15 августа 1884 г.» (дата получения письма).

1 Письмо Н. Н. Ге-сына от 3 августа 1884 г. В нем Николай Николаевич между прочим писал: «Одна скверная мысль была во мне — что если вы не искренний человек — то на это я решаю всегда так, что всё равно моя вера искренна, а искренна потому, что основана на деле несомненно хорошем и дельном: помочь в боли ближнего» (АТБ).

2 Н. Н. Ге в то время жил на своем хуторе Плиски, Черниговской губернии.

3 «Распятие» — начатая в то время картина Н. Н. Ге. См. прим. 6 к письму № 202.

240—241. В. Г. Черткову от 13—15 и 28—29 августа 1884 г.

242. С. А. Толстой от 31 августа 1884 г.

* 243. А. А. Бибикову.

1884 г. Июль — август? Я. П.

Алексѣй Алексѣичъ!

Мнѣ не вѣрится, чтобы недоразумѣніе, происшедшее отъ формы выраженія, могло быть причиной перемѣны, — не нашихъ отношеній — они не могутъ измѣниться, — а того, чтобы вы покинули мои дѣла. Я всегда говорилъ и говорю, что ваши занятія хозяйствомъ моимъ есть постоянное доброе дѣло, которое вы мнѣ дѣлаете, за которое всегда чувствую себя въ долгу, и признаюсь, что если вы меня покинете, мнѣ будетъ очень непріятно и тяжело. — Пожалуйста, если только вамъ не очень тяжело и вы не предпринимаете чего нибудь новаго, несогласнаго съ управленіемъ, то продолжайте оказывать мнѣ это одолженіе. Я рѣшительно не буду знать, чтò мнѣ дѣлать. Что же касается до жены, то вѣрьте мнѣ, что она такъ уважаетъ и любитъ васъ, что не могла умышленно сдѣлать вамъ или написать непріятное.1 Я очень занятъ все своими работами и все лѣто работаю2 и никуда не ѣзжу. Если бы поѣхалъ, то навѣрно къ вамъ, куда меня всегда тянетъ. Если, какъ я надѣюсь и прошу, все останется по старому, то и не пишите объ этомъ. Молчанie ваше объ этомъ будетъ значить, что все по старому. — Лошади пришли, но одна — гнѣдой свѣтлый, 4-хъ лѣтъ — остался дорогой — ослабѣлъ отъ жаровъ. И не знаемъ еще, живъ ли.

Онъ оставленъ около Ряжска. Дружески жму вамъ руки и кланяюсь вашимъ. —

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. По содержанию этого письма, ставим его вслед за письмами к А. А. Бибикову и В. И. Алексееву от 16 июня 1884 г. и к В. И. Алексееву от июля? 1884 г. и относим его к июлю — августу? на основании упоминания Толстым в этом письме о том, что лошадь «ослабела от жаров».

1 Через некоторое время после получения А. А. Бибиковым предыдущего письма Толстого, Софья Андреевна, узнав от Льва Николаевича содержание его письма, написала вслед за ним свое письмо, в котором, как бы в отпор письму Льва Николаевича, настаивала, чтобы Бибиков взыскивал долги с крестьян аккуратнее и присылал деньги ей. А. А. Бибиков отказался и просил Толстого прислать человека, которому он мог бы сдать дела по управлению имением. В ответ на это он и получил от Толстого настоящее письмо.

2 Об этом же писал Толстой В. Г. Черткову 24 июня 1884 г.: «Живу я нынешний год в деревне как то невольно по новому: встаю и ложусь рано, не пишу, но много работаю, то сапоги, то покос. Прошлую неделю всю проработал на покосе» (AЧ).

244—245. В. Г. Черткову от 5—7 и 22—23 сентября 1884 г.

* 246. С. Л. и И. Л. Толстым.

1884 г. Сентябрь. Я. П.

Здравствуй, Сережа. Какъ вы живете. Я не столько безпокоюсь о васъ, въ смыслѣ, что съ вами случится что нибудь, сколько боюсь, что вы сдѣлаете что-нибудь неладное. И чѣмъ старше, тѣмъ больше. — Ты на это не обижайся. Когда у тебя будутъ дѣти, ты это самое будешь испытывать.

Очень жалко, что Марковниковъ1 тебя обидѣлъ. Мнѣ казалось, что ты дружелюбно билъ посуду, и вдругъ оказывается, что этого генералъ2 не одобряетъ. Что Олсуфьевы?3 Кланяйся имъ отъ меня. Я радъ, что ты у нихъ часто бываешь. Не хорошо, что ты оробѣлъ на счетъ яблокъ.4 У тебя этотъ предметъ въ неясности. Только тотъ, кто не ѣстъ яблокъ и то, чтò за нихъ даютъ, можетъ скучать продажей ихъ. — Мы живемъ очень хорошо — дружно. Завтра ѣдемъ верхомъ съ Таней5 и Машей 6 и M[iss] Lake7 въ плетушкѣ въ Пирогово.8 Погода не то, что хорошая, но что то необыкновенное по красотѣ. — Я рублю дрова, читаю, но ничего не дѣлаю и тягочусь этой умственной праздностью. Мама нездорова, но въ хорошемъ духѣ. — Не могу безъ ужаса себѣ представить Москву и о васъ думать безъ сожалѣнія и чѣмъ младше, тѣмъ больше. Тетя Таня, какъ и прошлаго года, въ восторгѣ отъ вашего посѣщенія на желѣзн[ой] дорогѣ.9 Она точно васъ всѣхъ и тебя очень любитъ. —

Илья Львовичъ здравствуйте, собака препротивная, но такъ какъ твое счастье жизни сосредоточено въ ней, то ее оставятъ. Свойства ея таковы: вальдшнеповъ она не чуетъ, a выстрѣлъ чуетъ и какъ только услышитъ, то бѣжитъ домой стремглавъ.10 Это сообщилъ мнѣ Давыдовъ,11 ходившій съ ней. Сапоги, мама говоритъ, надо починить, а новые къ веснѣ. — Какъ ты поживаешь? О твоемъ времяпрепровожденіи помимо гимназіи я не имѣю никакого представленія. А желалъ бы имѣть. — У тебя вѣдь неожиданные и необитаемые Толстые12 съ театрами и Головины13 съ музыкой появляются.14 Вчера я поѣхалъ на почту и вижу бѣгутъ дѣвчонки на гору у деревни. — Куда вы? — «Пожаръ». Я выѣхалъ на гору — горитъ у Бибикова.15 Я поѣхалъ — горитъ рига, амбаръ, хлѣбъ и 150 ящиковъ съ яблоками. Подожгли. Зрѣлище было, странно сказать, болѣе комическое, чѣмъ жалкое. Мужики ломаютъ, хлопочатъ, но, очевидно, видятъ это съ удовольствіемъ. Начальство, въ томъ числѣ Ѳедоровъ урядникъ,16 старшина съ брюхомъ командуютъ, какіе то необитаемые помѣщики, въ томъ числѣ Хомяковъ,17 сочувствуютъ. Два попа сочувствуютъ. Алешка дьячекъ и его братъ18 съ необыкновенными кудрями, только что вернувшійся изъ хора Славянскаго19 — сочувствуютъ. А яблоки пекутся и мужики, очевидно, одобряютъ. Напиши же мнѣ такъ, чтобы я понялъ немножко твое душевное состояніе. (Я увѣренъ, что ты бы подружился съ Алешкинымъ братомъ отъ Славянскаго. Очень волосы хороши — какъ копна. Папильотки действуютъ).

Печатается по копии С. Л. Толстого (автограф находится у адресата). Публикуется впервые. Датируется по указанию С. Л. Толстого.

1 Владимир Васильевич Марковников (1839—1904), химик, профессор Московского университета; организатор первой в России большой химической лаборатории; известен, как исследователь кавказской нефти, минеральных источников и астраханских соляных озер; автор многочисленных трудов по химии. С. Л. Толстой был студентом естественником и, занимаясь в химической лаборатории у проф. В. В. Марковникова, неосторожно обращался с лабораторной посудой. Ему была поручена работа над тяжелыми нефтяными маслами и для перегонки была дана медная колба. Разбивая едкий натр крышкой колбы, а не молотком, как казалось следовало бы, он ее продавил. Марковников, увидав это, рассердился и велел ему заказать новую колбу. Это стоило дорого, и С. Л. Толстой ограничился тем, что отдал запаять продырявленную крышку. В наказание за это и с целью приучить его к более аккуратной работе, профессор поручил ему приготовить какодил — цианистый мышьяк, — крайне ядовитое вещество, но С. Л. Толстой отказался от этой работы. Всё это возбудило неудовольствие В. В. Марковникова, о чем и упоминает в письме Толстой. Впоследствии однако В. В. Марковников одобрил работу С. Л. Толстого по нефтяным маслам.

2 «Генералом» звали студенты В. В. Марковникова за его строгое отношение к их работе.

3 Олсуфьевы — сыновья гр. А. В. и А. М. Олсуфьевых: Михаил Адамович (1860—1918), в то время студент математического отделения физико-математического факультета Московского университета и Дмитрий Адамович (р. 1862) студент естественного отделения физико-математического факультета Московского университета