не писалъ, п[отому] ч[то] хочу самъ пріѣхать и пріѣхалъ бы, если бы не задержка — жена нездорова и нынче Таня бѣжала къ купальнѣ и убила руку въ плечѣ. Кажется, ничто не переломлено и не вывихнуто, но рука болитъ. Обѣ болѣзни не опасны. Я получилъ отъ Сытина1 два моихъ разказца2 и одинъ крестьянина Савихина.3 Посылаю ихъ вамъ, желаю, чтобъ понравились. Кланяйтесь всѣмъ вашимъ. Какъ мнѣ хочется узнать незнакомыхъ мнѣ дѣтей вашихъ. Не пишу больше, у насъ сидитъ Самаринъ.4 Я только-что говорилъ съ нимъ и съ досадой. Онъ толковалъ съ важностью о томъ, что собственность есть прирожденное свойство человѣка. Все, чтò говорили брамины, будисты, Христосъ — все это вздоръ, а юристы знаютъ. Досадно. Вотъ Давыдовъ.5 Я его видѣлъ и поминалъ васъ: правда, что хорошъ. Они оба, однако, васъ любятъ. Обнимаю васъ и люблю. Всѣ наши вамъ кланяются.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 2, стр. 18—19. Датируется на основании пометки кн. Л. Д. Урусова: «Получено в Дять-кове 12 июня 1885 г.».

Письма кн. Л. Д. Урусова, на которые отвечает Толстой, неизвестны.

1 Иван Дмитриевич Сытин.

2 Рассказы — «Упустишь огонь — не потушишь», с иллюстрациями на обложках К. А. Савицкого и «Где любовь, там и бог», с иллюстрациями А. Д. Кившенко.

3 В. И. Савихин (псевдоним Василия Ивановича Иванова) (1858—1912) писатель из рабочих. Помещал свои рассказы в «Русском богатстве» и «Северном вестнике». Некоторые из них («Дед Софрон», «Кривая доля», «Аника-воин», и др.), одобренные Толстым, были изданы отдельно в «Посреднике». Упоминаемый здесь рассказ — «Дед Софрон» — особенно нравился Толстому (к нему сделаны иллюстрации И. Е. Репиным). О Савихине см. заметку С. Т. Семенова (некролог) — «Путь» 1912, VI.

4 Петр Федорович Самарин (1830—1901), младший брат известного славянофила Юрия Федоровича. По убеждениям — консерватор. Толстой, несмотря на давнишнее личное с ним знакомство, не мог переносить в нем его косности и ультра-консерватизма. В Дневнике Толстого 15 мая 1881 г. находим такую запись: «Вечером Писарев и Самарин. Самарин с улыбочкой: «надо их вешать». Хотел смолчать и не знать его, хотел вытолкать в шею. Высказал. Государство. Да мне всё равно в какие игрушки вы играете, только чтобы из за игры зла не было».

5 Николай Васильевич Давыдов.

381. В. М. Грибовскому.

1885 г. Июня 10 — 11? Я. П.

…. Не противиться злу насиліемъ не значить не противиться злу, а значитъ не противиться злу насиліемъ. Мнѣ грустно, что вы, столь тонко и вѣрно понимая многое, въ этомъ запутались не въ разсужденіи, а въ желаніи. Доказывать безполезность и непримѣнимость всякихъ ограниченій этого принципа безполезно. Они слишкомъ ясны и несомнѣнны. Сказано только то, что люди подъ вліяніемъ страданія отъ боли, обиды и зла, вообще склонны, къ чему склонны животныя — отдавать тоже зло. И вотъ сказано, что это есть соблазнъ заблужденія. Что же тутъ толковать! Все равно, что сказано: люди склонны смотрѣть на то, что притягиваетъ ихъ чувственность. Несмотря — легче будетъ побѣдить чувственность. И вотъ чиновникъ, который не хочетъ отказаться отъ балетовъ, станетъ допрашивать меня: какъ не смотрѣть на обнаженныхъ женщинъ? Ну, а скажетъ, утопающую женщину можно вытащить, свидѣтельствовать докторамъ можно? Поищите у себя въ душѣ, милый другъ, нѣтъ ли у васъ тамъ чего лишняго, чтò мѣшаетъ вамъ понять ясное и простое. А то вы дѣлаете то, чтò я часто встрѣчаю. Человѣкъ живетъ въ домѣ, построенномъ безъ отвѣса и угольника и, прикинувъ по отвѣсу и угольнику, видитъ, что домъ кривъ, но чтобы не сказать этого, онъ начинаетъ дѣлать геометрическія вычисленія, по которымъ вышло, что тупой или острый углы — прямые. Поправляйтесь здоровьемъ, я очень радъ узнать васъ и полюбилъ васъ. Читали ли вы Руссо Emile и Confessions?1 — Прочтите.

Л. Т.

Печатается по тексту, впервые опубликованному в Б, II, изд. 3, стр. 569—570 (отр.). Датируется на основании письма В. М. Грибовского от 8 июня 1885 г. (о нем ниже), на которое отвечает Толстой.

Вячеслав Михайлович Грибовский (р. 29 июля 1867 г.), образование получил на юридическом факультете Петербургского университета; в 1897 г. — магистр, в 1903 г. — доктор государственного права; с 1910 г. — профессор, сначала Новороссийского, потом Петербургского университетов. В 1890-х годах напечатал несколько своих стихотворений в «Книжках Недели». Вслед за этим появился там же ряд его рассказов из студенческой жизни и статей публицистического характера, под псевдонимом Гридень. Помимо этого им напечатано несколько трудов по вопросам истории права. Еще в гимназии, за слишком свободное толкование Евангелия и его отношение к христианству и религии вообще, был признан ненормальным и посажен в лечебницу для душевно-больных. По выходе из нее, обратился за разрешением некоторых, так называемых, «проклятых» вопросов с письмом к Толстому, который, разузнав о Грибовском и его положении, просил П. И. Бирюкова навестить его (об этом см. в прим. к письму № 341). Так завязалось их знакомство, закрепившееся летом 1885 г. посещением В. М. Грибовским Толстого. Однако происшедшее сближение между ними и даже некоторое увлечение Грибовского Толстым было временное. С годами он, повидимому, охладел к своим юношеским стремлениям и мечтам и совсем отошел от своих прежних верований, всецело отдавшись научно-педагогической деятельности.

В письме, на которое отвечает Толстой, В. М. Грибовский писал: «Я думаю, есть правило «не противься злу». Это правило должно принимать безо всякого, и следовать ему без всяких уступок в пользу насилия какого бы то ни было. Итак видя, что другой человек страдает от насилия своего врага, я не имею права противиться обидчику, и обижаемый не имеет права сопротивляться врагу силою. Вы говорили, что мы должны взамен насилия простить и доказывать врагу его неправоту. Но разве доказывая или умоляя разбойника я не отсрочиваю или не желаю отсрочить свою смерть, иначе, разве я не противлюсь каким бы то ни было способом долженствующему совершиться злу. Я не желаю этого зла, я считаю его вредным и своей просьбой я хочу его уничтожить, отвратить его, т. е. я всё-таки сопротивляюсь ему. Следовательно, допускается для этого положения первое ограничение. Допустив одно ограничение, люди допустят другое, третье и т. д. Если же выносить зло, даже не говоря делающему зло, что он неправ, никто не будет знать о зле, а наносящий зло часто не будет даже подозревать, что он совершает зло. Примером может служить ребенок, который только впоследствии начинает различать добро от зла. Итак меня занимает теперь вопрос: должно ли допустить ограничение для правила «не противься злу» или нет» (из письма В. М. Грибовского к Толстому от 8 июня 1885 г. АТБ).

1 «Emile» («Эмиль») и «Confessions» («Исповедь») — сочинения Ж. Ж. Руссо, произведшие на Толстого в юности «огромное» впечатление

* 382. А. М. Калмыковой.

1885 г. Июня 11? Я. П.

Напрасно вы такъ тяготитесь своимъ положеніемъ, Александра Михайловна. Если думать о больномъ мѣстѣ, оно будетъ больнѣе. Какъ вамъ надо почитать Эпиктета! Хорошенько почитать и вникнуть. Это гимназія для университета Христа. Если вы знаете, что душа вашего сына не въ вашей власти, а2 есть въ вашей власти ваша душа и отъ нея ваше отношеніе къ людямъ3 и вы можете дѣлать многое или сдѣлали чтò могли въ улучшеніи своей души и потому своего отношенія къ людямъ и къ сыну, и къ мужу4 (не для себя даже, не для него, а для Бога), то чтоже можетъ васъ тяготить. Если же не сдѣлали (а вы навѣрно не сдѣлали, п[отому] ч[то] если бы все сдѣлали, то васъ бы ничего не тяготило), то дѣлайте эту радостную и единственную, имѣющую смыслъ въ жизни, работу — ту, для которой мы всѣ живемъ на свѣтѣ. — Я имѣю кое-что противъ васъ. И спѣшу сказать для того, чтобы ничего не было. Вы сказали женѣ, что Ч[ертковъ] осуждаетъ ее. Вы этимъ сдѣлали вредъ. Вѣрно вы согласитесь съ этимъ. А если согласитесь, то ничего и не пишите про это и я не буду ни говорить, ни поминать.5 Я что-то вышелъ изъ колеи умственной работы и Сократъ не подвигается. — Очень жаль, что вамъ не удастся заѣхать къ намъ.6 — Но я буду очень радъ, когда узнаю, что вы не огорчаетесь больше, особенно тѣмъ, что думаютъ о васъ люди. — Желаю вамъ не спокойствія и не тревоги, а упорнаго и постояннаго движенія изъ области тревогъ въ область мира душевнаго.

На конверте:

Харьковъ. Рымарская 25. Александрѣ Михайловнѣ Калмыковой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Публикуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте (см. прим. к дате в письме № 372).

Письмо А. М. Калмыковой, на которое отвечает Толстой, датировано 3 июня 1885 г. (АТБ).

1 А. М. Калмыкова писала о тяжести своего семейного положения, непонимании ее близкими ей людьми и между прочим говорила: «Главную боль причиняли грубости сына по отношению ко мне и всякие другие выходки, выдающие душевную мелочность, пустоту» (из письма А. М. Калмыковой к Толстому от 3 июня 1885 г. АТБ).

2 Зачеркнуто: вы

3 Написано поверх зачеркнутого: нему

4 Написано поверх зачеркнутого: нему

5 В ответном письме об этом А. М. Калмыкова писала: «Об осуждении Черткова говорила не я, а Софья Андреевна. Я же говорила, что хочу уехать из Москвы, зная ее, чтобы не быть немым свидетелем осуждения ее другими, немым, потому что не знаешь кто прав: осуждающие или она. Спросите Софью Андреевну, как мы расстались. Повторяю об осуждении Владимиром Григорьевичем не было речи. Удостоверьтесь в этом, Лев Николаевич, иначе меня это будет мучить, сильно мучить. Я не считала вредным сказать Софье Андреевне, что люди никогда не видавшие ее — осуждают, не считала вредным, потому что видела, что она не боится этого осуждения и действует по убеждению, а лично для себя считала необходимым выяснить многое, что и сделано» (из письма А. М. Калмыковой к Толстому от 16 июня 1885 г. АТБ).

6 А. М. Калмыкова писала: «Оставляю Харьков тринадцатого, еду к матери, а двадцать второго июня буду уже в Питере. Очень сильно хотелось видеть Вас в Ясной поляне, но так как буду ехать с сыном, то не сбудется кажется: или будем спешить, или побоюсь Вам помешать» (из письма А. М. Калмыковой от 3 июня 1885 г. АТБ).

383. П. И. Бирюкову.

1885 г. Июня 11 — 15? Я. П.

Напрасно вы, П[авелъ] И[вановичъ], не слушаете своего Мефистофеля:1 онъ все говоритъ дѣло. Если бы вы его слушали и доводили до конца свой разговоръ съ нимъ, то