меня относительно этого вопроса, очень обяжете. Адрес мой для заказных: Самара, Оренбургская жел. дор., ст. Чарыковская, для телеграмм — просто на Чарыковскую станцию. В издании будут участвовать три лица — я, брат мой Иннокентий Михайлович и, вероятно, моя сестра Анна Михайловна; подписываться же в качестве редактора-издателя предложено П. И. Бирюкову. Если правительство разрешит журнал и дело осуществится, позвольте выразить надежду, что Вы будете содействовать его развитию и считать своим» («Письма о журнале для народа», стр. 70—71. Арх. К. С. Шохор-Троцкого).

1 Об этом читаем в письме В. Г. Черткова к Толстому от 11 сентября 1885 г.: «Сибирякова мы с Бирюковым видели здесь [т. е. в Петербурге. Ред.]. 13-го вечером Павел Иванович и я, мы хотим поехать в Москву, чтобы 14-го сговориться с Сытиным относительно издания журнала. Оттуда Павел Иванович вернется в Петербург для окончательного соглашения с Сибиряковым и представления программы на утверждение правительства» (АТБ).

417. В. Г. Черткову от 19—20 сентября 1885 г.

418. С. А. Толстой от 20 сентября 1885 г.

419. Т. А. Кузминской.

1885 г. Октября 15—18? Я. П.

Я получилъ, Таня, прежде твою рукопись1 въ цѣлости, а на другой день письмо. Рукопись я тотчасъ же прочелъ и одобрилъ. Въ первый свободный вечеръ перечту еще съ перомъ въ рукѣ и съ строгимъ судомъ. Но мнѣ кажется, поправлять придется очень мало: разсказъ очень интересный и просто написанный. Жалко, что ты не написала про то, какъ ее притѣсняла полиція — требовалъ исправникъ, велѣли закопать волка и перебить собакъ. Кажется, она такъ разсказывала. Я живу одинъ и мнѣ такъ хорошо, какъ….2 да прежде надо о твоихъ дѣлахъ. Разсказъ Аксиньи3 лежитъ на столѣ и я ни разу не брался за него; но желаю это сдѣлать. Одно непріятно, что ты выставляешь такую гадкую цѣль — портящую,4 разрушающую и весь интересъ мой къ разсказу и портящую тебя самую. Постараюсь сдѣлать5 для тебя. И думаю, что прежде исторію волка. Теперь обо мнѣ, такъ какъ это въ связи. Я такъ хорошо работаю надъ своей статьею,6 что извожу на эту работу весь дневной зарядъ. Какъ будетъ перерывъ, то кончу твое дѣло въ день и пришлю тебѣ. Таня, какъ ты вѣрно знаешь, не осталась со мной.7 Это было бы мнѣ жутко. — Жить нашей обыкновенной жизнью я бы лишился однаго изъ моихъ хорошихъ періодовъ жизни, а ее расположить жить по моему мнѣ бы было жутко. — Безъ тебя былъ Фрей8 — ты слышала — онъ интересенъ и хорошъ не однимъ вегетаріанствомъ. Жаль, что ты не была при немъ. Ты бы многое узнала. У меня отъ него осталась самая хорошая отрыжка. Я много узналъ, научился отъ него и многое —мнѣ кажется — не успѣлъ узнать. Онъ интересенъ тѣмъ, что отъ него вѣетъ свѣжимъ, сильнымъ, молодымъ, огромнымъ міромъ американской жизни (несчастной по твоему, п[отому] ч[то] она внѣ Анковскаго пирога),9 не только не признающей анковскаго пирога, но представляющей себѣ его чѣмъ то въ родѣ колецъ въ носу и перьевъ на головѣ и пляски дикихъ. Онъ 17 лѣтъ прожилъ большей частью въ русски[хъ] и американскихъ комунахъ, гдѣ нѣтъ ни у кого собственности, гдѣ всѣ работаютъ не «головой», а руками и гдѣ многіе и мущины, и женщины счастливы очень. Ты бы его еще больше расковыряла, и было бы интересно и, хотѣлъ сказать, полезно, но боюсь, что судя по твоему письму «денегъ и денегъ», ты не можешь сойти съ пути начертаннаго на скрижаляхъ Апковского пирога и что если ты бы какъ Моисей и обидѣлась бы на что нибудь, и скрижали бы разбились, ты бы нашла средство выпросить у своего владыка Апковскаго пирога — новыя. Я и въ письмахъ дразню тебя — немножко по старой привычкѣ, а немножко взаправду.—

Это происходитъ тоже отъ того, что сидя одинъ, я весь пропитываюсь тѣмъ духомъ, к[оторымъ] я утѣшаюсь и мнѣ становится все болѣе и болѣе непонятнымъ, какъ могутъ люди жертвовать какимъ то кумирамъ, кукламъ, к[оторыхъ] они сами себѣ навертятъ изъ тряпокъ, всѣмъ, что у нихъ есть самаго драгоцѣннаго, т. е. своей жизнью, нынѣшнимъ днемъ и завтрашнимъ и послѣзавтрашнимъ.

Какъ смотритъ Саша10 на Бекеровское дѣло?11 Волнуетъ ли оно его? Меня оно даже задѣло своимъ безобразіемъ. Я думаю, что нѣтъ, судя по одному изъ твоихъ писемъ о столярной работе и запахѣ пòтомъ. Это хорошіе духи и отъ нихъ въ головѣ становится ясно. Желаю ему успѣха и увѣренъ, что дойдетъ въ столярномъ дѣлѣ до степеней извѣстныхъ и думаю, что эти существенныя степени для него важнѣе, чѣмъ ленты черезъ плечо, п[отому] ч[то] столярное искусство, какъ и всякое, есть дѣйствительное отличіе, а лента есть обратное тому.

Цѣлую дѣвочекъ и мальчиковъ безъ различія мясной и растительной пищи.

Л. Т.

Вели Машѣ12 за меня поцѣловать милаго Ник[олая] Ник[олаевича]13 и скажи ему, что кромѣ желанія знать то, чтò онъ хотѣлъ сказать вамъ объ Иванѣ дуракѣ,14 я часто думаю о немъ, и желалъ бы очень знать его мнѣніе о моемъ писаніи объ органической и эволюціонной теоріи въ наукѣ, к[оторую] я считаю суевѣрнымъ вѣроученіемъ царствующей науки.15 — Онъ пойметъ всѣ эти страшныя слова.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Впервые опубликовано в Б, III, изд. 2-е, стр. 41 (отр.); II, изд. 3-е, стр. 600. На письме пометка рукой не Толстого: «1887 года». Датируем его на основании упоминания в письме Толстого о «Беккеровском деле», разбиравшемся в то время (см. прим. 11) и слов «без тебя был Фрей (о нем см. в прим. к письму № 490).

Татьяна Андреевна Кузминская, рожд. Берс (р. 29 октября 1846 г. — ум. 8 января 1925 г.) — свояченица Толстого. О ней подробнее см. в прим. к письмам Толстого к ней, т. 60. О своей жизни и отношениях со Львом Николаевичем Татьяна Андреевна оставила воспоминания: «Моя жизнь дома и в Ясной поляне» (изд. Сабашниковых, 1925 и 1926 гг.).

Письмо Т. А. Кузминской, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1 Рассказ Т. А. Кузминской, исправленный Толстым, был напечатан впоследствии под названием «Бешеный волк» — «Вестник Европы» 1886, № 6.

2 Так в подлиннике.

3 «Рассказ Аксиньи», записанный Т. А. Кузминской, в дальнейшем получил заглавие «Бабья доля». Исправленный Толстым был напечатан в «Вестнике Европы» 1886, № 4; затем в том же году перепечатан «Посредником» без имени автора.

4 Зачеркнуто: и разсказъ

5 Зач.: чтобъ

6 «Так что же нам делать?».

7 Татьяна Львовна не осталась в Ясной, а уехала в Москву, где обыкновенно проводила зиму семья Толстых.

8 Вильям Фрей. См. прим. к письму № 490.

9 «Анковский пирог» — или «Апковский пирог»; над н (или п) Толстой ставит знак͝ , что должно означать протяжное в нос произношение — традиционный пирог в доме Толстых, подававшийся в исключительных случаях — в большие праздники, или при «хороших» гостях. Свое название получил в честь доктора Николая Богдановича Анке (1803-1872), приятеля отца Софьи Андреевны. Для Льва Николаевича этот Анковский пирог имел иносказательное значение. Как часто бывало с Толстым, он почему-либо то или иное явление, бросившееся ему в глаза, выхватывал из жизни и подводил под него целый ряд аналогичных случаев, давая им при этом соответственное название. Таким образом постепенно образовывался целый ряд характерных «толстовских» поговорок и выражений, понятных лишь знающим те анекдоты, из которых возникали эти поговорки. Так было и с Анковским пирогом. Вот, что пишет С. Л. Толстой по этому поводу: «Для отца Анковский пирог служил эмблемой особого мировоззрения, которое трудно формулировать одним словом. Анковский пирог, — это и домовитость, и семейная традиционность, и — говоря современным языком — буржуазный уклад жизни, и вера в необходимость материального благополучия, и непреклонное убеждение в незыблемости современного строя» (С. Л. Толстой, «Юмор в разговорах Л. Н. Толстого» ТП, 3, стр. 12—14).

10 Александр Михайлович Кузминский — муж Татьяны Андреевны.

11 «Беккеровское дело» или известное в то время «дело Мироновича», разбиравшееся в Петербургском окружном суде. Дело это весьма сложное и темное, рассматривалось вторично, кассированное сенатом после первого приговора. Суть дела: зверское убийство еврейской девочки Сарры Беккер, в котором обвинялся некто Миронович, владелец кассы ссуд, где С. Беккер состояла на службе. По первому разбирательству суда Миронович был признан виновным в убийстве этой девочки, с целью изнасилования. По новому приговору оправдан (см. «Новое время» 1885, № 3439 от 24 сентября и № 3457 от 12 октября).

12 Марья Александровна Кузминская (р. в 1869 г.), дочь А. М. и Т. А, Кузминских; с 1891 г. замужем за Иваном Егоровичем Эрдели.

13 Николай Николаевич Страхов.

14 «Сказка об Иване Дураке и его двух братьях Семене-воине и Тарасе-брюхане и немой сестре Маланье, и о старом дьяволе, и трех чертенятах» была напечатана С. А. Толстой в XII томе «Собрания сочинений Л. Н. Толстого», изд. 5, и одновременно в «Посреднике» (№ 36, 1886 г.). Н. Н. Страхов тогда читал ее еще в рукописи.

15 Толстой имеет в виду свою статью «Так что же нам делать?», где главы XXVIII—XXXVI посвящены вопросу о науке.

420. С. А. Толстой от 11 октября 1885 г.

421. В. Г. Черткову от 11 октября 1885 г.

422—423. С. А. Толстой от 13 и 15 октября 1885 г.

424. В. Г. Черткову от 15—16 октября 1885 г.

425—427. С. А. Толстой от 16, 17 и 18 октября 1885 г.

428. Т. Л. Толстой.

1885 г. Октября 18? Я. П.

Ай да Таня. Спасибо, милая, за письмо. Пишите чаще, я ваши же марки буду вамъ собирать. Я ужъ набралъ. Теперь безъ шутокъ.

Ты въ первый разъ высказалась ясно, что твой взглядъ на вещи перемѣнился. Эта моя единственная мечта и возможная радость, на к[оторую] я не смѣю надѣяться — та, чтобы найти въ своей семьѣ братьевъ и сестеръ, а не то, что я видѣлъ до сихъ поръ — отчужденіе и умышленное противодѣйствіе, въ которомъ я вижу не то пренебреженiе — не ко мнѣ, а къ истинѣ, не то страхъ передъ чѣмъ то. А это очень жаль. Нынче завтра придетъ смерть. За чтоже мнѣ унести съ собой туда одно чувство — къ своимъ — неясности умышленной и отчужденія большаг[о], чѣмъ съ самыми чужими? Мнѣ очень страшно за тебя, за твою не слабость, a воспріимчивость къ зѣвотѣ и желалъ бы помочь тебѣ. Мнѣ помогаетъ убѣжденіе несомнѣнное въ томъ, что важнѣе для тебя въ мірѣ, также какъ и для всѣхъ насъ, нѣтъ ничего нашихъ поступковъ и изъ нихъ слагающихся привычекъ. Для меня, напримѣръ, важнѣе гораздо вставать