рано и отвыкнуть отъ табаку, чѣмъ исполненiе всѣхъ моихъ внѣшнихъ желаній, для тети Тани, отъ к[оторой] я получилъ письмо, гдѣ она говоритъ, что ей нужно денегъ, денегъ, денегъ, гораздо важнѣе не то, что отвыкнуть браниться, а разъ удержаться отъ брани, чѣмъ получить Ротшильдово состояніе, и послѣдній примѣръ на закуску, тебѣ важнѣе убрать свою комнату и сварить свой супъ (хорошо бы коли бы ты это устроила — протискалась бы сквозь все, чтò мѣшаетъ этому, особенно, мнѣніе), чѣмъ хорошо или дурно выдти замужъ. Можетъ ты слишкомъ согласна съ этимъ или совсѣмъ не согласна, но меня всегда поражаетъ эта безсмыслица: свои поступки, изъ к[оторыхъ] вся жизнь, все человѣкъ считаетъ такъ пустячками, а то, чтò не можетъ измѣнить его внутренней жизни, считаетъ очень важнымъ. Такъ вотъ сознаніе важности того, чтò важно, и пустячности того, чтò пустячно, можетъ много помочь противъ всякихъ искушеній. — Я только представлю себѣ Фета, Костиньку,1 Урусова,2 Ширковыхъ,3 Золотаревыхъ3 съ папиросками и разговорами не интересными и не понятными другъ другу и никому, и имъ самимъ не нужными; но нетолько ихъ и еще М-me Seuron,4 нагибающуюся чтобъ слушать, но чтò и кого я не представлю себѣ изъ Московской жизни — старыхъ и молодыхъ мущинъ и женщинъ — ужасъ забираетъ меня. Одно спасенье во всякой жизни, а особенно въ городской — работа и работа. Я вижу тебя, ты скажешь: все неутѣшительно. Дѣло то въ томъ, что не утѣшаться надо, а идти впередъ, куда хочешь не хочешь идешь, и дѣло только въ томъ, чтобы marcher droit.5 А когда будешь прямо идти, будетъ и пріятное, и очень пріятное. Я по опыту говорю. Я теперь испытываю это. Я живу очень хорошо. Я никого не вижу, кромѣ Ал[ександра] Петр[овича],6 ресурсы к[отораго] очень ограничены, и если бы вѣрилъ въ счастье, т. е. думалъ бы что надо замѣчать и желать его, я бы сказалъ, что я счастливъ. Не вижу какъ проходятъ дни, не думаю чтò выйдетъ изъ моей работы, но думаю, что дѣлаю то, чтò надо, чего хочетъ отъ меня То, чтò пустило меня сюда жить. Разлука съ семьей здѣсь теперь не больше той, к[оторая] всегда, когда мы всѣ вмѣстѣ. Даже тогда чувствую себя часто болѣе одинокимъ. Теперь я очень, очень часто думаю о васъ и думаю, и чувствую васъ лучше. Въ школу я ни разу не ходилъ. Чѣмъ болѣе одинъ, тѣмъ болѣе занятъ. Письма я получилъ отъ т[ети] Т[ани]7 и отъ Черткова. У меня освободился экземпляръ «Ч[тоже] н[амъ] д[ѣлать]?» и я пришлю тебѣ завтра, да ты у мама могла бы взять. А еще почему ты не возьмешься за какую нибудь работу для печати народныхъ изданій? Я читаю теперь по немножечку Bleak House8 — очень хорошо, и я думалъ объ Oliver Twist.9 Только представить себѣ, какъ бы ты читала это въ школѣ.—
Скажи, пожалуйста, чтò значитъ Стаховичъ?10 Какъ ты думаешь, что онъ желаетъ на тебѣ жениться? И почему, если желаетъ, не дѣлаетъ предложеніе? Скажи мнѣ откровенно, чтò ты объ этомъ думаешь? Въ его отношеніяхъ къ нашему есть много похожаго на мои отношенія къ семейству мама. Мама — это т[етя] Т[аня], Лева11 — это Степа12 и т. д. — За палецъ13 твой денегъ доктору платить не надобно, а вотъ супъ, если ты уладилась и выучилась готовить, это было бы хорошо. Нынче я рубилъ дрова, пришли 3 дворовые мальчика и руководитель ихъ Иванъ Павлычъ14 и остановились противъ меня. Я спросилъ, что имъ нужно, помялись и Ив[анъ] Павл[овичъ] подалъ мнѣ бумажку: «Я, говоритъ, написалъ сочиненіе о бѣдномъ мужикѣ». Сочиненіе ироническое, но подробности двѣ очень хороши. У мужика по локти рукава полушубка разорваны и пальцы изъ сапогъ торчатъ, то когда онъ сталъ плясать, рукава замотались, какъ крылья у коршуна, а пальцы изъ сапоговъ, какъ молодые соловьи изъ гнѣзда, выглядываютъ. Не думай, чтобъ два листика, на к[оторыхъ] я пишу, значило то, что я разорвалъ и не послалъ чтò написалъ, нѣтъ, это только экономія бумаги, а я пишу чтò попало и хотя чувствую, что очень дурно пишу, пошлю какъ написалось. Вчера, получивъ твое письмо на Козловкѣ, я такъ хорошо о тебѣ думалъ и мысленно съ тобой говорилъ, а теперь потерялъ тонъ и вышло педантично и несвязно. Тебѣ отлично жить на свѣтѣ — силъ въ тебѣ много и физическихъ, и умственныхъ, и душевныхъ, только поблюди ихъ. И любятъ тебя люди — какъ ты пишешь — барышни — я вѣрю этому — любятъ такъ, ни за чтò. Ну прощай, душа моя. Пиши.
Л. Т.
На конверте:
Москва, Долгохамовнич[ескій] переулокъ, № 15. Графинѣ Татьянѣ Львовнѣ Толстой.
Печатается по автографу, находящемуся у Т. Л. Сухотиной-Толстой. Впервые опубликовано в отрывках в Б, II, изд. 3, стр. 555—556; полностью в «Современных записках» XXXVI Париж. 1928, стр. 193—196. Датируется на основании почтового штемпеля на конверте: Почтовый вагон 18 октября 1885.
Татьяна Львовна Толстая (р. 4 октября 1864 г.) — старшая дочь Толстого; родилась в Ясной поляне; получила домашнее воспитание; в 1880—1890-х гг. занималась живописью и посещала школу живописи в Москве на Мясницкой улице. 14 ноября 1899 г. вышла замуж за Михаила Сергеевича Сухотина (1850—1914). В 1922 г. организовала в Москве школу рисования и живописи. В 1923—1925 гг. была директором Толстовского музея в Москве, С 1925 г. живет в Париже. Ею написаны воспоминания о Толстом: «Друзья и гости Ясной поляны». М. 1923; «Как мы с отцом решали земельный вопрос» — TT I, стр. 45—62. Подробнее о ней см. в т. 62.
1 Константин Александрович Иславин. См. прим. 1 к письму № 84.
2 Кн. Леонид Дмитриевич Урусов.
3 О ком здесь идет речь, выяснить не удалось.
4 M-me Seuron — француженка, жившая у Толстых в качестве гувернантки. Написала воспоминания: «Шесть лет в доме графа Л. Н. Толстого» (1895). См. т. 53, Дневник 1895 г.
5 Итти всё прямо.
6 Александр Петрович Иванов.
7 Татьяна Андреевна Кузминская.
8 «Холодный дом» роман Ч. Диккенса.
9 «Оливер Твист» роман Ч. Диккенса.
10 Михаил Александрович Стахович.
11 Лев Львович Толстой.
12 Степан Андреевич Берс (1855—1909), шурин Толстого.
13 Т. Л. Толстая вывихнула палец и ездила к врачу.
14 Иван Павлович Арбузов, сын сапожника Павла Петровича Арбузова. Хотя И. П. Арбузов был в то время еще мальчиком, его почему-то все называли по имени и отчеству.
На это письмо Толстого Т. Л. Толстая отвечала письмом, в котором писала: «Вчера получила твое письмо, которое очень было радостно и я не ответила сейчас же, потому что много хотела на него ответить. Про важность и пустячность вещей я очень с тобой согласна, но главное то грустно, что все пустяки в жизни так соблазнительны и все соблазны так устроены, что не виден их вред, а только всё прелесть. Здесь я осаждаема ими…. Правда, что ты говоришь, что я подумаю — неутешительно, но нет того чувства пустоты, как бывало, и чувства, что нет никакой жизни, которой бы стоило жить. Теперь я вижу какой она должна быть, но я чувствую, что внешняя жизнь моя не может измениться до известного предела…. С твоим примером насчет того, что важнее свой суп сварить, чем хорошо выйти замуж, мне трудно согласиться, потому что ты взял один из самых крупных примеров из пустячных вещей и один из самых мелких из важных. Нет это неясно и не совсем то, что я хотела сказать. И, пожалуй, я согласна, что не важно как выйти замуж, а важно как жить с мужем — но если с дурным человеком жить — или сама сделаешься дурной, или будешь вечно раздражена, что выходит то же самое. Суп готовить я попробую» (письмо без даты. АТБ).
429. С. А. Толстой от 19 октября 1885 г.
430. П. И. Бирюкову.
1885 г. Октябрь 19—20? Я. П.
Получилъ вчера ваше письмо, дорогой Павелъ Ивановичъ, и рукопись1 и задумался. Вопервыхъ, если сказка можетъ пройти въ Недѣлѣ,2 почему ей не пройти у Сытина или въ полномъ изданіи съ нѣкоторыми измѣненіями, а во 2-хъ, захотѣлось поправить, почистить ее. Уже я сдѣлалъ прежде многія поправки, такъ что я откладываю это дѣло до поѣздки. моей жены въ П[етербург]ъ,3 к[оторая] будетъ черезъ недѣлю. Тамъ вы и Н. Н. Страховъ рѣшите вмѣстѣ, какъ поступить; а я покуда приведу ее въ окончательный видъ. Какъ мнѣ обидно, что пропало мое письмо къ Ал[ександрѣ] М[ихайловн]ѣ.4 Я писалъ его отъ души: тамъ было и о дѣлѣ — исторической работѣ, и просто выраженіе дружескаго общенія, к[оторое] естественно вылилось тогда. Напишу ей непремѣнно, когда буду свободнѣе. Я очень занятъ, сидя одинъ въ деревнѣ — семья въ Москвѣ — и хорошо подвигаюсь въ своей скучной работѣ «Ч[то же] н[амъ] д[ѣлать]», разрастающейся во всѣ стороны. Пишу съ увлеченіемъ о наукѣ и искуствѣ, и мнѣ уясняется, — будетъ ли такъ же ясно другимъ? Разумѣется, нѣтъ. Поблагодарите А[лександру] М[ихайловну] за Фрея. Какъ мнѣ кажется, она оцѣнила его больше всѣхъ. Онъ пробылъ 4 дни и мнѣ жалко было и тогда, и теперь, всякій день жалко, что его нѣтъ. Вопервыхъ, чистая, искренняя, серьезная натура, потомъ знаній не книжныхъ, а жизненныхъ, самыхъ важныхъ — о томъ, какъ людямъ жить съ природой и между собой, — бездна. — Я его просилъ быть сотрудникомъ нашего фантастическаго пока журнала — и онъ обѣщалъ. Онъ могъ вести три отдѣла: 1) гигіена — народная, для бѣдняковъ, практическая гигіена — какъ съ малыми средствами и въ деревняхъ, и особенно въ городахъ людямъ здорово жить. — По моему онъ знаетъ по этой части больше, чѣмъ всѣ медиц[инскіе] факультеты. Онъ обѣщалъ это. 2) Техника первыхъ орудій работъ: топора, пилы, кочерги, стиральныхъ прессовъ5 и снарядовъ мѣшенія хлѣбовъ и т. п. Мы говорили съ вами про это. Этаго онъ не обѣщалъ, и по моему надо искать такого человѣка, только не теоретика, а такого, к[оторый] бы, какъ Фрей, самъ все продѣлывалъ, употребляя самъ тѣ снаряды и пріемы, к[оторые] онъ описываетъ.
3) Это его записки о жизни въ Америкѣ; о трудѣ, пріученіи себя къ нему, жизни фермерской, о жизни въ общинахъ. Онъ обѣщалъ, но сомнительно, чтобы онъ написалъ это скоро. Онъ былъ въ школѣ со мной на вечернемъ чтеніи и началъ разговоръ съ мужиками. Надо было видѣть, какъ разинула рты на его разсказы. — Что журналъ? Вы ждете, чтобъ я васъ подбадривал, а я чтобъ вы.
Чертковъ требуетъ текстовъ для картинокъ.6 Постараюсь написать. Они же пойдутъ для журнала. Можно ли
