Не хорошо, что вы называете самым христианским делом церковное таинство брака и самым лучшим препровождением праздника пойти к обедне. Я с этим не согласен и печатать этого не могу. Простите меня за это, может быть я не так понял, но иначе я не могу сделать. Я изменю эти места так, чтобы в них не было совета, исходящего с нашей стороны, — обращаться в важных случаях жизни к попам и вообще к государственной церкви. Меня даже огорчило это, когда я прочел эти места и не совсем понимаю, как они попали туда.
Простите, если я этим огорчаю вас. Вы знаете, как я люблю вас (из письма П. И. Бирюкова от б декабря 1886 г. АТБ).
2 Эта вставка Толстого включена в отдел календаря: «Работы в мае». См. «Календарь с пословицами на 1887 г.» М. 1887, стр. 66.
3 Абзац редактора.
4 П. И. Бирюков писал, что будет к новому году в Москве.
580. А. Г. Штанге.
1886 г. Декабря 9? Москва.
Александръ Генриховичъ!
Вашъ поступокъ не можетъ вызвать ни въ одномъ добромъ и не спутанномъ ложными традиціями человѣкѣ ничего, кромѣ самаго горячаго сочувствія; мнѣ же онъ представляется особенно радостнымъ. — Я, вѣдь, не то что не хочу признавать никакого правительства, но не могу даже представить его себѣ. Фикція того, чтò называютъ правительствомъ, неизбѣжно уничтожается въ глазахъ всякаго христіанина, т. е. человѣка вѣрующаго въ разумную природу всякаго человѣка и ставящего ее — эту природу — выше всего. Для меня есть только люди, находящіеся въ различныхъ сложныхъ отношеніяхъ другъ къ другу, въ различныхъ заблужденіяхъ и всѣ неизбѣжно стремящіеся къ осуществленію своего блага, заключающегося только въ разумной жизни. То, чтò я называлъ прежде правительствомъ, это было нѣсколько людей, находящихся въ извѣстныхъ условіяхъ — Царя, министровъ; но теперь я не вижу уже, гдѣ начинается и кончается правительство — урядникъ, староста, дворникъ, професоръ и т. п. Фикція правительства очень вредна именно тѣмъ, что къ людямъ, составляющимъ это воображаемое правительство, устанавливаются нечеловѣческія отношенія: или имъ говорятъ не почеловѣчески: ваше императорское, высокопревосход[ительство] и т. п., припадаю къ стопамъ, приношу жизнь на престолъ и т. п., что есть унизительная и вредная ложь; или ненавидятъ этихъ людей, за глаза ругаютъ ихъ, считаютъ себя въ правѣ обманывать ихъ, лгать имъ и готовятъ на нихъ бомбы и т. п. И все это только потому, что причислили ихъ къ какому то воображаемому правительству. — Забывать, что самый ужасный злодѣй и падшій человѣкъ есть человѣкъ, такая же непростительная ошибка, какъ и забывать, что папа, великій инквизиторъ, жандармъ, Царь есть человѣкъ и обязываетъ меня къ такимъ же братскимъ къ нему отношеніямъ, какъ и ко всѣмъ близкимъ мнѣ. Больно мнѣ видѣть поступки человѣка — вижу я зло, к[оторое] они производятъ, — будь этотъ человѣкъ мой товарищъ, племянникъ или министръ, или царь, мнѣ совершенно одинаково надо отнестись къ нему, — указать, если я могу и умѣю, его ошибки и съ любовью просить его, для его же блага, измѣнить его поступки. И вотъ это то самое вы и дѣлаете. Давно пора начать это дѣлать тѣмъ, кот[орые] озабочены общимъ, внѣшнимъ устройствомъ человѣческихъ отношеній. Только этимъ путемъ возможно улучшеніе устройства человѣч[ескихъ] отношений.
Отъ души желаю, чтобы все то мятущееся молодое поколѣніе. к[оторое] стремится переустроить жизнь, примкнуло бы къ вамъ. Но еще больше желаю того, чтобы они поняли еще то, что переустройство отношеній человѣчества возможно только тогда, когда совершится переустройство условій жизни отдѣльныхъ людей; чтобы они поняли, что такъ какъ переустройство такъ называемыхъ государственныхъ отношеній, самихъ государствъ и ихъ учрежденій встрѣчаютъ неодолимыя препятствія, переустройство же условій жизни отдѣльныхъ людей (въ предѣлахъ хоть бы одной своей жизни) не представляетъ никакихъ преградъ, то поэтому это-то переустройство своей жизни и есть первая обязанность всякаго человѣка, a тѣмъ болѣе того, кто имѣетъ въ виду переустройство человѣческихъ отношеній. — Яне только не отрицаю стремленія улучшенія жизни другихъ людей, но я признаю это стремленіе главнымъ, основнымъ и личное совершенствованіе, т. е. подчиненіе себя тѣмъ законамъ, к[оторыми] должно руководствоваться все человечество, считаю нужнымъ не для самоуслажденія, а для служенія общему дѣлу. — Для служенія людямъ другіе пути бываютъ закрыты, а этотъ всегда открыть и всегда плодотворенъ, поэтому то и надо избирать его преимущественно.
На конверте:
Петербургъ. Эртелевъ пер. д. № 11, кв. № 13. Александру Генриховичу Штанге. Заказное.
Печатается по автографу, хранящемуся в Архиве революции и внешней политики. Впервые опубликовано в книге И. А. Шляпкина «Памяти гр. Л. Н. Толстого», Спб. 1911, стр. 38—39 (отр.); полностью М. Клезенским в журн. «Каторга и ссылка» М. 1931, 7, стр. 104—106. Датируется нa основании письма А. Г. Штанге от 6 декабря 1886 г., на которое отвечает Толстой, и почтовых штемпелей на конверте: Москва 9 декабря 1886 и Спб. 10 декабря 1886.
Александр Генрихович Штанге (р. 13 августа 1854 г. — ум. 13 ноября 1932г.) — организатор кустарных артелей. Родился в Могилеве в семье мелкого чиновника, воспитывался в Вятской гимназии. В 1872 г. поступил в Петербургский университет. В 1873 г. был выслан в Ригу за участие в студенческих «беспорядках». В 1874 г. поступил в Дерптский университет, который и окончил в 1879 г. со званием кандитата прав. По окончании (в 1880 г.) служил в Министерстве путей сообщения. Однако вскоре вышел в отставку. Жил некоторое время в Батищеве у М. А. Энгельгардта. В 1887 г. поселился в селе Павлово, Нижегородской губернии, где занялся организацией Павловских кустарей в артели. Там он обратил на себя внимание сношениями с кустарями, из которых некоторые привлекались к политическим дознаниям. Был обыскан; взяты были копия его письма к царю и некоторые письма — среди которых и письмо Толстого. Отдан под негласный надзор, продолжавшийся до 1890г. В 1891г. ему было запрещено жительство в Нижегородской губернии «в виду вредного влияния его на местных крестьян». Однако это запрещение было снято в том же году, и он, оставаясь в Павлове, продолжал работать по артельному делу. Дело это сильно захватило его, и ему он посвятил всю остальную жизнь. Написал несколько статей по этому вопросу (см. «Русские ведомости» за 1902 г.). — Одно время был близок к организации «Народная воля», но вполне идей этой партии не разделял, главным образом не сочувствуя ее «якобинскому оттенку». В связи с событием 1 марта 1881 г. это отрицательное отношение усилилось. Летом 1886 г. после бесед с бывш. редактором «Вестника народной воли» Л. Тихомировым, пришел к окончательному разрыву с этой партией. Одновременно выступил с программой партии «Земского собора», «исключающей как политические убийства, так и призыв народа к восстанию». — После революции 1917 г. принимал деятельное участие в организации целого ряда учреждений, связанных с кустарным делом. В память его, в его квартире в Павлове учрежден музей его имени (см. некролог — «Известия ЦИК СССР» 1932, №№ 316 и 323 от 16 и 23 ноября). — С Толстым лично познакомился летом 1884 г., живя на даче вблизи ст. Козловка. Приходил к Толстому беседовать по «разным общественным вопросам». О Штанге есть записи в Дневниках Толстого за 1884—1889 гг. (см. тт. 49 и 50).
А. Г. Штанге писал Толстому: «Мне крайне важно знать ваше мнение о моем недавнем поступке и Ваше отношение к нему. 28 ноября на общем приеме у министра юстиции я обратился к нему с следующими словами: 17 ноября я принимал участие в поминках по известном русском писателе Н. А. Добролюбове. С этого дня тайная полиция неотступно наблюдает за мной. Следя за мной всюду по пятам, она лишает меня возможности посещать близких и знакомых моих. Перед Вами, как представителем правосудия, я считаю своим долгом протестовать против столь грубого проявления административного произвола, препятствующего мне продолжать предпринятое мною дело сближения с студенчеством. Цель этого сближения отклонять студентов от революционных путей, убеждать в возможности честной мирной работы на пользу родины и вселять в них доверие, уважение и любовь к государю. Прошу предать меня законному суду для определения, было ли участие мое в поминках Добролюбова преступно. До суда прошу арестовать меня, ибо не вижу иного способа защитить себя от мести произвола и реакции» (из письма А. Г. Штанге от 6 декабря 1886 г. АТБ). При письме А. Г. Штанге к Толстому была приложена копия обращения на имя государя, которое он просил министра внутренних дел передать по назначению. В обращении убеждал государя не увлекаться идеей войны за Болгарию: «России — русскому народу война не нужна; она нужна лишь небольшой кучке реакционеров, стоящих во главе правительства». По мнению Штанге для сохранения мира необходим союз с «свободолюбивой Францией». Свое «воззвание» он заканчивал следующими словами: «Близко возрождение России. Чуется широкий растущий подъем народного и общественного духа. Реакция корчится в агонии. Скоро поверит вам вся честная Россия и вы поверите ей и, опираясь на нее, созовете всенародный Земский собор» (из письма А. Г. Штанге от 6 декабря 1886 г. АТБ). См. М. Клевенский, «А. Г. Штанге и Л. Н. Толстой» — «Каторга и ссылка», М. 1931, 7, стр. 98—107.
581—582. В. Г. Черткову от 9—10 и 11 декабря 1886 г.
583. Ф. Ф. Тищенко.
1886 г. Декабря 11? Москва.
Получилъ ваше письмо и рукопись… О повѣсти1 вашей, новой, которую сейчасъ прочелъ, скажу слѣдующее: до появленія генерала она очень хороша: дѣйствіе идетъ само собой и характеры, и описаніе душевныхъ состояній Семена2 очень вѣрны. Но потомъ начинается холодное и голое описаніе событій и событія ненужныя для основной мысли повѣсти. Весь конецъ нехорошъ. Не передѣлаете ли вы это? Эту повѣсть я сумѣю помѣстить не въ журналъ, а прямо въ «Посредникъ» и выговорю вамъ вознагражденіе по 30 или 50 р. за печатный листъ. Согласны ли вы? Очень совѣтую вамъ передѣлать весь конецъ, вообще поработать надъ нимъ. Если будете переделывать, то разговоры судей, совѣты ихъ (они хороши) сократить. Какъ, въ какомъ смыслѣ передѣлать конецъ, я не могу вамъ определить. Можетъ быть и такъ, какъ теперь, будетъ хорошо, но надо поработать, чтобы было такъ же хорошо и живо, какъ начало. Напишите скорѣе, нужно ли вамъ возвратить рукопись или у васъ есть черновая.
Л. Толстой.
Печатается по тексту, впервые опубликованному в «Русской мысли», 1903, XI, стр. 62. Датируется на основании ответного письма Ф. Ф. Тищенко от 14 декабря 1886 г., в котором последний писал: «Сегодня получил Ваше письмо. Очень благодарю за совет переделать новый рассказ, но мне кажется, что вы
