меньше будетъ вздору и безсмыслицы сообщаться народу. Если вы при этомъ еще выкинете мѣста глупыя или безнравственныя, замѣнивъ ихъ такими, чтобы не нарушался смыслъ, это будетъ еще лучше. Если же вы, подъ тѣмъ же заглавіемъ и пользуясь фабулой, составите свою повѣсть или романъ съ хорошимъ содержаніемъ, то это будетъ уже очень хорошо. Тоже и о календаряхъ, азбукахъ, ариѳметикахъ, исторіяхъ, картинахъ.
И такъ, если работа эта вамъ нравится, выбирайте тотъ родъ, въ которомь вамъ кажется, что вы можете лучше работать и напишите мнѣ. Я вышлю вамъ нѣсколько книгъ.
Очень бы желалъ, чтобы вы согласились на мое предложеніе. Работа, несомнѣнно, полезная. Степень пользы будетъ зависѣть отъ той любви, которую вы положите въ нее.
Вашъ Левъ Толстой.
17-е Декабря. Москва. Долго-Хамовническій пер[еулокъ], 15.
Печатается по подлиннику (рукой Т. Л. Толстой, с собственноручной подписью Толстого), хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано в «Новом обозрении» (Тифлис) 1887, № от 12 марта. Дата подлинника неполная: «17 декабря. Москва». Относим его к 1886 г., имея в виду, что в начале 1887 г. оно уже бьло опубликовано.
Несколько молодых девушек из среды учащейся молодежи Тифлиса обратились к Толстому с письмом, в котором просили указать им, как наиболее полезно употребить свои силы и знания. Письмо это было анонимно, но прилагался адрес: «Тифлис, Библиотека Де-Капрелевич, в галлерее Арцруни. Для передачи А. А.». Толстой отвечал им настоящим письмом (в печати получившим название, как письмо к «тифлисским барышням»), которое было вскоре напечатано в тифлисской газете «Новое обозрение» и затем перепечатано в «Новом времени» (Петербург, 1887, № от 21 марта). Одна из «тифлисских барышень», принявших участие в обращении к Толстому, по поводу этой переписки дала К. С. Шохор-Троцкому следующие сведения: «Это было в Тифлисе в сумрачные реакционные восьмидесятые годы. Группа молодых девушек, только что окончивших гимназию, очутилась перед трудным и для многих мучительным вопросом что делать? Полные сомнений, не зная чему всецело отдаться, они пытали свои неопытные силы во всех видах доступного в то время общественного труда: работали в народных и воскресных школах, в общественных читальнях, музеях. В это время появилась известная статья Л. Н. Толстого «Труд мужчин и женщин». В ней он высказывает мысль, что назначение женщины производить детей и быть матерью. Статья эта внесла смятение в молодые умы. Ища формы, наилучшие способы применения общественного труда, означенная группа молодежи была тверда в одном определенном убеждении — стержнем, основой жизни является общественный труд. И вдруг Лев Николаевич говорит совсем другое… Не находя выхода из обуревавших их сомнений, они решили написать самому Льву Николаевичу. Ответ не заставил себя ждать. Он пресек все мучительные сомнения, положил конец всякой неопределенности. Принять участие в работе, к которой призывал Лев Николаевич, по некоторым причинам не удалось, но письмо его оказало громадное влияние на ход всей дальнейшей жизни писавших» (архив К. С. Шохор-Троцкого).
Результатом опубликования этого письма Толстого явилась целая переписка, касающаяся затронутых Толстым в его письме предметов. Со всех концов России от людей самого различного звания и положения (вплоть до одного старичка, бывшего губернатора) стали поступать письма с просьбами прислать статей или книг для исправления и переделок. Об этом есть неоднократные упоминания и в письмах Толстого (см. письма Толстого: — к А. А. Волжиной от 27 марта 1887 г., в т. 64; к С. А. Толстой от 5 мая 1887 г., в т. 84; к В. Г. Черткову от 2 и 17 февраля 1888 г., в т. 86). В печати же это письмо вызвало ожесточенные нападки со стороны представителей радикальной прессы, оскорбленной таким якобы умалением русской литературы. Н. В. Шелгунов посвятил этому довольно обширную статью, в которой писал об оскорблении, наносимом Толстым русской интеллигенции и, в частности, — литератору, и о «покушении на народный ум». «Для интеллигенции пишут Тургенев, Толстой, Пушкин — ну, а для народа годятся тифлисские барышни. Верно, вполне верно!» — иронически восклицает он в своей статье («Очерки русской жизни», гл. XVI — «Русская мысль» 1887, 5).
588. В. Г. Черткову от 17—18 декабря 1886 г.
* 589. Неизвестному.
1886 г. Май—декабрь?
Dear friend,
I have been very glad to get your letter and to be informed that by the publication of my book1 I have got brothers in America.
I have been lately asking the same question that you put to me of Mr. Garrison,2 who has sent to me the life of his father.3 Namely I have been asking if there are many persons in America who confess the true Christian religion, which has been exposed in the declaration of non-resistance. In answer to your question I can state to you that there are 30 or 40 persons known to me who confess with me the Christian principles, exposed in my book and that with every year and month their number increases. We are not organized in a church and never will be. I think that the sole means to get in a true church is not to organize churches or communities, but to seek only after the Kingdom of God and its truth. We will meet there from all parts of the world, and from all different nations and religious confessions if only we are true seekers of the truth.
I shall expect your promised information and be very thankful for it.
Leo Tolstoy.
я был очень рад получить ваше письмо, и узнать, что, благодаря напечатанию моей книги,1 я приобрел братьев в Америке.
Тот вопрос, который вы мне задаете, я недавно задал Гаррисону,2 который прислал мне биографию своего отца.3 (Именно, я спрашивал, много ли людей в Америке исповедуют истинную христианскую религию, изложенную в декларации непротивления). В ответ на ваш вопрос, могу сказать вам, что мне известны 30—40 лиц, которые разделяют вместе со мной христианские принципы, изложенные в моей книге, и что с каждым годом и месяцем число их увеличивается. Мы не объединены в какую-либо церковь и никогда не станем объединяться. Я считаю, что единственный путь, который ведет к истинной церкви — это не организовывать какую-либо церковь или общину, а только искать царства Божия и его правды. И если мы искренно ищущие истины, то там мы встретим людей из всех частей света, разных национальностей и вероучений.
Буду ждать обещанных вами сведений, за что буду вам очень благодарен.
Лев Толстой.
Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется (в России) впервые. Датируется на основании слов письма: «Недавно я задал тот же вопрос, который Вы мне ставите, Гаррисону» (см. письмо № 503).
Личность адресата выявить не удалось.
1 Очевидно, Толстой имеет в виду сделанный В. Г. Чертковым перевод его книг: «В чем моя вера?», «Исповедь» и частью «Изложение Евангелия» — «Christ’s Christianity». By Leo Tolstoi. London, 1884.
2 Вендель Гаррисон.
3 Вильям Ллойд Гаррисон (см. прим. к письму № 503).
* 590. В. И. Алексееву.
Дорогой другъ Василій Ивановичъ. Мнѣ очень больно за васъ, но милый другъ, не сердитесь на меня, не о томъ болѣю, что вы потеряли дочь, а о томъ, что ваша любовная душа сошлась вся на такой маленькой, незаконной по своей исключительности, любви. Любить Бога и ближняго, не любя никого опредѣденно и всей силою души, есть обманъ, но еще большій обманъ — любить одно существо болѣе чѣмъ Бога и ближняго. Я былъ очень боленъ и яснѣе, опредѣленнѣе думалъ о смерти, чѣмъ когда либо прежде и пришелъ къ тому, что для того, чтобы жить и умереть такъ, какъ этаго хочетъ отъ насъ та сила, к[оторая] насъ произвела, надо жить и умирать любя. Но это слово «любить, любовь» — какъ вы знаете, ужасно неясное. Мы всѣ бьемся около этаго слова, зная что тутъ спасенье, но какъ? я по крайней мѣрѣ до послѣдняго времени не понималъ. Для меня представляется такъ: любить, какъ и сказано древней мудростью, надо прежде всего Бога, т. е. добро, истину; любить же значитъ дѣлать ее, вносить по мѣрѣ силъ добро и истину — въ міръ. Это первое, чтò долженъ желать и дѣлать человѣкъ — дѣлать такъ, чтобы видны были ему самому слѣды (какіе бы малые они ни были) его дѣланія. Безъ этаго перваго условія невозможна благая, дающая счастье, любовь къ людямъ. Если же она есть, то тогда дѣлая это дѣло, внося добро и истину въ міръ (опять хоть самое крошечное), вносишь его черезъ людей и однихъ людей, чуждыхъ истинѣ, до времени обходишь, съ другими, менѣе чуждыми, общаешься кротко и любовно, а третьихъ, любящихъ добро и истину, любишь больше чѣмъ свою душу. Любишь ихъ и дѣтей въ томъ числѣ, п[отому] ч[то] они работники того дѣла, к[оторое] составляетъ мою жизнь и работники лучшіе, чѣмъ я, испорченный соблазнами и загрязненный жизнью. Вотъ такъ отчасти и вы любили Надю, но почему она у васъ одна? Если бы вы любили всѣхъ тѣхъ близкихъ вамъ за то, что они будущіе лучшіе работники дѣла Божія, вы бы не чувствовали такъ. Я васъ очень люблю, Вас[илій] Ив[ановичъ], люблю за вашу доброту, благодаренъ вамъ за то, что вы много помогли мнѣ въ освобожденіи отъ тѣхъ соблазновъ, к[оторые] связывали меня.1 Но послѣднее время мнѣ кажется, что вы запустили свою душу и она стала заростать терніями. Нельзя останавливаться, надо идти впередъ, нельзя быть немножко истиннымъ, а не во всю свою силу, во весь свой свѣтъ. — Простите меня, милый другъ, если я вмѣсто утѣшенія упрекаю, какъ будто, васъ въ вашемъ состояніи душевномъ, к[оторое] я не знаю, но мнѣ такъ кажется. Горе питается всегда однимъ: я былъ добръ, я б[ылъ] хорошъ, а вотъ чтò со мной сталось. Утѣшеніе истинное тоже въ одномъ: я не сдѣлалъ того, чтò надо было, и вотъ послѣдствія. У васъ такія силы душевныя — сила одна — доброта, способность любить — что не вамъ отчаиваться, а жить и служить своей жизнью Богу, принимая съ благодарностью и съ такой же благодарностью отдавая радости, встрѣчающіяся на пути. Обнимаю васъ. Пишите.
Л. Т.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется по указанию В. И. Алексеева (см. В. И. Алексеев, «Воспоминания», стр. 139. ГТМ).
В. И. Алексеев в письме от 4 октября 1886 г., на которое отвечает Толстой, писал по поводу смерти своей четырехлетней дочери Нади.
1 Характерный в этом отношении случай описывает В. И. Алексеев в своих «Воспоминаниях»: «Не могу пройти молчанием происшествие со Львом Николаевичем, которое сильно потрясло его
