перенесся в вас, в вашу душу и понял то, что кроме того, как во вне выражается ваша жизнь, есть еще ваша внутренняя жизнь со всеми страданиями (страдания не в смысле мучения, но в смысле претерпевания), к[оторые] я переносил и к[оторые] вы переносите. Я пожалел, полюбил вас, и мне захотелось быть полезным, помочь вам, облегчить вашу жизнь. Не думайте, чтоб я хотел научить вас — учитель у нас один — истина, а мне хочется сделать для вас то, чего мне так часто хотелось и теперь и всегда хочется, чтобы другой человек со мной вместе нес мои радости и горести, просто жалел и любил меня. И я это чувствую к вам и знаю, что это чувство более плодотворно и радостно, чем то — чувство уважения, admiration,2 к[оторым] я прежде заслонял всё. — Мне ужасно хочется и видеть вас и то, чтобы вы виделись с нашими общими друзьями и братьями, не в том смысле, что мы чем-либо отличаемся от других людей, а в том, что у нас у всех (я это опытом знаю) на пути жизни встречаются одни и те же затруднения, вопросы, и каждый из нас решением этих вопросов (у одного одни раньше, другие позже) облегчает работу друг другу. — Я уже около года всё собираюсь к вам и приеду, если бог велит, вы же, если можно и должно, постарайтесь свидеться. Как бы хорошо вам было свидеться с Чертковым, а еще очень бы хорошо бы вам было взаимно свидеться с Ге отцом и сыном, к[оторые] живут от вас в 2-р[ублевом] расстоянии по жел. дор. Плиски, хутор Ге, в 5 верстах. Золотые сердца. На вопросы ваших писем думаю, что Дж[унковский] отвечал вам, если же нет, то я отвечу; но вы знаете, как неполно передается мысль в письме. Или книга, в к[оторой] на выражение мысли положена вся возможная сила — или устная беседа. —

Отвечайте: Москва, Хамовники 15.

Любящий вас очень Л. Толстой.

Одного я не понимаю в вашем письме — это того, что вы говорите, что не стали лучше за 10 лет. В каком смысле? И еще того, что вы разумеете под внешними причинами, мешающими вам застрелиться? Книга моя, жизнь, к[оторая] через 2 недели выйдет (если не сожгут),3 отвечает для меня на многое из этих вопросов.

Печатается по копии, сделанной Е. В. Винер-Джунковской. Датируется на основании упоминания о печатании книги «О жизни» и слов: «Джунковский прочел». Джунковский в декабре заезжал с женой к Толстому проездом в Петербург.

Дмитрий Александрович Хилков (1858—1914) — воспитанник Пажеского корпуса, гусарский офицер, в то время близкий по взглядам Толстому. Выйдя в отставку, отдал землю крестьянам, оставив себе небольшой надел, на котором и вел крестьянское хозяйство. Неоднократно подвергался преследованиям как со стороны духовенства, так и со стороны правительства. Позднее изменил свои взгляды, возвратясь к православию. В 1914 г. вступил в ряды войск добровольцем и погиб в бою в Галиции. См. о нем т. 85, стр. 414—415.

1 Упоминаемые письма Хилкова к Н. Ф. Джунковскому неизвестны.

2 [восхищение,]

3 См. прим. 2 к письму № 131.

176. Н. Л. Озмидову.

1887 г. Декабрь. Москва.

Дорогой Н[иколай] Л[укич]. Прочел всё то, что вы прислали мне. Прежде скажу о том моем участии в ваших работах, на которое вы меня вызываете. Работы ваши это всё та же работа, кот[орой] посвящена моя жизнь. Работы такого рода совершаются отдельно и независимо в душе каждого человека и в такой глубине, в какой не может быть сотрудничества. Я — по крайней мере — в таких работах руковожусь тем, что сознаю в самой глубине своей души: отыскиваю наисильнейшие доводы против того, в чем чувствую свою слабость, в том порядке, кот[орого] требует особенность моей души. То же делаете и вы. И наши работы полезны именно людям, подобным нам по душевному складу, и потому, если мы различны (мы всегда различны), то и работы наши нужны различные для различных людей.

Кроме того, действует на других только полнейшая искренность, а искренность тогда только достигается, когда человек выкладывает только свою душу и руководится в этом изложении только своими мотивами. И потому я над вашими работами работать не могу. Могу делать замечания, и сделал некоторые, которые и сообщу вам, но кот[орые] неважны и с кот[орыми], очень вероятно, вы не согласитесь.

Напишу же на всякий случай главные мои мысли о ваших работах.

1) Об изложении Евангелия:

а) Изложение это хорошо, но характер изложения, [тон]1 его, неопределенный: оно не держится подлинника, не оправдывает всех прибавок и измененно указывает на стихи; и вместе с тем, не есть свободное изложение сущности вывода из Евангельского учения.

б) Пословицы не подходят в большинстве2 случаев, и тон их и отрывочность не подходит уже совсем.

2) О трилогии. Если выбирать мысли писателей, подходящие задаче, то нельзя ограничиваться Вольтером. Тут можно собрать томы, если подбирать всё то, что вы выбирали из Вольтера. А если выбирать всё из всех наилучшее, то это будет огромный труд (очень нужный), но не благодарный, ибо опять каждый писатель говорит то же, но с своей отдельной точки, как радиусы к центру могут быть проведены из всех точек (бесчисленного количества), и понимание этого-то различия точек, приводящих к одному центру, и есть самое нужное.

«Что я узнал от людей»2 мне понравилось, но, разумеется, выиграет от переработки.

Я высказываю вам отрицательное, положительное же в том, что все эти работы во всяком случае есть дело и, по моему суждению, должны быть на пользу людям.

Печатается по копии. Впервые опубликовано в сборнике «Летописи», 12, стр. 13. Дата копии.

1 В копии: так

2 Эта статья Озмидова сохранилась в архиве Толстого.

177. И. Д. Сытину.

1887 г.

Иван Дмитриевич! Если вы можете дать работу Николаю Ивановичу Бунину,1 готовому и способному на всякую работу, вы окажете мне одолжение и сделаете добро. —

Лев Толстой.

Ивану Дмитриевичу Сытину.

Датируется на основании пометы на полях неизвестной рукой.

Иван Дмитриевич Сытин (1851—1934) — книгопродавец и издатель. О нем см. т. 63, стр. 414—416.

1 Кто был Н. И. Бунин, выяснить не удалось.

178. И. Б. Файнерману.

1887 г., конец.

Получил ваше письмо, милый друг, поручил Илье1 написать. Очень занят и телом слаб. Но хочется самому сказать, что люблю вас. Напишите обстоятельно, что думаете нужно сделать для Эсфири. Трудное дело. Надо с богом думать. Я не еду от нездоровья. Подняться неохота. Как справлюсь, приеду. Поклоны всем.

Впервые опубликовано в «Елисаветградских новостях» 1903, № 1 от 14 ноября (факсимиле). Датируется приблизительно, по содержанию.

Письмо И. Б. Файнермана, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1 Илья Львович Толстой.

1888

179. В. Г. Черткову от 10 января 1888 г.

180. М. И. Семевскому.

1888 г. Января 17. Москва.

Уважаемый Михаил Иванович!

….Рукопись Бондарева очень стоит того, чтобы быть напечатанной,1 и вы сделаете доброе дело, издав ее…. «Русскую Старину» я всегда читаю с интересом и удовольствием и потому очень благодарен вам за предложение присылать ее.

Любящий вас Л. Толстой.

Отрывок письма (полный текст неизвестен), печатается по тексту, впервые опубликованному в сборнике «Знакомые», альбом М. И. Семевского, 1888, стр. 396. Датируется на основании слов ответного письма М. И. Семевского от 18 января 1888 г.: «Сегодня получил письмо Ваше от 17 января и в бандероли корректуру статьи Вашей о сочинении Бондарева».

Михаил Иванович Семевский (1837—1892) — либеральный общественный деятель и писатель-историк, с 1870 г. — издатель журнала «Русская старина».

В письме от 18 декабря 1887 г., на которое отвечает Толстой, Семевский писал, что доставленная С. А. Венгеровым для напечатания в «Русской старине» рукопись статьи Т. М. Бондарева «Трудолюбие и тунеядство, или торжество земледельца» с предисловием Толстого слишком неразборчива, и просил выслать новый список ее; просил также разрешения высылать Толстому в 1888 г. «Русскую старину».

1 Статья Т. М. Бондарева с предисловием Толстого была напечатана в № 2 «Русской старины» за 1888 г., но была запрещена цензурой и вырезана. Впервые статья Бондарева в значительно сокращенном виде и предисловие к ней Толстого были напечатаны в газете «Русское дело» 1888, №№ 12 и 13. За помещение их издатель С. Ф. Шарапов получил от министерства внутренних дел предупреждение. См. т. 25.

181. H. H. Страхову.

1888 г. Января 24. Москва.

Кругом виноват перед вами, дорогой Николай Николаевич. До вас верно уже дошло от Семевского то предисловие, к[оторое] я его просил доставить вам,1 а сам же я еще не написал вам, прося вас продержать эту коректуру. Очень прошу вас не столько об этом, но и о том, чтобы выключить или изменить там всё то, что вы найдете нужным. О том, что вы по этому сделаете, спорить и прекословить не буду. Не писал еще вам, благодаря вас за вашу статью о Дарвине.2 Я много приобрел из нее. — Не писал я п[отому], ч[то] был нездоров — желчь и упадок деятельности. Теперь лучше. Книга «о жизни» всё в духовной цензуре. Едва ли пропустят. Во всяком случае пришлю вам. Теперь хочется написать предисловие к статье о Гоголе, прекрасной, одного Орлова,3 а еще статью о пьянстве, к[оторая] мне представляется очень важной.4 Так простите меня. Целую вас. Любящий вас очень

Л. Толстой.

Впервые опубликовано в ТТ, 2, стр. 56. Датируется на основании пометы H. Н. Страхова.

1 Первую корректуру предисловия к статье Бондарева Толстой держал сам и отправил ее вместе с письмом от 17 января (см. № 180). Вторая корректура предназначалась для H. Н. Страхова. См. т. 25, стр. 864—865.

2 См. прим. 1 к письму № 157.

3 А. И. Орлов, «Н. В. Гоголь, как учитель жизни», изд. «Посредник», М. 1888. В архиве Толстого сохранилась неоконченная статья о Н. В. Гоголе, приблизительно относящаяся к 1888 г. Возможно, что это и было начало предисловия к книге А. И. Орлова. См. т. 26, стр. 648—651.

4 Статья эта Толстым была написана в 1888 г. и напечатана под заглавием «Пора опомниться». См. т. 26.

182. В. Г. Черткову от 24 января 1888 г.

183. С. Т. Семенову.

1888 г. Января около 25. Москва.

Прочел я ваши две статьи: «Чуж[ое] д[обро] в прок не и[дет]»1 и «Солдатка».2 Первое мне понравилось — хорошо составлено. Это лучшее, что вы писали. А солдатка плохо. Задумано хорошо, но это только начало, а конца нет. Чтобы описать несчастие и гибель солдатки, надо описать длинный ход падения ее во внутренней жизни. И это очень интересная и важная тема, но вы только взялись за нее, но ничего не сделали. Всё это случается очень скоро и неправдоподобно, и само[го] главного — нет, — того, как супружество заменяется для