это многое остается неизвестным и невыраженным. Так много злоупотребляют словом говоренным, писанным и печатным, что иногда совестно становится заниматься таким пустым и загаженным делом, а между тем это из всех практических дел несомненно самое великое. Я думал, что на меня одного подействовал так Ballou, но, вот, оказывается, что и на вас, и Чертк[ова], и Горб[унова], и Руг[ина] он подействовал так же, точно нашел новую точку опоры, когда карабкаешься в трудном месте. Можно отдохнуть и подниматься дальше. — Хохлов пугает меня. Что у него в душе? На сколько это перед людьми и на сколько перед богом? Помоги ему бог. Так пишите, Поша; а я только этого одного и желаю перед смертью, т. е. того, чтобы высказать то, что знаю о боге и его законе. — Что вы не зашли к Леве: он очень еще сыр, и ему хорошо, нужно общение с такими людьми, как вы. — Чертковым напишу; жалею, что не увидал их проездом. Напишите мне про Ругина, про его болезнь. Как мне жалко его! Мне про то, что он болен и опасен для других, писал уж Лева, про то же писала Маша Кузм[инская] из Петерб[урга]. Он, вероятно, ужасно мучается. Напишите тоже про Озмидова ваше впечатление. —
Да чем Чертков мучается? Отчего нет спокойствия душевного? Знаете, я сам часто говаривал, что надо быть счастливым, что если ты в истине, то ты будешь покоен и радостен. Нельзя так говорить. Спокойствие и радостность для нас, грешников, несущих на себе грехи и предков и современников и свои (как я — кучу целую), есть случайность счастливая. Спокойным и радостным будет только святой, и я буду стараться и стараюсь быть им; но не могу я быть спокойным и радостным, когда борюсь с грехами. И драгоценно указание евангелия, что Христос не всегда б[ыл] радостен, а страдал, внутренно мучался. Я знаю, да и вы верно тоже, что некоторые внутренние страдания, от к[оторых] б[ываешь] не радостен, а мрачен, ни за что не отдашь и не желал бы миновать. — Если растешь, если рожаешься, то не может быть легко, а муки. Всегда радостен, ненарушимо спокоен по отношению мирских внешних дел — да, но не по отношению внутренней борьбы с грехом. Стараться быть святым — да, но не радостным, а то будет притворство. И таков Ч[ертков]: он правдив и борется с грехом с напряжением. Так ли я понимаю его? Так напишите ответы на все вопросы. На днях я думал, что в обращениях в письмах и в подписях: «дорогой», «брат», «любящий» есть что-то ненатуральное, и решил оставить это.
Л. Толстой.
Год в дате определяется содержанием письма.
В письме от 10 ноября 1889 г. П. И. Бирюков писал о своей жизни и жизни общих с Толстым знакомых, о предстоящем призыве Н. Г. Хохлова к отбыванию воинской повинности и его намерении отказаться от службы (см. письмо № 469); сообщал свои планы написать статью о непротивлении.
464. В. Г. Черткову от 16 ноября 1889 г.
465. Н. Н. Страхову.
1889 г. Ноября 17. Я. П.
Спасибо, Николай Николаевич (я так запутался в разных эпитетах при обращении, что решил отныне не употреблять никаких), за письмо. Я очень дорожил вашим мнением и получил суждение гораздо более снисходительное, чем ожидал. В художественном отношении я знаю, что это писание ниже всякой критики: оно произошло двумя приемами, и оба приема несогласные между собой, и от этого то безобразие, к[оторое] вы слышали. Но все-таки оставляю, как есть, и не жалею. Не от лени, но не могу поправ[л]ять: не жалею же оттого, что знаю верно, что то, что там написано, не то что небесполезно, а наверное очень полезно людям и ново отчасти. Если художественное писать, в чем не зарекаюсь, то надо сначала и сразу.
Очень радуюсь слышать о вас хорошие вести и о здоровьи и о работах — главное, что ответ Тимир[язеву]1 и краткий и кроткий. Это высши[й] идеал. Посмотрим с интересом большим. У нас всё благополучно. Живем в деревне, жена не скучает.
Учитель2 очень удачный и русский — дарвинист большой. — Швейцарец3 — из армии спасенья. Дети хворают, но немножко. Я занят и здоров. Чего и вам желаю.
Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Современном мире» 1913, 12, стр. 317. Датируется на основании пометы Страхова и записи в Дневнике Толстого 17 ноября (см. т. 50).
Ответ на письмо H. Н. Страхова от 6 ноября 1889 г. с отзывом о «Крейцеровой сонате» (см. ПС, № 229).
1 Речь идет о подготовленной в то время к печати статье H. Н. Страхова «Спор из-за книг Н. Я. Данилевского», появившейся в «Русском вестнике», 12, стр. 186—203.
2 А. М. Новиков.
3 Гольцапфель (Holzapfel), гувернер в семье Толстого, член религиозно-филантропической секты «Армия спасения».
466. С. А. Толстой от 21 ноября 1889 г.
467. А. С. Суворину.
1889 г. Ноября 27. Я. П.
Если можно избавить меня от скульптуры, то, пожалуйста, избавьте. Я всё надеялся увидеть вас, но теперь, как мы не в Москве, кажется мало надежды. (Если будете проезжать однако, заезжайте.) Кузминским я напишу, но кажется у них не точный экземпляр.
Просьба моя к вам вот какая: есть доктор Алексеев,1 написавший две книжки о пьянстве и путешествии по Америке; теперь он написал основательную и полную богатого и совершенно нового для нашей публики материала статью о борьбе с пьянством и прислал ее мне из Читы, где он инспект[ор] врачебн[ого] упр[авления], с тем, чтобы я напечатал и выговорил бы ему гонорар. Хорошо бы было, если бы вы напечатали ее в своих фельетонах.2 По моему расчету, в ней листа 4 печатных. Хорошо бы было, п[отому] ч[то] желательно просветить большое количество наших невежественных читателей о том, что сделано и делается по этому вопросу в Европе и Америке, а статья вполне достигает этого.
Знаете ли вы про книгу американского писателя Bellamy, Looking backwards?3 Это замечательная вещь и имеющая огромный успех и теперь переводящаяся на все европейские языки. Я бы советовал вам напечатать ее, она переводится одним моим знакомым.
Лев Толстой.
Впервые опубликовано в сборнике «Письма русских писателей к А. С. Суворину», Л. 1927, стр. 179—180. Датируется на основании записи в Дневнике Толстого 27 ноября (см. т. 50).
Ответ на письмо от 21 ноября 1889 г., в котором А. С. Суворин просил разрешить скульптору Леопольду Адольфовичу Бернштаму сделать бюст Толстого, для чего Бернштам готов был приехать из Парижа в Ясную Поляну; просил также написать Кузминским, чтобы ему дали на один день для прочтения список «Крейцеровой сонаты», которую, как он слышал, у них читали.
1 Петр Семенович Алексеев (1849—?), врач, в 1889 г. врачебный инспектор в Чите, позднее губернский инспектор в Риге. Упоминаемые Толстым две его книги: «О вреде употребления крепких напитков», М. 1888 и «По Америке. Поездка в Канаду и С. Штаты», М. 1888.
2 Статья эта в «Новом времени» напечатана не была. Впервые появилась с предисловием Толстого «Для чего люди одурманиваются?» в изд. журнала «Русская мысль» под заглавием «О пьянстве», М. 1891.
3 Буржуазно-утопический роман Edward Bellamy, «Looking backward. 2000—1887», Boston 1888. В русском переводе был напечатан в сокращенном виде в «Книжках Недели» 1890, май — июль, под заглавием «Эдуард Беллами. В 2000-м году».
* 468. Е. С. Толстой.
1889 г. Ноября 27. Я. П.
Милая Леночка, если Таня передала тебе то, что я велел сказать тебе, именно то, чтобы ты не верила в свою болезнь, ты, верно, или посмеялась, или осудила меня, а это напрасно, п[отому] ч[то] я серьезно думаю это, а о тебе и твоей болезни часто думаю, п[отому] ч[то] тебя очень люблю.
Я думаю, что всей нашей жизнью управляет духовная сила, и что потому от того, в каком состоянии наше духовное существо, зависит в большей степени и наше телесное состояние. Стоит, как твоя мама, вообразить себя больной, верить в то, что ты больна, и будешь больна. Она, твоя мама, действительно и мучительно больна; и стоит вообразить себе обратное, что ты здоров, и верить в это и будешь здоров. Но entendons nous:1 я помню и понимаю то, что когда у человека боли, или нога распухла, высохла, или даже ее оторвало ядром, он не может вообразить себе, что он здоров. И если бы вообразил себе, то вообразил бы хуже, чем глупость — ложь. А надо вообразить правду и верить в правду. Правда же в твоем положении та, что если бы ты даже была принуждена лежать, у тебя все-таки есть глаза, уши, язык, руки, к[оторые] действуют и могут служить богу и людям, а этого у многих нет, и потому твое положение не только не дурно, а очень хорошо; боли же твои начались недавно, и так как их и всякой болезни не должно быть, то они непременно пройдут (если даже с смертью, то все-таки пройдут), и потому надо верить, что они пройдут, а пока они есть, сколько возможно меньше о них говорить и думать, а пользоваться вполне тем, что есть. Кроме того, вообще надо помнить и думать, что мы очень счастливы и всеми теми удобствами и матерьяльной и духовной жизни, к[оторые] нас окружают, и теми людьми, к[оторые] нас любят и к[оторых], главное, мы можем любить, и, главное счастье, что мы можем во всех возможных условиях быть добрыми и потому счастливыми. — Так вот что я тебе хотел сказать, милая Леночка, и не для того, чтобы что-нибудь поговорить, а для того, чтобы указать тебе на то счастье, к[оторое] около тебя и в тебе и к[оторое] я хоть по слабому и редкому опыту, но знаю, что всегда можно найти. Пока прощаюсь и целую тебя. Пиши мне.
Л. Толстой.
Датируется на основании записи в Дневнике Толстого 27 ноября (см. т. 50).
Елена Сергеевна Толстая (1863—1942) — дочь сестры Толстого, Марии Николаевны (1830—1912) и Гектора Виктора де-Клена (1831—1874); с 1893 г. была замужем за Иваном Васильевичем Денисенко (1851—1916). Подробнее о ней см. в т. 83, стр. 531.
1 [согласись:]
469. H. Н. Ге (отцу).
1889 г. Ноября 27. Я. П.
Ай, ай, ай, ай! Хотел писать, да отложил письмо вам последнему, а теперь уже устал и много не напишу. Ну вот: живем в деревне, я так же, как вы, живу, как чистый господин — пишу, а кормить себя предоставляю другим. Чувствуется, что не хорошо, что есть тут доля потакания себе, но знаю и то, что хочу, всеми силами хочу, когда я сам
